истории культуры и нравов, языкове-
дения и философии религии, - но вместе с тем чувствуется уже
давно потребность исследовать эти объекты в их общем отноше-
нии к природе человека, почему они по большей части и входят,
как составная часть, в антропологические исследования. В осо-
бенности Причард в своем устаревшем в настоящее время, но
сделавшем в своем время эпоху в антропологии сочинении обра-
тил должное внимание на психические отличия рас и народов.
Но так как антропология исследует эти отличия лишь в их ге-
неалогическом и этнографическом значении, то при этом упуска-
ется из виду единственная точка зрения, с которой можно рас-
сматривать все психические явления, связанные с совместной
жизнью людей, - психологическая. А так как задачей психоло-
гии является описание данных состояний индивидуального со-
знания и объяснение связи его элементов и стадий развития, то
и аналогичное генетическое и причинное исследование фактов,
предполагающих для своего развития духовные взаимоотноше-
ния, существующие в человеческом обществе, несомненно, также
должно рассматриваться, как объект психологического исследо-
вания. \
Действительно, Лацарус и Штейнталь противопоставили в *
этом смысле индивидуальной психологии - психологию народов. ^
Она должна была служить дополнением и необходимым продол- 1
жением индивидуальной психологии и, следовательно, лишь в
связи с нею исчерпывать вполне задачу психологического иссле-
дования. Но так как все отдельные области знания, проблемы
которых при этом вторично затрагивает психология народов, -
КевеагсЬез 1п1о Ле рЬу81са1 Ыз^огу о! тапЫгкЗ, по-немецки издал с
3-го англ. изд. Рудольф Вагнер: <Ма^иг^евсЫсЬ^е с1еа МепвсЬеп>, Ье1р-
гщ, 1840-1848.
языковедение, мифология, история культуры в её различных
разветвлениях - уже сами давно старались выяснить психоло-
гические условия развития, то отношение психологии народов к
этим отдельным дисциплинам становится до известной степени
спорным, и возникает сомнение, не позаботились ли уже раньше
другие о всестороннем разрешении той задачи, которую она себе
ставит. Чтобы взвесить основательность этого сомнения, прис-
мотримся прежде всего поближе к программе, предпосланной
Лацарусом и Штейнталем, их специально психологии народов
посвященному, журналу: <йе^всЬп^^ ^йг ?о1Ьегр8усЬо1о 1е ипй
8ргасЬуу188еп5с1гаЙ>\
В самом деле, программа так обширна, как только можно:
объектом этой будущей науки должны служить не только язык,
мифы, религия и нравы, но также искусство и наука, развитие
культуры в общем и в её отдельных разветвлениях, даже исто-
рические судьбы и гибель отдельных народов, равно как и исто-
рия всего человечества. Но вся область исследования должна
разделяться на две части: абстрактную, которая пытается разъ-
яснить общие условия и законы <национального духа> (?01^8-
е1з1;), .оставляя в стороне отдельные народы и их историю, и
конкретную, задача которой - дать характеристику духа от-
дельных народов и их особые формы развития. Вся область пси-
хологии народов распадается, таким образом, на <историческую
психологию народов> (УоН^ег^езсЫсЬШсЬе Р5усЬо1о 1е) и <психо-
логическую этнологию> (Р8усЬо1о 1сЬе ЕЙшо1о1е).
Лацарус и Штейнталь отнюдь не просмотрели тех возраже-
ний, которые прежде всего могут прийти в голову по поводу этой
программы. Прежде всего они восстают против утверждения, что
проблемы, выставляемые психологией народов, уже нашли свое
разрешение в истории и её отдельных разветвлениях: хотя пред-
мет психологии народов и истории в её различных отраслях
один и тот же, однако метод исследования различен. История
человечества - <изображение прошлой действительности в
царстве духа>, она отказывается от установки законов, управ-
ляющих историческими событиями. Подобно тому как описа-
тельная естественная история нуждается в дополнении объяс-
няющего природоведения - физики, химии и физиологии, так и
В первом томе этого журнала, 1860, стр. 1-73.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Задача психологии народов
история, в смысле своего рода естественной истории духа, нуж-
дается в дополнении со стороны физиологии исторической жиз-
ни человечества, а это как раз - психология народов. Посколь-
ку историки, в особенности историки культуры, филологи, язы-
коведы пытаются достичь психологического понимания иссле-
дуемых ими фактов, они дают ценные предварительные работы;
но всегда еще остается при этом неразъясненной задача выяс-
нения общих законов, управляющих приобретенными таким об-
разом фактами, а это дело уже психологии народов.
Эти рассуждения, имеющие целью защитить право на сущест-
вование психологии народов и её самостоятельность, в свою оче-
редь весьма легко наводят на возражения. Едва ли представите-
ли истории и различных других наук о духе удовольствуются
уделенной им в подобном рассуждении ролью: в сущности, она
сведена ведь к тому, что историки должны служить будущей
психологии народов и работать на нее. На деле же это, предло-
женное с целью обеспечить за психологией народов особую об-
ласть, разделение труда не соответствует действительным усло-
виям научной работы. Конечно, всякая история, если угодно,
представляет собой <изображение прошлой действительности в
царстве духа>. Но такое изображение отнюдь не может отказать- :
ся от причинного объяснения событий. Всякая историческая
дисциплина стремится поэтому, наряду с возможно широким
захватом внешних побочных условий, к психологическому объ-
яснению. Конечно, вполне возможно сомнение в том, удастся ли
когда-либо найти <законы исторических событий> в смысле за-
конов естествознания. Но если бы это было возможно, историк,
конечно, никогда не отказался бы от своего права вывести их из
возможно широкого знания самих исследуемых им фактов.
Сравнение с естественной историей не выдерживает критики уже
потому, что противопоставление чисто описательной и объясни-
тельной обработки того же самого объекта или состояния не счи-
тается в настоящее время правильным, пожалуй что, ни одним
из естествоиспытателей. Зоология, ботаника, минералогия не
менее, чем физика, химия и физиология, стремятся объяснить
объекты своего исследования и, насколько возможно, понять их
в их причинных отношениях. Различие между этими науками
заключается скорее же в том, что зоология, ботаника, минерало-
гия имеют дело с познанием отдельных объектов природы в их
взаимной связи, а физика, химия и физиология - с познанием
общих процессов природы. С этими более абстрактными дисци-
плинами можно до известной степени сопоставить общее языко-
ведение, сравнительную мифологию или всеобщую историю, а с
более конкретными дисциплинами - зоологией, ботаникой, ми-
нералогией - систематическое исследование отдельных языков,
отдельных мифологических циклов и историю отдельных наро-
дов. Но здесь сейчас же приходит на ум возражение, что столь
различные по своему характеру области, в сущности, совсем не
допускают сравнения между собою, так как возникают и разви-
ваются они в совершенно различных условиях.
В особенности ясно проявляется это, в данном случае, в не-
сравненно более тесной связи общих дисциплин со специальны-
ми в науках о духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
дения и философии религии, - но вместе с тем чувствуется уже
давно потребность исследовать эти объекты в их общем отноше-
нии к природе человека, почему они по большей части и входят,
как составная часть, в антропологические исследования. В осо-
бенности Причард в своем устаревшем в настоящее время, но
сделавшем в своем время эпоху в антропологии сочинении обра-
тил должное внимание на психические отличия рас и народов.
Но так как антропология исследует эти отличия лишь в их ге-
неалогическом и этнографическом значении, то при этом упуска-
ется из виду единственная точка зрения, с которой можно рас-
сматривать все психические явления, связанные с совместной
жизнью людей, - психологическая. А так как задачей психоло-
гии является описание данных состояний индивидуального со-
знания и объяснение связи его элементов и стадий развития, то
и аналогичное генетическое и причинное исследование фактов,
предполагающих для своего развития духовные взаимоотноше-
ния, существующие в человеческом обществе, несомненно, также
должно рассматриваться, как объект психологического исследо-
вания. \
Действительно, Лацарус и Штейнталь противопоставили в *
этом смысле индивидуальной психологии - психологию народов. ^
Она должна была служить дополнением и необходимым продол- 1
жением индивидуальной психологии и, следовательно, лишь в
связи с нею исчерпывать вполне задачу психологического иссле-
дования. Но так как все отдельные области знания, проблемы
которых при этом вторично затрагивает психология народов, -
КевеагсЬез 1п1о Ле рЬу81са1 Ыз^огу о! тапЫгкЗ, по-немецки издал с
3-го англ. изд. Рудольф Вагнер: <Ма^иг^евсЫсЬ^е с1еа МепвсЬеп>, Ье1р-
гщ, 1840-1848.
языковедение, мифология, история культуры в её различных
разветвлениях - уже сами давно старались выяснить психоло-
гические условия развития, то отношение психологии народов к
этим отдельным дисциплинам становится до известной степени
спорным, и возникает сомнение, не позаботились ли уже раньше
другие о всестороннем разрешении той задачи, которую она себе
ставит. Чтобы взвесить основательность этого сомнения, прис-
мотримся прежде всего поближе к программе, предпосланной
Лацарусом и Штейнталем, их специально психологии народов
посвященному, журналу: <йе^всЬп^^ ^йг ?о1Ьегр8усЬо1о 1е ипй
8ргасЬуу188еп5с1гаЙ>\
В самом деле, программа так обширна, как только можно:
объектом этой будущей науки должны служить не только язык,
мифы, религия и нравы, но также искусство и наука, развитие
культуры в общем и в её отдельных разветвлениях, даже исто-
рические судьбы и гибель отдельных народов, равно как и исто-
рия всего человечества. Но вся область исследования должна
разделяться на две части: абстрактную, которая пытается разъ-
яснить общие условия и законы <национального духа> (?01^8-
е1з1;), .оставляя в стороне отдельные народы и их историю, и
конкретную, задача которой - дать характеристику духа от-
дельных народов и их особые формы развития. Вся область пси-
хологии народов распадается, таким образом, на <историческую
психологию народов> (УоН^ег^езсЫсЬШсЬе Р5усЬо1о 1е) и <психо-
логическую этнологию> (Р8усЬо1о 1сЬе ЕЙшо1о1е).
Лацарус и Штейнталь отнюдь не просмотрели тех возраже-
ний, которые прежде всего могут прийти в голову по поводу этой
программы. Прежде всего они восстают против утверждения, что
проблемы, выставляемые психологией народов, уже нашли свое
разрешение в истории и её отдельных разветвлениях: хотя пред-
мет психологии народов и истории в её различных отраслях
один и тот же, однако метод исследования различен. История
человечества - <изображение прошлой действительности в
царстве духа>, она отказывается от установки законов, управ-
ляющих историческими событиями. Подобно тому как описа-
тельная естественная история нуждается в дополнении объяс-
няющего природоведения - физики, химии и физиологии, так и
В первом томе этого журнала, 1860, стр. 1-73.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Задача психологии народов
история, в смысле своего рода естественной истории духа, нуж-
дается в дополнении со стороны физиологии исторической жиз-
ни человечества, а это как раз - психология народов. Посколь-
ку историки, в особенности историки культуры, филологи, язы-
коведы пытаются достичь психологического понимания иссле-
дуемых ими фактов, они дают ценные предварительные работы;
но всегда еще остается при этом неразъясненной задача выяс-
нения общих законов, управляющих приобретенными таким об-
разом фактами, а это дело уже психологии народов.
Эти рассуждения, имеющие целью защитить право на сущест-
вование психологии народов и её самостоятельность, в свою оче-
редь весьма легко наводят на возражения. Едва ли представите-
ли истории и различных других наук о духе удовольствуются
уделенной им в подобном рассуждении ролью: в сущности, она
сведена ведь к тому, что историки должны служить будущей
психологии народов и работать на нее. На деле же это, предло-
женное с целью обеспечить за психологией народов особую об-
ласть, разделение труда не соответствует действительным усло-
виям научной работы. Конечно, всякая история, если угодно,
представляет собой <изображение прошлой действительности в
царстве духа>. Но такое изображение отнюдь не может отказать- :
ся от причинного объяснения событий. Всякая историческая
дисциплина стремится поэтому, наряду с возможно широким
захватом внешних побочных условий, к психологическому объ-
яснению. Конечно, вполне возможно сомнение в том, удастся ли
когда-либо найти <законы исторических событий> в смысле за-
конов естествознания. Но если бы это было возможно, историк,
конечно, никогда не отказался бы от своего права вывести их из
возможно широкого знания самих исследуемых им фактов.
Сравнение с естественной историей не выдерживает критики уже
потому, что противопоставление чисто описательной и объясни-
тельной обработки того же самого объекта или состояния не счи-
тается в настоящее время правильным, пожалуй что, ни одним
из естествоиспытателей. Зоология, ботаника, минералогия не
менее, чем физика, химия и физиология, стремятся объяснить
объекты своего исследования и, насколько возможно, понять их
в их причинных отношениях. Различие между этими науками
заключается скорее же в том, что зоология, ботаника, минерало-
гия имеют дело с познанием отдельных объектов природы в их
взаимной связи, а физика, химия и физиология - с познанием
общих процессов природы. С этими более абстрактными дисци-
плинами можно до известной степени сопоставить общее языко-
ведение, сравнительную мифологию или всеобщую историю, а с
более конкретными дисциплинами - зоологией, ботаникой, ми-
нералогией - систематическое исследование отдельных языков,
отдельных мифологических циклов и историю отдельных наро-
дов. Но здесь сейчас же приходит на ум возражение, что столь
различные по своему характеру области, в сущности, совсем не
допускают сравнения между собою, так как возникают и разви-
ваются они в совершенно различных условиях.
В особенности ясно проявляется это, в данном случае, в не-
сравненно более тесной связи общих дисциплин со специальны-
ми в науках о духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87