Я не перестану действовать в этом направлении даже в такие периоды, когда многие больше не склонны верить в возможность политики, направленной на снижение цен или в возможности успеха такой политики. Как раз в той фазе хозяйственного развития, которую мы сейчас переживаем, нельзя упускать из виду эту целепостановку. Разве во время корейского кризиса мы не стояли перед подобной же проблемой? На съезде ХДС в Госларе 22 октября 1950 года, т. е. в период, когда движение цен достигло апогея, я смог, например, указать на то, что завод «Фольксвагенверк», несмотря на повышение цен на сырье, понизил цены на 10%, повысив одновременно заработную плату на 10%. Я заявил тогда, что такая политика «полностью соответствует целепостановке социального рыночного хозяйства».
Такие примеры помогают более отчетливо уяснить тесную взаимосвязь между стремлением к сохранению конкуренции и желанием повысить жизненный уровень. С экономической точки зрения невозможно даже одновременно и длительно желать одного, пренебрегая другим. Эту неразрывную связь можно наблюдать и в друг ом плане: только свободная конкуренция может сгладить последствия периодов повышения цен, – а мы за последние восемь лет пережили это трижды, а именно: во второй половине 1948 года, затем в результате корейского конфликта и, наконец, при сочетании высокой конъюнктуры с полной занятостью, – т. е. вернуть цены к разумному уровню, обеспечивающему оптимальное соотношение между заработной платой и ценами, между номинальными доходами и уровнем цен[1].
Сохранение свободно конкурирующего хозяйства отвечает во всех отношениях повелительной социальной необходимости: мы знаем из нашего собственного прошлого, но также из опыта стран за железным занавесом, что пропорционально та доля национального дохода, которую представляет собой заработная плата, всегда ниже – и в прошлом, и в настоящем, – при плановом хозяйстве, а тем более в принудительном хозяйстве, чем при рыночном хозяйстве. Эта доля достигает низких пределов при управляемом государством коллективном хозяйстве, как, например, теперь при большевизме. Да было бы странно, если бы дело обстояло иначе; ибо не только перегруженный бюрократический аппарат поглощает значительную часть национального дохода, но и анализ национального дохода позволяет заключить, что он не предназначен для удовлетворения человеческого благосостояния. Ни один серьезный человек не возьмется утверждать, а тем более доказывать, что социально-экономические достижения государственного хозяйства, функционирующего по приказу сверху, могут быть выше, чем при рыночном хозяйстве[1].
Если я говорю о том, что идеальное положение рыночного хозяйства заключается в том, что конкуренция способствует росту продукции и что этот рост, в свою очередь, делает вообще только возможным снижение цен и повышение реальной заработной платы, то следует этому дать историческое пояснение.
Инициатива за предпринимателем
Министр хозяйства вынужден открыто вмешиваться в проблему заработной платы, когда ее развитие угрожает выйти за рамки экономических возможностей и возникает опасность, что из политических побуждений могут быть нарушены пределы того, что допускает рост продукции. Подобное положение вещей наблюдалось за период, когда я нес ответственность за немецкую хозяйственную политику, дважды: в недавнем прошлом и во время корейского кризиса. За прочие же весьма продолжительные периоды времени я никогда не заявлял принципиального протеста против повышения заработной платы, хотя не раз эти повышения были весьма значительны. Тот, кто знаком с моими хозяйственно-политическими концепциями, знает, что свободная эволюция заработной платы является одним из важнейших их элементов.
Поэтому я неоднократно заявлял, что часто практикуемое принципиальное сопротивление работодателей повышению заработной платы, которое, благодаря возросшей доходности нашего народного хозяйства, не только возможно, но и, может быть, даже необходимым и полезным, не должно иметь места в системе рыночного хозяйства. Подобное сопротивление грубо нарушает целепостановки рыночного хозяйства, так как я их понимаю. Мне кажется опасным, что работодатели никогда не берут на себя инициативу увеличить заработную плату, когда это возможно, а делают это только под давлением профсоюзов. А ведь как раз в периоды спокойного хозяйственного подъема работодатели поступили бы правильно с хозяйственно-политической точки зрения и умно с психологической, если бы по собственной инициативе увеличивали заработную плату в соответствии с повышением производительности. При этом, разумеется, они не должны делать это за счет отказа от снижения цен. В крайнем случае надо давать предпочтение снижению цен перед повышением заработной платы. Но в обычные времена подобные альтернативы редки.
Возражение, будто профсоюзам необходимо продемонстрировать перед своими членами какие-то успехи и достижения, и что поэтому рекомендуемая мною линия поведения нецелесообразна, вряд ли может рассматриваться как оправданное с хозяйственно-политической точки зрения.
Итак, если следует признать фактический подъем хозяйственной продуктивности пределом как для активности профсоюзов, так и для возможности добровольного повышения заработной платы со стороны работодателей, то встает актуальный вопрос: каким образом можно гарантировать, что предел этот не будет нарушен?
Повышения заработной платы, не оправданные ростом производительности народного хозяйства в целом или отдельных его отраслей, должны неизбежно привести к росту цен. Следует заметить, что в период высокой конъюнктуры работодатели и рабочие и служащие договариваются сравнительно легко; обе стороны причастны к сфере продукции и возлагают надежды на то, что не на них самих отразятся отрицательные последствия даже опасных соглашений. Но каждое соглашение, не принимающее в расчет народно-хозяйственные взаимосвязи, неизбежно приводит к обременению других отраслей народного хозяйства, в которых доходы менее устойчивы, вследствие чего повышение цен на основные продукты должно отражаться трагически на социальном уровне этих групп[46].
Думать о будущем
На эти социальные – или лучше сказать – антисоциальные последствия, вытекающие из пренебрежения разумными границами эволюции заработной платы, я указывал уже в связи с вопросом о так называемой «активной политике заработной платы». Подобная экспансивная политика заработной платы вредна, ибо она расшатывает структуру цен, если не рассматривать – из других соображений – инфляционистские тенденции как нечто положительное. Однако, я не разделяю и никогда не буду разделять подобные взгляды, так как такая политика медленно, но верно усилит развитие инфляции и погубит стремление к накоплению сбережений[25].
При оценке политики, отводящей сохранению стабильности покупательной способности второстепенное место, нужно, помимо антисоциальных последствий, учитывать и общие хозяйственные последствия.
Мы не можем и не смеем произвольно повышать в Германии заработную плату, если мы не хотим повредить нашему экспорту, вместо того, чтобы воспользоваться благоприятной конъюнктурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90