Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею». Бытие, глава девятая.
…21 февраля 1965 года газета «Правда» опубликовала директивную статью, призывающую к «более широкому знакомству советских читателей с лучшими образцами прогрессивной зарубежной литературы». Новые веяния не стали неожиданностью для издательства «Молодая гвардия»: уже в апреле был подписан в печать первый том знаменитой «Библиотеки современной фантастики». Кто же отбирал «лучшие образцы»? Вот список редколлегии: литературовед Кирилл Андреев, писатели Ариадна Громова, Сергей Жемайтис, Иван Ефремов, Аркадий Стругацкий и Еремей Парнов. А семь лет спустя Парнов получил от Ефремова необыкновенный подарок. Он сам пишет об этом в «Богах лотоса» (1980): «Однажды писатель Иван Антонович Ефремов подарил мне зеленый от древней патины обломок буддийской статуи. Это была изящная бронзовая рука, пальцы которой соединялись в фигуру, известную как „колесо учения“. Он нашел руку неведомого бодхисаттвы в гобийской пустыне, у подножия холма…».
Перенесемся в жаркое лето семьдесят второго года. Почти одновременно со статьей о «невидимом самолете» был напечатан приключенческий роман Еремея Парнова «Ларец Марии Медичи» — тогдашний бестселлер. Из этой книги советские люди впервые узнали об альбигойцах, тамплиерах и розенкрейцерах — хранителях древних свитков, чаши Грааля и Философского Камня («алмаз винно-красного цвета», «кристалл, вобравший в себя таинственную энергию звезд»). Особенно запомнились сцены падения Монсегюра, остроконечные колпаки альбигойских священников, а также их символы, знакомые каждому советскому человеку — голубь и пятиугольник («Знак качества», значок «Летчик-космонавт СССР», орден Октябрьской революции, лунные вымпелы). Неудивительно, что ключ к древнему ларцу, давшему название всему роману, был выполнен в форме креста с розой. Но Парнов пишет о том, что все без исключения тайные общества — алхимические, масонские, розенкрейцеровские и прочие — до неузнаваемости исказили крохи тайного знания, унаследованные от посвященных древности. Эта мысль звучит рефреном.
Отдельные моменты, предметы и персонажи романа остались неразъясненными. Герцоги Лотарингские, например, — какое отношение они имели к Граалю? Непонятна и роль кинжала — одного из семи «слуг» таинственного ларца. «Много превратностей пережил мир из-за этого кинжала», — говорит глава альбигойцев и требует сохранить его любой ценой. Но самым загадочным видится эпизод, в котором альбигойские священники, унесшие из обреченного замка Грааль и семь тайных книг, становятся всемогущими невидимками: «Мертвая материя и грубая живая плоть стали подвластны Совершенным, пространство покорилось им, и даже необоримое время избавило их от своего извечного гнета. Навсегда молодыми и бессмертными ушли четверо совершенных в неведомые земли, и сокровенная сила их ушла с ними. Один только Мирпуа узрел вдруг, как мелькнули в дрожащем над отгоревшим пепелищем воздухе четыре стеклистые тени…». И далее: «Говорили, что были они невидимы и жили на земле вот уже много веков, следя с высот своей мудрости за ничтожными страстями и великими муками людскими».
Из Южной Франции ниточка тянется в парижский Тампль, оттуда — к розенкрейцерам, масонам и мальтийским рыцарям, затем в Санкт-Петербург, в Тверскую губернию (Дубна?) и, наконец, — в Москву, на Патриаршие пруды (!). В дело вступает следователь МУРа, обладающий экстрасенсорными способностями — бывший штурман рыболовного флота, тоскующий по своему траулеру. Московский «ловец человеков» кушает ветчину, рассматривает статуэтку Будды с кабаньей головой, а затем ищет пропавшего интуриста с русской фамилией Свиньин — сына тверского губернатора. Но, сам того не понимая, московский следователь служит Граалю.
По приказу иностранца был украден древний ларец — ковчег Грааля, унесенный альбигойцами из Монсегюра. Но в ларце оказался только кинжал с крестообразной рукояткой, и следователь вспоминает пушкинскую строчку — «зашифрованную» — о «цареубийственном кинжале». Острие, крест и… Царь Иудейский?
Предположим, что под видом кинжала зашифровано Святое Копье. (Вернее — его дубликат, который экспонируется в Хофбурге: парновский кинжал тоже оказался дубликатом — «новоделом» начала XIX века). Что же символизировали «истинные» сокровища альбигойцев — свитки, чаша и «винно-красный» кристалл? Ответ подсказывает эпизод с бараньей кровью, которую собирает в тигле алхимик-профан: кровь Агнца.
В последней главе выясняется, что Философский Камень (он же — Святой Грааль) хранился на маленьком острове Азорского архипелага («А роза упала на лапу Азора») и вместе с ним ушел на дно при недавнем извержении подводного вулкана. Очевидно, Парнов указывает на связь Фулканелли с Рюгеном — островом пушкинского царя Гвидона. Недаром исчезнувший остров называется Гвидо, а Свиньина — владельца кольца с надписью «Гвидо», — утопили в бочке. Соедините этот намек с бараньей кровью, стекающей в бочку и с названием романа, в котором Мария Медичи упоминается, но не играет никакой роли.
«Ты положи игре конец и отыщи жену младую…», — призывает стихотворная инструкция, которой следуют герои. Ларец Марии… Магдалины?! Игра завершится, когда будет открыт Философский Камень («возвышенный смарагд») и седьмая книга укажет местоположение Святого Грааля:
Литое сердце пентаграммы
Навеки в сердце унеси.
Премудрость не на небеси —
Незримо воссияют грани,
Когда возвышенный смарагд
Рассеет вековечный мрак,
Стена падет перед глазами!
В седьмой найдешь ты указанье,
Как отыскать в скале Грааль.
На том и кончится игра.
О том, что Святой Грааль хранился в ларце, нам уже известно — со слов последнего из потомков Алонсо Кихано, прославленного Сервантесом под именем Дон Кихота. Но речь шла о шкатулке из слоновой кости, а не о деревянном сундуке, с трудом проходящем в дверь. Парновский ларец больше похож на Ковчег Завета. Даже резные украшения — крылатые грифоны — напоминают о херувимах Ковчега.
В романе Парнова большое место занимает не опубликованная Пушкиным десятая глава «Евгения Онегина». С помощью «зашифрованной главы» герои пытаются разгадать тайну кинжала, но это им не удается. Ружье не выстрелило. Для чего же оно понадобилось? Есть такие пестренькие картинки, — если расфокусировать взгляд и долго глядеть на них, возникает отчетливое «стереоскопическое» изображение, которого раньше не было. Подобным образом нужно взглянуть на «Евгения Онегина». Сестры Ларины (ларь — сундук), полюбили двух друзей с «речными» фамилиями (Онега и Лена). Действие происходит в Москве и «на брегах Невы», а также в неуказанном месте, где расположены имения Лариных, Ленского и Онегина. Но Пушкин описывает только поместье, унаследованное Онегиным: «Господский дом уединенный, горой от ветров защищенный, стоял над речкою». Расклад получается весьма любопытный: с одной стороны — много раз упомянутая Нева и «речные» фамилии героев, а с другой — гора и речка. Не связано ли слово «Нева» с какой-нибудь горой? Подтверждение этой странной догадки мы нашли в Ветхом Завете: во второй Книге Маккавеев говорится о том, что Ковчег и жертвенник курения спрятаны на горе… Нево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
…21 февраля 1965 года газета «Правда» опубликовала директивную статью, призывающую к «более широкому знакомству советских читателей с лучшими образцами прогрессивной зарубежной литературы». Новые веяния не стали неожиданностью для издательства «Молодая гвардия»: уже в апреле был подписан в печать первый том знаменитой «Библиотеки современной фантастики». Кто же отбирал «лучшие образцы»? Вот список редколлегии: литературовед Кирилл Андреев, писатели Ариадна Громова, Сергей Жемайтис, Иван Ефремов, Аркадий Стругацкий и Еремей Парнов. А семь лет спустя Парнов получил от Ефремова необыкновенный подарок. Он сам пишет об этом в «Богах лотоса» (1980): «Однажды писатель Иван Антонович Ефремов подарил мне зеленый от древней патины обломок буддийской статуи. Это была изящная бронзовая рука, пальцы которой соединялись в фигуру, известную как „колесо учения“. Он нашел руку неведомого бодхисаттвы в гобийской пустыне, у подножия холма…».
Перенесемся в жаркое лето семьдесят второго года. Почти одновременно со статьей о «невидимом самолете» был напечатан приключенческий роман Еремея Парнова «Ларец Марии Медичи» — тогдашний бестселлер. Из этой книги советские люди впервые узнали об альбигойцах, тамплиерах и розенкрейцерах — хранителях древних свитков, чаши Грааля и Философского Камня («алмаз винно-красного цвета», «кристалл, вобравший в себя таинственную энергию звезд»). Особенно запомнились сцены падения Монсегюра, остроконечные колпаки альбигойских священников, а также их символы, знакомые каждому советскому человеку — голубь и пятиугольник («Знак качества», значок «Летчик-космонавт СССР», орден Октябрьской революции, лунные вымпелы). Неудивительно, что ключ к древнему ларцу, давшему название всему роману, был выполнен в форме креста с розой. Но Парнов пишет о том, что все без исключения тайные общества — алхимические, масонские, розенкрейцеровские и прочие — до неузнаваемости исказили крохи тайного знания, унаследованные от посвященных древности. Эта мысль звучит рефреном.
Отдельные моменты, предметы и персонажи романа остались неразъясненными. Герцоги Лотарингские, например, — какое отношение они имели к Граалю? Непонятна и роль кинжала — одного из семи «слуг» таинственного ларца. «Много превратностей пережил мир из-за этого кинжала», — говорит глава альбигойцев и требует сохранить его любой ценой. Но самым загадочным видится эпизод, в котором альбигойские священники, унесшие из обреченного замка Грааль и семь тайных книг, становятся всемогущими невидимками: «Мертвая материя и грубая живая плоть стали подвластны Совершенным, пространство покорилось им, и даже необоримое время избавило их от своего извечного гнета. Навсегда молодыми и бессмертными ушли четверо совершенных в неведомые земли, и сокровенная сила их ушла с ними. Один только Мирпуа узрел вдруг, как мелькнули в дрожащем над отгоревшим пепелищем воздухе четыре стеклистые тени…». И далее: «Говорили, что были они невидимы и жили на земле вот уже много веков, следя с высот своей мудрости за ничтожными страстями и великими муками людскими».
Из Южной Франции ниточка тянется в парижский Тампль, оттуда — к розенкрейцерам, масонам и мальтийским рыцарям, затем в Санкт-Петербург, в Тверскую губернию (Дубна?) и, наконец, — в Москву, на Патриаршие пруды (!). В дело вступает следователь МУРа, обладающий экстрасенсорными способностями — бывший штурман рыболовного флота, тоскующий по своему траулеру. Московский «ловец человеков» кушает ветчину, рассматривает статуэтку Будды с кабаньей головой, а затем ищет пропавшего интуриста с русской фамилией Свиньин — сына тверского губернатора. Но, сам того не понимая, московский следователь служит Граалю.
По приказу иностранца был украден древний ларец — ковчег Грааля, унесенный альбигойцами из Монсегюра. Но в ларце оказался только кинжал с крестообразной рукояткой, и следователь вспоминает пушкинскую строчку — «зашифрованную» — о «цареубийственном кинжале». Острие, крест и… Царь Иудейский?
Предположим, что под видом кинжала зашифровано Святое Копье. (Вернее — его дубликат, который экспонируется в Хофбурге: парновский кинжал тоже оказался дубликатом — «новоделом» начала XIX века). Что же символизировали «истинные» сокровища альбигойцев — свитки, чаша и «винно-красный» кристалл? Ответ подсказывает эпизод с бараньей кровью, которую собирает в тигле алхимик-профан: кровь Агнца.
В последней главе выясняется, что Философский Камень (он же — Святой Грааль) хранился на маленьком острове Азорского архипелага («А роза упала на лапу Азора») и вместе с ним ушел на дно при недавнем извержении подводного вулкана. Очевидно, Парнов указывает на связь Фулканелли с Рюгеном — островом пушкинского царя Гвидона. Недаром исчезнувший остров называется Гвидо, а Свиньина — владельца кольца с надписью «Гвидо», — утопили в бочке. Соедините этот намек с бараньей кровью, стекающей в бочку и с названием романа, в котором Мария Медичи упоминается, но не играет никакой роли.
«Ты положи игре конец и отыщи жену младую…», — призывает стихотворная инструкция, которой следуют герои. Ларец Марии… Магдалины?! Игра завершится, когда будет открыт Философский Камень («возвышенный смарагд») и седьмая книга укажет местоположение Святого Грааля:
Литое сердце пентаграммы
Навеки в сердце унеси.
Премудрость не на небеси —
Незримо воссияют грани,
Когда возвышенный смарагд
Рассеет вековечный мрак,
Стена падет перед глазами!
В седьмой найдешь ты указанье,
Как отыскать в скале Грааль.
На том и кончится игра.
О том, что Святой Грааль хранился в ларце, нам уже известно — со слов последнего из потомков Алонсо Кихано, прославленного Сервантесом под именем Дон Кихота. Но речь шла о шкатулке из слоновой кости, а не о деревянном сундуке, с трудом проходящем в дверь. Парновский ларец больше похож на Ковчег Завета. Даже резные украшения — крылатые грифоны — напоминают о херувимах Ковчега.
В романе Парнова большое место занимает не опубликованная Пушкиным десятая глава «Евгения Онегина». С помощью «зашифрованной главы» герои пытаются разгадать тайну кинжала, но это им не удается. Ружье не выстрелило. Для чего же оно понадобилось? Есть такие пестренькие картинки, — если расфокусировать взгляд и долго глядеть на них, возникает отчетливое «стереоскопическое» изображение, которого раньше не было. Подобным образом нужно взглянуть на «Евгения Онегина». Сестры Ларины (ларь — сундук), полюбили двух друзей с «речными» фамилиями (Онега и Лена). Действие происходит в Москве и «на брегах Невы», а также в неуказанном месте, где расположены имения Лариных, Ленского и Онегина. Но Пушкин описывает только поместье, унаследованное Онегиным: «Господский дом уединенный, горой от ветров защищенный, стоял над речкою». Расклад получается весьма любопытный: с одной стороны — много раз упомянутая Нева и «речные» фамилии героев, а с другой — гора и речка. Не связано ли слово «Нева» с какой-нибудь горой? Подтверждение этой странной догадки мы нашли в Ветхом Завете: во второй Книге Маккавеев говорится о том, что Ковчег и жертвенник курения спрятаны на горе… Нево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141