Кегля в своих оценках вероятного и невероятного не привык оперировать сотнями миллионов лет – сроки его действительности были четко прописаны в уголовном кодексе. Даже если бы он заполнял карточки спортлото еженедельно на протяжении ста миллионов лет, то, по всей вероятности, сорвал бы меньший куш, чем в тот день, когда пришел ответ на его запрос – джип Toyota Land Cruiser, что ночевал на стоянке Кости Ли, уже два года числился в угоне! Вот что означает переход правоохранительных органов от ремесленной деятельности к индустриальной!
Патрон 7,62 х 54R с пулей повышенного пробивного действия 7Н13. Прицел.
Ноябрь 2002 года.
Все, чем занимаются люди – это ни на секунду не прекращающийся, неистовый, маниакальный поиск доказательств собственной правоты. И лишь попутно они решают мелкие задачи. Тринадцать-четырнадцать тысяч дней в среднем прожили на Земле Шуруп, Паша-Телеграмма, Пуля, Чирик, Буба и я, каждая секунда нашей жизни была заполнена этим поиском. Задача отстоять свою позицию настолько важна в жизни, что она часто ставилась нами выше, чем сама жизнь. Пешеход, сбитый машиной при переходе улицы на зеленый свет, полностью прав: зачем смотреть по сторонам, когда его очередь переходить?
Я сижу на скамейке возле песочницы уютной дворовой детской площадки и наблюдаю за малышом, который целеустремленно бегает вокруг площадки. Упакованный в «надутый» комбинезон и спешащий по своим бестолковым делам карапуз вдруг натыкается на другого малыша, вставшего из песочницы и направившегося к маме, сидящей на соседней со мной скамейке. Оба малыша от столкновения падают и начинают громко реветь. Взволнованная мамаша, отряхивая, поднимает свое зареванное чадо, и начинает причитать вместе с ним. Другой, захлебываясь слезами, бежит в поисках поддержки к сидящей рядом со мной пожилой даме, видимо бабушке. Та растерянно отряхивает шкета и, успокоив его, просит показать, как все произошло. Ребенок совсем не против все повторить. Сначала он показывает рукой на второго участника столкновения: «Это вон тот мальчик!». Бабушка заинтересованно спрашивает: «Как это у тебя получилось?», и просит изобразить, как он бежал, и где он столкнулся с мальчиком. Внуку приходится сделать это несколько раз, прежде чем до бабушки «доходит», как все произошло. Боль к этому времени у малыша прошла. Бабушке остается только вернуть внимание внука к тому, что он делал до столкновения: «Так куда ты бежал?». И малыш снова радостно бежит дальше вокруг площадки. Я смотрю на забывшего о недавней боли малыша, на пожилую женщину, и понимаю: первый способ помочь человеку – помочь ему медленно повторить ошибку – посчитать «рассыпуху» и «перегрузиться новым БК к новому рейду».
Меняя условия жизни человека, можно заставить его делать любые выводы из любых исходных данных и считать их абсолютно логичными – достаточно заставить его не считать рассыпуху. Человек не замечает того, что привычно, и поэтому не воздействует на неправильность своего существования. Верность привычкам – постоянное течение мыслей, чувств и поступков. Так и идут по жизни люди. Верным и размеренным, твердым шагом вперед и не отклоняясь, темной массой со склеенными между собой частицами, как инертно движущийся поток. Я не хотел бы такого шага, такой поступи и такого рода верности в раз принятом направлении. Жить как жил, не изменяя того, что полагалось бы изменить. Не принимая всерьез протезы, приводящие к боли, к непониманию и к обиде на окружающих.
Мое тело, лишенное ног, хочет жить своей самостоятельной жизнью. Оно обладает качествами, которые желает проявлять. В нем заложены частицы самостоятельной воли – жажды проявления. Пока оно живо, оно желает проявляться. Протезы тоже имеют привычки и обычаи своего проявления. Привычки эти усваиваются так же, как усваиваются болячки, натертые им. Эти привычки очень глубоки и трудноискоренимы. Беда только в том, что критическое отношение к этим привычкам – большая редкость для безногих. Кому в радость перебирать закрома собственных кладовок, хранящих такие дорогие и бесполезные в нашей жизни вещи?
Не надо жалоб, не надо проклятий и не надо возмущений. Всего этого не надо. Стремиться к порядку действий – вот что надо, и что следует делать. Приучаю себя прогонять нечистоту: выношу мусор, хожу в чистом, омываю свое тело и слежу за чистотой поступков. Легкость движения зависит от легкости восприятия, от быстроты всех реакций и от подвижности духа. Ищу легкости в восприятии и в отдаче.
Тело на протезах должно быть управляемо, оно должно быть в подчинении при всяком передвижении и при каждом действии. Не надо бояться казаться в глазах людей странным, если они увидят эту необычную для них подвижность. Сил у меня много, но тратить их приходится, рассчитывая на возможность осуществления. Я могу больше, чем делаю, и то, что могу, не выливается в действие. Это потому, что протезы словно преграда – мелкая, ничтожная, но мешает. Когда-то это была глыба на моем пути, но ее уничтожил взрыв обстоятельств. Сегодня это мелочи жизни, мелкие мысли, мелкие чувства – их не выбросить и не изменить, как кучу щебня, оставшуюся после взрыва. Протезы рождают боль и беспомощность – эти мелкие куски былых проблем необходимо уничтожать бдительно и старательно. Работать над этим приходится неустанно. Вот в этом мое дело на данном этапе – раскачивать и уничтожать инерцию этой кучи щебня, во всех ее видах.
Не ожидая для себя ничего от этой грязной работы, получаешь нечто большее, чем можно было бы ожидать. Это большее оказывается совсем иного рода, иного качества, нежели можешь себе представить, и оно появляется только тогда, когда не ждешь и не желаешь для себя ничего, кроме как возможности осторожно собрать из осколков – в попытке все исправить – однажды уже совершенную ошибку.
Но я поумнел, кажется – учусь умению производить новые решения, подходящие к ситуации, как патрон к стволу – по калибру. Сейчас я свои «патроны»-решения делаю сам. Оказывается, нужные решения находятся так же легко, как холодное пиво летом в большом городе. Достаточно только, принимая все последствия своих поступков, быть мужественным в испытаниях. Решившись на этот опыт с самим собой, жду результатов. Делаю так, и получается так – вот так и живу. Тяжелый труд и успех сопутствуют друг другу в моей жизни, но успех не зависит почему-то от количества труда. Да я и не боюсь узнать, что причина моих неудач я сам. К счастью, причиной успехов являюсь тоже я.
От автора:
Любой раздражитель, утверждал Павлов, может вызывать всевозможные произвольные (а не только определенные) реакции. Условный рефлекс характеризует возможность произвольной связи между раздражителем (стимулом) и последующей реакцией. Осознание этой произвольности на уровне поведения и человека, и животных принесло мировую славу И.П. Павлову. Всему, с чем мы сталкиваемся, мы приписываем значение. Тем самым слова «пуля», «патрон» выступают в этом рассказе как стимул, как знак, который может иметь множество различных значений для воображения читателя. Все эти значения объединены мной в одно слово – «рассыпуха».
Проблема, однако, в том, что у любого образа, создаваемого у нас в сознании, может быть сколько угодно значений. Произвольность такой связи не означает ее непредсказуемость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Патрон 7,62 х 54R с пулей повышенного пробивного действия 7Н13. Прицел.
Ноябрь 2002 года.
Все, чем занимаются люди – это ни на секунду не прекращающийся, неистовый, маниакальный поиск доказательств собственной правоты. И лишь попутно они решают мелкие задачи. Тринадцать-четырнадцать тысяч дней в среднем прожили на Земле Шуруп, Паша-Телеграмма, Пуля, Чирик, Буба и я, каждая секунда нашей жизни была заполнена этим поиском. Задача отстоять свою позицию настолько важна в жизни, что она часто ставилась нами выше, чем сама жизнь. Пешеход, сбитый машиной при переходе улицы на зеленый свет, полностью прав: зачем смотреть по сторонам, когда его очередь переходить?
Я сижу на скамейке возле песочницы уютной дворовой детской площадки и наблюдаю за малышом, который целеустремленно бегает вокруг площадки. Упакованный в «надутый» комбинезон и спешащий по своим бестолковым делам карапуз вдруг натыкается на другого малыша, вставшего из песочницы и направившегося к маме, сидящей на соседней со мной скамейке. Оба малыша от столкновения падают и начинают громко реветь. Взволнованная мамаша, отряхивая, поднимает свое зареванное чадо, и начинает причитать вместе с ним. Другой, захлебываясь слезами, бежит в поисках поддержки к сидящей рядом со мной пожилой даме, видимо бабушке. Та растерянно отряхивает шкета и, успокоив его, просит показать, как все произошло. Ребенок совсем не против все повторить. Сначала он показывает рукой на второго участника столкновения: «Это вон тот мальчик!». Бабушка заинтересованно спрашивает: «Как это у тебя получилось?», и просит изобразить, как он бежал, и где он столкнулся с мальчиком. Внуку приходится сделать это несколько раз, прежде чем до бабушки «доходит», как все произошло. Боль к этому времени у малыша прошла. Бабушке остается только вернуть внимание внука к тому, что он делал до столкновения: «Так куда ты бежал?». И малыш снова радостно бежит дальше вокруг площадки. Я смотрю на забывшего о недавней боли малыша, на пожилую женщину, и понимаю: первый способ помочь человеку – помочь ему медленно повторить ошибку – посчитать «рассыпуху» и «перегрузиться новым БК к новому рейду».
Меняя условия жизни человека, можно заставить его делать любые выводы из любых исходных данных и считать их абсолютно логичными – достаточно заставить его не считать рассыпуху. Человек не замечает того, что привычно, и поэтому не воздействует на неправильность своего существования. Верность привычкам – постоянное течение мыслей, чувств и поступков. Так и идут по жизни люди. Верным и размеренным, твердым шагом вперед и не отклоняясь, темной массой со склеенными между собой частицами, как инертно движущийся поток. Я не хотел бы такого шага, такой поступи и такого рода верности в раз принятом направлении. Жить как жил, не изменяя того, что полагалось бы изменить. Не принимая всерьез протезы, приводящие к боли, к непониманию и к обиде на окружающих.
Мое тело, лишенное ног, хочет жить своей самостоятельной жизнью. Оно обладает качествами, которые желает проявлять. В нем заложены частицы самостоятельной воли – жажды проявления. Пока оно живо, оно желает проявляться. Протезы тоже имеют привычки и обычаи своего проявления. Привычки эти усваиваются так же, как усваиваются болячки, натертые им. Эти привычки очень глубоки и трудноискоренимы. Беда только в том, что критическое отношение к этим привычкам – большая редкость для безногих. Кому в радость перебирать закрома собственных кладовок, хранящих такие дорогие и бесполезные в нашей жизни вещи?
Не надо жалоб, не надо проклятий и не надо возмущений. Всего этого не надо. Стремиться к порядку действий – вот что надо, и что следует делать. Приучаю себя прогонять нечистоту: выношу мусор, хожу в чистом, омываю свое тело и слежу за чистотой поступков. Легкость движения зависит от легкости восприятия, от быстроты всех реакций и от подвижности духа. Ищу легкости в восприятии и в отдаче.
Тело на протезах должно быть управляемо, оно должно быть в подчинении при всяком передвижении и при каждом действии. Не надо бояться казаться в глазах людей странным, если они увидят эту необычную для них подвижность. Сил у меня много, но тратить их приходится, рассчитывая на возможность осуществления. Я могу больше, чем делаю, и то, что могу, не выливается в действие. Это потому, что протезы словно преграда – мелкая, ничтожная, но мешает. Когда-то это была глыба на моем пути, но ее уничтожил взрыв обстоятельств. Сегодня это мелочи жизни, мелкие мысли, мелкие чувства – их не выбросить и не изменить, как кучу щебня, оставшуюся после взрыва. Протезы рождают боль и беспомощность – эти мелкие куски былых проблем необходимо уничтожать бдительно и старательно. Работать над этим приходится неустанно. Вот в этом мое дело на данном этапе – раскачивать и уничтожать инерцию этой кучи щебня, во всех ее видах.
Не ожидая для себя ничего от этой грязной работы, получаешь нечто большее, чем можно было бы ожидать. Это большее оказывается совсем иного рода, иного качества, нежели можешь себе представить, и оно появляется только тогда, когда не ждешь и не желаешь для себя ничего, кроме как возможности осторожно собрать из осколков – в попытке все исправить – однажды уже совершенную ошибку.
Но я поумнел, кажется – учусь умению производить новые решения, подходящие к ситуации, как патрон к стволу – по калибру. Сейчас я свои «патроны»-решения делаю сам. Оказывается, нужные решения находятся так же легко, как холодное пиво летом в большом городе. Достаточно только, принимая все последствия своих поступков, быть мужественным в испытаниях. Решившись на этот опыт с самим собой, жду результатов. Делаю так, и получается так – вот так и живу. Тяжелый труд и успех сопутствуют друг другу в моей жизни, но успех не зависит почему-то от количества труда. Да я и не боюсь узнать, что причина моих неудач я сам. К счастью, причиной успехов являюсь тоже я.
От автора:
Любой раздражитель, утверждал Павлов, может вызывать всевозможные произвольные (а не только определенные) реакции. Условный рефлекс характеризует возможность произвольной связи между раздражителем (стимулом) и последующей реакцией. Осознание этой произвольности на уровне поведения и человека, и животных принесло мировую славу И.П. Павлову. Всему, с чем мы сталкиваемся, мы приписываем значение. Тем самым слова «пуля», «патрон» выступают в этом рассказе как стимул, как знак, который может иметь множество различных значений для воображения читателя. Все эти значения объединены мной в одно слово – «рассыпуха».
Проблема, однако, в том, что у любого образа, создаваемого у нас в сознании, может быть сколько угодно значений. Произвольность такой связи не означает ее непредсказуемость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27