Элисон возмущенно покачала головой. Но Джордж смотрел в пол и, не замечая, что творится с девушками, бубнил свое.– Я страшно перепугался, – продолжал он. – Потом меня привели в кабинет директора и дали объявление по радио. Но пока все уладилось, прошло еще с полчаса. Натерпелся я тогда.Кэрол встала.– Видимо, ты считаешь себя очень остроумным?Джордж в недоумении поднял брови.– Какой же ты мерзкий тип! – закричала Элисон. – Отвратный, мерзкий тип! У Кэрол случилось несчастье, а ты решил, что это повод для острот. От твоих шуток просто тошнит! – Она вся кипела, казалось, еще немного – и она набросится на Джорджа с кулаками.К счастью, Кэрол потянула ее за рукав:– Ладно, Эли, он не стоит того, чтобы так переживать, – с этими словами она увлекла подругу за собой.Я проводил их взглядом и посмотрел на Джорджа. Ему хватило минуты, чтобы всё испортить.– Спасибо, друг, – сказал я ему. – Моя благодарность не знает границ. Ты умеешь сделать людям приятное.– Что я такого сказал?И я еще должен терпеливо объяснять ему, в чем дело?! Может быть, врезать ему хорошенько? С трудом сдерживаясь, я рывком поднял его из-за стола.– Идем отсюда, – сказал я.Все вокруг слышали, как возмущались девушки, и наверняка решили, что он это заслужил, хотя он не был ни жестоким, ни испорченным, а просто осовел от пива и не соображал, что говорит. По другую сторону стойки все слышали, как я опозорился перед девушкой в джинсах, а значит, в этом баре наша репутация была подмочена непоправимо.Мы вышли на Фрис-стрит, при этом Джордж так до конца и не понял, почему удача внезапно отвернулась от нас. Куда нам было деваться? Пабы уже закрылись, несколько ночных баров были либо битком набиты, либо непомерно дорогие; кроме того, у их посетителей уже сложились свои планы. Мимо нас одна за другой с целеустремленным видом проплывали парочки. А я торчал среди улицы, снедаемый горьким разочарованием, и едва не завязавшийся роман с Элисон превратился в туманное воспоминание.Я зашагал прочь. Джордж, чувствуя, что вывел меня из себя, плелся сзади на безопасном расстоянии. Проходя мимо «Ронни Скотте», я заглянул внутрь, в его хмельное роскошное красное чрево. Оттуда доносились пронизанные ленивой страстью звуки саксофона. Я увидел мужчин и женщин, которые сидели за маленькими уютными столиками на двоих... Нет, одернул я себя. Это агония. Мне по-прежнему хотелось испытать себя, но никакой надежды на удобный случай не осталось. Не пора ли возвращаться домой? Гости Керсти, скорей всего, еще не разошлись, и мне придется как ни в чем не бывало обмениваться с ними любезностями. Смогу ли я это вынести? Желание, без преувеличения, просто разрывало меня на части. Чего я желал? Не знаю. Может быть, другую женщину? Или мне просто хотелось, чтобы у нас с Керсти все наладилось?На другой стороне улицы я увидел бар «Италия». Я совсем забыл про него. Не лучшее место, чтобы волочиться за девчонками, но зато можно спокойно посидеть и выпить, отсрочив возвращение домой. Мы зашли в бар и сели за столик у двери. Я заказал пиво, а Джордж, который на свежем воздухе понял, что пора трезветь, попросил кофе.– Мне жаль, что я всё испортил, – тихо сказал он.– Мне тоже.– Так что все-таки случилось?Он напоминал набедокурившего щенка, который искренне недоумевает, в чем провинился. Я сжалился над ним и объяснил, что произошло.Он схватился за голову.– Господи! Какой же я идиот! Какой идиот!– Ладно, не переживай, – вздохнул я. – Во всем виновато пиво. Я ведь тоже не очень-то отличился. Тебе, по крайней мере, удалось познакомиться с девушками. Я не смог и этого.Он тяжело вздохнул.– Выходит, мы ни на что не годимся.Я кивнул и тоже вздохнул. Но я был еще не сломлен. Джордж уже покорился судьбе, я же продолжал сетовать на нее. Желание не отпускало меня.В бар ввалилась шумная компания, человек восемь, всем лет по тридцать, а может, чуть больше.Прошло с полчаса, за это время кто-то из них ушел и на смену прежним пришли другие. Мы с Джорджем, понурившись, сидели за столиком, я – потягивая пиво, а он – со своим кофе. Допив его, он снова переключился на пиво. Я наблюдал за женщиной, которая, по-видимому, была душой компании. Ей было, пожалуй, лет тридцать пять, но она была такой хрупкой, что выглядела гораздо моложе. Угловатые, немного резкие движения, ее одежда (футболка, джинсы, кроссовки, все довольно потрепанное, но самое дорогое) и стриженые волосы делали ее похожей на мальчишку. Но это не лишало ее очарования, напротив, она была чрезвычайно хороша собой. В сиянии ее глаз, тонких запястьях и изящной форме маленьких ступней было что-то неуловимо женственное. Еще не оценив ее прелесть, вы невольно смотрели на нее не отрывая глаз, пока не начинали понимать, что она дьявольски соблазнительна.Постепенно с ней осталось лишь трое: две женщины и парень помоложе, на вид – любитель пеших походов. Внезапно появился еще один парень, и они обнаружили, что все свободные стулья разобрали те, кто сидел за ближайшими столиками. Моя травести заметила за нашим столиком свободный стул.– Не возражаете? – спросила она. Ее голос тоже был каким-то бесполым, и, пожалуй, принадле-жи он какой-нибудь неприметной чиновнице, едва ли показался бы мелодичнее жужжания пчелы. Но с ее обликом он гармонировал идеально и делал ее еще более привлекательной.Джордж, даже не взглянув в ее сторону, мрачно ответил:– Конечно, не обращайте на нас внимания. Какому идиоту придет в голову сюда сесть?Травести, понятное дело, была несколько обескуражена.– Я ведь просто спросила, – сказала она с легким упреком, который Джордж, без сомнения, заслужил, и подвинула свободный стул к своемустолику.– Извините моего друга, – сказал я. – Он только что вышел из тюрьмы и никак не может снова привыкнуть к людям.Она смерила меня ледяным взглядом, но мои извинения и жалкие потуги сострить немного смягчили ее.– Ничего, – сказала она. – Неудачный день.С кем не бывает.– Это верно, – сказал я. – В самую точку.Мне показалось, что по ее лицу скользнула слабая тень улыбки, но, возможно, я ошибся. Она уселась рядом с парнем, который пришел последним, и еле заметно кивнула ему. Оба опустили руки под стол, и я подумал, что, похоже, мне не светит и здесь. Но мгновение спустя их руки вновь оказались на виду. Стриженая встала и направилась в туалет. Я понял, что истолковал их жест неправильно. Она не возвращалась из туалета довольно долго, а когда появилась, потирала нос, подтвердив мои подозрения.Я услышал, как сзади заскрежетал отодвинутый стул, и понял, что теперь она сидит почти вплотную ко мне. Я решил воспользоваться случаем, прежде чем она вновь примется болтать с приятелями.– Так у тебя тоже бывают неприятности? По-видимому, она не сразу сообразила, о чемэто я, а сообразив, не сразу нашлась с ответом. Не перешел ли я границ допустимого? Не была ли моя вольность чрезмерной? Может быть, я рассердил ее? Судя по всему, нет. Возможно, кокаин поднял ей настроение, и теперь она была совсем не прочь поболтать.– Не вылезаю из них уже неделю, – сказала она без улыбки.Это меня не смутило, наблюдая за ней, я уже понял – она не из тех, кто улыбается из вежливости. Она делала это, лишь когда сама того хотела.– И в чем же дело?– Его зовут Гарс, он из Далласа. Весит он на сто фунтов больше, чем нужно, и изо рта у него пахнет как из выгребной ямы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61