но большая часть из них присоединилась ко всякого рода
грабителям и появилась в городе.
<Они появляются в монастыре Сен-Лазар, - писал Тэн, - и
грабят его; проникают в кладовую для хранения мебели и
опустошают ее. По улицам шляются личности, одетые в лох-
мотья, причем на одних из них - античное вооружение, на дру-
гих - оружие, имеющее большую ценность или по богатой от-
делке, или по историческим воспоминаниям: один из них, на-
пример, имел в руках шпагу Генриха IV>.
<Эти обычные преступники, - писал весьма справедливо Жоли, -
и являются виновниками всякой резни; они образуют кортежи
к гильотине и ссорятся из-за чести участвовать в расстрелах.
Жены их тоже не медлят к ним присоединиться. В подобных
случаях женщины не довольствуются тем, что сопутствуют
мужчинам: они их толкают ко злу, подбодряют к нему и часто
Преступления толпы
даже превосходят их наглостью и жестокостью>. <Во многих
случаях, - писал Максим Дюкан, - жертва могла бы быть
спасена, если бы подоспевшая женщина не сказала мужчинам:
<Вы трусы.!> и не нанесла бы первого удара>'.
Однако в числе всех вышеуказанных личностей не одни толь-
ко преступники принимали участие в революции: между ними
были и сумасшедшие. Вышедшие из госпиталей, которых двери
были им открыты революционной толпой, они совершенно сво-
бодно могли предаваться безумию на площадях и улицах. Боль-
шое число этих несчастных бегало по Парижу, внося повсюду
беспорядок и ужас.
Тот же автор рассказывает следующий эпизод времен коммуны:
<...часовые заметили человека, шедшего очень скоро. Раздалось <стой!>.
Его стали расспрашивать. У него оказались усы, следовательно это -
жандарм. Толпа кричала: <Расстрелять его! Это жандарм! его нужно
уничтожить!> - В этой толпе особенно выделялась одна женщина,
кричавшая громче всех, в руках у нее было ружье, за поясом - пат-
ронташ; имя ее Марселина Эпильи. Излишне говорить, что человек
этот единодушно был осужден на смерть. Его отвели на гие с1е Уас^ие-
пе и поставили около стены. Но энергия не покинула его: он бросился
на своих убийц и ударом по голове повалил нескольких на землю. По-
лучив <подножку>, он упал на землю, и его окружила вся ватага. Ок-
ровавленный, с переломанной левой рукой, он стал подыматься. Вдруг
Марселина закричала: <Пустите! пустите!> Прицелилась в грудь несчаст-
ного и выстрелила. Он упал, но еще двигался; тогда она нанесла ему
еще один, смертельный удар>.
Наблюдение, что развращенная женщина хуже развращенного муж-
чины, было сделано уже давно (между прочим и Ломброзо), когда ре-
шался вопрос об индивидуальном преступлении. То же можно сказать и
о коллективном преступлении. Когда женщина опьянеет от крови, она
не знает ни границ, ни меры.
Здесь будет уместным присовокупить, что если женщина жестока,
то она в то же время и храбра, что впрочем вполне естественно, так как
Храбрость и жестокость имеют очень много общего, сверх общности
происхождения. Во французскую революцию был только один случай
Женской трусости: Дюбарри. Во время Коммуны, пишет один историк,
в последние ее дни, женщины держались за баррикадами дольше, чем
мужчины.
С. Сигеле <Преступная толпа>
<Сын одной сумасшедшей (рассказывает Тебальди), проводивший
обыкновенно свою жизнь или в тюрьме, или в больнице умали-
шенных, был одним из самых неумолимых, сыщиков, убийц,
поджигателей. Но самой знаменитой из всех была Ламбертина
Теруан, эта кровавая героиня, поведшая толпу на штурм инва-
лидного дома и взятие Бастилии, и умершая в Сальпетриэре,
ползая голая по полу и роясь в находящихся там нечистотах>.
Преступники, умалишенные, дети умалишенных, алкоголи-
ки , вообще социальная грязь, лишенная всякого нравственного
чувства и развращенная преступлением, - составляли самую
главную часть бунтовщиков и революционеров.
Примешайте к легкомысленной и повинующейся всякому
толчку толпе этих личностей, - они и сообщат ей ее жестокость
и сумасшествие. Что же тогда удивительного в том, что поступки
этой толпы жестоки?
Там, где, благодаря беспорядку, никто не начальствует и ни-
кто не повинуется, дикие страсти могут проявляться так же сво-
бодно, как и самые возвышенные чувства; но, к несчастью, ге-
рои, в которых нет недостатка, бессильны удержать убийц. По-
следние приводят толпу в движение; большинство же, составлен-
ное из позволяющих увлекать себя автоматов, не в силах им
противиться.
Чтобы понять увеличение жестокости истинных преступников
и всеобщее возбуждение, - прибавьте к нравственному опьяне-
нию, являющемуся результатом численности, и физическое опья-
нение, происходящее от выпитого в изобилии вина, а также ор-
гии над трупами, - и вы сразу поймете, почему <из жестоко-
сердной твари появится Дантовский демон, зверский и в тоже
время утонченный, не только разрушитель, но и находчивый, и
Необходимо заметить, что число сумасшедших всегда велико во
время революций или возмущений не только потому, что сумасшедшие
принимают в них участие, но и потому, что большие общественные,
политические или религиозные возмущения делают сумасшедшими
тех, кто только был предрасположен, хотя и в весьма малой степени, к
сумасшествию. Статистически это было доказано в конце прошлого
века Пинелем, основателем нынешней психиатрии. После него Белом
обращает внимание на сильное увеличение сумасшедших, благодаря
певолюциям 1831, 1832 и 1848 гг.
Преступления толпы
сметливый палач, хвастающийся и довольный теми страдания-
ми, которые он доставляет другим> (Тэн).
<Во время многих часов пальбы, - писал Тэн, - пробуждается
стремление к убийству, и желание убивать, обратившееся в
1<1ёе /1хе, надолго остается в толпе, которой не удалось сделать
что-либо преступное. Достаточно одного только вопля, чтобы
она приняла уже какое-нибудь решение; когда станет убивать
хоть один, все захотят делать то же. Те, кто был без оружия, -
рассказывает один офицер, - бросали в меня камни; женщины
скрежетали зубами и угрожали мне кулаками. Уже двое из мо-
их солдат были убиты позади меня... Наконец я очутился в
нескольких сотнях шагов от городской ратуши, когда перед мо-
ими глазами появилась насаженная на пику голова, которую
мне показывали, говоря, что она принадлежит губернатору Де-
лонэ. Последний, выходя из дому, получил удар шпаги в правое
плечо, затем его потащили на улицу Сен-Антуан, где вся толпа
стала рвать у него волосы, угощая его ударами. Под аркою Сен-
Жан он был уже сильно изранен. Вокруг него раздавались голо-
са: <Перерезать ему горло! Повесить его! привязать к конскому
хвосту!> Тогда, потеряв всякую надежду и желая сократить
свои мучения. Делана закричал: <Кто же наконец убьет меня!>
и, отбиваясь, ударил в живот одного из тех, которые его дер-
жали. В один миг он был истыкан штыками; его потащили к
пруду и мертвому стали наносить удары, крича: <Вот парши-
вое чудовище, которое нам изменило!> - Народ требует его го-
лову, чтобы показать ее обществу, и вот слышатся приглаше-
ния тому, кто получил удар ногой, отрубить голову у обидчи-
ка. Обиженный, повар без места, простой зевака, пришедший в
Бастилию посмотреть, что там происходит, думает, что по-
ступок этот весьма патриотичен, ибо таково всеобщее жела-
ние, и надеется получить, может быть, медаль за уничтожение
подобного чудовища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
грабителям и появилась в городе.
<Они появляются в монастыре Сен-Лазар, - писал Тэн, - и
грабят его; проникают в кладовую для хранения мебели и
опустошают ее. По улицам шляются личности, одетые в лох-
мотья, причем на одних из них - античное вооружение, на дру-
гих - оружие, имеющее большую ценность или по богатой от-
делке, или по историческим воспоминаниям: один из них, на-
пример, имел в руках шпагу Генриха IV>.
<Эти обычные преступники, - писал весьма справедливо Жоли, -
и являются виновниками всякой резни; они образуют кортежи
к гильотине и ссорятся из-за чести участвовать в расстрелах.
Жены их тоже не медлят к ним присоединиться. В подобных
случаях женщины не довольствуются тем, что сопутствуют
мужчинам: они их толкают ко злу, подбодряют к нему и часто
Преступления толпы
даже превосходят их наглостью и жестокостью>. <Во многих
случаях, - писал Максим Дюкан, - жертва могла бы быть
спасена, если бы подоспевшая женщина не сказала мужчинам:
<Вы трусы.!> и не нанесла бы первого удара>'.
Однако в числе всех вышеуказанных личностей не одни толь-
ко преступники принимали участие в революции: между ними
были и сумасшедшие. Вышедшие из госпиталей, которых двери
были им открыты революционной толпой, они совершенно сво-
бодно могли предаваться безумию на площадях и улицах. Боль-
шое число этих несчастных бегало по Парижу, внося повсюду
беспорядок и ужас.
Тот же автор рассказывает следующий эпизод времен коммуны:
<...часовые заметили человека, шедшего очень скоро. Раздалось <стой!>.
Его стали расспрашивать. У него оказались усы, следовательно это -
жандарм. Толпа кричала: <Расстрелять его! Это жандарм! его нужно
уничтожить!> - В этой толпе особенно выделялась одна женщина,
кричавшая громче всех, в руках у нее было ружье, за поясом - пат-
ронташ; имя ее Марселина Эпильи. Излишне говорить, что человек
этот единодушно был осужден на смерть. Его отвели на гие с1е Уас^ие-
пе и поставили около стены. Но энергия не покинула его: он бросился
на своих убийц и ударом по голове повалил нескольких на землю. По-
лучив <подножку>, он упал на землю, и его окружила вся ватага. Ок-
ровавленный, с переломанной левой рукой, он стал подыматься. Вдруг
Марселина закричала: <Пустите! пустите!> Прицелилась в грудь несчаст-
ного и выстрелила. Он упал, но еще двигался; тогда она нанесла ему
еще один, смертельный удар>.
Наблюдение, что развращенная женщина хуже развращенного муж-
чины, было сделано уже давно (между прочим и Ломброзо), когда ре-
шался вопрос об индивидуальном преступлении. То же можно сказать и
о коллективном преступлении. Когда женщина опьянеет от крови, она
не знает ни границ, ни меры.
Здесь будет уместным присовокупить, что если женщина жестока,
то она в то же время и храбра, что впрочем вполне естественно, так как
Храбрость и жестокость имеют очень много общего, сверх общности
происхождения. Во французскую революцию был только один случай
Женской трусости: Дюбарри. Во время Коммуны, пишет один историк,
в последние ее дни, женщины держались за баррикадами дольше, чем
мужчины.
С. Сигеле <Преступная толпа>
<Сын одной сумасшедшей (рассказывает Тебальди), проводивший
обыкновенно свою жизнь или в тюрьме, или в больнице умали-
шенных, был одним из самых неумолимых, сыщиков, убийц,
поджигателей. Но самой знаменитой из всех была Ламбертина
Теруан, эта кровавая героиня, поведшая толпу на штурм инва-
лидного дома и взятие Бастилии, и умершая в Сальпетриэре,
ползая голая по полу и роясь в находящихся там нечистотах>.
Преступники, умалишенные, дети умалишенных, алкоголи-
ки , вообще социальная грязь, лишенная всякого нравственного
чувства и развращенная преступлением, - составляли самую
главную часть бунтовщиков и революционеров.
Примешайте к легкомысленной и повинующейся всякому
толчку толпе этих личностей, - они и сообщат ей ее жестокость
и сумасшествие. Что же тогда удивительного в том, что поступки
этой толпы жестоки?
Там, где, благодаря беспорядку, никто не начальствует и ни-
кто не повинуется, дикие страсти могут проявляться так же сво-
бодно, как и самые возвышенные чувства; но, к несчастью, ге-
рои, в которых нет недостатка, бессильны удержать убийц. По-
следние приводят толпу в движение; большинство же, составлен-
ное из позволяющих увлекать себя автоматов, не в силах им
противиться.
Чтобы понять увеличение жестокости истинных преступников
и всеобщее возбуждение, - прибавьте к нравственному опьяне-
нию, являющемуся результатом численности, и физическое опья-
нение, происходящее от выпитого в изобилии вина, а также ор-
гии над трупами, - и вы сразу поймете, почему <из жестоко-
сердной твари появится Дантовский демон, зверский и в тоже
время утонченный, не только разрушитель, но и находчивый, и
Необходимо заметить, что число сумасшедших всегда велико во
время революций или возмущений не только потому, что сумасшедшие
принимают в них участие, но и потому, что большие общественные,
политические или религиозные возмущения делают сумасшедшими
тех, кто только был предрасположен, хотя и в весьма малой степени, к
сумасшествию. Статистически это было доказано в конце прошлого
века Пинелем, основателем нынешней психиатрии. После него Белом
обращает внимание на сильное увеличение сумасшедших, благодаря
певолюциям 1831, 1832 и 1848 гг.
Преступления толпы
сметливый палач, хвастающийся и довольный теми страдания-
ми, которые он доставляет другим> (Тэн).
<Во время многих часов пальбы, - писал Тэн, - пробуждается
стремление к убийству, и желание убивать, обратившееся в
1<1ёе /1хе, надолго остается в толпе, которой не удалось сделать
что-либо преступное. Достаточно одного только вопля, чтобы
она приняла уже какое-нибудь решение; когда станет убивать
хоть один, все захотят делать то же. Те, кто был без оружия, -
рассказывает один офицер, - бросали в меня камни; женщины
скрежетали зубами и угрожали мне кулаками. Уже двое из мо-
их солдат были убиты позади меня... Наконец я очутился в
нескольких сотнях шагов от городской ратуши, когда перед мо-
ими глазами появилась насаженная на пику голова, которую
мне показывали, говоря, что она принадлежит губернатору Де-
лонэ. Последний, выходя из дому, получил удар шпаги в правое
плечо, затем его потащили на улицу Сен-Антуан, где вся толпа
стала рвать у него волосы, угощая его ударами. Под аркою Сен-
Жан он был уже сильно изранен. Вокруг него раздавались голо-
са: <Перерезать ему горло! Повесить его! привязать к конскому
хвосту!> Тогда, потеряв всякую надежду и желая сократить
свои мучения. Делана закричал: <Кто же наконец убьет меня!>
и, отбиваясь, ударил в живот одного из тех, которые его дер-
жали. В один миг он был истыкан штыками; его потащили к
пруду и мертвому стали наносить удары, крича: <Вот парши-
вое чудовище, которое нам изменило!> - Народ требует его го-
лову, чтобы показать ее обществу, и вот слышатся приглаше-
ния тому, кто получил удар ногой, отрубить голову у обидчи-
ка. Обиженный, повар без места, простой зевака, пришедший в
Бастилию посмотреть, что там происходит, думает, что по-
ступок этот весьма патриотичен, ибо таково всеобщее жела-
ние, и надеется получить, может быть, медаль за уничтожение
подобного чудовища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87