– Впрочем, я сам сладкое не ем, а так – держу для посетителей.
– А я сладкое всегда любила, но с детства приучила себе отказывать в этом, – сказала Оксана.
– Это из-за балетного училища? – спросил Ларин.
Виктор Андреевич заметил, как при упоминании училища девушка вздрогнула.
– Откуда вы знаете про училище? – тихо спросила она.
– Интересовался, – коротко ответил он.
– Зачем?
– Ну затем, что начальник должен знать о прошлом своих подчиненных. Может быть, чтобы лучше их понимать, а значит, и руководить. – Ларин обжигал губы горячим чаем, с интересом разглядывая сидящую перед ним девушку. – Вот мне, например, чрезвычайно любопытно узнать побольше о твоей прошлой жизни. Может быть, расскажешь?
Оксана тут же отодвинула свою чашку в сторону и быстро встала.
– Не надо копаться в моей прошлой жизни, – несколько грубовато сказала она.
– Хорошо, не надо, значит, не надо.
– Я пойду. Спасибо вам за все!
– Да не за что! – Он встал из-за стола подать девушке плащ.
Надев его, она развернулась попрощаться, и в этот момент Ларин увидел в ее глазах слезы.
– Извините, – с чувством неловкости произнесла Оксана, – что-то целый день глаза на мокром месте. Ничего не могу с собой поделать.
– Оно и понятно. Тяжелый день сегодня для тебя. Но теперь все будет хорошо.
– Спасибо, – она снова всхлипнула.
– Ну-ну, не надо плакать. – Он осторожно вытер своим платком ее слезы.
Ларин неожиданно для себя почувствовал к этой девочке жалость. Он вдруг понял, что в свои девятнадцать лет она – еще полуребенок – пережила уже достаточно. Об этом говорили ее глубокие, совершенно взрослые глаза.
«Глаза зрелой женщины» – так он подумал в тот момент.
Он наклонился и поцеловал ее на прощание в лоб, как ребенка. Но этот отеческий поцелуй вдруг вызвал в Оксане такую бурю чувств, что, не понимая, что она делает, девушка быстро обхватила Ларина за шею и стала целовать его в губы – сильно, страстно, горячо. Он вначале растерялся. У него и мысли не было о возможности каких-либо любовных отношений с девочкой, с которой у него была сумасшедшая разница в возрасте. Но потом, почувствовав силу ее желания, потянулся к ней уже сам.
Не думала об этом, входя в его кабинет, и Оксана. Просто в первый момент, когда поцеловала Ларина, она сделала это из чувства благодарности. Наверное, в тот момент ей хотелось, чтобы кто-то ее пожалел, сильно, по-мужски обнял. Она так устала нести ставший слишком тяжелый для ее возраста груз проблем. А когда Ларин ответил на ее поцелуй сильными губами – поцелуем опытного, зрелого мужчины, она почувствовала легкую сладкую судорогу вдоль спины к пояснице. У нее давно уже не было мужчин, и зов молодой, неудовлетворенной плоти дал о себе знать.
– Ты не будешь потом жалеть? – попробовал он остановить ее, еще когда они не перешли на диван.
– Нет, – медленно покачала головой Оксана.
Когда все было кончено и они, расслабленные, лежали на диване, он снова обнял ее, как ребенка, и спросил:
– Зачем? Зачем ты это сделала? – Ему хотелось сейчас услышать все что угодно, но только не слова – «из чувства благодарности».
– Не знаю, – удовлетворенно улыбалась она в темноте.
– Тебе было хорошо? – Ларин искоса посмотрел на нее.
Он мучился сомнениями в правильности того, что сделал, и при этом было предчувствие, что эта девочка входит в его жизнь надолго. Она обняла его легкими руками, и он все понял. Нет, она не легла сейчас с ним для того, чтобы остаться на работе. Это если и присутствовало в ее помыслах, то было не главным.
– Отвернись, – сказала она, и Ларин с радостью уловил, что она перешла с ним на «ты».
– Не хочу, – сказал он мягко. – Хочу смотреть на тебя. Ты такая красивая.
Оксана мылась в душе, который вместе с небольшим туалетом был сделан тут же, возле комнаты отдыха Ларина. Иногда, особенно в жаркие летние дни, Виктор Андреевич принимал холодный душ посреди рабочего дня, ощущая потом необходимый ему прилив бодрости. Пока он принимал душ после Оксаны, она оделась.
– Подожди, никуда не уходи, – появился он в полотенце перед девушкой, которая собиралась с ним распрощаться. – Уже поздно. Я отвезу тебя.
– Хорошо, но я на минутку. Выйду и сейчас приду.
Мысль о том, что там, у входа в административный корпус, ее ждет Хоменко, неприятно саднила у нее в мозгу. А может быть, уже и не ждет. Ведь прошло часа три с того момента, как она вошла в кабинет к Ларину.
Нет, она не ошиблась. Хоменко ждал ее.
– Ну как? Все нормально? – сразу спросил Роман.
– Все хорошо. – Оксана просто светилась.
– Я же тебе говорил, что Ларин – классный мужик.
– Да, классный, – думая о чем-то своем, с улыбкой проговорила Оксана.
– Ну что, идем домой? – спросил Роман.
– Нет, – сразу сникла Оксана. – В общем, ты иди. Рома, уже поздно. А меня отвезут.
– Что значит – отвезут. Кто отвезет? Да я сам тебя отвезу. Давай одевайся, и поехали.
Она отвела глаза и тихо сказала:
– Не надо, Роман. Оставь меня сейчас. И вообще… – Она, не договорив, замолчала.
Роман, приподняв ее за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза. И вдруг все понял, каким-то шестым чувством почуял – и про Ларина, и про то, чем они занимались сейчас в его кабинете.
– Лучше бы тебя уволили, – сказал он таким глухим голосом, от которого кровь застыла внутри.
Он развернулся и пошел от Оксаны прочь.
«Может быть, так оно и лучше? И никаких объяснений!» – подумала девушка, но на душе было нехорошо.
Оксана с трудом оторвалась от воспоминаний и снова прислушалась к разговору в кабинете. Все так же собранно и сурово излагал полковник Чернов:
– Есть данные, что на вокзалы и в аэропорты засланы террористические группы. Возможно, они состоят из одного или нескольких человек. В Москве им светиться вовсе нет смысла, поэтому они прибудут сюда именно сегодня. Скорее всего, перед самым отбытием Кантемирова.
– Ничего себе, – сказал Ларин. – Откуда у них-то такая осведомленность?
Чернов нервно похрустел пальцами.
– Есть у нас еще предатели, – начал он неопределенно, а потом вдруг приблизился к Ларину и почти зашептал:
– Есть у нас большое подозрение, что самому Кантемирову это покушение будет на руку.
– Как это? – не понял Ларин.
– Очень просто. Кантемиров знает, что охраны вокруг него – куда там президенту! И во время покушения с него и волос не упадет. Зато шуму будет – Кантемиров сразу герой.
– Ясно, – криво усмехнулся Ларин.
– Поэтому мы принимаем все меры к тому, чтобы была усилена проверка любого приходящего в Москву транспорта, включая поезда, – снова перешел на официальный тон Чернов. – Особенно поезда проверяются как таможенными службами, линейной милицией, так и нашими ребятами.
– Да уж, поезда сейчас шерстят вовсю, – впервые за все время разговора подал голос помощник Чернова.
Часть операции, касающаяся прибывающих в Москву поездов, лежала как раз на нем. В поездах ехали переодетые в штатское агенты, следили за всеми подозрительными личностями и сдавали их при первой же возможности линейной милиции или пограничникам.
Неожиданно что-то с грохотом упало в комнате для отдыха. Чернов осекся на полуслове. Замерли и помощники.
– Там кто-то есть? – спросил Чернов.
– Да так, – обреченно вздохнул Виктор Андреевич.
Но Чернов уже входил в соседнюю комнату. Следом за своим шефом туда двинулись и помощники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– А я сладкое всегда любила, но с детства приучила себе отказывать в этом, – сказала Оксана.
– Это из-за балетного училища? – спросил Ларин.
Виктор Андреевич заметил, как при упоминании училища девушка вздрогнула.
– Откуда вы знаете про училище? – тихо спросила она.
– Интересовался, – коротко ответил он.
– Зачем?
– Ну затем, что начальник должен знать о прошлом своих подчиненных. Может быть, чтобы лучше их понимать, а значит, и руководить. – Ларин обжигал губы горячим чаем, с интересом разглядывая сидящую перед ним девушку. – Вот мне, например, чрезвычайно любопытно узнать побольше о твоей прошлой жизни. Может быть, расскажешь?
Оксана тут же отодвинула свою чашку в сторону и быстро встала.
– Не надо копаться в моей прошлой жизни, – несколько грубовато сказала она.
– Хорошо, не надо, значит, не надо.
– Я пойду. Спасибо вам за все!
– Да не за что! – Он встал из-за стола подать девушке плащ.
Надев его, она развернулась попрощаться, и в этот момент Ларин увидел в ее глазах слезы.
– Извините, – с чувством неловкости произнесла Оксана, – что-то целый день глаза на мокром месте. Ничего не могу с собой поделать.
– Оно и понятно. Тяжелый день сегодня для тебя. Но теперь все будет хорошо.
– Спасибо, – она снова всхлипнула.
– Ну-ну, не надо плакать. – Он осторожно вытер своим платком ее слезы.
Ларин неожиданно для себя почувствовал к этой девочке жалость. Он вдруг понял, что в свои девятнадцать лет она – еще полуребенок – пережила уже достаточно. Об этом говорили ее глубокие, совершенно взрослые глаза.
«Глаза зрелой женщины» – так он подумал в тот момент.
Он наклонился и поцеловал ее на прощание в лоб, как ребенка. Но этот отеческий поцелуй вдруг вызвал в Оксане такую бурю чувств, что, не понимая, что она делает, девушка быстро обхватила Ларина за шею и стала целовать его в губы – сильно, страстно, горячо. Он вначале растерялся. У него и мысли не было о возможности каких-либо любовных отношений с девочкой, с которой у него была сумасшедшая разница в возрасте. Но потом, почувствовав силу ее желания, потянулся к ней уже сам.
Не думала об этом, входя в его кабинет, и Оксана. Просто в первый момент, когда поцеловала Ларина, она сделала это из чувства благодарности. Наверное, в тот момент ей хотелось, чтобы кто-то ее пожалел, сильно, по-мужски обнял. Она так устала нести ставший слишком тяжелый для ее возраста груз проблем. А когда Ларин ответил на ее поцелуй сильными губами – поцелуем опытного, зрелого мужчины, она почувствовала легкую сладкую судорогу вдоль спины к пояснице. У нее давно уже не было мужчин, и зов молодой, неудовлетворенной плоти дал о себе знать.
– Ты не будешь потом жалеть? – попробовал он остановить ее, еще когда они не перешли на диван.
– Нет, – медленно покачала головой Оксана.
Когда все было кончено и они, расслабленные, лежали на диване, он снова обнял ее, как ребенка, и спросил:
– Зачем? Зачем ты это сделала? – Ему хотелось сейчас услышать все что угодно, но только не слова – «из чувства благодарности».
– Не знаю, – удовлетворенно улыбалась она в темноте.
– Тебе было хорошо? – Ларин искоса посмотрел на нее.
Он мучился сомнениями в правильности того, что сделал, и при этом было предчувствие, что эта девочка входит в его жизнь надолго. Она обняла его легкими руками, и он все понял. Нет, она не легла сейчас с ним для того, чтобы остаться на работе. Это если и присутствовало в ее помыслах, то было не главным.
– Отвернись, – сказала она, и Ларин с радостью уловил, что она перешла с ним на «ты».
– Не хочу, – сказал он мягко. – Хочу смотреть на тебя. Ты такая красивая.
Оксана мылась в душе, который вместе с небольшим туалетом был сделан тут же, возле комнаты отдыха Ларина. Иногда, особенно в жаркие летние дни, Виктор Андреевич принимал холодный душ посреди рабочего дня, ощущая потом необходимый ему прилив бодрости. Пока он принимал душ после Оксаны, она оделась.
– Подожди, никуда не уходи, – появился он в полотенце перед девушкой, которая собиралась с ним распрощаться. – Уже поздно. Я отвезу тебя.
– Хорошо, но я на минутку. Выйду и сейчас приду.
Мысль о том, что там, у входа в административный корпус, ее ждет Хоменко, неприятно саднила у нее в мозгу. А может быть, уже и не ждет. Ведь прошло часа три с того момента, как она вошла в кабинет к Ларину.
Нет, она не ошиблась. Хоменко ждал ее.
– Ну как? Все нормально? – сразу спросил Роман.
– Все хорошо. – Оксана просто светилась.
– Я же тебе говорил, что Ларин – классный мужик.
– Да, классный, – думая о чем-то своем, с улыбкой проговорила Оксана.
– Ну что, идем домой? – спросил Роман.
– Нет, – сразу сникла Оксана. – В общем, ты иди. Рома, уже поздно. А меня отвезут.
– Что значит – отвезут. Кто отвезет? Да я сам тебя отвезу. Давай одевайся, и поехали.
Она отвела глаза и тихо сказала:
– Не надо, Роман. Оставь меня сейчас. И вообще… – Она, не договорив, замолчала.
Роман, приподняв ее за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза. И вдруг все понял, каким-то шестым чувством почуял – и про Ларина, и про то, чем они занимались сейчас в его кабинете.
– Лучше бы тебя уволили, – сказал он таким глухим голосом, от которого кровь застыла внутри.
Он развернулся и пошел от Оксаны прочь.
«Может быть, так оно и лучше? И никаких объяснений!» – подумала девушка, но на душе было нехорошо.
Оксана с трудом оторвалась от воспоминаний и снова прислушалась к разговору в кабинете. Все так же собранно и сурово излагал полковник Чернов:
– Есть данные, что на вокзалы и в аэропорты засланы террористические группы. Возможно, они состоят из одного или нескольких человек. В Москве им светиться вовсе нет смысла, поэтому они прибудут сюда именно сегодня. Скорее всего, перед самым отбытием Кантемирова.
– Ничего себе, – сказал Ларин. – Откуда у них-то такая осведомленность?
Чернов нервно похрустел пальцами.
– Есть у нас еще предатели, – начал он неопределенно, а потом вдруг приблизился к Ларину и почти зашептал:
– Есть у нас большое подозрение, что самому Кантемирову это покушение будет на руку.
– Как это? – не понял Ларин.
– Очень просто. Кантемиров знает, что охраны вокруг него – куда там президенту! И во время покушения с него и волос не упадет. Зато шуму будет – Кантемиров сразу герой.
– Ясно, – криво усмехнулся Ларин.
– Поэтому мы принимаем все меры к тому, чтобы была усилена проверка любого приходящего в Москву транспорта, включая поезда, – снова перешел на официальный тон Чернов. – Особенно поезда проверяются как таможенными службами, линейной милицией, так и нашими ребятами.
– Да уж, поезда сейчас шерстят вовсю, – впервые за все время разговора подал голос помощник Чернова.
Часть операции, касающаяся прибывающих в Москву поездов, лежала как раз на нем. В поездах ехали переодетые в штатское агенты, следили за всеми подозрительными личностями и сдавали их при первой же возможности линейной милиции или пограничникам.
Неожиданно что-то с грохотом упало в комнате для отдыха. Чернов осекся на полуслове. Замерли и помощники.
– Там кто-то есть? – спросил Чернов.
– Да так, – обреченно вздохнул Виктор Андреевич.
Но Чернов уже входил в соседнюю комнату. Следом за своим шефом туда двинулись и помощники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79