пусть скажет, что у него нет личных разногласий ни с кем, кроме Полани, хотя он и готов петь под его управлением в любой другой опере, которую доверит ему глубокоуважаемый совет директоров, - однако не в такой, которую он, Сенесино, сам предложил и за успех которой совет директоров назначил ответственным именно его; короче, что невозможно поставить оперу в том виде, в каком она есть... Фавн был поражен и спросил, не мой ли это трюк, но получил ответ, что я уже отдал Полани один экземпляр оперы и ему сообщил лишь мнение дирекции, добавив при этом, что Полани поступил в Оперу в качестве музыканта, а не дирижера... Сенесино гарантировал, что если спектаклем будет управлять этот бестолковый нахал, то первая опера позорно провалится, несмотря на то что он сам будет в ней петь, - и все это к радости Дикаря [Генделя]... Нужно бы повесить директоров Южноморской компании, которые разорили всех моих друзей, - и я боюсь, что в результате всего обанкротится также и Академия. Покарай их Бог... Бонончини уже здесь. Милорд Берлингтон... сказал, что уже готовит ему квартиру... Я считаю его пригодным для выполнения задачи, и главным моим советом ему было пожелание работать в союзе с Сенесино. У Бонончини уже сложилось о нем очень хорошее мнение, потому что Сенесино очень умен» (18 октября).
Итак, в связи с Южноморской компанией разразился огромный скандал, и - Ролли здесь ничуть не преувеличивает - разорилось действительно пол-Англии. (В жульничестве приняло участие все консервативное правительство; один из государственных секретарей умер в страхе перед следствием, канцлера заточили в Тауэр. К власти пришел либерал Уолполь.) В результате различных финансовых начинаний, которыми руководил сэр Роберт Уолполь, министр финансов из либералов, акционерам удалось «возместить» только треть номинальной стоимости их облигаций; следствием этого стал продолжительный экономический застой. Экономический крах чувствительно затронул и английских аристократов, так что «кровопускание» не было для них чересчур чувствительным. Именно поэтому не разорилась и Академия.
2 ноября 1720 года. Как раз в разгар экономического кризиса появилось первое изданное инструментальное произведение Генделя - первый том сюит для клавесина. О выходе произведения оповещают газетные объявления: «Клавесинные сюиты господина Генделя, награвированные на тонкие медные пластины, появятся в понедельник, и их можно будет купить в магазине „В руки", принадлежащем Кристоферу Смиту и находящемся на Ковентри-стрит, в верхнем конце Хэймаркета, а также в музыкальном магазине м-ра Ричарда Миреса, во дворе собора св. Павла». Из этого выясняется, что друг молодых лет Генделя Кристоф Шмидт в то время уже принимал участие в английской музыкальной жизни, пока только в качестве торговца. Согласно другому объявлению, «композитор был вынужден сам издать эти произведения, с целью предупредить надувательство публики, причиненное несколькими пиратскими и полными ошибок изданиями, из которых кое-какие попали уже и за границу». Информация содержит истинную правду: в предыдущем году клавесинные сюиты Генделя в самом деле вышли в амстердамском издательстве Роджера, а затем у Ле Кена; в эти издания частично вставлен материал, не имеющийся в «официальном» лондонском издании. Согласно авторскому предисловию к циклу, вышедшему под названием «Suites de Pieces pour le Clavecin», он «был вынужден издать некоторые из находящихся здесь сюит, так как появились полные ошибок пиратские издания, попавшие и за границу. Я поместил и несколько новых произведений, чтобы собрание стало более полезным. Если сборник мой получит теплый прием, то я еще дополню его новыми произведениями, принимая во внимание мой долг служить своим скромным талантом той нации, от которой получил столь благосклонную поддержку».
19 ноября 1720 года новый оперный театр начинает свой второй сезон. Была поставлена опера Бонончини «Астарта», имевшая огромный успех: она выдержала тридцать представлений. Музыка Бонончини вкрадчивая и милая, она ни в чем не похожа на музыку Генделя - музыку широкого дыхания, большого размаха. Лекерф де ла Виевилль (1674-1710), находившийся во время первой большой «музыкальной дуэли» XVIII века (развернувшейся во Франции между сторонниками Люлли и Рамо) на стороне Люлли, так характеризует Бонончини в написанном в 1706 году труде («Comparaison de la musique francaise avec la musique italienne»): «Как и Корелли, он писал мало фуг, контрапунктов, облигатных басов; это характерно для итальянской музыки. Наибольшая прелесть его музыки в том, что он применяет наиболее редко используемые, самые фальшивые и странные интервалы... Он пишет ужасные диссонансы». Это, конечно, мнение «люллиста», который больше ценил музыку «трезвого ума» и современную итальянскую музыку считал слишком изысканной и вычурной. Бонончини «пишет маленькие арии, все же да капо, но малюсенькие, легкоперевариваемые; в них имеется мелодия в народном характере, но тщательно надушенная, „одетая" согласно моде элегантной публики» (Р. Роллан). Когда Бонончини приехал в Англию, ему уже минуло пятьдесят лет - он мог уже только повторять себя. Но музыка его была совершенно новой для английской публики, и поэтому он имел успех несмотря на присутствие Генделя. «Астарта», кстати, писалась не для Лондона: оперу с успехом исполняли в Италии еще около 1714 года, и, очевидно, именно поэтому дирекция Оперы выбрала это произведение для дебюта Бонончини.
Единоборство Генделя и Вонончини
(1721-1726)
Как между «люллистами и рамоистами» во Франции, так вскоре и в Лондоне началась борьба между «генделистами и бонончинистами». Причина ее, кстати, была весьма далека от искусства. Аристократии всегда особенно нравилось, если между артистами, в данном случае музыкантами, разворачивалось какого-либо рода соперничество. Итальянские вельможи также устроили в свое время большой «конкурс» между Д. Скарлатти и Генделем - тогда еще только в игре на клавесине. Сейчас судьба Генделя обернулась так, что он стал активным участником, а затем и жертвой глупого и грубого пристрастия. Вначале все выглядело как «товарищеская встреча», однако вскоре она превратилась в настоящую «драку». Правда, жизнь Генделя и дальше протекала в привычном русле, но единоборство с Бонончини постоянно затемняло события, последовавшие после 1720 года.
Во втором сезоне Оперы «Радамист» вновь был включен в репертуар (28 декабря). Однако в частично переработанном виде и с новым составом исполнителей. Роль Радамиста, которую ранее пела Дурастанти, сейчас получил кастрат Сенесино; Дурастанти же выучила партию Зенобии. В театр «Haymarket» вернулся великолепный бас Боски и сразу же получил роль в «Радамисте». Нужно было переписать также сопрановую партию Тиграна, чтобы ее мог спеть новый тенор, Берселли. В этой новой версии «Радамист» был сыгран в течение сезона в общей сложности семь раз.
1721
Соперничество оперных композиторов началось весьма скромно, как соревнование художников. После того как «Amore e Maest?» (либретто Сальви, о котором несколько ранее шла речь в переписке Ролли) была поставлена 21 февраля под названием «Арсак» с музыкой Филиппо Амадеи и провалилась, дирекция решила: пусть Бонончини и Гендель совместно напишут оперу, каждый по одному действию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Итак, в связи с Южноморской компанией разразился огромный скандал, и - Ролли здесь ничуть не преувеличивает - разорилось действительно пол-Англии. (В жульничестве приняло участие все консервативное правительство; один из государственных секретарей умер в страхе перед следствием, канцлера заточили в Тауэр. К власти пришел либерал Уолполь.) В результате различных финансовых начинаний, которыми руководил сэр Роберт Уолполь, министр финансов из либералов, акционерам удалось «возместить» только треть номинальной стоимости их облигаций; следствием этого стал продолжительный экономический застой. Экономический крах чувствительно затронул и английских аристократов, так что «кровопускание» не было для них чересчур чувствительным. Именно поэтому не разорилась и Академия.
2 ноября 1720 года. Как раз в разгар экономического кризиса появилось первое изданное инструментальное произведение Генделя - первый том сюит для клавесина. О выходе произведения оповещают газетные объявления: «Клавесинные сюиты господина Генделя, награвированные на тонкие медные пластины, появятся в понедельник, и их можно будет купить в магазине „В руки", принадлежащем Кристоферу Смиту и находящемся на Ковентри-стрит, в верхнем конце Хэймаркета, а также в музыкальном магазине м-ра Ричарда Миреса, во дворе собора св. Павла». Из этого выясняется, что друг молодых лет Генделя Кристоф Шмидт в то время уже принимал участие в английской музыкальной жизни, пока только в качестве торговца. Согласно другому объявлению, «композитор был вынужден сам издать эти произведения, с целью предупредить надувательство публики, причиненное несколькими пиратскими и полными ошибок изданиями, из которых кое-какие попали уже и за границу». Информация содержит истинную правду: в предыдущем году клавесинные сюиты Генделя в самом деле вышли в амстердамском издательстве Роджера, а затем у Ле Кена; в эти издания частично вставлен материал, не имеющийся в «официальном» лондонском издании. Согласно авторскому предисловию к циклу, вышедшему под названием «Suites de Pieces pour le Clavecin», он «был вынужден издать некоторые из находящихся здесь сюит, так как появились полные ошибок пиратские издания, попавшие и за границу. Я поместил и несколько новых произведений, чтобы собрание стало более полезным. Если сборник мой получит теплый прием, то я еще дополню его новыми произведениями, принимая во внимание мой долг служить своим скромным талантом той нации, от которой получил столь благосклонную поддержку».
19 ноября 1720 года новый оперный театр начинает свой второй сезон. Была поставлена опера Бонончини «Астарта», имевшая огромный успех: она выдержала тридцать представлений. Музыка Бонончини вкрадчивая и милая, она ни в чем не похожа на музыку Генделя - музыку широкого дыхания, большого размаха. Лекерф де ла Виевилль (1674-1710), находившийся во время первой большой «музыкальной дуэли» XVIII века (развернувшейся во Франции между сторонниками Люлли и Рамо) на стороне Люлли, так характеризует Бонончини в написанном в 1706 году труде («Comparaison de la musique francaise avec la musique italienne»): «Как и Корелли, он писал мало фуг, контрапунктов, облигатных басов; это характерно для итальянской музыки. Наибольшая прелесть его музыки в том, что он применяет наиболее редко используемые, самые фальшивые и странные интервалы... Он пишет ужасные диссонансы». Это, конечно, мнение «люллиста», который больше ценил музыку «трезвого ума» и современную итальянскую музыку считал слишком изысканной и вычурной. Бонончини «пишет маленькие арии, все же да капо, но малюсенькие, легкоперевариваемые; в них имеется мелодия в народном характере, но тщательно надушенная, „одетая" согласно моде элегантной публики» (Р. Роллан). Когда Бонончини приехал в Англию, ему уже минуло пятьдесят лет - он мог уже только повторять себя. Но музыка его была совершенно новой для английской публики, и поэтому он имел успех несмотря на присутствие Генделя. «Астарта», кстати, писалась не для Лондона: оперу с успехом исполняли в Италии еще около 1714 года, и, очевидно, именно поэтому дирекция Оперы выбрала это произведение для дебюта Бонончини.
Единоборство Генделя и Вонончини
(1721-1726)
Как между «люллистами и рамоистами» во Франции, так вскоре и в Лондоне началась борьба между «генделистами и бонончинистами». Причина ее, кстати, была весьма далека от искусства. Аристократии всегда особенно нравилось, если между артистами, в данном случае музыкантами, разворачивалось какого-либо рода соперничество. Итальянские вельможи также устроили в свое время большой «конкурс» между Д. Скарлатти и Генделем - тогда еще только в игре на клавесине. Сейчас судьба Генделя обернулась так, что он стал активным участником, а затем и жертвой глупого и грубого пристрастия. Вначале все выглядело как «товарищеская встреча», однако вскоре она превратилась в настоящую «драку». Правда, жизнь Генделя и дальше протекала в привычном русле, но единоборство с Бонончини постоянно затемняло события, последовавшие после 1720 года.
Во втором сезоне Оперы «Радамист» вновь был включен в репертуар (28 декабря). Однако в частично переработанном виде и с новым составом исполнителей. Роль Радамиста, которую ранее пела Дурастанти, сейчас получил кастрат Сенесино; Дурастанти же выучила партию Зенобии. В театр «Haymarket» вернулся великолепный бас Боски и сразу же получил роль в «Радамисте». Нужно было переписать также сопрановую партию Тиграна, чтобы ее мог спеть новый тенор, Берселли. В этой новой версии «Радамист» был сыгран в течение сезона в общей сложности семь раз.
1721
Соперничество оперных композиторов началось весьма скромно, как соревнование художников. После того как «Amore e Maest?» (либретто Сальви, о котором несколько ранее шла речь в переписке Ролли) была поставлена 21 февраля под названием «Арсак» с музыкой Филиппо Амадеи и провалилась, дирекция решила: пусть Бонончини и Гендель совместно напишут оперу, каждый по одному действию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55