Поздний час, тихое потрескивание пламени и тепло, идущее от камина, танцующие отражения на серебре и хрустале, гармония запахов горящего дерева, вина и великолепной еды, — все это создавало в ней ощущение какого-то приглушенного совершенства. Джулия чувствовала, как напряжение начинает постепенно отпускать ее. Они мало разговаривали во время еды, да им и не нужно было переговариваться. Когда ужин подошел к концу, Джулия сняла со столика тарелки с десертом и выкатила его из номера, поставив в холле у своей двери. Рей в это время пошел готовить кофе в блестящем немецком кофейнике. Когда ароматный напиток был приготовлен, они вернулись к огню камина. Джулия скинула свои сандалии и пристроилась с ногами в кресле. Рей опустился прямо на пол, закрытый ковром, оперся здоровым плечом на кресло и вытянул свои длинные ноги к огню. Джулия передала ему его тарелку с десертом и взяла свою.
Наконец, последний кусок торта был съеден, последняя чашка кофе выпита. Огонь в камине стал меньше. Джулия, чувствуя расслабленность, поудобнее устроилась в кресле, отложив в сторону свою тарелку и чашку. Подложив под руку подушку, она положила на нее голову и стала наблюдать за Реем, смотревшим на огонь в камине. Джулия негромко спросила:
— Ты весь вечер что-то уж очень тих. У тебя еще болит плечо?
Он поднял на нее непонимающие глаза. Казалось, он был где-то далеко, когда она задала свой вопрос. Ему потребовалось время на то, чтобы уяснить себе его смысл. Наконец, он покачал головой.
— Нет, все нормально.
— Тогда что-то другое?
Он улыбнулся.
— Ничего особенного.
Она отнюдь не была уверена, что он говорит правду. Вдруг ей страшно захотелось поговорить с ним о том, что случилось на съемках, заставить и его задуматься над теми вопросами, которые все еще мучили ее по ночам. Но она чувствовала, что этого не следует делать — он слишком тесно сам был связан с теми событиями. Она еще не совсем понимала его, так что не стоило рисковать.
— Знаешь, — проговорил он, улыбаясь, — я пытался сконцентрироваться на своих лучших намерениях… Что тут смешного?
— Ничего, — ответила она и махнула рукой, давая понять, что ничего не произошло, а сама закрыла ладонью свою улыбку.
— Я также, — продолжал он, сузив глаза, — пытался не искать в твоем приглашении больше смысла, чем там было заложено, или искать тайное значение твоих слов. Особенно я уцепился за твое предложение погреть у камина мои кости.
Она прищурилась, затем выпрямилась в кресле и поставила ноги на пол. Джулия боялась, что ей будет скучно от этих разговоров, но вместе этого ощутила сильный интерес.
— Ну и что?
— Я терзался отчаянием. У меня возникли проблемы с этой шелковой штучкой, которую ты надела. С того места, где я сижу, она выглядит чистейшей провокацией. Но я могу ошибаться.
— Ты ошибаешься.
— В чем? — спросил он с мольбой во взгляде.
— В чем? Я что-то должна сказать?
— Да, — проговорил он, подходя к ней и садясь прямо перед ее креслом. — Это твоя комната. Твое очаровательное тело. Твое неотъемлемое право сказать мне… идти или остаться.
Голос его, его великодушная покорность, сдерживание себя показались ей более провоцирующими, чем что-либо на свете. Желание, покоившееся в глубине ее сознания в течение многих часов, в этот момент заполнило ее всю. Она ощутила тепло и радость, признательность и желан-ность его присутствия здесь. Свою роль сыграли и поздний час, и их уединение. Ответ мог быть только один.
Она проговорила, скрывая в голосе нежность:
— Останься.
Выражение его лица мгновенно изменилось.
— Учти: я не имел в мыслях оказывать влияние на принятие тобой решения, — спокойно произнес он.
— А что ты имел в мыслях? — спросила она, лаская рукой его жестковатые темные волосы.
— Ждать. Ждать, пока ты сделаешь то, что сама захочешь.
— Теперь ты знаешь, что я хочу.
Она пристально смотрела сверху на его голову и свои пальцы.
— Знаю ли?
Она повернулась так, чтобы видеть его лицо.
— Ты считаешь, что я не могла сказать «нет»?
— Я считаю, что это было бы несправедливо.
— После того как я завлекла тебя? Или из-за твоих последних действий? Я не такая чопорная.
— И?..
— И ты не будь чопорным, — улыбаясь, проговорила она и поцеловала его.
Однако он не хотел торопиться утолить свое желание. Вместо этого он наложил на себя длительную эротическую «эпитимью», превратив их страсть в удивительную игру. Джулия полагала, что сама будет главенствовать в ней, позволять это и не позволять то. Но он не обращал никакого внимания на ее слабые сдерживания и протесты. Он расстегивал то, что хотел, целовал там, где хотел. Наконец, расслабившись, она стала наслаждаться его ласками, и вскоре ее шепот согласия стал больше походить на шепот требования.
Сотрясаясь от тихого смеха, он упал вместе с ней на пол, и они покатились по ковру в свете гаснущего огня камина. Джулия чувствовала, как неистово колотится ее сердце. Кровь толчками прибывала к самой заветной части ее тела. Рей крепко прижимался к отвердевшим соскам ее грудей — и не было ласки сильнее. Его бедра и ноги с мягкими волосами давили на ее нежные бедра и ноги. Она вдруг почувствовала себя уязвимой, но не испытала ничего, кроме радости. Она слышала его негромкий голос, сжимала в объятиях его сильное тело, и большего она не хотела.
То, что происходило с ними, казалось колдовством, без передышки и раскаяния, это был удивительный взрыв эмоций и чувств, ощущение безумного сладострастия и красоты. Он и в этот момент не забывал о галантности: когда все близилось к концу и наступил самый важный миг, он неожиданно приподнялся на локтях и спросил с улыбкой:
— Так, значит, разрешаешь?
— Да, — ответила она и закрыла глаза.
И снова прошептала, когда огонь в них медленно угасал:
— Да.
Она проснулась совершенно обнаженной, но заботливо укрытой одеялом на своей кровати. Застекленные двери, выходившие на балкон, были широко распахнуты, и в комнату влетал свежий воздух, напоенный ароматом перца и свежескошенной травы. Легкие занавески мягко колыхались. Рей стоял на пороге балкона. Его крепкое, мускулистое тело было четко очерчено в лучах утреннего солнца. Его бедра были обмотаны полотенцем, повязка на его больном плече казалась меньше. Видимо, он сделал себе новую перевязку.
Она смотрела на него и наслаждалась. Он стоял прямо, будто врос в землю, — эту его позу она подмечала и раньше. Это было тем более странно, что другого такого расслабленного человека она не знала.
Джулия улыбнулась, вспомнив про его вежливый вопрос вчера ночью. Она смотрела на него и удивлялась тому чуду, что он находится с ней, в ее комнате и спал рядом. И снова она не находила ответа на вопрос: зачем ему это было нужно? Чего он этим хотел достичь? Должно же было что-то быть.
Джулия решила, что сможет подумать об этом позже — подозревать его в чем-то было еще рано.
— Зачем ты встал? — сонным голосом спросила она.
Он повернулся к ней и улыбнулся через плечо.
— Я смотрел на дождь.
— На дождь? В Калифорнии?! — Она так резко села на постели, что подушки упали на пол. Одеяло спустилось с плеч и открыло ее по пояс.
— Именно. Он пришел с океана. Да еще с каким туманом! Не самый удачный день для полетов.
— Да? Какая жалость, — проговорила она, пытаясь понять его настроение и намерения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92