https://www.dushevoi.ru/products/sistemy_sliva/dlya-rakoviny/ploskie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Это такой большой дом возле речки?
Ну, конечно же, это он и был.
Склад ума у меня такой, что меня вообще-то легко убедить, а люди, разделившие со мной ужин, были честные и работящие.
«Клянусь Аллахом, — подумал я, и только потом сообразил, что пора прекратить поминать Аллаха, ибо здесь страна для этого неподходящая, — я протяну им руку».
— Скажи Жаку, — велел я трактирщику, — пусть перевезет свои ульи в ивняк за речкой, и сделает это нынче же ночью, пока темно. Если то, что я задумал, получится, то его мед вернется к нему.
Оставив хозяина в раздумье насчет смысла сказанного, я вернулся к своим лошадям, поехал по дороге к усадьбе и вскоре уже сердито барабанил кулаком в дверь. Она вдруг распахнулась, явив моим глазам разъяренного мэра. Многое из наворованного у крепостных он, видно, заложил себе за пояс, потому что брюхо так и выпирало вперед.
— Ну, ну! Это ещё что такое? А ну, убирайся отсюда!
— Как? Ты гонишь прочь путника, у которого есть золотой? Я хочу всего только поесть да переночевать, а мерзкие эти трактиры не перевариваю…
И вытащил из кармана блестящую новенькую монету.
— Дай мне приют, добрый господин, и этот золотой станет твоим…
Мэр перевел взгляд с моей потрепанной одежды на прекрасных лошадей, подумал — и резво выхватил деньги у меня из пальцев. Он ни капельки не поверил моим речам, однако золото обеспечило мне его гостеприимство.
— Ну, тогда заходи, — сказал он.
Как удачно, что у меня хороший аппетит, потому что пришлось мне поужинать вторично и выпить вина, правда, получше, чем в трактире.
— Язык мой склонен к сладкому, — сказал я. — У вас тут есть сладкие травы? Или мед?
— У меня есть мед, но его так трудно доставать…
— Ну, а как насчет золотого? Когда это тебе платили такой монетой за приют на одну ночь?
Он открыл дверь у себя за спиной; это была дверь в кладовую, удобное длинное помещение с жалюзи на окнах. Подошел к одному из пяти больших кувшинов, не меньше как на сотню фунтов меду каждый, и зачерпнул немного.
— А ты, как я погляжу, монет не жалеешь, — заметил он, уставившись на меня подлыми свиными глазками.
В очередной раз наполняя стакан из его бутылки, я пренебрежительно пожал плечами:
— Ерунда. Если бы другие знали то, что знаю я, у всех было бы золото. Гляди…
Я вытащил из-за пазухи кожаный кошелек и вытряхнул на стол несколько монет — новеньких, ярких, блестящих.
— Вот это у меня есть, но пора уже и пополнить запасец. Золото — сущий пустяк для нас, для тех, кто знает, и благодарение Господу Богу за то, что нас так мало!
Он не отрывал от меня взгляда, пока я сгребал монеты обратно в кошель и снова прятал за рубашку. Я залпом выпил ещё вина и глубокомысленно устремил взор свой в стакан.
— Служил я в Андалусии, дрался с маврами… Ох уж эти мавры! Вот кто понимает толк в золоте!
Мне пришлось снова наполнить стакан.
— Блестит, да? Блестящее, блестящее, новенькое золотишко! — Я подмигнул ему. — Было б у меня место, местечко, чтобы поработать несколько дней, тогда мы с тобой поделили бы хорошенькую кучку таких кругляшей…
— Ты о чем это толкуешь?
— Как о чем? О маврах и о том, чему один из них научил меня, чтобы я убрал свой ножик подальше от его глотки… Он сидел посреди разных там бутылей и столов, трудясь Бог знает над чем, когда я захватил его врасплох. Я вознамерился было выпотрошить из него его нечестивое сердце, как сделал бы с любым другим мавром. И тогда он показал мне кусок золота — блестящего, новенького золота.
— Золота?..
— Золота. И теперь требуется только спокойное местечко, где можно поработать. Вот это, — я похлопал себя по кошельку под рубашкой, — все, что у меня осталось, а в Париже понадобится куда больше. Мне нужно место, — я жестом показал, какое, — укромное, тихое местечко, вроде этого, и мы все поделим пополам.
Ох, как кинулся мэр на эту наживку! Он проглотил её так быстро, что мне пришлось поживее шевелить мозгами, чтобы не отстать от него. Вот комната, где я смогу работать. И все необходимое оборудование он достанет.
— Ох, ещё одно: мне понадобятся кое-какие растения, которые надо собирать в безлунную ночь. Придется поторопиться…
Было совсем темно, но я помнил, что нужные травы росли прямо на обочине дороги. Если человек упражняется так, как я, то у него вырабатывается привычка быть внимательным. Куда бы ни ехал, я всегда примечал себе, какие травы растут по пути, а вдоль придорожных канав Европы встречается много трав, весьма пригодных для врачевания.
То растение, которое меня сейчас интересовало, называют иногда «полевой розой», иначе — мак-самосейка. Время года было уже для него неподходящее, но семена, вероятно, найдутся, и кое-где по дороге мне попадались увядшие цветы. При поздней весне запаздывает и цветение… ну, а дикий мак растет вдоль дорог, он тут самое обычное растение…
Когда я вернулся, на столе стояли два полных стакана вина, а рядом и оставленная бутылка. Будь у меня время, я сварил бы сироп, но времени не было вовсе. Я двинулся было к столу, потом задержался. О чем тревожиться? Мэра в комнате нет, а кладовая — вот она, рядом.
Я быстро открыл дверь; в кладовой было темно, но я помнил, где стоят кувшины с медом. Поспешно сдвинул крышку с каждого и чуть приоткрыл жалюзи на окнах. Вернулся в большую комнату, взял свой меч и собрал вещи.
Тут в комнату поспешно воротился мэр, и по выражению его лица я понял, что он затеял что-то дурное.
— Ты где был? — спросил я. — Не иначе как задумал какую-то дьявольщину!
— Да нет же, нет! — отнекивался мэр. — Домашние дела, только и всего.
Он внимательно посмотрел на меня и на охапку трав, собранных в придорожных канавах.
— Ну, ты нашел то, что хотел? Можно посмотреть?
— Нельзя! Я тебе больше не доверяю.
Мы заспорили. Я рассердился ещё больше и в конце концов заявил:
— Ни тебе не верю, ни этому дому! Пошли со мной в гостиницу. Если через два дня все будет по-прежнему в порядке, мы начнем делать золото, а иначе я с тобой никакого дела иметь не желаю.
Он возражал, спорил, злился, но я оставался тверд как алмаз. Наконец, все ещё протестуя, мэр отправился со мной в гостиницу. Когда мы туда вошли, я взглянул на хозяина, и он слегка кивнул.
Придется мне задержаться в пути, но ненадолго. Мне нужно, чтобы этот старый хрыч не заходил к себе домой два дня, ну, может быть, чуть дольше.
— Ты дом-то запер?
— Конечно! Кругом полно ворья… — Он показал на убогого вида посетителей, к которым владелец гостиницы относился, видимо, с терпимостью. — Вот такого, как эти.
— Ну, если они сидят здесь, то обворовать твой дом не могут.
— Дай им только случай — все разворуют.
— А мед у тебя вкусный был, — заметил я. — Ты что, держишь пчел?
— Они держат, а что у них есть, то мое. Это часть того, что с них причитается.
— И ты посылаешь то, что с них причитается, владельцу поместья?
Мэр подозрительно взглянул на меня:
— Посылаю…
— Ты забрал у них мед; ну, а если они соберут еще, ты и это заберешь?
Он хихикнул:
— Это же невозможно! Если они смогут добыть мед в такое время года, пусть берут его себе и продают на ярмарке, коли пожелают…
Следующий день прошел совсем уж без толку, ибо мэр был узколобый, фанатичный, больной от жадности человек, думающий только о том, как выжать побольше из крестьян… и, несомненно, как ограбить своего господина. Несмотря на его беспокойство, я удерживал его в гостинице или же в полях, так, чтобы крестьяне все время были у него на виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
 https://sdvk.ru/Smesiteli/Rossiya/ 

 Cerrol Planc