Змеи тоже живут на болотах. Не было ничего удивительного в том, что одна из них оказалась там, где велись съемки. Некоторых даже убили, когда еще только устанавливали здесь их домики на колесах и когда строили плавающую съемочную платформу. Если верить Рею, то по весне, когда река разливается, многие мужчины специально охотятся за змеями, чтобы сократить их популяцию. Не было ничего удивительного в том, что змей здесь можно было встретить висевшими на ветвях деревьев, свернувшихся кольцом, восьмеркой, будто это ленты, украшающие рождественскую елку.
Не стоило также исключать той возможности, что Джулия под влиянием обстоятельств драматизирует ситуацию. Это было ей несвойственно — находиться в постоянном напряжении и раздражении. С другой стороны, вокруг нее была такая обстановка. Аллен твердо считал, что она должна передать права режиссера своему отцу или хотя бы поделиться с ним этими правами, — это ее огорчало и раздражало. Огорчала ее и мысль о том, что многие члены съемочной бригады имели свои личные причины быть недовольными ею. Она привыкла к спокойной, расслабленной и доверительной атмосфере на съемочной площадке. Она привыкла дышать воздухом творчества и созидания, когда на первом плане стояла задача сделать фильм! А сейчас все было заражено ревностью и недовольством.
Она устала от всех сомнений, затяжек, ей хотелось полностью погрузиться в свою картину, забыв обо всем на свете, но что-то внутри нее не давало этого сделать и призывало ждать новых неприятностей.
По потолку побежали желтые тени — это означало, что подъехала машина. Спустя секунду она услышала бормотание мотора «мазератти» у самого дома. Затем двигатель смолк и хлопнула дверца.
Наступила долгая пауза. Джулия поудобнее устроилась на подушке и принялась слушать. Она ожидала, что Рей войдет в дом через фронтальную галерею. За прошедшие недели она с безошибочной точностью научилась различать практически все звуки в доме. Против ее ожидания шаги послышались со стороны задней галереи. Затем раздался тупой удар и негромкое проклятье. Джулия догадалась: Рей в темноте наткнулся на одно из кресел-качалок. Хотя… На галерее не должно быть настолько темно, чтобы не заметить такой большой предмет на пути…
Его шаги снова застучали по полу галереи, приближаясь к ее двери. Затем все стихло — он остановился у ее спальни.
Через минуту Джулия снова услышала звук шагов. На этот раз он удалялся. Спустя некоторое время раздалось тихое, протяжное напевание какой-то мелодии и звуки каджунского наречия. Пение было настолько тихим, что явно предназначалось только для хозяина. Слова было трудно разобрать, время от времени они прерывались и сменялись обыкновенным мычанием. Джулия покачала головой и коротко улыбнулась самой себе: в это было трудно поверить, но, похоже, что Рей напился.
На это стоило поглядеть.
Она поднялась с постели, накинула свой тонкий шелковый халат, повязалась пояском вокруг талии и отыскала домашние туфли. Не включая свет, она на ощупь подошла к двери спальни, повернула ключ в старом замке и открыла дверь. Просунув сначала только голову, она стала осматривать галерею. Рея нигде не было видно. Вдруг раздался какой-то приглушенный звук в правом конце галереи, как будто кто-то вдохнул в себя воздух. Она посмотрела в ту сторону.
Рей шагал по перилам. На нем были только шорты и рубашка с рукавами, закатанными до локтей. Пуговицы на ней были расстегнуты и тело обнажено. Босыми ногами он медленно наступал на деревянную поверхность перил, раскинув при этом руки далеко в стороны, как канатоходец. В его медленных движениях ощущалась какая-то неосознанная грация, хотя и видно было, что стоит он нетвердо. Он прошел, наконец, до следующей квадратной колонны, повернулся и направился в обратную сторону.
Булла рядом не было. Джулия предположила, что Рей подкинул его до мотеля. Она подождала, пока Рей окажется напротив нее, рядом с колонной, и сказала:
— И что ты тут делаешь?
Он споткнулся, отчаянно забалансировал руками и ухватился за колонну впереди себя. Прислонившись к ней грудью, он повернул к ней свое лицо.
— А ты что? — с упреком и как-то жалобно спросил он.
— Любопытство привело, — ответила она.
Он взглянул на нее при свете звезд и уличного фонаря, который стоял где-то перед домом. Если ее слова и имели для него какое-то значение, он этого ничем не выдал. Его глаза, как и всегда, светились пониманием, но на этот раз чувствовалась еще и меланхолия, и даже что-то более серьезное.
После долгого размышления он проговорил:
— Я не умею прыгать на доске по волнам.
— А сейчас ты тренируешься? — как будто удивленно спросила она.
— Здесь нет океана, — серьезно возразил он.
— Ты прав. Но я полагаю, что тренироваться можно и без воды.
Он отрицательно покачал головой и сказал:
— Я также не умею играть роли.
— Тут ты как раз можешь ошибиться, но я приму твои слова как самокритику.
— Прими, — проговорил он упавшим голосом.
Она подошла к нему ближе, чтобы увидеть его лицо. Неужели он так напился?..
— Тебе и не нужно играть роль.
— Тебе нравятся актеры и серфингисты.
Она на секунду прищурилась. Отчасти из-за того, что почувствовала грусть в его голосе. Джулия постаралась ответить шутливо, так как не видела иного способа отреагировать на это утверждение:
— Это недостаток, признаю.
— И еще ребята из Лос-Анджелеса. Солнечные очки и солнечная мазь. Бэль Эр и Родео-драйв.
— Да, пожалуй, — согласилась она, чувствуя, что заинтригована.
— Продюсеры. И эсс… эстеты.
Как странно он произнес это слово… Может, он хотел сказать что-то другое?.. Так или иначе, похоже, он шутит, на его губах заиграла улыбка, прежде чем он продолжил:
— Все это не я. А о фильмах я знаю только то, как их смотреть.
— Ты себя недооцениваешь, — сказала она.
Он серьезно взглянул на нее, словно заподозрил в ее словах больше смысла, чем в них на самом деле было. Он тихо проговорил:
— Я также не Жан-Пьер.
— С этим я согласна.
— А ты не его Доротея.
Он со значением назвал имя, как будто хотел этим обратить на него ее внимание. У него не получилось, но Джулия, захотев выяснить, что он имеет в виду, спросила:
— Почему?
— Все, что им известно о жизни — это как ненавидеть и как притворяться, что любишь. Для свадьбы этого недостаточно.
— Надеюсь. — Она все еще не могла понять его, хотя в одной вещи уже не сомневалась. За его внешней силой скрывалась уязвимость, о которой она раньше и не подозревала.
— Я не крыса, — проговорил он.
Она мягко проговорила в ответ:
— Может, ты болотная крыса?
Он покачал головой:
— Нет.
— Кто же ты?
— Человек. Обыкновенный человек.
Он отпустил колонну и спрыгнул вниз, приземлившись на босые ноги с громким шлепком. Поморщившись, он присел на колени и схватился одной рукой за перевязанное плечо, другой за голову. В этом положении он медленно выпрямился. Покачавшись немного из стороны в сторону, он облокотился на перила. На лице у него было такое выражение, как будто он испытывал непереносимую боль.
Она быстро приблизилась к нему, обняла за талию и оторвала его больную спину от перил. Ее голос на этот раз был резок:
— Не надо было столько пить.
Он нагнул голову к ее плечу и тихо засмеялся.
— Нельзя никогда смешивать перкодан и «Джек Дэниел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Не стоило также исключать той возможности, что Джулия под влиянием обстоятельств драматизирует ситуацию. Это было ей несвойственно — находиться в постоянном напряжении и раздражении. С другой стороны, вокруг нее была такая обстановка. Аллен твердо считал, что она должна передать права режиссера своему отцу или хотя бы поделиться с ним этими правами, — это ее огорчало и раздражало. Огорчала ее и мысль о том, что многие члены съемочной бригады имели свои личные причины быть недовольными ею. Она привыкла к спокойной, расслабленной и доверительной атмосфере на съемочной площадке. Она привыкла дышать воздухом творчества и созидания, когда на первом плане стояла задача сделать фильм! А сейчас все было заражено ревностью и недовольством.
Она устала от всех сомнений, затяжек, ей хотелось полностью погрузиться в свою картину, забыв обо всем на свете, но что-то внутри нее не давало этого сделать и призывало ждать новых неприятностей.
По потолку побежали желтые тени — это означало, что подъехала машина. Спустя секунду она услышала бормотание мотора «мазератти» у самого дома. Затем двигатель смолк и хлопнула дверца.
Наступила долгая пауза. Джулия поудобнее устроилась на подушке и принялась слушать. Она ожидала, что Рей войдет в дом через фронтальную галерею. За прошедшие недели она с безошибочной точностью научилась различать практически все звуки в доме. Против ее ожидания шаги послышались со стороны задней галереи. Затем раздался тупой удар и негромкое проклятье. Джулия догадалась: Рей в темноте наткнулся на одно из кресел-качалок. Хотя… На галерее не должно быть настолько темно, чтобы не заметить такой большой предмет на пути…
Его шаги снова застучали по полу галереи, приближаясь к ее двери. Затем все стихло — он остановился у ее спальни.
Через минуту Джулия снова услышала звук шагов. На этот раз он удалялся. Спустя некоторое время раздалось тихое, протяжное напевание какой-то мелодии и звуки каджунского наречия. Пение было настолько тихим, что явно предназначалось только для хозяина. Слова было трудно разобрать, время от времени они прерывались и сменялись обыкновенным мычанием. Джулия покачала головой и коротко улыбнулась самой себе: в это было трудно поверить, но, похоже, что Рей напился.
На это стоило поглядеть.
Она поднялась с постели, накинула свой тонкий шелковый халат, повязалась пояском вокруг талии и отыскала домашние туфли. Не включая свет, она на ощупь подошла к двери спальни, повернула ключ в старом замке и открыла дверь. Просунув сначала только голову, она стала осматривать галерею. Рея нигде не было видно. Вдруг раздался какой-то приглушенный звук в правом конце галереи, как будто кто-то вдохнул в себя воздух. Она посмотрела в ту сторону.
Рей шагал по перилам. На нем были только шорты и рубашка с рукавами, закатанными до локтей. Пуговицы на ней были расстегнуты и тело обнажено. Босыми ногами он медленно наступал на деревянную поверхность перил, раскинув при этом руки далеко в стороны, как канатоходец. В его медленных движениях ощущалась какая-то неосознанная грация, хотя и видно было, что стоит он нетвердо. Он прошел, наконец, до следующей квадратной колонны, повернулся и направился в обратную сторону.
Булла рядом не было. Джулия предположила, что Рей подкинул его до мотеля. Она подождала, пока Рей окажется напротив нее, рядом с колонной, и сказала:
— И что ты тут делаешь?
Он споткнулся, отчаянно забалансировал руками и ухватился за колонну впереди себя. Прислонившись к ней грудью, он повернул к ней свое лицо.
— А ты что? — с упреком и как-то жалобно спросил он.
— Любопытство привело, — ответила она.
Он взглянул на нее при свете звезд и уличного фонаря, который стоял где-то перед домом. Если ее слова и имели для него какое-то значение, он этого ничем не выдал. Его глаза, как и всегда, светились пониманием, но на этот раз чувствовалась еще и меланхолия, и даже что-то более серьезное.
После долгого размышления он проговорил:
— Я не умею прыгать на доске по волнам.
— А сейчас ты тренируешься? — как будто удивленно спросила она.
— Здесь нет океана, — серьезно возразил он.
— Ты прав. Но я полагаю, что тренироваться можно и без воды.
Он отрицательно покачал головой и сказал:
— Я также не умею играть роли.
— Тут ты как раз можешь ошибиться, но я приму твои слова как самокритику.
— Прими, — проговорил он упавшим голосом.
Она подошла к нему ближе, чтобы увидеть его лицо. Неужели он так напился?..
— Тебе и не нужно играть роль.
— Тебе нравятся актеры и серфингисты.
Она на секунду прищурилась. Отчасти из-за того, что почувствовала грусть в его голосе. Джулия постаралась ответить шутливо, так как не видела иного способа отреагировать на это утверждение:
— Это недостаток, признаю.
— И еще ребята из Лос-Анджелеса. Солнечные очки и солнечная мазь. Бэль Эр и Родео-драйв.
— Да, пожалуй, — согласилась она, чувствуя, что заинтригована.
— Продюсеры. И эсс… эстеты.
Как странно он произнес это слово… Может, он хотел сказать что-то другое?.. Так или иначе, похоже, он шутит, на его губах заиграла улыбка, прежде чем он продолжил:
— Все это не я. А о фильмах я знаю только то, как их смотреть.
— Ты себя недооцениваешь, — сказала она.
Он серьезно взглянул на нее, словно заподозрил в ее словах больше смысла, чем в них на самом деле было. Он тихо проговорил:
— Я также не Жан-Пьер.
— С этим я согласна.
— А ты не его Доротея.
Он со значением назвал имя, как будто хотел этим обратить на него ее внимание. У него не получилось, но Джулия, захотев выяснить, что он имеет в виду, спросила:
— Почему?
— Все, что им известно о жизни — это как ненавидеть и как притворяться, что любишь. Для свадьбы этого недостаточно.
— Надеюсь. — Она все еще не могла понять его, хотя в одной вещи уже не сомневалась. За его внешней силой скрывалась уязвимость, о которой она раньше и не подозревала.
— Я не крыса, — проговорил он.
Она мягко проговорила в ответ:
— Может, ты болотная крыса?
Он покачал головой:
— Нет.
— Кто же ты?
— Человек. Обыкновенный человек.
Он отпустил колонну и спрыгнул вниз, приземлившись на босые ноги с громким шлепком. Поморщившись, он присел на колени и схватился одной рукой за перевязанное плечо, другой за голову. В этом положении он медленно выпрямился. Покачавшись немного из стороны в сторону, он облокотился на перила. На лице у него было такое выражение, как будто он испытывал непереносимую боль.
Она быстро приблизилась к нему, обняла за талию и оторвала его больную спину от перил. Ее голос на этот раз был резок:
— Не надо было столько пить.
Он нагнул голову к ее плечу и тихо засмеялся.
— Нельзя никогда смешивать перкодан и «Джек Дэниел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92