Даже не издавало никаких звуков. Оно просто лежало, обессиленное, на полу. За те недели, пока его не было с нами, оно потеряло, наверное, тонну веса – сожранного веса; его инопланетный метаболизм усиленно сопротивлялся, но и он уже начал сдавать. Я сбросил поводки с кровати и мягко обернул их вокруг Существа, соорудив что-то вроде лямок. Существо немного пришло в себя и что-то забормотало на этом своем неразборчивом языке. Я пощекотал ему брюшко – там, где ему всегда нравилось. Возможно, это доставило ему удовольствие. Теперь оно было настолько худым, что я почти не сомневался, что смогу унести его в одиночку. Так что я обернул поводки вокруг одного плеча, потом – вокруг другого, глубоко вздохнул и поднял Существо.
И вот оно у меня в руках, или, верней – за плечами, и оно что-то мне говорило. Конечно, оно не могло связно произнести ни слова, но его бормотание все равно выражало довольный покой, словно оно было радо, что его несут.
Я прошел обратно к лестнице, чтобы забрать Твинкль и Карли.
Вверх по следующему пролету – до самого верхнего этажа. Там были еще две двери. Пол здесь мыли совсем недавно, что не могло не радовать – можно было спокойно ходить, не опасаясь вляпаться в дерьмо. Я и так уже был весь изгваздан. Записка, вывешенная на лестничной клетке, гласила: «Никаких грязных лап за чертой верхней ступеньки. Это касается и тебя, Скобба!» Почерк Бриджит. Обе двери закрыты, но из-под той, что была прямо напротив ступенек, пробивалось мерцание голубого света. И устойчивая вонь псины, смешанная с цветами.
Плечи уже начинали болеть под весом Существа.
Я услышал последнюю балладу Динго – «Венера в Шерсти» – мягкий, приглушенный звук.
И тут вдруг раздался голос:
– Это ты, Скриббл?
Голос Бриджит из-за двери.
У меня было Существо. У меня было Изысканное Желтое. Я мог просто слинять оттуда.
Но вместо этого я шагнул вперед.
ДАС УБЕРДОГ
– Как ты могла, Бриджит?!
Она подняла голову и сонно взглянула на меня. Ее глаза были полны грез, и красный румянец расцветил ее обычно бледную кожу. Она лежала на смятой кровати, одетая лишь в мужскую белую рубашку и кружево теневого дыма. В комнате было темно, за исключением дрожащего света свечи у края окна. Лазурное пламя; мягкий, бледно голубой свет.
– Свеча стоит на окне для тебя, Скрибб, – сказала она. – Я знала, что ты меня найдешь.
– Только поиски заняли слишком много времени, – сказал я.
На кровати лежал какой-то мужчина, накрытый покрывалом. У него было красивое лицо, длинные коричневые волосы; если в нем было что-то от собаки, то очень немного. Одной рукой он любовно поглаживал шею Бриджит, в другой – держал раскрытую книгу. Я разглядел выпуклый золотой заголовок, сонеты Джона Донна.
В отблесках голубой свечи спальня выглядела чистой и человеческой. Пахло цветами и ладаном. Как я понимаю, по большей части, это была работа Бриджит; попытка замаскировать запах псины. И ей это удалось, но лишь отчасти; собачий запах задержался здесь, как одна из басовых нот Динго.
Я представил, как Бриджит высаживает это маленькое человеческое пространство в самом сердце Дерьмовилля – высаживает, словно сад. Но зачем, почему? По какой причине?
И почему я – последний, кто это спрашивает?
Карли тоже лежала в кровати с молодой парой. Она пыталась скинуть покрывало, просунув под него нос; ее розовый зад задран кверху.
Твинкль сидела в кресле, наблюдая за игрой Карли.
Я смотрел на все это с лестничной площадки, по-прежнему, сжимая в руке нож для резки хлеба.
Бриджит прикурила сигарету в голубых тенях.
– Мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда, – сказал я.
Бриджит повернулась ко мне – ее рот полон дыма, – и улыбнулась своей прежней сонной улыбкой.
– Посмотри на Существо, – закричал я. – Посмотри, что они с ним сделали!
– Да? – отозвалась она, и ее голос был манерно медлителен.
– Они его жрали!
– Жрали кого?
Я вздохнул.
– Бриджит...
– Кстати, а как поживает Битл, Скриббл? Он все еще издевается над тобой?
– Битл замечательно поживает.
А что я должен был ей сказать? Битл доживает свои последние мгновения. Он отчаянно хочет увидеть тебя еще раз, перед тем, как умрет от цветов, так почему бы тебе не пойти со мной – прямо сейчас, легко и непринужденно?
Проняло бы ее или нет?
И куда, черт возьми, пропал этот чувак?
– Это мой друг, Убер, – сказала она молодому мужчине, что лежал рядом с ней. – Скриббл.
– Доброе утро, сэр, – его голос слегка отдавал собачьей хрипотцой. – Очень рад познакомиться.
– Скриббл, это Убер, – сказала мне Бриджит.
– Как ты могла, Брид?! – закричал я. – Скажи мне!
Бриджит подняла на меня свои сонные глаза, и в голубом свете они выглядели, как драгоценные камни.
– Убер – очень хороший. Он водит меня тусоваться.
– Ага. Например в этой засранной дыре.
Убер отшвырнул одеяло.
Карли грохнулась на пол вместе с одеялом, вернее – грохнулась бы, но Убер успел подхватить ее. Он был сильный и молодой, и поднял собаку без особых усилий. Карли не возражала. Эта робосука была влюблена! Она уселась у него на коленях.
Убер и вправду был очень красивый.
Идеальный половинчатый микс. Такое случается один раз на тысячу. Выше пояса он был человеком, ниже пояса – собакой. Он спустил на пол свои покрытые шерстью лапы и сел на кровати, держа Карли у себя на коленях. Она водила носом и тянулась к нему, норовя облизать лицо. Убер отвернулся от нее и взглянул на меня – медленно и тяжело.
– Я так ждал этой встречи, – сказал он мрачным голосом. – Бриджит очень много о вас рассказывала. Судя по этим рассказам, вы – замечательный человек. Она всегда очень лестно о вас отзывалась, сэр.
Я не ответил.
Тени менялись в дыхании свечи.
Он протянул мне руку с длинными пальцами. Острые когти выходили из мягких подушечек каждого пальца, и когда он улыбнулся, я заметил, что у него заостренные зубы – собачья черта в человеческой половине.
– Что не так? – спросил он. – Вы не хотите пожать мне руку, сэр?
Он мог по желанию втягивать и выпускать когти, и сейчас он втянул их, но меня это не вдохновило.
– Я вам не нравлюсь, Скриббл? А ведь это я спас Бриджит.
– Спасли ее от чего? – спросил я.
– Ну, от чистой жизни, разумеется.
– Я забираю Бриджит с собой, – сказал я.
Убер повернулся к свече и прищурился, глядя на пламя.
– Ну да, – сказал он. – Я этого ждал. Динго меня предупредил.
– Она уйдет со мной.
– Оставьте, пожалуйста, нашу еду, сэр.
– Не могу.
– Почему?
– Мне оно нужно, Существо.
– Вы его называете Существом. Это не очень-то уважительно. Еда – это самое ценное, и с ней следует соответствующе обращаться.
– Пошел на хуй.
Убер на мгновение закрыл глаза и рассеянно погладил Карли.
– Аппетитная робосука, – заметил он. – Спасибо, что вы ее привели к нам.
Он сунул пальцы между задними лапами Карли.
– Скриббл? – воскликнула Твинкль.
– Не беспокойся, малыш, – сказал я ей. – Все под контролем.
– Да неужели? – сказал Убер. – Все под контролем? И это называется – под контролем? Ну, хорошо. Пусть под контролем. Только под чьим контролем? – И каждое слово звучало мрачнее предыдущего, и как-то более по-собачьи, словно, когда он злился, он постепенно терял в себе все человеческое.
– Я ухожу отсюда, – сказал я.
– Не выводи его, Скрибб, – вмешалась Бриджит.
– И забираю с собой Существо, – продолжил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65