Снаружи, за ревущими 18-колесными фурами, перевозящими всякую свежепроизведенную продукцию, насколько хватало глаз, тянулись рядами апельсиновые деревья — апельсиновая столица планеты. При всем том апельсиновый сок нам подали замороженный, восстановленный из концентрата.
— Жюс из Флориды! — ошарашенно констатирует Стефани.
— А ты посмотри на это иначе, Стефани: скажем, тебе нужно отправить важное письмо курьерской почтой, «федэксом», в контору, которая находится в том же здании этажом выше. Письмо ведь все равно сначала доставят самолетом в Мемфис, так? Флоридский сок здесь, в округе Керн, — точно такая же хохма в нынешней системе распределения.
— Разве это не расточительство?
— Нет. Сегодняшний пример — еще одно подтверждение действенности нашей американской всеохватной системы распределения. Современный повар ставит на повестку дня современные вопросы — длительность хранения продукта, его транспортабельность. А вовсе не свежесть.
— Zut. Теперь дошло.
Последний день пути; сегодня мы уж будем в Лос-Анджелесе. Разговор наш вертится вокруг механизмов лос-анджелесской жизни: стоимость жилья, поиск работы и звезд шоу-бизнеса.
Мы едем через Техачапи. За обедом в этом симпатичном городке, знаменитом своей тюрьмой, мы наблюдаем за принаряженной публикой за столиками — у всех чашки столовского кофе, «баюкая» который они дожидаются своей очереди на свидание с близкими и дорогими. Обедаем мы гамбургерами такого вкуса и вида, будто их уронили с грузовика, — вся эта еда гораздо больше отношения имеет к профсоюзу водителей грузовиков, Дюпонам, достижениям химической науки, чем, скажем, к земле, почве или знаменитым европейским шеф-поварам.
Мы делаем крюк, объезжая авиабазу Эдвардс, потом проезжаем через Палмдейл, поселок ВВС с типично пригородной застройкой, возникшей прямо посреди пустыни, которая вполне могла бы быть марсианской. Еще через час мы едем через горы, потом вниз в Сан-Бернардино и в котловину Лос-Анджелеса, и там по федеральной автостраде 10 попадаем в город.
Да, в моей жизни началась полоса значительных событий — в замечательное время я живу. Перед Комфортмобилем пыхтит фура с грузом «жемчужного» лука, выращенного где-то в направлении Индио.
Двигатель фуры работает на пропане, и всю дорогу до Лос-Анджелеса мы в его теплой, назойливой струе — словно плывем в коктейле из джина с лаймовым соком.
Автопутешествие — это как жизнь в режиме быстрой перемотки: чуть заскучал — щелк пультиком и скорей дальше, в соответствии с моей (по определению Анны-Луизы, сформулированному в прошлое Рождество во время длительного телесеанса, сплошь состоявшего из непрерывного перещелкивания) чисто мужской тягой к волшебству. Но сегодня, вдыхая теплые луковые фимиамы, я вспоминаю о наставлении, которым Джасмин — далеко не лучший в мире водитель — напутствовала меня в мои шестнадцать: «Делай как я говорю, Тайлер, а не как я сама делаю. Когда ты слишком долго сидишь за рулем автомобиля, слишком удобного и слишком бесшумного, ты в какой-то момент можешь отключиться — чрезмерно расслабиться, забыть о том, что ты все-таки за рулем. И если такое случается, вероятность попасть в аварию очень велика. Будь умницей, Тайлер. Не подводи меня. Не теряй бдительность. Не выпускай ситуацию из-под контроля».
Я надеваю солнцезащитные очки — впереди передо мной большой новый город.
50
Все покупки в моей супермаркетной тележке сегодня либо розовые, либо красновато-фиолетовые: ветчина, грейпфрутовое желе, малиновое печенье, нарезка бекона, лакричный десерт, красная фасоль. Впору задуматься, что может поведать такая цветовая гамма о моем душевном состоянии в последние несколько недель.
Стефани на другом конце города — у нее прослушивание для участия в телевизионной рекламе, а я слоняюсь по супермаркету «Альфа-Бета» здесь, в Западном Голливуде. Если она пройдет отбор, ее поставят в ряд с такими же условными «стефани», чтобы на живописном фоне девушек в бикини какая-нибудь потускневшая звезда бодро отстрекотала о риэлтерских курсах под лозунгом «Как быстро стать богатым», — и потом эту муру продадут захудалым кабельным станциям и будут гонять каждую ночь около половины первого.
— Для меня это прорыв, Тайлер. Шоу будут повторять каждую ночь одну неделю за другой. Такой шанс показать себя!
Стефани позвонила мне по автомобильному телефону из «инфинити» ее агента, застрявшей в пробке недалеко от Готорна — рукой подать до игрушечной фабрики «Маттел», где делают кукол «Барби», как я ей сообщил. В ответ я услышал, что вечером мне не стоит ее дожидаться, поскольку ей предстоит еще одно прослушивание.
— Настоя—шшее кино. Блокбастер. Роль без слов, зато надо громко кри—шшать.
— Удачно кгикнуть.
— Excusez-moi? Что-что?
— Я сказал, удачно тебе крикнуть.
— Ты как-то не так сказал. Ой… мне пора. У Джаспера еще один звонок на очереди. Джаспер говорит, что у тебя буржуазные предрассудки, раз ты не любишь сцен с истязаниями. Чао.
— Чао. — Конец разговора.
Джаспер — агент Стефани. Нелегальный, поскольку ни у одного из его клиентов нет ни «зеленой карты», ни профсоюзного билета. Симбиоз.
Джаспер сам из Лондона, кожа у него бледная, а по виду он, особенно когда потеет, точь-в-точь запечатанная в полиэтилен индейка ко Дню Благодарения, которую вынули из морозилки и положили в кухке оттаивать. Джаспер усиленно избегает соотечественников — подозреваю, оттого что он культивирует свой английский акцент и боится нарваться на знатока. Он как радиопередатчик, настроенный на одну частоту, только и слышишь: «Бип-бип, партию в теннис не желаете? Прием». Немного того — перебор. В Лос-Анджелесе джасперов пруд пруди, да и — хотя я не смею произнести это вслух — стефани тоже. Впрочем, Джаспер и Стефани сами воспринимают свою заурядность с азартом — для них это все равно как вытащить лотерейный билет, на который, если повезет, может выпасть баснословный выигрыш: и чем шанс на удачу смехотворнее, тем больше желающих приобрести билетик. Раньше я такого соревновательного духа за Стефани не замечал.
Я расплачиваюсь за покупки и тащу все к Комфортмобилю. Одолев с помощью рок-станции на волнах FM все дорожные препятствия, я прибываю в наше жилище, нагруженный мешками с провизией, — цепочка обыденных действий способствует душевному равновесию: манипуляции с ключами, замками, пакетами, — и тут я впервые ощущаю то, чего не ощущал с тех пор, как месяц назад дал деру из Ланкастера: мое житье как-то наладилось. Водрузив пакеты на кухонный стол, я понимаю, что жизнь в последнее время неслась слишком уж стремительно и некогда было установить какой-то более или менее размеренный повседневный ритм. Некогда даже понять: «Ага, вот он, мой темп». Так что сейчас я впервые спокойно к моему темпу прислушиваюсь. Принюхиваюсь к слабому контрольному огоньку газовой плиты, вслушиваюсь в негромкое гудение холодильника и шум вентилятора в прихожей. Теперь, когда я ощутил наконец, что прочно обосновался здесь, можно позвонить в Ланкастер Дейзи. Обещанный месяц истек. Кажется, целый год прошел.
В углу я вижу свой фотоаппарат, ни разу даже не вынутый из футляра: под чутким руководством Стефани мечты о карьере модного фотографа были отложены до лучших времен ради более конкретных задач — вкалывать, чтобы было чем платить за квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Жюс из Флориды! — ошарашенно констатирует Стефани.
— А ты посмотри на это иначе, Стефани: скажем, тебе нужно отправить важное письмо курьерской почтой, «федэксом», в контору, которая находится в том же здании этажом выше. Письмо ведь все равно сначала доставят самолетом в Мемфис, так? Флоридский сок здесь, в округе Керн, — точно такая же хохма в нынешней системе распределения.
— Разве это не расточительство?
— Нет. Сегодняшний пример — еще одно подтверждение действенности нашей американской всеохватной системы распределения. Современный повар ставит на повестку дня современные вопросы — длительность хранения продукта, его транспортабельность. А вовсе не свежесть.
— Zut. Теперь дошло.
Последний день пути; сегодня мы уж будем в Лос-Анджелесе. Разговор наш вертится вокруг механизмов лос-анджелесской жизни: стоимость жилья, поиск работы и звезд шоу-бизнеса.
Мы едем через Техачапи. За обедом в этом симпатичном городке, знаменитом своей тюрьмой, мы наблюдаем за принаряженной публикой за столиками — у всех чашки столовского кофе, «баюкая» который они дожидаются своей очереди на свидание с близкими и дорогими. Обедаем мы гамбургерами такого вкуса и вида, будто их уронили с грузовика, — вся эта еда гораздо больше отношения имеет к профсоюзу водителей грузовиков, Дюпонам, достижениям химической науки, чем, скажем, к земле, почве или знаменитым европейским шеф-поварам.
Мы делаем крюк, объезжая авиабазу Эдвардс, потом проезжаем через Палмдейл, поселок ВВС с типично пригородной застройкой, возникшей прямо посреди пустыни, которая вполне могла бы быть марсианской. Еще через час мы едем через горы, потом вниз в Сан-Бернардино и в котловину Лос-Анджелеса, и там по федеральной автостраде 10 попадаем в город.
Да, в моей жизни началась полоса значительных событий — в замечательное время я живу. Перед Комфортмобилем пыхтит фура с грузом «жемчужного» лука, выращенного где-то в направлении Индио.
Двигатель фуры работает на пропане, и всю дорогу до Лос-Анджелеса мы в его теплой, назойливой струе — словно плывем в коктейле из джина с лаймовым соком.
Автопутешествие — это как жизнь в режиме быстрой перемотки: чуть заскучал — щелк пультиком и скорей дальше, в соответствии с моей (по определению Анны-Луизы, сформулированному в прошлое Рождество во время длительного телесеанса, сплошь состоявшего из непрерывного перещелкивания) чисто мужской тягой к волшебству. Но сегодня, вдыхая теплые луковые фимиамы, я вспоминаю о наставлении, которым Джасмин — далеко не лучший в мире водитель — напутствовала меня в мои шестнадцать: «Делай как я говорю, Тайлер, а не как я сама делаю. Когда ты слишком долго сидишь за рулем автомобиля, слишком удобного и слишком бесшумного, ты в какой-то момент можешь отключиться — чрезмерно расслабиться, забыть о том, что ты все-таки за рулем. И если такое случается, вероятность попасть в аварию очень велика. Будь умницей, Тайлер. Не подводи меня. Не теряй бдительность. Не выпускай ситуацию из-под контроля».
Я надеваю солнцезащитные очки — впереди передо мной большой новый город.
50
Все покупки в моей супермаркетной тележке сегодня либо розовые, либо красновато-фиолетовые: ветчина, грейпфрутовое желе, малиновое печенье, нарезка бекона, лакричный десерт, красная фасоль. Впору задуматься, что может поведать такая цветовая гамма о моем душевном состоянии в последние несколько недель.
Стефани на другом конце города — у нее прослушивание для участия в телевизионной рекламе, а я слоняюсь по супермаркету «Альфа-Бета» здесь, в Западном Голливуде. Если она пройдет отбор, ее поставят в ряд с такими же условными «стефани», чтобы на живописном фоне девушек в бикини какая-нибудь потускневшая звезда бодро отстрекотала о риэлтерских курсах под лозунгом «Как быстро стать богатым», — и потом эту муру продадут захудалым кабельным станциям и будут гонять каждую ночь около половины первого.
— Для меня это прорыв, Тайлер. Шоу будут повторять каждую ночь одну неделю за другой. Такой шанс показать себя!
Стефани позвонила мне по автомобильному телефону из «инфинити» ее агента, застрявшей в пробке недалеко от Готорна — рукой подать до игрушечной фабрики «Маттел», где делают кукол «Барби», как я ей сообщил. В ответ я услышал, что вечером мне не стоит ее дожидаться, поскольку ей предстоит еще одно прослушивание.
— Настоя—шшее кино. Блокбастер. Роль без слов, зато надо громко кри—шшать.
— Удачно кгикнуть.
— Excusez-moi? Что-что?
— Я сказал, удачно тебе крикнуть.
— Ты как-то не так сказал. Ой… мне пора. У Джаспера еще один звонок на очереди. Джаспер говорит, что у тебя буржуазные предрассудки, раз ты не любишь сцен с истязаниями. Чао.
— Чао. — Конец разговора.
Джаспер — агент Стефани. Нелегальный, поскольку ни у одного из его клиентов нет ни «зеленой карты», ни профсоюзного билета. Симбиоз.
Джаспер сам из Лондона, кожа у него бледная, а по виду он, особенно когда потеет, точь-в-точь запечатанная в полиэтилен индейка ко Дню Благодарения, которую вынули из морозилки и положили в кухке оттаивать. Джаспер усиленно избегает соотечественников — подозреваю, оттого что он культивирует свой английский акцент и боится нарваться на знатока. Он как радиопередатчик, настроенный на одну частоту, только и слышишь: «Бип-бип, партию в теннис не желаете? Прием». Немного того — перебор. В Лос-Анджелесе джасперов пруд пруди, да и — хотя я не смею произнести это вслух — стефани тоже. Впрочем, Джаспер и Стефани сами воспринимают свою заурядность с азартом — для них это все равно как вытащить лотерейный билет, на который, если повезет, может выпасть баснословный выигрыш: и чем шанс на удачу смехотворнее, тем больше желающих приобрести билетик. Раньше я такого соревновательного духа за Стефани не замечал.
Я расплачиваюсь за покупки и тащу все к Комфортмобилю. Одолев с помощью рок-станции на волнах FM все дорожные препятствия, я прибываю в наше жилище, нагруженный мешками с провизией, — цепочка обыденных действий способствует душевному равновесию: манипуляции с ключами, замками, пакетами, — и тут я впервые ощущаю то, чего не ощущал с тех пор, как месяц назад дал деру из Ланкастера: мое житье как-то наладилось. Водрузив пакеты на кухонный стол, я понимаю, что жизнь в последнее время неслась слишком уж стремительно и некогда было установить какой-то более или менее размеренный повседневный ритм. Некогда даже понять: «Ага, вот он, мой темп». Так что сейчас я впервые спокойно к моему темпу прислушиваюсь. Принюхиваюсь к слабому контрольному огоньку газовой плиты, вслушиваюсь в негромкое гудение холодильника и шум вентилятора в прихожей. Теперь, когда я ощутил наконец, что прочно обосновался здесь, можно позвонить в Ланкастер Дейзи. Обещанный месяц истек. Кажется, целый год прошел.
В углу я вижу свой фотоаппарат, ни разу даже не вынутый из футляра: под чутким руководством Стефани мечты о карьере модного фотографа были отложены до лучших времен ради более конкретных задач — вкалывать, чтобы было чем платить за квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63