Наибольшая опасность поддержанию высокой конъюнктуры, а равно и неизменному экономическому прогрессу, угрожает не со стороны чрезмерно распространяющегося материализма, как это иногда утверждается. Я полагаю, что опасность со стороны демагогически поддерживаемого иллюзионизма представляется гораздо более серьезной.
Быстро растущие желания, безудержное осуществление которых нас привело бы к гибельным инфляционистским тенденциям развития, проистекают из непонимания сущности и функций народного хозяйства. Поэтому приходится вновь и вновь констатировать, что внутренняя зависимость между потреблением, накоплением сбережений и инвестированием капиталов, редко воспринимается правильно и полностью.
Оставляя в стороне политическое ослепление, которое находит свое выражение в так называемой «активной политике в области заработной платы», – нельзя серьезно отрицать зависимость между зарплатой и ценами. Уже в течение некоторого времени замечаемое поочередное повышение, – то заработной платы, то цен, – говорит, однако, о том, что осознание этой зависимости не имеет глубоких корней или в сильной степени затемнено политическими влияниями[75].
Мы будем действовать соответственно тому, насколько нам удастся утвердить в сознании людей понятие о соотношении между занятостью – в данном случае между рабочим временем – и производительностью, между заработной платой и жизненным стандартом; это определит также, можем ли мы смотреть на будущее развитие с уверенностью или оно должно вызывать у нас беспокойство. В этой фазе экономического развития мы не имеем никакого основания считать наше хозяйство чем-то нездоровым. Отдельные неполадки являются, по моему убеждению, следствием образа действий людей, не соответствующего хозяйственным возможностям.
Для полноты картины необходимо отметить, что, наряду со столь опасной переоценкой реальных возможностей, следует усмотреть еще опасность в том, что обстановка высокой конъюнктуры считается многими очень подходящей для злоупотребления экономическим могуществом. В таких случаях попытка воздействовать на людей психологическими средствами, конечно, не будет иметь никакого успеха. Здесь уже потребуются широко задуманные контрмеры.
Государство – «ночной сторож» – ушло в прошлое
Я уже привел возражения тем критикам, которые полагают, что признание современной психологии подходящим инструментом воздействия в руках современного хозяйственно-политического деятеля не сочетаемо с представлениями о рыночном хозяйстве классического типа.
Такого рода мышление проистекает, по моему мнению, из допотопного манчестерского либерализма. Я не склонен принять безоговорочно и для любой фазы экономического развития ортодоксальные правила игры рыночного хозяйства, по которым только предложение и спрос определяют цену и руководитель народного хозяйства должен поэтому воздерживаться от всякого вмешательства в область цен в любой фазе экономического развития.
Здесь я придерживаюсь даже принципиально иного мнения: современное и сознающее свою ответственность государство просто не может себе позволить еще раз вернуться к роли «ночного сторожа». Эта неверно понимаемая свобода как раз была тем, что привело в могилу свободу и свободный строй[69]. Такое пассивное отношение тем более не может быть сегодня оправдано, что – за отсутствием действительно свободного мирового рынка и свободно размениваемых валют – функция международного уровня цен полностью не осуществима и оздоровляющий регулятор всемирной конкуренции не проявляет своего действия.
Если мы хотим уяснить себе взаимоотношения между классическими средствами и новым экономическим орудием психологического воздействия, то сделать это очень легко. Я хочу объяснить это на примере создавшегося в ГФР положения.
Как государственный банк, так и федеральное правительство несут ответственность за то, чтобы была обеспечена устойчивость валюты. Таким образом, я желаю добиться того же самого, что государственный банк старается провести при помощи денежной, кредитной и валютной политики. По поводу слишком «перегретой» конъюнктуры я высказывал свое мнение на открытии германской промышленной выставки в Берлине 24 сентября 1955 года, а именно: «Если угодно так понимать, то в настоящее время имеет место состязание между мною и Банком немецких земель». Методы хозяйственной, финансовой и валютной политики классического типа имеют целью направить определенным образом ход хозяйственной жизни. Если мне удастся при помощи психологического воздействия соответствующим образом изменить тот или иной образ действия людей, то тогда у меня будет возможность провести подобную же перегруппировку экономических факторов, и притом в направлении, сознательно выбранном мною, более целесообразном с народнохозяйственной точки зрения. В конце концов не имеет значения, начнут ли люди вести себя иначе под принуждением политики эмиссионного банка или в результате осознания ими своих личных интересов. Речь идет поэтому не о полярности или враждебности между различными методами, а о некоем сочетании: «как это – так и то». Тот, кто подобно мне считает разум человека наиболее могучей силой, может ожидать с уверенностью, что психологическому воздействию, как весьма либеральному методу действия, будет и в будущем отведено место в конъюнктурной политике.
При такой осторожной попытке взвесить и оценить этот метод следует не упускать также из виду, что в наши дни происходящее в экономике определяется не только индивидуумами, но во все большей степени и группами. Тем более кажется мне необходимым способствовать внедрению разумных взглядов, будить добрую волю, обращаться к здравому смыслу людей, чтобы добиться торжества экономического благоразумия[61].
Особенно благоприятным является то, что этот психологический метод воздействия может быть применен уже в ранней фазе угрожающих конъюнктурных опасностей. Например, в полном согласии с государственным банком я мог установить уже при начальной высокой конъюнктуре, что ухудшение касалось не столько фактического уровня цен, сколько атмосферы, в которой определялись цены. В тот момент было бы еще преждевременным прибегать к воздействию традиционными средствами, разве только, что при этом высказывалась готовность затормозить на сравнительно ранней стадии благоприятное развитие экономики, позволяющее нам говорить о высокой конъюнктуре. Совершенно очевидно, что в то время мы имели дело с преимущественно психологическим феноменом. Не в самой конъюнктуре как таковой скрывалась опасность: опасность заключалась в неверной оценке вытекающих из этой конъюнктуры возможностей и шансов для материального обогащения. Беспокойство сеяли не обстоятельства, а сам человек[60]. В этом отношении с тех пор ничего по существу не изменилось.
«Психология разумных цен» в борьбе с опасностью инфляционных тенденций
В моем психологическом походе я старался не ограничиваться выступлениями на больших собраниях; я пытался также мобилизовать мощные силы для борьбы с вздуванием цен и во время моих частных бесед с представителями отдельных отраслей народного хозяйства. За время с осени 1955 года были проведены десятки таких бесед, причем общественность была осведомлена лишь о ничтожной части этих усилий;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Быстро растущие желания, безудержное осуществление которых нас привело бы к гибельным инфляционистским тенденциям развития, проистекают из непонимания сущности и функций народного хозяйства. Поэтому приходится вновь и вновь констатировать, что внутренняя зависимость между потреблением, накоплением сбережений и инвестированием капиталов, редко воспринимается правильно и полностью.
Оставляя в стороне политическое ослепление, которое находит свое выражение в так называемой «активной политике в области заработной платы», – нельзя серьезно отрицать зависимость между зарплатой и ценами. Уже в течение некоторого времени замечаемое поочередное повышение, – то заработной платы, то цен, – говорит, однако, о том, что осознание этой зависимости не имеет глубоких корней или в сильной степени затемнено политическими влияниями[75].
Мы будем действовать соответственно тому, насколько нам удастся утвердить в сознании людей понятие о соотношении между занятостью – в данном случае между рабочим временем – и производительностью, между заработной платой и жизненным стандартом; это определит также, можем ли мы смотреть на будущее развитие с уверенностью или оно должно вызывать у нас беспокойство. В этой фазе экономического развития мы не имеем никакого основания считать наше хозяйство чем-то нездоровым. Отдельные неполадки являются, по моему убеждению, следствием образа действий людей, не соответствующего хозяйственным возможностям.
Для полноты картины необходимо отметить, что, наряду со столь опасной переоценкой реальных возможностей, следует усмотреть еще опасность в том, что обстановка высокой конъюнктуры считается многими очень подходящей для злоупотребления экономическим могуществом. В таких случаях попытка воздействовать на людей психологическими средствами, конечно, не будет иметь никакого успеха. Здесь уже потребуются широко задуманные контрмеры.
Государство – «ночной сторож» – ушло в прошлое
Я уже привел возражения тем критикам, которые полагают, что признание современной психологии подходящим инструментом воздействия в руках современного хозяйственно-политического деятеля не сочетаемо с представлениями о рыночном хозяйстве классического типа.
Такого рода мышление проистекает, по моему мнению, из допотопного манчестерского либерализма. Я не склонен принять безоговорочно и для любой фазы экономического развития ортодоксальные правила игры рыночного хозяйства, по которым только предложение и спрос определяют цену и руководитель народного хозяйства должен поэтому воздерживаться от всякого вмешательства в область цен в любой фазе экономического развития.
Здесь я придерживаюсь даже принципиально иного мнения: современное и сознающее свою ответственность государство просто не может себе позволить еще раз вернуться к роли «ночного сторожа». Эта неверно понимаемая свобода как раз была тем, что привело в могилу свободу и свободный строй[69]. Такое пассивное отношение тем более не может быть сегодня оправдано, что – за отсутствием действительно свободного мирового рынка и свободно размениваемых валют – функция международного уровня цен полностью не осуществима и оздоровляющий регулятор всемирной конкуренции не проявляет своего действия.
Если мы хотим уяснить себе взаимоотношения между классическими средствами и новым экономическим орудием психологического воздействия, то сделать это очень легко. Я хочу объяснить это на примере создавшегося в ГФР положения.
Как государственный банк, так и федеральное правительство несут ответственность за то, чтобы была обеспечена устойчивость валюты. Таким образом, я желаю добиться того же самого, что государственный банк старается провести при помощи денежной, кредитной и валютной политики. По поводу слишком «перегретой» конъюнктуры я высказывал свое мнение на открытии германской промышленной выставки в Берлине 24 сентября 1955 года, а именно: «Если угодно так понимать, то в настоящее время имеет место состязание между мною и Банком немецких земель». Методы хозяйственной, финансовой и валютной политики классического типа имеют целью направить определенным образом ход хозяйственной жизни. Если мне удастся при помощи психологического воздействия соответствующим образом изменить тот или иной образ действия людей, то тогда у меня будет возможность провести подобную же перегруппировку экономических факторов, и притом в направлении, сознательно выбранном мною, более целесообразном с народнохозяйственной точки зрения. В конце концов не имеет значения, начнут ли люди вести себя иначе под принуждением политики эмиссионного банка или в результате осознания ими своих личных интересов. Речь идет поэтому не о полярности или враждебности между различными методами, а о некоем сочетании: «как это – так и то». Тот, кто подобно мне считает разум человека наиболее могучей силой, может ожидать с уверенностью, что психологическому воздействию, как весьма либеральному методу действия, будет и в будущем отведено место в конъюнктурной политике.
При такой осторожной попытке взвесить и оценить этот метод следует не упускать также из виду, что в наши дни происходящее в экономике определяется не только индивидуумами, но во все большей степени и группами. Тем более кажется мне необходимым способствовать внедрению разумных взглядов, будить добрую волю, обращаться к здравому смыслу людей, чтобы добиться торжества экономического благоразумия[61].
Особенно благоприятным является то, что этот психологический метод воздействия может быть применен уже в ранней фазе угрожающих конъюнктурных опасностей. Например, в полном согласии с государственным банком я мог установить уже при начальной высокой конъюнктуре, что ухудшение касалось не столько фактического уровня цен, сколько атмосферы, в которой определялись цены. В тот момент было бы еще преждевременным прибегать к воздействию традиционными средствами, разве только, что при этом высказывалась готовность затормозить на сравнительно ранней стадии благоприятное развитие экономики, позволяющее нам говорить о высокой конъюнктуре. Совершенно очевидно, что в то время мы имели дело с преимущественно психологическим феноменом. Не в самой конъюнктуре как таковой скрывалась опасность: опасность заключалась в неверной оценке вытекающих из этой конъюнктуры возможностей и шансов для материального обогащения. Беспокойство сеяли не обстоятельства, а сам человек[60]. В этом отношении с тех пор ничего по существу не изменилось.
«Психология разумных цен» в борьбе с опасностью инфляционных тенденций
В моем психологическом походе я старался не ограничиваться выступлениями на больших собраниях; я пытался также мобилизовать мощные силы для борьбы с вздуванием цен и во время моих частных бесед с представителями отдельных отраслей народного хозяйства. За время с осени 1955 года были проведены десятки таких бесед, причем общественность была осведомлена лишь о ничтожной части этих усилий;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90