Еще больнее было при смазывании головы йодом.
После всех этих процедур Олег посмотрел на себя. в зеркало и подумал, что на улицу ему теперь придется выходить в кепке.
— Нет, мне все это совсем не нравится, — качал головой старик. — Сегодня ты ночевать не приходишь и возвращаешься весь в крови, а завтра, глядишь, милиция за тобой явится!
Олег промолчал, улегся на диване и сделал вид, что заснул. Сквозь щель в ресницах он наблюдал за Леной. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на него. Во взгляде ее больших зеленых глаз сквозила боль. Ему стало мучительно стыдно. Эти люди тревожатся за него, он доставляет им хлопоты, вносит дискомфорт в мир их уютной квартиры. Но что он может сделать? Снять комнату? Но у него нет таких денег.
Николай Петрович ушел на кухню. Олег пошевелился, слегка меняя положение. Заныло плечо, он непроизвольно вздрогнул и скривился от боли. Он заметил, что Лена встрепенулась, у нее перехватило дыхание и она вся подалась ему навстречу. Ее реакция целебным бальзамом пролилась в его душу. Захотелось, чтобы Лена все время сидела рядом. Незаметно для себя он погрузился в сон.
* * *
В полдень на даче Картавого зазвонил телефон.
— Боря, это я, — услышал он хорошо знакомый женский голос и недовольно поморщился. — Звоню с того света!
— Ладно, Валерия, давай говори, что надо. А насчет того света — ошибка вышла. Я дал задание только по одному Сопиле.
— Серьезно? — Голос Валерии ясно говорил о том, что она ему не верит. — Ну вот что, Картавчик, мозги ты мне не дури, а слушай сюда. Сопила мне все рассказал. И про обменку, и про Гену, и Даже про то, сколько ты на этом наварил…
Валерия умолкла, дожидаясь его реакции. Старый вор некоторое время молчал, тяжело сопя в грубку.
— Так чего ты хочешь? — спросил он осторожно.
— Хочу рассказать об этом Кисе.
— Ты сделаешь большую глупость.
— А что же, по-твоему, мне остается? Сидеть и ждать твоего красавчика? Твоего ангелочка смерти?
— По-моему, мы могли бы договориться. Но это не по телефону. Давай где-нибудь встретимся.
— Нет. Неохота мне с тобой встречаться, Картавчик. И разговор у нас может быть только один. Чтоб я не стукнула на тебя Кисе, ты выдашь мне ангелочка. Можно еще тепленького.
Картавый снова промолчал. Валерия требовала от него голову Штрупа. Гена и его ребята — это единственная группировка, которую реально контролировал старый вор. Киса давно ушел от него и лишь для видимости признавал его авторитет. Поэтому расставаться с Геной в планы Картавого не входило. Но Кисы он боялся. В иные моменты Киса становился бешеным и был способен на все.
— Я не совсем понимаю тебя, — он попытался оттянуть время.
— Ты меня прекрасно понимаешь, — в голосе Валерии звучал металл. — Вообще-то наказание в первую очередь должен понести ты, но я согласна удовлетвориться одним Штрупом.
— Пожалуй, я подумаю над твоим условием. Но какие гарантии с твоей стороны?
— Гарантии? Сто тысяч баксов, которые ты выдашь мне. Вот гарантии. Гарантия того, что я ни минуты лишней не задержусь в этой стране, где ползают такие людишки, как ты и Штруп. Усек, Картавчик?
— Дело ясное, — сказал вор. — А может, перебьешься только баксами?
— Нет. Баксы пойдут в довесок к тепленькому Гене.
— Я готов накинуть.
— Нет, говорят тебе. Короче, так. Не позднее сегодня вечером я имею сильное желание видеть нашего миленького Штрупа без буквы «ша». Упакуешь его в багажник, понял? А машину твои братки пусть подгонят куда я скажу. И без фокусов. Если я не вернусь со свидания с Геной, Кисе сразу же станет известно обо всем.
— Ты можешь перезвонить через пару часов?
— Конечно. Хоть через пару, хоть через пяток. Я сегодня свободна весь день.
Картавый положил трубку и посмотрел на стоявшего перед ним Вовца. Тот весь вытянулся под его взглядом.
— Эта сучка требует, чтобы мы замочили Штрупа да еще выдали ей сто штук баксов, — сказал он. Вовец повел головой, словно ему сжимало шею.
— Все равно стукнет. Ей-Богу стукнет! Вор с кряхтеньем выбрался из кресла и принялся, по своему обыкновению, расхаживать по комнате. Иногда он останавливался у окон.
— Позови сюда Папуаса, — велел он. Вовец бесшумно выскользнул за дверь. Папуас получил свое прозвище за крайнюю худобу, смуглость и какую-то дикарскую неотесанность во всем, что не касалось его прямого занятия — взлома замков и угона машин.
— Нужен неприметный «москвичек» на сегодняшний вечер, — сказал Картавый, когда тот появился в комнате. — Езжай куда поближе, хотя бы в Люберцы, и к шести вечера будь внизу с машиной. Понял?
Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.
Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.
— Я согласен, — сказал он.
— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.
— Можешь не беспокоиться. То, что тебя интересует, будет лежать в багажнике «Москвича». Деньги будут там же. А голову мы упакуем в отдельный прозрачный пакет, так что, если захочешь, ты можешь взять ее с собой.
Картавый скорее догадался, чем услышал, что , она усмехается.
— Наверное, я так и сделаю, — сказала она.
— Все будет готово к одиннадцати вечера.
— Отлично. В одиннадцать напротив парикмахерской, где мы встречались в прошлом году. Ты знаешь это место. Там тихо, и менты появляются редко.
— Хорошо.
— Чтоб в машине никого не было. Багажник оставьте незапертым.
— Само собой.
— Баксы положите сверху. Долго любоваться на Гену я не собираюсь.
— Валерия, как видишь, я соглашаюсь на все.
— Да, Картавчик, я знаю, у тебя поджилки трясутся при одном упоминании о Кисе. Не бойся.
Считай, что на этот раз пронесло. Через три дня я буду далеко отсюда…
Картавый положил трубку.
— А если Киса не явится сегодня в массажный салон, что тогда? — скорее себе, чем стоявшему перед ним Вовцу, задал он вопрос.
Тот молча развел руками. Картавый откупорил бутылку и налил себе коньяку.
* * *
Николай Петрович включил на кухне свет. Был десятый час вечера, за окном стемнело. Олег со стариком ужинали за маленьким столом. Лена мыла посуду.
— Судьба у меня, что ль, такая — попадать в разные передряги, — нехотя говорил Беляев. — Ну не виноват я, Николай Петрович. Все как-то само собой происходит…
Он объяснил старику, что двое крутых попросили у него вечером на темной улице прикурить, а когда он ответил отказом, саданули по плечу свинчаткой. А потом бутылку об голову разбили. Ну не говорить же ему, что он столкнулся с убийцей его сына!
— А нечего ходить в такую поздноту, — сказал Николай Петрович, отхлебывая чай. — Не те времена, чтоб по ночам гулять… То ли дело раньше…
Олег умолк, зная, что сейчас старик пустится в воспоминания о светлом социалистическом прошлом. Но не успел тот заговорить, как зазвонил телефон. Старик замолчал. Олега кольнуло предчувствие, он тревожно оглянулся на аппарат.
Лена взяла трубку.
— Да, он здесь, — сказала она и посмотрела на Олега. — Сейчас позову. Беляев встал.
— Какая-то девушка звонит, — прошептала Лена, почему-то побледнев.
— Ишь ты, уже и девушки пошли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
После всех этих процедур Олег посмотрел на себя. в зеркало и подумал, что на улицу ему теперь придется выходить в кепке.
— Нет, мне все это совсем не нравится, — качал головой старик. — Сегодня ты ночевать не приходишь и возвращаешься весь в крови, а завтра, глядишь, милиция за тобой явится!
Олег промолчал, улегся на диване и сделал вид, что заснул. Сквозь щель в ресницах он наблюдал за Леной. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на него. Во взгляде ее больших зеленых глаз сквозила боль. Ему стало мучительно стыдно. Эти люди тревожатся за него, он доставляет им хлопоты, вносит дискомфорт в мир их уютной квартиры. Но что он может сделать? Снять комнату? Но у него нет таких денег.
Николай Петрович ушел на кухню. Олег пошевелился, слегка меняя положение. Заныло плечо, он непроизвольно вздрогнул и скривился от боли. Он заметил, что Лена встрепенулась, у нее перехватило дыхание и она вся подалась ему навстречу. Ее реакция целебным бальзамом пролилась в его душу. Захотелось, чтобы Лена все время сидела рядом. Незаметно для себя он погрузился в сон.
* * *
В полдень на даче Картавого зазвонил телефон.
— Боря, это я, — услышал он хорошо знакомый женский голос и недовольно поморщился. — Звоню с того света!
— Ладно, Валерия, давай говори, что надо. А насчет того света — ошибка вышла. Я дал задание только по одному Сопиле.
— Серьезно? — Голос Валерии ясно говорил о том, что она ему не верит. — Ну вот что, Картавчик, мозги ты мне не дури, а слушай сюда. Сопила мне все рассказал. И про обменку, и про Гену, и Даже про то, сколько ты на этом наварил…
Валерия умолкла, дожидаясь его реакции. Старый вор некоторое время молчал, тяжело сопя в грубку.
— Так чего ты хочешь? — спросил он осторожно.
— Хочу рассказать об этом Кисе.
— Ты сделаешь большую глупость.
— А что же, по-твоему, мне остается? Сидеть и ждать твоего красавчика? Твоего ангелочка смерти?
— По-моему, мы могли бы договориться. Но это не по телефону. Давай где-нибудь встретимся.
— Нет. Неохота мне с тобой встречаться, Картавчик. И разговор у нас может быть только один. Чтоб я не стукнула на тебя Кисе, ты выдашь мне ангелочка. Можно еще тепленького.
Картавый снова промолчал. Валерия требовала от него голову Штрупа. Гена и его ребята — это единственная группировка, которую реально контролировал старый вор. Киса давно ушел от него и лишь для видимости признавал его авторитет. Поэтому расставаться с Геной в планы Картавого не входило. Но Кисы он боялся. В иные моменты Киса становился бешеным и был способен на все.
— Я не совсем понимаю тебя, — он попытался оттянуть время.
— Ты меня прекрасно понимаешь, — в голосе Валерии звучал металл. — Вообще-то наказание в первую очередь должен понести ты, но я согласна удовлетвориться одним Штрупом.
— Пожалуй, я подумаю над твоим условием. Но какие гарантии с твоей стороны?
— Гарантии? Сто тысяч баксов, которые ты выдашь мне. Вот гарантии. Гарантия того, что я ни минуты лишней не задержусь в этой стране, где ползают такие людишки, как ты и Штруп. Усек, Картавчик?
— Дело ясное, — сказал вор. — А может, перебьешься только баксами?
— Нет. Баксы пойдут в довесок к тепленькому Гене.
— Я готов накинуть.
— Нет, говорят тебе. Короче, так. Не позднее сегодня вечером я имею сильное желание видеть нашего миленького Штрупа без буквы «ша». Упакуешь его в багажник, понял? А машину твои братки пусть подгонят куда я скажу. И без фокусов. Если я не вернусь со свидания с Геной, Кисе сразу же станет известно обо всем.
— Ты можешь перезвонить через пару часов?
— Конечно. Хоть через пару, хоть через пяток. Я сегодня свободна весь день.
Картавый положил трубку и посмотрел на стоявшего перед ним Вовца. Тот весь вытянулся под его взглядом.
— Эта сучка требует, чтобы мы замочили Штрупа да еще выдали ей сто штук баксов, — сказал он. Вовец повел головой, словно ему сжимало шею.
— Все равно стукнет. Ей-Богу стукнет! Вор с кряхтеньем выбрался из кресла и принялся, по своему обыкновению, расхаживать по комнате. Иногда он останавливался у окон.
— Позови сюда Папуаса, — велел он. Вовец бесшумно выскользнул за дверь. Папуас получил свое прозвище за крайнюю худобу, смуглость и какую-то дикарскую неотесанность во всем, что не касалось его прямого занятия — взлома замков и угона машин.
— Нужен неприметный «москвичек» на сегодняшний вечер, — сказал Картавый, когда тот появился в комнате. — Езжай куда поближе, хотя бы в Люберцы, и к шести вечера будь внизу с машиной. Понял?
Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.
Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.
— Я согласен, — сказал он.
— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.
— Можешь не беспокоиться. То, что тебя интересует, будет лежать в багажнике «Москвича». Деньги будут там же. А голову мы упакуем в отдельный прозрачный пакет, так что, если захочешь, ты можешь взять ее с собой.
Картавый скорее догадался, чем услышал, что , она усмехается.
— Наверное, я так и сделаю, — сказала она.
— Все будет готово к одиннадцати вечера.
— Отлично. В одиннадцать напротив парикмахерской, где мы встречались в прошлом году. Ты знаешь это место. Там тихо, и менты появляются редко.
— Хорошо.
— Чтоб в машине никого не было. Багажник оставьте незапертым.
— Само собой.
— Баксы положите сверху. Долго любоваться на Гену я не собираюсь.
— Валерия, как видишь, я соглашаюсь на все.
— Да, Картавчик, я знаю, у тебя поджилки трясутся при одном упоминании о Кисе. Не бойся.
Считай, что на этот раз пронесло. Через три дня я буду далеко отсюда…
Картавый положил трубку.
— А если Киса не явится сегодня в массажный салон, что тогда? — скорее себе, чем стоявшему перед ним Вовцу, задал он вопрос.
Тот молча развел руками. Картавый откупорил бутылку и налил себе коньяку.
* * *
Николай Петрович включил на кухне свет. Был десятый час вечера, за окном стемнело. Олег со стариком ужинали за маленьким столом. Лена мыла посуду.
— Судьба у меня, что ль, такая — попадать в разные передряги, — нехотя говорил Беляев. — Ну не виноват я, Николай Петрович. Все как-то само собой происходит…
Он объяснил старику, что двое крутых попросили у него вечером на темной улице прикурить, а когда он ответил отказом, саданули по плечу свинчаткой. А потом бутылку об голову разбили. Ну не говорить же ему, что он столкнулся с убийцей его сына!
— А нечего ходить в такую поздноту, — сказал Николай Петрович, отхлебывая чай. — Не те времена, чтоб по ночам гулять… То ли дело раньше…
Олег умолк, зная, что сейчас старик пустится в воспоминания о светлом социалистическом прошлом. Но не успел тот заговорить, как зазвонил телефон. Старик замолчал. Олега кольнуло предчувствие, он тревожно оглянулся на аппарат.
Лена взяла трубку.
— Да, он здесь, — сказала она и посмотрела на Олега. — Сейчас позову. Беляев встал.
— Какая-то девушка звонит, — прошептала Лена, почему-то побледнев.
— Ишь ты, уже и девушки пошли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47