https://www.dushevoi.ru/products/aksessuary/polka/uglovaya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Место, где мы сидели в саду, было рядом с базаром, и внимание охранников на миг отвлекла толпа и толчея.
— Светоч мира, — произнес я тихо, — прими эту малую дань от раба твоего. Его прохлада яснее скажет о моих мыслях, чем любые слова.
Она взяла шербет, и наши пальцы соприкоснулись. Ее глаза над краем паранджи улыбнулись, а губы произнесли:
— Благодарю тебя… Матюрен!
И тут меня окружили четверо солдат.
Глава 11
— Пошел вон, скотина! — толкнул меня бородатый солдат. — Убирайся отсюда!
Разозленный, я захватил его руку борцовским приемом и бросил грубияна через плечо на землю.
Сзади донесся восторженный клич, и Махмуд с Гаруном ринулись к месту стычки.
Солдаты быстро окружили меня, но на моей стороне были месяцы упражнений и сила, приобретенная на галере. Я ударил одного кулаком в зубы, а второго двинул в живот. Непривычные к таким ударам и боли, они попятились в испуге. Я мгновенно отскочил назад и выхватил меч.
Пыльная, жаркая от зноя улица замерла, шум базара внезапно стих. Бородач, которого я бросил наземь, поднимался на ноги, и лицо его было мертвенно бледным. Другой, получивший удар в живот, все ещё судорожно хватал ртом воздух, но остальные обнажили мечи.
Из жаркой тишины дня вышла смерть. Пот заструился у меня по щекам, когда они двинулись вперед — хорошо обученные бойцы, стойкие, с железными мышцами…
Я смотрел в их лица — и тут бок о бок со мной встали мои друзья.
— Бери среднего, Неверный, — сказал Махмуд. — А мы с Гаруном возьмем остальных!
Солдат сплюнул кровью через расквашенные губы:
— Детишки! — глумливо ухмыльнулся он. — Я вам животики раскрою, чтобы туда мухи слетелись!
Он сделал выпад, но я отразил его клинок. Острие моего меча взметнулось, и рука противника у плеча окрасилась кровью. Пока он менял стойку, девичий голос надо мной явственно произнес:
— В полдень, в Апельсиновом дворе!
С этими словами всадница ударила верблюда, и он тронулся с места.
Раненый бородач отчаянно схватил верблюда за повод, но девушка направила животное прямо в базарную толпу, разбрасывая людей во все стороны. Солдаты попытались было прервать схватку, но я вдруг сообразил, что девушка была их пленницей, а теперь убегает…
Резким поворотом кисти я отразил клинок противника и ударил сам. Мой скимитар на всю длину вонзился в грудь солдату, пытающемуся вырваться из боя и преследовать девушку, и он рухнул с пронзительным предсмертным криком.
На улице послышался топот бегущих ног, и Махмуд схватил меня за руку:
— Быстрее! Бежим!
Полоснув с плеча ближайшего противника, я помчался за Махмудом и Гаруном, улепетывающими через переулок на соседнюю улицу. В дальнем её конце Махмуд прыгнул на стену, перекатился и спрыгнул на другую сторону. Мы с Гаруном последовали его примеру.
Раздался дружный визг, скорее возбужденный, чем испуганный, и пронзительные гневные вопли оскорбленного евнуха. Мы рванулись через сад, прокладывая себе путь среди доброй дюжины хорошеньких и скудно одетых женщин. Махмуд на миг задержался под абрикосовым деревом — ровно на столько, чтобы схватить пухленькую, смазливую девчонку, прижать к себе и быстро поцеловать, прежде чем мы перепрыгнули через дальнюю стену и попали на узкую тенистую улочку.
Мы ныряли и прошмыгивали через какие-то конюшни и старинные здания, чтобы вынырнуть, в конце концов, на другом базаре. А здесь мгновенно прекратили бег и стали степенно прохаживаться среди лавчонок и мастерских, остановившись наконец, чтобы заказать «натиф» и кофе. Пока мы сидели, через базар поспешно пробежали несколько солдат, свирепо озираясь вокруг.
Гарун взглянул на меня со смешком. Он был невысокий, приземистый человек, этот Гарун, один из лучших фехтовальщиков в академии, где мы обучались этому искусству.
— Знаешь, что это были за солдаты?
— Нет.
— Люди Ибн Харама.
Ибн Харам? Стало быть, всадница — Азиза! Неудивительно, что она показалась мне знакомой. Азиза… здесь?
Они глядели на меня:
— Ты хоть знаешь, кто такой Ибн Харам?
— Слышал о нем… А кто же о нем не слышал?
— Он — опасный враг и правая рука Йусуфа.
Что она сказала? «В полдень, в Апельсиновом дворе».
Мое случайное вмешательство дало ей случай бежать, но было ли место, куда она могла направиться?
Донеслись ли до солдат её слова об Апельсиновом дворе? Мои друзья не сказали ничего, так что, наверное, ничего не слышали, а противники все внимание сосредоточили на мне.
Если они услышали или вспомнят, то Апельсиновый двор может стать ловушкой. Но в какой из дней? Неважно: Азиза придет туда, и я её встречу.
— Прими мой совет и не выходи на улицу несколько дней. Я уверен, ты убил того человека, — проговорил Махмуд — озабоченно и как будто рассеянно.
Что-то такое было в его глазах, чего я не замечал прежде. Ревность? Расчет?
Когда стемнело, мы разошлись; и я пробирался к дому осторожно, по темным и пустынным переулкам.
Когда я вошел, Ибн Тувайс сидел за вазой с фруктами и стаканом чаю.
— Ты попал в беду? — спросил он.
Мое лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, а поведение, должно быть, выдавало мое состояние. Тогда я впервые рассказал ему о Малаге, о бое на берегу и об исчезновении Азизы и графа Редуана.
— У неё найдутся друзья, — сказал он. — Я догадываюсь, куда она могла отправиться.
— А Редуан?
— Есть слух… он в заключении, я думаю, в Сарагосе. — Ибн Тувайс выбрал себе спелый апельсин. — Ты нажил могущественного врага… Ну что ж, о человеке можно судить и по тому, кто его враги и какова их сила.
— Что бы ты мне посоветовал?
— То же, что и твой друг: подожди, не высовывайся на улицу и держись подальше от чужих глаз.
Подождать… конечно же, именно это я и должен делать… на Апельсиновом дворе, причем ежедневно.
* * *
Двенадцатый век был неспокойным временем в Европе. В неё исподволь проникали новые идеи, расшатывая устои старых верований.
Второй крестовый поход отошел в прошлое, но крестоносцы возвратились, изумленные и очарованные другой жизнью, и не хотели больше довольствоваться своими грязными холодными замками, где летом и зимой вольно гуляли сквозняки.
Более ста лет прошло с той поры, как Вильгельм Завоеватель и его норманны вторглись в Англию, и теперь Генрих II укреплял свою власть над Ирландией и Уэльсом, подавляя последний феодальный мятеж.
В маленьком городке под названием Оксфорд, что значит Бычий Брод, был основан университет, в стенах которого властвовали старые традиции. В других местах почитатели и знатоки арабской науки Аделярд Батский и Роберт Честерский передавали свои знания ограниченному кругу последователей.
В Германии Фридрих Первый по прозвищу Барбаросса, то есть Рыжая Борода, основал Священную Римскую империю и во время пятого похода на Италию потерпел поражение от ломбардских горожан при Леньяно.
В Китае Северная Сунская династия, со временем правления которой совпала эпоха расцвета пейзажной живописи, закончила свои дни; время пейзажной живописи, однако, не кончилось. Произведения, отличающиеся величественной широтой перспективы и изысканностью деталей, а также скупостью линий и удивительными контрастами света и тени, создавали, среди прочих, Туан Юань, Куо Ши, Ли Кунлинь, Ми Фэй.
Великие историки, эссеисты, поэты и ученые часто становились и государственными деятелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
 https://sdvk.ru/Dushevie_kabini/steklyannye/ 

 Гайя Форес Austral