Ляшеналь и Террай в сопровождении Аджибы, Ангавы и Даватондупа выйдут сегодня же. Поведет их Шац.
Через день выступит второй отряд, куда войдут Гастон и я. Проводником будет Кузи. Нуаель обеспечит регулярное снабжение обеих групп.
Ишак и Удо присоединятся к нам лишь после получения моих инструкций. Так как это произойдет не раньше как дней через шесть, они вполне могут сходить за это время в Муктинат.
– А что будет делать Анг-Таркэ?
– Можешь его взять с собой. Что касается Франсиса де Нуаеля, то вместе с Ж.Б… Рана он входит в замыкающую группу, которая двинется в путь лишь по моему распоряжению.
Повернувшись к Нуаелю, я продолжаю:
– Нужно подготовить весь груз, необходимый для разведки, штурма и обратного пути, и, кроме того, своевременно обеспечить вербовку носильщиков.
– А как быть с вещами? – спрашивают Ляшеналь и Террай.
– Разделите все на четыре части. Первую понесете сами. Этот груз должен быть очень легкий, чтобы вас не переутомлять. Во второй комплект войдет альпинистское снаряжение, теплые вещи, принадлежности туалета и прочее. Его понесут носильщики. В третьем комплекте будут вещи, необходимые для общего штурма, то есть запасная одежда, свитера, лыжи и тому подобное. Наконец, четвертая партия будет составлена исключительно из вещей, необходимых на обратном пути. Эти вещи будут в ящиках с вашими фамилиями и останутся в Тукуче.
Каждый знает, что его ждет и что ему надлежит делать. Я подзываю Анг-Таркэ и объясняю ему план действий.
В лагере царит оживление. Первая группа выйдет немедленно, как только будет готова. Груз невелик, но состоит из множества разнообразных вещей. Это приводит к усиленным хлопотам, массе разговоров и дискуссий, хождению из палатки в палатку…
– Удо, составь аптеку для первой группы, – просит Шац.
Врач собирает все необходимое для длительного пребывания в джунглях и в высокогорье не только в хорошую погоду, но и в ненастье: противоядную сыворотку, аспирин, глетчерную мазь, макситон, витамин В 2, соду и т. п.
Террай сосредоточенно копается в своих вещах. Он пишет краской свою фамилию на ящике, остающемся в лагере, и принимается за продукты.
Ляшеналь, специалист по снаряжению, отбирает крючья, отмеряет веревки…
В это время Марсель Ишак с киноаппаратом в руках бегает от одного к другому, стараясь ничего не упустить. Подкравшись в самый неожиданный момент, он ухитряется снять вас в весьма невыгодной позе и объявляет: "Готово!"
У Нуаеля озабоченный вид: переговоры с субой и Ж.Б… Рана ведутся с трудом, он безуспешно старается им объяснить, что лошади нужны немедленно.
В конце концов Нуаель добивается своего, но у меня что-то нет особого доверия к этим жалким четвероногим: одна лошадь колченогая, другая, видимо доживающая свои последние дни, горестно качает головой… Смогут ли они дойти до конца селения?
Рюкзаки завязаны, лошади оседланы (и какими седлами!). Наши кони не бьют копытами от нетерпения, но это не так уж важно. Главное – они в наших руках. Каждый перебирает в уме список своих вещей, надеясь, что ничего не забыто. Шерпы с помощью своих коллег взваливают на себя грузы. Остающиеся в лагере желают успеха товарищам.
Группа уходит.
Внезапно после оглушительного шума воцаряется странная тишина. В душу проникает неуловимое ощущение пустоты.
Душно, пахнет грозой. Мне бы хотелось посетить местную пагоду. Я вызываю Анг-Таркэ и говорю ему о своем желании.
– Yes, Бара-сагиб! Yes, Бара-сагиб!
Сирдар со всем согласен и немедленно мчится по направлению к пагоде.
– Он в приятельских отношения с "пономарихой", – намекает Ишак.
Благодаря этим высоким связям тайна храма будет нам открыта. Может быть, нам даже удастся присутствовать при богослужении.
Через несколько минут прибегает Анг-Таркэ.
– All is ready, – сообщает он.
Действительно, подходя к пагоде, мы замечаем женщину – церковного сторожа, оживленно беседующую со своим семейством, живущим, как выясняется, в служебных помещениях храма. Служба, видимо, скоро начнется, надо подождать несколько минут. Действительно, часть буддистов уже собралась.
Анг-Таркэ приглашает нас войти.
Пройдя темный, совершенно пустой вестибюль, мы входим в большой зал. Кругом полная темнота. Лишь по доносящемуся до нас бормотанию я догадываюсь о присутствии верующих.
Внезапно слышится звук колокольчиков, затем удары гонга. Рассчитывать на Анг-Таркэ больше не приходится. Я чувствую, что он распростерся ниц. Постепенно глаза привыкают к темноте. Держась за стену, двигаюсь вправо и дохожу до громадной молитвенной мельницы, около которой стоит женщина, готовая бить в гонг. Однотонные псалмопения, звуки шагов, колокольчиков, затем трубы, наконец громкие, ритмично усиливающиеся удары гонга в сопровождении литавр, и церемония окончена. Лама, которого я еще не видел, но о присутствии которого догадываюсь, разговаривает со своими помощниками. До меня доносится запах ладана. Замечаю на алтаре бронзовую статую Будды, слабо освещаемую масляными светильниками. Слева, в глубине, расположен другой алтарь, украшенный намалеванными суриком божествами. У подножия его стоят металлические чаши, служащие кадилами.
Обстановка странная и таинственная. Однако не похоже, чтобы верующие были преисполнены почтения, громкий шум, сопровождающий службы, вряд ли способствует сосредоточенности. Короче говоря, набожности не чувствуется.
После выхода из храма экспедиция по совету Анг-Таркэ проявляет щедрость по отношению к "пономарихе".
По возвращении в лагерь в ожидании обеда привожу в порядок бухгалтерию и пишу письмо в Париж.
"Тукуча, 15 мая 1950г. Дорогой Деви!
Возвратившись после длительной и утомительной разведки, проведенной к северу от Аннапурны, хочу немедленно сообщить Вам новости, которые Вы, без сомнения, ожидаете.
Во-первых, можете передать нашим семьям, что все участники чувствуют себя прекрасно. Спортивная форма членов экспедиции во всех отношениях великолепна. Кстати, это подтверждается обследованиями Ж. Удо.
Дух команды неизменно хорош.
Сегодня могу Вам сообщить, что период исследований практически закончен.
Альпинистская часть.
После моего возвращения мы тщательно обсудили результаты разведок: различные пути на Дхаулагири не только исключительно трудны, но также на некоторых участках весьма опасны. В противоположность этому на Аннапурне имеются возможности…
Таким образом, я принял решение направить усилия экспедиции на этот объект и немедленно выслать сильную разведку, которая могла бы без потери времени перейти в штурм.
По правде говоря, если Дхаулагири выглядит как чудовищная пирамида, то Аннапурна царствует над крупным массивом, включающим около 50 вершин более 7000 метров, высокие гребни и, вероятно, почти недоступный верхний цирк. Единственное слабое место этого цирка – понижение, через которое мы собираемся начать штурм…
С дружеским приветом Морис Эрцог".
Почему мне кажется, что в воздухе неуловимая печаль? Не потому ли, что часть товарищей уже ушла в поход? Или потому, что до сих пор нет еще определенности? Или, наконец, мы просто устали? Не знаю…
Поздно ночью, когда Гастон уже сладко храпит в своем спальном мешке, я произвожу расчеты, занимаюсь нашим бюджетом, строю различные гипотезы; глаза слипаются…
Сквозь сон я слышу молитвы Анг-Таркэ и приглушенные реплики его товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71