По такому принципу возникают правильные узоры на крыльях бабочек или регулярные полосы на тигриной шкуре. Если брать схему взаимодействия подразделений, то пятьдесят шестая бригада – это классический «кристалл», у которого все связи между элементами сохраняются постоянными. Но стоит только оперативной обстановке вокруг «кристалла» нагреться, как «кристалл» начинает «таить» и превращаться в «жидкость», у которой все связи между элементами рвутся, и следы прошлых воздействий не сохраняются. «Кристалл» бригады вклинивается в зеленку, при его передвижении по пересеченной местности возникает «трение», и «температура» оперативной обстановки повышается. «Молекулы» мобильных групп образуют «капли» – самостоятельные части кристалла, сохраняющие при этом, практически, все его свойства. Эти «капли» тактического десанта «капают с кристалла», взаимодействуя, они образуют тонкую пленку «жидкости», обладающую собственной силой «натяжения». Духи, пытаясь сохранить свою потенциальную энергию, тоже «тают» и «растекаются». «Капли» их мобильных групп потом опять собираются в «лужу» и «кристаллизуются» в безопасном месте. В точках контакта двух этих «жидкостей» с разными физическими свойствами протекает «реакция» – вооруженное столкновение, бой. Какая из «жидкостей» при этом «испарится», а какая «кристаллизуется», зависит от характеристик их реакции друг на друга.
Если в состоянии «жидкой пленки» подразделение теряет все связи между элементами «кристаллической решетки» и следы прошлых взаимодействий не сохраняются, то подразделение, «нагретое до газообразного состояния», полностью теряет способность приспосабливаться к изменчивым условиям оперативной обстановки и просто «испаряется» под огнем противника. «Кристалл» – это открытая, но консервативная система, имеющая связи с прошлым, настоящим и будущим своим состоянием. «Жидкость» – характеризуется потерей связей с прошлым своим состоянием, и жестким связями в настоящем. «Газообразное состояние» – отсутствие всех связей, не только с прошлым и настоящим, но и с будущим. Люди, прошедшие плавку войной, редко сохраняют полный цикл фаз этого круговорота. Потеряв «кристаллическую» форму, они, чаще всего, пребывают в переходном состоянии – между «жидкой» и «газообразной» фазами. Те, кто закалился в боях до «кристаллического» состояния, приобретают алмазную твердость духа и стеклянную хрупкость здоровья. Жить – значит приспосабливаться. Война – самая жестокая форма обострения свойств приспосабливаемости.
Момент огневого прикрытия – закон на этой войне. Естественное стремление в минуты опасности держаться группой может сыграть роковую роль. Здесь главное – не сбиваться в кучу – «лужу». Рота разбита на мобильные группы – «капли» по восемь человек. Две такие группы, поддерживая друг друга огнем, образуют «тонкую жидкую пленку». Это позволяет достигать большего эффекта с меньшими потерями, чем группа-«капля», действующая в отрыве от основных сил – она одна, ее никто не прикрывает и не поддерживает. Постоянная радиосвязь с бригадой, готовой поддержать нас всей мощью своих подразделений, словно радуга – дарит надежду, но не может служить спасительным мостом в случае опасности. «Испарившиеся» в ходе боя и доставленные по воздушному мосту к «кристаллу» «молекулы» уже никогда не «кристаллизуются»! Целое может обладать свойствами, которыми не обладает ни одна из его частей.
Тот день был не лучшим днем в моей жизни. С самого утра все шло не так.
Нас восемь человек. При проческе мы наткнулись на перепуганного дехканина. Он и привел нас в виноградник. Мы даже не успели толком втянуться в этот «карман», набитый виноградом, как наш «проводник» технично перемахнул через дувал. Когда мы поняли, что оказались в «бутылке», было уже поздно. Узкое горлышко пролома духи плотно заткнули свинцом из ДШК. В общей сумме огневого контакта доля упреждающего и заградительного огня стремительно возрастала. Следствием этого обычно является значительное увеличение расхода боеприпасов. Не понимая, что являемся удобной мишенью для обычного минометного обстрела, мы мгновенно огрызнулись со всех стволов. В считанные секунды на врага выплеснулось море огня.
Мы стреляли в невидимого противника в надежде заставить его выдать себя, сменить позицию и укрыться от наших пуль. Видимость такой контратаки есть всегда гарантия атаки скрытой. Опасность всегда представляется в перспективе, как событие, уже происшедшее, она реализуется через последствия – увечья, болезни и смерть. Мы были уверены, что плотный огонь крупнокалиберного пулемета заполнял паузу перед атакой духов.
Первое о чем думаешь в такие минуты – надо сначала защитить самого себя, и только потом начинаешь думать о противнике. Именно в эти минуты рождаются аксиомы типа «чтобы победить завтра, надо выжить сегодня». Это все так и не так одновременно. «Носороги», обычно, в первые секунды опасности делают вид, что они, спрятавшись, сидят в засаде. При этом от них нет никакого толка. Они ни черта не видят – ни общей картины боя, ни самого противника. Более ушлые «сайгаки» ломятся в атаку, прижимаются к противнику, попадают под его шквальный огонь и остаются под его стволами, спрятавшись под первое попавшее укрытие. Впадая в ступор от плотности вражеского огня, они не могут даже стрелять в ответ, чтобы хоть как-то улучшить свое положение. Оцепенев от страха, они одинаково боятся как огня противника, так и нашей огневой поддержки. Обычно они начинают кричать, взывая о помощи. В результате, как правило, первыми погибают «сайгаки», затем наступает очередь «носорогов».
Главная ошибка всегда в том, что люди не двигаются и не смотрят по сторонам. Это только кажется, что все пули летят в тебя! Тебя заметили – первая секунда, прицелились – вторая секунда, третья секунда – выстрел. Если позиция плохая – смени ее. Перебежал, упал, откатился и занял выбранную позицию, сделал прицельный выстрел, второй, третий. Стрелять по обнаруженному противнику надо короткой очередью или серией одиночных выстрелов. Упертость в этом случае не похвальна. Когда первый раз видишь живую враждебную тебе цель, про все сразу забываешь – внимание приковано к вспышкам чужих выстрелов. Тщательно прицелившись, ждешь очередного выстрела врага, чтобы одним выстрелом остановить его сердце. Не дождавшись вспышки его выстрела, по неопытности своей не сразу понимаешь, что у твоего противника такое же оружие, как и у тебя, и он, так же как и ты, старается хитрить и чаще менять позицию. Не жди, пока тебя засекут и начнут вокруг тебя «выкашивать поляну» – сваливай! Если сможешь – незаметно.
Уже пятнадцать минут, как мы держим круговую оборону, укрывшись в винограднике. Ситуация медленно нагревается, как кипяток в стакане – в любой момент все может лопнуть. Кашель ДШК неожиданно прекращается. Воздух наполняется шелестом и свистом падающих сверху мин. Шепелявя словно беззубая старуха, смерть плюет нам на головы из миномета. Мины, как капли дождя, шлепаются в сухую пыль, разбрызгивая осколки. Белый дым и хлопки разрывов, визг осколков превращают лабиринт виноградника в смертельную ловушку. Паника разрывает группу на части. Ни один приказ взводного не удостаивается должного внимания, каждый печется только о себе, не считаясь с другими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Если в состоянии «жидкой пленки» подразделение теряет все связи между элементами «кристаллической решетки» и следы прошлых взаимодействий не сохраняются, то подразделение, «нагретое до газообразного состояния», полностью теряет способность приспосабливаться к изменчивым условиям оперативной обстановки и просто «испаряется» под огнем противника. «Кристалл» – это открытая, но консервативная система, имеющая связи с прошлым, настоящим и будущим своим состоянием. «Жидкость» – характеризуется потерей связей с прошлым своим состоянием, и жестким связями в настоящем. «Газообразное состояние» – отсутствие всех связей, не только с прошлым и настоящим, но и с будущим. Люди, прошедшие плавку войной, редко сохраняют полный цикл фаз этого круговорота. Потеряв «кристаллическую» форму, они, чаще всего, пребывают в переходном состоянии – между «жидкой» и «газообразной» фазами. Те, кто закалился в боях до «кристаллического» состояния, приобретают алмазную твердость духа и стеклянную хрупкость здоровья. Жить – значит приспосабливаться. Война – самая жестокая форма обострения свойств приспосабливаемости.
Момент огневого прикрытия – закон на этой войне. Естественное стремление в минуты опасности держаться группой может сыграть роковую роль. Здесь главное – не сбиваться в кучу – «лужу». Рота разбита на мобильные группы – «капли» по восемь человек. Две такие группы, поддерживая друг друга огнем, образуют «тонкую жидкую пленку». Это позволяет достигать большего эффекта с меньшими потерями, чем группа-«капля», действующая в отрыве от основных сил – она одна, ее никто не прикрывает и не поддерживает. Постоянная радиосвязь с бригадой, готовой поддержать нас всей мощью своих подразделений, словно радуга – дарит надежду, но не может служить спасительным мостом в случае опасности. «Испарившиеся» в ходе боя и доставленные по воздушному мосту к «кристаллу» «молекулы» уже никогда не «кристаллизуются»! Целое может обладать свойствами, которыми не обладает ни одна из его частей.
Тот день был не лучшим днем в моей жизни. С самого утра все шло не так.
Нас восемь человек. При проческе мы наткнулись на перепуганного дехканина. Он и привел нас в виноградник. Мы даже не успели толком втянуться в этот «карман», набитый виноградом, как наш «проводник» технично перемахнул через дувал. Когда мы поняли, что оказались в «бутылке», было уже поздно. Узкое горлышко пролома духи плотно заткнули свинцом из ДШК. В общей сумме огневого контакта доля упреждающего и заградительного огня стремительно возрастала. Следствием этого обычно является значительное увеличение расхода боеприпасов. Не понимая, что являемся удобной мишенью для обычного минометного обстрела, мы мгновенно огрызнулись со всех стволов. В считанные секунды на врага выплеснулось море огня.
Мы стреляли в невидимого противника в надежде заставить его выдать себя, сменить позицию и укрыться от наших пуль. Видимость такой контратаки есть всегда гарантия атаки скрытой. Опасность всегда представляется в перспективе, как событие, уже происшедшее, она реализуется через последствия – увечья, болезни и смерть. Мы были уверены, что плотный огонь крупнокалиберного пулемета заполнял паузу перед атакой духов.
Первое о чем думаешь в такие минуты – надо сначала защитить самого себя, и только потом начинаешь думать о противнике. Именно в эти минуты рождаются аксиомы типа «чтобы победить завтра, надо выжить сегодня». Это все так и не так одновременно. «Носороги», обычно, в первые секунды опасности делают вид, что они, спрятавшись, сидят в засаде. При этом от них нет никакого толка. Они ни черта не видят – ни общей картины боя, ни самого противника. Более ушлые «сайгаки» ломятся в атаку, прижимаются к противнику, попадают под его шквальный огонь и остаются под его стволами, спрятавшись под первое попавшее укрытие. Впадая в ступор от плотности вражеского огня, они не могут даже стрелять в ответ, чтобы хоть как-то улучшить свое положение. Оцепенев от страха, они одинаково боятся как огня противника, так и нашей огневой поддержки. Обычно они начинают кричать, взывая о помощи. В результате, как правило, первыми погибают «сайгаки», затем наступает очередь «носорогов».
Главная ошибка всегда в том, что люди не двигаются и не смотрят по сторонам. Это только кажется, что все пули летят в тебя! Тебя заметили – первая секунда, прицелились – вторая секунда, третья секунда – выстрел. Если позиция плохая – смени ее. Перебежал, упал, откатился и занял выбранную позицию, сделал прицельный выстрел, второй, третий. Стрелять по обнаруженному противнику надо короткой очередью или серией одиночных выстрелов. Упертость в этом случае не похвальна. Когда первый раз видишь живую враждебную тебе цель, про все сразу забываешь – внимание приковано к вспышкам чужих выстрелов. Тщательно прицелившись, ждешь очередного выстрела врага, чтобы одним выстрелом остановить его сердце. Не дождавшись вспышки его выстрела, по неопытности своей не сразу понимаешь, что у твоего противника такое же оружие, как и у тебя, и он, так же как и ты, старается хитрить и чаще менять позицию. Не жди, пока тебя засекут и начнут вокруг тебя «выкашивать поляну» – сваливай! Если сможешь – незаметно.
Уже пятнадцать минут, как мы держим круговую оборону, укрывшись в винограднике. Ситуация медленно нагревается, как кипяток в стакане – в любой момент все может лопнуть. Кашель ДШК неожиданно прекращается. Воздух наполняется шелестом и свистом падающих сверху мин. Шепелявя словно беззубая старуха, смерть плюет нам на головы из миномета. Мины, как капли дождя, шлепаются в сухую пыль, разбрызгивая осколки. Белый дым и хлопки разрывов, визг осколков превращают лабиринт виноградника в смертельную ловушку. Паника разрывает группу на части. Ни один приказ взводного не удостаивается должного внимания, каждый печется только о себе, не считаясь с другими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27