Под расплавленным свинцом солнечных лучей сборы основной части каравана длятся бесконечно долго. Постепенно удается разбить весь груз на равные ноши весом по одной маунд, распределяемые двум сотням носильщиков.
– Вага Sahib, umbrella, please?
Стройный непалец любезно протягивает мне свой зонтик. Так, почти случайно, происходит мое знакомство с Ж.Б… Рана. Через несколько дней Ж.Б… как будем мы несколько фамильярно его звать, станет для нас настоящим другом. В течение многих лет он служил офицером в полках гурков, а сейчас магараджа Непала поручил ему сопровождать нашу экспедицию.
Внезапно до нас доносятся звуки бешеного галопа по затвердевшей и растрескавшейся от зноя земле. Взмыленные неоседланные лошади Ляшеналя и Террая выскакивают из ущелья Тинау-Кхола, мчась к своим родным конюшням.
– Понимаешь, – впоследствии объясняет мне с достоинством Террай, – настоящим альпинистам претит такой искусственный способ передвижения…
Вечером после первого перехода Ж.Б… приводит нас в деревенский рест-хауз.
– Of His Highness, – торжественно объявляет он.
– Я весьма польщен!
Со временем я узнал, что все в Непале принадлежит лично магарадже!
10 апреля караван останавливается на три дня в Тансин-ге, центре провинции. Здесь мы должны перегруппировать свои силы, разобрать груз, нанять новых носильщиков.
Установив лагерь, защищенный веревочными перилами от толпы любопытных зевак, мы оставляем больного дизентерией Ишака на попечение шерпов и взбираемся на холм, возвышающийся над городом, откуда видны дальние горы. Что может сравниться с волнением, охватывающим человека при виде предмета его грез!
Мы все много читали о Гималаях. Мы вели долгие беседы с нашими товарищами, посетившими в 1936 году Каракорум. Мы задавали Марселю Ишаку, единственному среди нас ветерану Гималаев, самые нелепые вопросы. У каждого из нас сложилось собственное представление об этих горах. Не ждет ли нас разочарование?
В действительности же зрелище, открывшееся нам с вершины холма, превосходит все, что мы могли вообразить. С первого взгляда видна только легкая дымка, но, вглядевшись внимательно, можно различить вдали мощные ледяные стены, вздымающиеся из тумана на гигантскую высоту и закрывающие на севере горизонт на протяжении сотен и сотен километров. Эта сверкающая стена кажется колоссальной, без единого понижения. За восьмитысячниками следуют семитысячники. Мы буквально подавлены величием этого зрелища.
Гималаи! Наши "острова"!
С этой минуты сказочное видение всегда будет перед нами. Теперь задача кажется простой: возможно скорее добраться до этих вершин и вступить с ними в бой.
Вечером мы лежим в палатках молчаливые, погруженные в свои мысли.
Экспедиция покидает Тансинг. Передовая группа отправляется на день раньше.
Вскоре после нашего выхода около полудня я внезапно замечаю какого-то странного субъекта, мчащегося к нам огромными шагами. С изумлением узнаю нашего друга Террая, весьма легко одетого, с бритым черепом, с обливающимся потом лицом и яростью во взоре. Он столь энергично размахивает ледорубом, что каждый предусмотрительно спешит отойти в сторону.
В чем дело? Не случилось ли несчастье? Внезапная тревога за Ляшеналя охватывает меня. Я кричу Терраю:
– Где Бискант?
– Бискант? – переспрашивает он с удивлением.
– Ну да! Что случилось? Теперь Террай уже подошел к нам.
– Что Бискант? Он там…
– Ну и напугал же ты меня!
– Эх! Тут не до смеха. Все очень плохо!
– Да что такое происходит?
– Они объявили забастовку…
– Кто, носильщики?
– Не мы, конечно! Сегодня утром без всякого предупреждения они забастовали.
– А груз? Он цел?
– Бискант остался его сторожить. Кстати, я не думаю, чтобы они замышляли что-нибудь плохое. Просто хотят, чтобы им больше платили. Хотят… не знаю, что они хотят, я ничего не понимаю в их языке… так или иначе, они остановились на краю дороги возле Вайги. Они отказываются идти вперед, сбросили грузы и не двигаются ни на шаг!
Губы Лионеля сильнее, чем обычно, искривляются судорогой, пропуская целую серию звонких ругательств. Мы озадачены. Террай добавляет:
– Это форменный шантаж! Вот не было печали!
– Все это входит в компетенцию Ж.Б… – говорю я.
– Не представляю, как он с этим справится.
– Ну что же, увидим, действительно ли он авторитет для этих ребят. Договоры подписаны по всей форме, носильщики должны их выполнять.
– Должны! Ясно, что должны!.. В общем, надо идти туда возможно скорее!
Мы выходим немедленно.
К концу дня добираемся наконец до "забастовщиков". У Ляшеналя, такого зубоскала, мрачная физиономия. При виде Ж.Б… носильщики смыкаются теснее. Они с криками обращаются к нему, вероятно излагая свои требования. Мы же невозмутимо садимся отдыхать, пьем и едим. Хладнокровие может только увеличить наш престиж. С удивительным безразличием мы разуваемся, чтобы дать отдых ногам, причем каждый наш жест намеренно нетороплив.
Ж.Б… идет в атаку! Что он им говорит, понять невозможно. В течение получаса он демонстрирует чудеса красноречия. Тон его, вначале простой и спокойный, мало-помалу повышается, затем речь его внезапно превращается в бурю. В узком каньоне каждое слово гремит, словно в соборе. Как будто по волшебству, резкие требования носильщиков превращаются в робкие объяснения. Ж.Б… отвечает энергично и уверенно. Его авторитет очевиден. Внезапно один из недовольных произносит что-то, вероятно, оскорбительное по адресу Ж.Б… С изумлением наблюдаем, как наш офицер бросается к носильщику и осыпает его градом ударов, пока «мятежник» не бросается бежать. Один за другим носильщики взваливают на себя грузы и продолжают путь.
На следующий день, приближаясь к реке Седи-Кхола, мы встречаем по дороге миловидных непальских женщин, грациозных и легких в своих праздничных нарядах. Семеня босыми ногами, они быстро проходят мимо нас. Чем дальше, тем их больше. На всех окрестных тропинках мелькает множество переливающихся яркими цветами сари. Все женщины направляются к одному месту. Анг-Таркэ объясняет нам, что сегодня здесь большой религиозный праздник Кумбх-Мела, который справляется каждые двенадцать лет.
Нам везет! Подходим ближе, и вскоре лишь с большим трудом нам удается пробиться сквозь расцвеченную бурную и шумную толпу. У подножия утеса садху выкрикивает пламенные призывы. Священники, окруженные внимательными слушателями, читают вслух ведические тексты. Многие верующие направляются к священной реке Кали-Гандак. Мужчины и женщины раздеваются, входят поочередно в реку и погружают в воду листья лотоса, которыми они затем по нескольку раз ударяют себя по лбу.
Некоторые устраивают из листьев нечто вроде лодочек, в середине которых укрепляют зажженные свечи. Затем эти плавучие светильники осторожно спускаются на воду, и река уносит их вдаль по направлению к Гангу.
К сожалению, экспедиция должна продолжать свой путь.
На другой день внезапно раздается возглас Ишака: "Полиция!" Как это ни глупо, но у меня на мгновение душа уходит в пятки.
Это вам не праздник! Из-за поворота дороги показывается отряд: 12 человек маршируют в строю с оружием наготове.
– Пойманы на месте преступления, – продолжает Ишак. – Это милиция Баглунга оказывает нам воинские почести!
Баглунг, куда мы попадаем на следующий день, в воскресенье 16 апреля, является последним крупным селением перед высокогорными долинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Вага Sahib, umbrella, please?
Стройный непалец любезно протягивает мне свой зонтик. Так, почти случайно, происходит мое знакомство с Ж.Б… Рана. Через несколько дней Ж.Б… как будем мы несколько фамильярно его звать, станет для нас настоящим другом. В течение многих лет он служил офицером в полках гурков, а сейчас магараджа Непала поручил ему сопровождать нашу экспедицию.
Внезапно до нас доносятся звуки бешеного галопа по затвердевшей и растрескавшейся от зноя земле. Взмыленные неоседланные лошади Ляшеналя и Террая выскакивают из ущелья Тинау-Кхола, мчась к своим родным конюшням.
– Понимаешь, – впоследствии объясняет мне с достоинством Террай, – настоящим альпинистам претит такой искусственный способ передвижения…
Вечером после первого перехода Ж.Б… приводит нас в деревенский рест-хауз.
– Of His Highness, – торжественно объявляет он.
– Я весьма польщен!
Со временем я узнал, что все в Непале принадлежит лично магарадже!
10 апреля караван останавливается на три дня в Тансин-ге, центре провинции. Здесь мы должны перегруппировать свои силы, разобрать груз, нанять новых носильщиков.
Установив лагерь, защищенный веревочными перилами от толпы любопытных зевак, мы оставляем больного дизентерией Ишака на попечение шерпов и взбираемся на холм, возвышающийся над городом, откуда видны дальние горы. Что может сравниться с волнением, охватывающим человека при виде предмета его грез!
Мы все много читали о Гималаях. Мы вели долгие беседы с нашими товарищами, посетившими в 1936 году Каракорум. Мы задавали Марселю Ишаку, единственному среди нас ветерану Гималаев, самые нелепые вопросы. У каждого из нас сложилось собственное представление об этих горах. Не ждет ли нас разочарование?
В действительности же зрелище, открывшееся нам с вершины холма, превосходит все, что мы могли вообразить. С первого взгляда видна только легкая дымка, но, вглядевшись внимательно, можно различить вдали мощные ледяные стены, вздымающиеся из тумана на гигантскую высоту и закрывающие на севере горизонт на протяжении сотен и сотен километров. Эта сверкающая стена кажется колоссальной, без единого понижения. За восьмитысячниками следуют семитысячники. Мы буквально подавлены величием этого зрелища.
Гималаи! Наши "острова"!
С этой минуты сказочное видение всегда будет перед нами. Теперь задача кажется простой: возможно скорее добраться до этих вершин и вступить с ними в бой.
Вечером мы лежим в палатках молчаливые, погруженные в свои мысли.
Экспедиция покидает Тансинг. Передовая группа отправляется на день раньше.
Вскоре после нашего выхода около полудня я внезапно замечаю какого-то странного субъекта, мчащегося к нам огромными шагами. С изумлением узнаю нашего друга Террая, весьма легко одетого, с бритым черепом, с обливающимся потом лицом и яростью во взоре. Он столь энергично размахивает ледорубом, что каждый предусмотрительно спешит отойти в сторону.
В чем дело? Не случилось ли несчастье? Внезапная тревога за Ляшеналя охватывает меня. Я кричу Терраю:
– Где Бискант?
– Бискант? – переспрашивает он с удивлением.
– Ну да! Что случилось? Теперь Террай уже подошел к нам.
– Что Бискант? Он там…
– Ну и напугал же ты меня!
– Эх! Тут не до смеха. Все очень плохо!
– Да что такое происходит?
– Они объявили забастовку…
– Кто, носильщики?
– Не мы, конечно! Сегодня утром без всякого предупреждения они забастовали.
– А груз? Он цел?
– Бискант остался его сторожить. Кстати, я не думаю, чтобы они замышляли что-нибудь плохое. Просто хотят, чтобы им больше платили. Хотят… не знаю, что они хотят, я ничего не понимаю в их языке… так или иначе, они остановились на краю дороги возле Вайги. Они отказываются идти вперед, сбросили грузы и не двигаются ни на шаг!
Губы Лионеля сильнее, чем обычно, искривляются судорогой, пропуская целую серию звонких ругательств. Мы озадачены. Террай добавляет:
– Это форменный шантаж! Вот не было печали!
– Все это входит в компетенцию Ж.Б… – говорю я.
– Не представляю, как он с этим справится.
– Ну что же, увидим, действительно ли он авторитет для этих ребят. Договоры подписаны по всей форме, носильщики должны их выполнять.
– Должны! Ясно, что должны!.. В общем, надо идти туда возможно скорее!
Мы выходим немедленно.
К концу дня добираемся наконец до "забастовщиков". У Ляшеналя, такого зубоскала, мрачная физиономия. При виде Ж.Б… носильщики смыкаются теснее. Они с криками обращаются к нему, вероятно излагая свои требования. Мы же невозмутимо садимся отдыхать, пьем и едим. Хладнокровие может только увеличить наш престиж. С удивительным безразличием мы разуваемся, чтобы дать отдых ногам, причем каждый наш жест намеренно нетороплив.
Ж.Б… идет в атаку! Что он им говорит, понять невозможно. В течение получаса он демонстрирует чудеса красноречия. Тон его, вначале простой и спокойный, мало-помалу повышается, затем речь его внезапно превращается в бурю. В узком каньоне каждое слово гремит, словно в соборе. Как будто по волшебству, резкие требования носильщиков превращаются в робкие объяснения. Ж.Б… отвечает энергично и уверенно. Его авторитет очевиден. Внезапно один из недовольных произносит что-то, вероятно, оскорбительное по адресу Ж.Б… С изумлением наблюдаем, как наш офицер бросается к носильщику и осыпает его градом ударов, пока «мятежник» не бросается бежать. Один за другим носильщики взваливают на себя грузы и продолжают путь.
На следующий день, приближаясь к реке Седи-Кхола, мы встречаем по дороге миловидных непальских женщин, грациозных и легких в своих праздничных нарядах. Семеня босыми ногами, они быстро проходят мимо нас. Чем дальше, тем их больше. На всех окрестных тропинках мелькает множество переливающихся яркими цветами сари. Все женщины направляются к одному месту. Анг-Таркэ объясняет нам, что сегодня здесь большой религиозный праздник Кумбх-Мела, который справляется каждые двенадцать лет.
Нам везет! Подходим ближе, и вскоре лишь с большим трудом нам удается пробиться сквозь расцвеченную бурную и шумную толпу. У подножия утеса садху выкрикивает пламенные призывы. Священники, окруженные внимательными слушателями, читают вслух ведические тексты. Многие верующие направляются к священной реке Кали-Гандак. Мужчины и женщины раздеваются, входят поочередно в реку и погружают в воду листья лотоса, которыми они затем по нескольку раз ударяют себя по лбу.
Некоторые устраивают из листьев нечто вроде лодочек, в середине которых укрепляют зажженные свечи. Затем эти плавучие светильники осторожно спускаются на воду, и река уносит их вдаль по направлению к Гангу.
К сожалению, экспедиция должна продолжать свой путь.
На другой день внезапно раздается возглас Ишака: "Полиция!" Как это ни глупо, но у меня на мгновение душа уходит в пятки.
Это вам не праздник! Из-за поворота дороги показывается отряд: 12 человек маршируют в строю с оружием наготове.
– Пойманы на месте преступления, – продолжает Ишак. – Это милиция Баглунга оказывает нам воинские почести!
Баглунг, куда мы попадаем на следующий день, в воскресенье 16 апреля, является последним крупным селением перед высокогорными долинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71