Хотя хотелось бы управиться побыстрее. — Немного помолчав, Майк принялся рассказывать то, что было ему известно. — Эта их Запретная Крепость занимает немалую площадь — высокие здания, прочные каменные стены, возведенные много лет назад… Большинством этих построек в настоящее время не пользуются. Что касается общественного строя, то картина довольно ясная — прочно укоренившиеся авторитарные порядки, при которых даже благие начинания так никогда и не воплощаются в жизнь. Мне представляются люди, давно утратившие волю к сопротивлению. А возможно, у них даже никогда и не возникало мысли о возможности противодействия злу. Что касается «смутьянов», то те давным-давно бежали от ненавистного режима и обосновались в горах, где и по сей день живут потомки древнего племени анасази. С одной стороны, они хотят заполучить кое-что из того, чем располагаем мы, но с другой — опасаются проникновения в свой мир чуждых им идей. Я не верю в то, что они располагают каким-то сверхоружием. Это всего-навсего маленький замкнутый мирок, в котором царят страх и ненависть. Хотя мне ничего точно не известно. Я уверен лишь в том, что Эрик, откопав эту киву, словно открыл ящик Пандоры. Помнишь древний миф?
— Знаешь, мне лучше пойти с тобой.
— Я не хочу, чтобы со мной кто-то шел. Если уж я сам не смогу о себе позаботиться, то этого никто не сможет сделать. Тем более что я лучше других подготовлен к этой экспедиции. Если уж я не смогу управиться, то другие и подавно не сумеют.
Чья-то огромная тень легла на стол, за которым они сидели. Майк резко обернулся. Перед ним стоял Волкмейер.
— А я повсюду тебя разыскиваю. — Он подтащил к себе свободный стул и, усевшись на него верхом, оперся руками о спинку. — Я подумал, что неплохо бы зайти и сюда, прежде чем отправиться на ту гору, о которой ты рассказывал.
— Хорошо, что ты пришел, — кивнул Раглан. Он поднялся из-за стола. — Послушай, Галлафер, как только я вернусь, обязательно постараюсь сразу же найти тебя.
Галлафер повернулся к Волкмейеру:
— Раглан мой друг тоже. Так что вы уж позаботьтесь о нем.
— Непременно, — сказал Волкмейер. — Как же иначе…
— Если случится что-нибудь непредвиденное, -продолжал Раглан, — тебе сообщат об этом мои друзья с Востока. Тогда помоги, чем сможешь. А если встретишь где-нибудь поблизости одного моего приятеля с разорванным ухом и раскроенным черепом, то найди какое-нибудь подходящее основание для того, чтобы упрятать его за решетку, и не выпускай его оттуда до тех пор, пока я не вернусь. Возможно, он расскажет тебе кое-что интересное, если ты, конечно, задашь ему наводящие вопросы.
Когда они вышли на улицу, Волкмейер спросил:
— А что это за приятель такой, с рваным ухом?
Раглан пожал плечами:
— Двое придурков решили помахать кулаками, когда я гостил у Иден Фостер. У них неважно это получилось. Вот уж воистину: не умеешь — не берись.
Волкмейер пристально посмотрел на Майка:
— Но у тебя ни единой царапины…
— Я же сказал, что они неважно орудуют кулаками.
Волкмейер снова взглянул на Раглана. но на сей раз промолчал, оставив его реплику без комментариев. И только минуту спустя снова спросил:
— Так, говоришь, их было двое?
— Здесь они сталкиваются с теми же трудностями, с какими, по всей видимости, мне придется столкнуться там. Они не понимают элементарных вещей. Одно из двух: или тот, с кем они здесь контактируют, намеренно лжет им, или же сами они настолько бестолковы, что никак не сообразят: у нас здесь, пока человек жив, он может никого не интересовать, до него никому нет дела, но стоит ему пропасть без вести — и он тотчас становится видным членом общества. Даже не будь Эрик тем, кем он был, его все равно стали бы разыскивать.
— А кто он такой?
— Электронщик, в свое время работавший и на ФБР и на ЦРУ. Ему также приходилось работать консультантом при различных комитетах, в сенате, и все американские газетчики прекрасно знают, кто он такой. И они уже интересуются, задают вопросы…
Волкмейер провел своими узловатыми пальцами по редеющим волосам.
— Я лично не был знаком с ним. Но слышал о нем от других.
— Знаешь, Волк, газетчики ведь всерьез заинтересуются этой историей, постараются заполучить ответы на свои вопросы. Тот пожар в кафе — первое звено в цепи загадочных совпадений, и они переберут пепелище по угольку. Будут расспрашивать меня и тебя тоже.
— Меня? Но ведь я ничего не знаю…
— А они так не считают. Тем более что я оставил список мест и людей на тот случай, если со мной вдруг что-нибудь случится.
Волкмейер судорожно сглотнул. Было заметно, как над воротником его рубахи задергался кадык. Он посмотрел на синеющие вдали горы.
— Надеюсь, что его все-таки отыщут.
— Это будет совсем не просто, Волк. Поэтому газетчики будут хвататься за любую возможность, что-нибудь узнать, станут расспрашивать всех подряд. Видишь ли, Волк, у них есть время на поиски. Если вдруг в общей картине выявится какое-то несоответствие, они станут докапываться до истины и в конце концов придут к разгадке. Возможно, примутся перепроверять записки об участках под рудники, сведения об уплате налогов и прочие документы.
— Наверное, ты прав. Мне такое просто не приходило в голову. — Он на несколько секунд задумался. — Просто когда выбираешься на проторенную дорожку, все кажется само собой разумеющимся.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я? Ровным счетом ничего. Просто размышляю о том, что здесь происходит.
— Тогда не переступай черту, Волк, не убедившись для начала, что ты и в самом деле готов пройти по этому пути. — Майк, обернувшись, посмотрел на старика. — Я иду туда, чтобы выручить друга, вот и все. И прекрасно знаю, что там меня ожидают немалые трудности. Если ты отправишься вместе со мной, то трудности — единственное, что я с уверенностью могу тебе обещать.
— Допустим, я и сам об этом догадываюсь. — Волкмейер смерил Раглана своим колючим взглядом. — Ты-то сам хоть знаешь, на что идешь?
Майк промолчал. Действительно, что он здесь делает? Единственный пока еще возможный для него выход — это убраться отсюда поскорее, уехать куда-нибудь подальше. И самое странное — он отважился на это ради человека, которого никогда не считал близким другом. Однако этот человек молил его о помощи…
Но много ли знает пожарный о тех, кого ему приходится спасать из огня? Или случайный прохожий, бросившийся на помощь тонущему человеку? Каждый делает все, что в его силах. И вот сейчас, руководствуясь подобными принципами, он оказался в крайне сложной ситуации и, возможно даже, умрет страшной смертью, хотя мог бы убраться подальше от этих мест и подыскать себе более приятное занятие.
Майк в сердцах выругался. Волкмейер глянул в его сторону:
— Что, страшно стало?
— Да мне было страшно с самого начала! И как только человек может вляпаться в такую историю? Я же не святой… Я обычный, в меру эгоистичный человек, который до сих пор пытался хоть как-то устроиться в этой жизни.
— Я тоже такой, — кивнул Волкмейер. — Мне надоело пасти чужих коров, зарабатывать своим горбом деньги, которые потом уходили в чужой карман. Хотел заиметь что-нибудь свое.
— Теперь у тебя есть все, но твое ли оно? Хотя никто вроде бы не собирается чинить тебе исков.
Волкмейер снял шляпу и протер своей грубой ладонью пришитую изнутри ленту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Знаешь, мне лучше пойти с тобой.
— Я не хочу, чтобы со мной кто-то шел. Если уж я сам не смогу о себе позаботиться, то этого никто не сможет сделать. Тем более что я лучше других подготовлен к этой экспедиции. Если уж я не смогу управиться, то другие и подавно не сумеют.
Чья-то огромная тень легла на стол, за которым они сидели. Майк резко обернулся. Перед ним стоял Волкмейер.
— А я повсюду тебя разыскиваю. — Он подтащил к себе свободный стул и, усевшись на него верхом, оперся руками о спинку. — Я подумал, что неплохо бы зайти и сюда, прежде чем отправиться на ту гору, о которой ты рассказывал.
— Хорошо, что ты пришел, — кивнул Раглан. Он поднялся из-за стола. — Послушай, Галлафер, как только я вернусь, обязательно постараюсь сразу же найти тебя.
Галлафер повернулся к Волкмейеру:
— Раглан мой друг тоже. Так что вы уж позаботьтесь о нем.
— Непременно, — сказал Волкмейер. — Как же иначе…
— Если случится что-нибудь непредвиденное, -продолжал Раглан, — тебе сообщат об этом мои друзья с Востока. Тогда помоги, чем сможешь. А если встретишь где-нибудь поблизости одного моего приятеля с разорванным ухом и раскроенным черепом, то найди какое-нибудь подходящее основание для того, чтобы упрятать его за решетку, и не выпускай его оттуда до тех пор, пока я не вернусь. Возможно, он расскажет тебе кое-что интересное, если ты, конечно, задашь ему наводящие вопросы.
Когда они вышли на улицу, Волкмейер спросил:
— А что это за приятель такой, с рваным ухом?
Раглан пожал плечами:
— Двое придурков решили помахать кулаками, когда я гостил у Иден Фостер. У них неважно это получилось. Вот уж воистину: не умеешь — не берись.
Волкмейер пристально посмотрел на Майка:
— Но у тебя ни единой царапины…
— Я же сказал, что они неважно орудуют кулаками.
Волкмейер снова взглянул на Раглана. но на сей раз промолчал, оставив его реплику без комментариев. И только минуту спустя снова спросил:
— Так, говоришь, их было двое?
— Здесь они сталкиваются с теми же трудностями, с какими, по всей видимости, мне придется столкнуться там. Они не понимают элементарных вещей. Одно из двух: или тот, с кем они здесь контактируют, намеренно лжет им, или же сами они настолько бестолковы, что никак не сообразят: у нас здесь, пока человек жив, он может никого не интересовать, до него никому нет дела, но стоит ему пропасть без вести — и он тотчас становится видным членом общества. Даже не будь Эрик тем, кем он был, его все равно стали бы разыскивать.
— А кто он такой?
— Электронщик, в свое время работавший и на ФБР и на ЦРУ. Ему также приходилось работать консультантом при различных комитетах, в сенате, и все американские газетчики прекрасно знают, кто он такой. И они уже интересуются, задают вопросы…
Волкмейер провел своими узловатыми пальцами по редеющим волосам.
— Я лично не был знаком с ним. Но слышал о нем от других.
— Знаешь, Волк, газетчики ведь всерьез заинтересуются этой историей, постараются заполучить ответы на свои вопросы. Тот пожар в кафе — первое звено в цепи загадочных совпадений, и они переберут пепелище по угольку. Будут расспрашивать меня и тебя тоже.
— Меня? Но ведь я ничего не знаю…
— А они так не считают. Тем более что я оставил список мест и людей на тот случай, если со мной вдруг что-нибудь случится.
Волкмейер судорожно сглотнул. Было заметно, как над воротником его рубахи задергался кадык. Он посмотрел на синеющие вдали горы.
— Надеюсь, что его все-таки отыщут.
— Это будет совсем не просто, Волк. Поэтому газетчики будут хвататься за любую возможность, что-нибудь узнать, станут расспрашивать всех подряд. Видишь ли, Волк, у них есть время на поиски. Если вдруг в общей картине выявится какое-то несоответствие, они станут докапываться до истины и в конце концов придут к разгадке. Возможно, примутся перепроверять записки об участках под рудники, сведения об уплате налогов и прочие документы.
— Наверное, ты прав. Мне такое просто не приходило в голову. — Он на несколько секунд задумался. — Просто когда выбираешься на проторенную дорожку, все кажется само собой разумеющимся.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я? Ровным счетом ничего. Просто размышляю о том, что здесь происходит.
— Тогда не переступай черту, Волк, не убедившись для начала, что ты и в самом деле готов пройти по этому пути. — Майк, обернувшись, посмотрел на старика. — Я иду туда, чтобы выручить друга, вот и все. И прекрасно знаю, что там меня ожидают немалые трудности. Если ты отправишься вместе со мной, то трудности — единственное, что я с уверенностью могу тебе обещать.
— Допустим, я и сам об этом догадываюсь. — Волкмейер смерил Раглана своим колючим взглядом. — Ты-то сам хоть знаешь, на что идешь?
Майк промолчал. Действительно, что он здесь делает? Единственный пока еще возможный для него выход — это убраться отсюда поскорее, уехать куда-нибудь подальше. И самое странное — он отважился на это ради человека, которого никогда не считал близким другом. Однако этот человек молил его о помощи…
Но много ли знает пожарный о тех, кого ему приходится спасать из огня? Или случайный прохожий, бросившийся на помощь тонущему человеку? Каждый делает все, что в его силах. И вот сейчас, руководствуясь подобными принципами, он оказался в крайне сложной ситуации и, возможно даже, умрет страшной смертью, хотя мог бы убраться подальше от этих мест и подыскать себе более приятное занятие.
Майк в сердцах выругался. Волкмейер глянул в его сторону:
— Что, страшно стало?
— Да мне было страшно с самого начала! И как только человек может вляпаться в такую историю? Я же не святой… Я обычный, в меру эгоистичный человек, который до сих пор пытался хоть как-то устроиться в этой жизни.
— Я тоже такой, — кивнул Волкмейер. — Мне надоело пасти чужих коров, зарабатывать своим горбом деньги, которые потом уходили в чужой карман. Хотел заиметь что-нибудь свое.
— Теперь у тебя есть все, но твое ли оно? Хотя никто вроде бы не собирается чинить тебе исков.
Волкмейер снял шляпу и протер своей грубой ладонью пришитую изнутри ленту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89