..
Сергей растолкал больных, рванул дверь процедурной. Навстречу ему выскочила медсестра, загородила собой дорогу:
– Куда?! Да еще без халата!..
Через ее плечо Сергей увидел лежащую на белом клеенчатом топчане Машу, сидящего возле нее доктора.
Маша тоже увидела Сергея, слабо улыбнулась ему.
Медсестра вытолкала Сергея, закрыла дверь процедурной, закричала:
– Ну-ка, больные, сию же минуту по палатам! Нашли себе кино!..
Больные стали нехотя расходиться.
– Что с Машей? – испуганно спросил Сергей.
– Доктор сейчас выйдет и скажет тебе. А туда не лезь! Больные! Я кому сказала «по палатам»?!
Вышел из процедурной врач. Поздоровался с Сергеем за руку, сказал медсестре:
– Иди посиди с ней.
Он погладил Вовку по голове. Отвел его и Сергея к окну, присел на подоконник.
– Что с ней, Анатолий Николаевич?
– Все будет хорошо... – Врач смущенно посмотрел на Вовку, сказал Сергею негромко: – Беременна она. А в начальном периоде всякое бывает. Идет полная перестройка организма. Вот и... Мы ей пару укольчиков сделали. Пусть полежит, отдохнет. Думаю, минут через сорок она сможет встать.
Прибежала нянечка из приемного покоя, принесла два белых халата. Один дала Сергею, другой на Вовку накинула.
– Вот это правильно, – сказал врач. – Посиди, Сережа. Все будет хорошо. Не нервничай. А я пойду распоряжусь, чтобы вам сантранспорт дали, до дому доехать.
Сергей и Вовка сидели в халатах у процедурного кабинета, не сводили глаз с двери. Коридор был уже пуст, больные разбрелись по палатам. Только в самом конце коридора светилась лампочка на столе дежурной сестры.
– Что такое «беременна», папа? – спросил Вовка.
– Это значит, что мама должна будет родить ребеночка.
– Вот это да... – грустно протянул Вовка. – А как мы его назовем?
– Ну откуда я знаю? – раздраженно ответил Сергей. – Кто родится – мальчик или девочка...
Он нервно посмотрел на часы. Сорок минут уже давно прошли.
– Папа...
– Помолчи, Вовик.
– Ну, папа... Я хочу сказать...
– Да помолчи ты, черт тебя побери!
Повисла тягостная пауза.
– Ты меня не любишь, – тихо сказал Вовка.
– Люблю.
– Нет. Ты маму любишь, а меня нет.
– И тебя люблю. Только иначе.
– Я не хочу иначе. Я хочу так же.
– Так же не бывает. Прости меня, пожалуйста. – Сергей попытался обнять Вовку, но тот отодвинулся:
– Не прощу.
– Ну, будет тебе, Вовик...
– Я тебя никогда не прощу, – прищурил Вовка злые глаза, полные слез.
* * *
Как-то со второй половины дня пошел дождь.
Нюся, Гриша, Маша, Сергей и Вовка сидели за одним большим столом на общей кухне и пили чай с вареньем.
И увидел Вовка сквозь мелкий дождичек, как к ним во двор въехал небольшой серый «Москвич».
– Дядька какой-то заблудился, – сказал мальчик.
Все посмотрели в окно. Сергей узнал машину, набросил старую кожаную куртку на плечи:
– Да нет... не заблудился.
Он вышел во двор к «Москвичу». В нем сидел Иван Иванович, тоже в старой летной кожаной куртке.
– Привет, капитан! – поздоровался Иван Иванович. – Свободен?
– День работаю, день гуляю. Пойдемте, Иван Иванович, чай пить с вареньем.
– С удовольствием. Но потом. А сейчас давай в одно местечко съездим. Залезай в мою «коломбину».
– Надолго?
– На часок, не больше.
– Маша! – закричал Сергей. – Я скоро вернусь!
* * *
Когда «Москвич» свернул с загородного шоссе на проселок, дождь прекратился. Они совсем немного проехали по проселочку, и вдруг неожиданно перед ними раскинулось большое ровное поле, у края которого стояли заброшенные одноэтажные строения. Только одно было двухэтажным. Второй этаж – словно будка надстроенная: вместо стен со всех четырех сторон – оконные рамы с переплетами и остатками стекол.
– КаПэ бывший? – догадался Сергей.
– Точно, – подтвердил Иван Иванович и остановил «Москвич».
Он с трудом вылез из машины, оперся на палки. Сергей тоже вышел и остался стоять у машины.
– Принимай аэроклуб, капитан, – сказал Иван Иванович.
Сергей ничего не ответил, смотрел на заросший бурьяном аэродром.
Так они стояли по разные стороны серого «Москвича» с инвалидным ручным управлением – два бывших военных летчика в одинаковых потертых армейских летных кожаных куртках...
* * *
Что это был за прекрасный день – открытие, аэроклуба!
Солнце стояло в зените, духовой оркестр сверкал трубами, играл знаменитый авиационный марш «Все выше, и выше, и выше...».
Над командным пунктом – КП – были подняты флаги; полосатый конус – указатель ветра – ровно заполнен воздухом; на ухоженном аэродромном поле стояли учебные самолеты: «Ан-2» для тренировки парашютистов, один «Як-12» и три пилотажных «Як-18».
Один «як» стоял совсем рядом с КП.
У тщательно подновленных строений разных аэроклубовских служб выстроились автомобили – «ЗИМы», «Победы», «Москвич» Ивана Ивановича, десяток автобусов, которые привезли из города на праздник зрителей.
На краю летного поля – трибуны из свежевыструганных досок. А на них нарядные гости. Человек двести. Но конечно, впереди всех... Маша с Вовкой, Люська с Гришей и его старенькими родителями, баба Шура и доктор Анатолий Николаевич, больничный старик-возчик и старая толстая автобусная кондукторша, портовый бригадир грузчиков и вся его причальная бригада с детьми и женами, слесари из Нюськиного автопарка и рабочие с нефтебазы, а перед самым первым рядом расселись подростки из городского парка, от тира...
У КП собрались – Иван Иванович с золотой звездочкой Героя на светлом пиджаке, его приятель Миша – самый главный областной руководитель, подполковник – военком города, несколько летчиков ГВФ и человек семь демобилизованных военных – теперь инструкторов аэроклуба.
Все они стояли вокруг Сергея. Он был в сером гражданском костюме в широкую полоску, и из-под лацканов его пиджака струились и сверкали боевые награды бывшего летчика-истребителя.
– Ну, давай, капитан, начинай праздник, – сказал Иван Иванович.
– Слушаюсь! – ответил Сергей и направился к «яку», который стоял рядом с КП.
Там его ждал один из инструкторов в летном комбинезоне. Он держал в руках шлемофон и парашют для Сергея.
Сергей подошел к самолету, взял у инструктора шлемофон.
– А я слышал, что ты погиб, – сказал инструктор.
– Вранье! – Сергей надел шлемофон.
– Будто бы вас всех тогда убили в этой каменоломне...
– Как видишь – не всех. – Сергей повернулся к нему спиной.
Инструктор подал ему сзади парашют, накинул лямки подвесной системы на плечи:
– Но именно про тебя говорили, что...
– Мало ли что скажут! – Сергей поправил ордена под лямками. – Меньше обращай внимания на такие слухи.
И стал застегивать нижние карабины системы.
– Трепались, что сами видели, как тебя...
– Да плюнь ты! Чего только не натреплют! – рассмеялся Сергей и застегнул грудной карабин парашюта.
Он взошел на крыло, отодвинул прозрачный фонарь кабины. На секунду задержался, посмотрел в сторону Маши и Вовки, помахал им рукой. И сел в пилотское кресло.
– Странно, – сказал инструктор. – Очень странно...
– Вот тут ты прав, – улыбнулся Сергей. – Действительно, очень странно. Я и сам иногда не могу поверить во все это...
Он обвел глазами летное поле, флаги, оркестр, людей и очень близко увидел Машу и Вовку.
Заревел двигатель «яка». Сергей закрыл над головой фонарь, сдвинул назад оконную створку, высунул руку, прося разрешения на взлет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12