— спросил капитан.
— Да это очень просто! Могу вас уверить, я вам обещал окончить эту историю к сегодняшнему вечеру, но, видя, что ваш «Римэмбер» нужен вам, сейчас же решил позвать своего осла Пасифика.
— Мистер Джильпинг! — воскликнул капитан, едва сдерживаясь.
— Вы понимаете?! Да, я позвал Пасифика и сказал ему тихонько, потому что он ужасно не любит, когда с ним обращаются резко: друг мой, нам необходимо быть ровно в десять минут на прииске!
— Мистер Джильпинг! — снова воскликнул капитан умоляющим тоном.
— Что? Вы больны? Нет!.. Прекрасно, так я продолжаю; мы отправились с ним на прииск; я шел рядом — когда нам надо спешить, то мы скорее идем пешком оба. Ровно в десять минут мы были на прииске; люди не прекращали работы, и иголки работали быстро и хорошо!
— Иголки? — переспросил капитан.
— Ну да, иголки — парусный холст лежал грудами.
— Парусный холст? — повторил капитан.
— Ну да… ведь не думали же вы, в самом деле, что я его построю из дерева! — И англичанин громко расхохотался.
Джонатан Спайерс ничего не мог взять в толк: ему казалось, что он теряет рассудок.
— Построить из дерева… что? — переспросил он.
— Что? Ну конечно, тот аппарат, который должен поднять на поверхность ваш «Римэмбер»! При мне в какие-нибудь четверть часа все было окончено и перевезено на берег озера, равно как и десять снопов соломы и маленькая печь. С восходом солнца, как только немного рассветет, мы приступим к делу
— и ваш «Римэмбер» будет на поверхности озера. Я, конечно, не могу вам обещать, что он долго продержится, нет, так как аппарат очень слаб, но все же мы его поднимем.
Из всего, что говорил Джильпинг, капитан ничего не мог сообразить; он понял лишь одно: что англичанин сдержит свое обещание и, не будучи долее в состоянии владеть собой, под влиянием внезапного прилива крови к голове, слабо вскрикнул и без чувств скатился на траву.
V
Приготовления. — Идея мистера Джильпинга. — На борту «Римэмбера». — Волнения Джонаса Хабакука Литльстона. — Заговор.
И нагарнук, и Джильпинг бросились на помощь капитану, но последний усилием воли уже поднялся на ноги и прежде всего бросился к Джильпингу и, до боли пожимая ему руки, воскликнул:
— Сто раз за эту ночь я обещал полжизни за обладание «Римэмбером» в течение одного часа, а потому я теперь говорю вам, мистер Джильпинг: когда бы вам ни понадобилась моя жизнь и при каких бы то ни было условиях, она — ваша!
— Полноте, капитан! Да это такая простая штука, что ребенок мог бы ее придумать! Вес «Римэмбера», по вашим словам, превосходит весьма немного его водоизмещение; потому-то он и может держаться между двумя водами — и подыматься, и опускаться при самом незначительном давлении. Он и подымается, и опускается под водою на основании тех же законов, как и воздушный шар в атмосфере. Сжатый воздух между стенками его корпуса легче воды и заменяет ему газ. Если вы выпустите часть этого сжатого воздуха, «Римэмбер» опустится ко дну, а как только ваша машина, вырабатывающая воздух, возместит утраченное количество воздуха, он начнет всплывать. Но для управления надо, чтобы ваше судно во всякое время было послушно малейшему давлению. Так вот, это небольшое количество воздуха, которое вы не в состоянии при настоящих условиях возместить ему, так как находитесь вне вашего судна, я думаю заменить маленьким воздушным шаром.
— Шаром! Действительно, как это просто! — воскликнул Джонатан Спайерс.
— Это положительно «Колумбово яйцо». Как это не пришло мне в голову!
— Единственное затруднение, — продолжал Джильпинг, — это было соединить наш шар с вашим судном, лежащим на глубине 40 сажен от поверхности озера. Я придумал сделать это с помощью двух колец из кованого железа, укрепленных на длинных канатах и надетых одно на нос, другое на корму судна, после чего канаты обоих колец, соединенные вместе, привяжут к канатам шара — и дело в шляпе! Еще вчера ночью Биган, Тукас и я на одной из шлюпок «Феодоровны» навели и надели кольца на нос и на корму «Римэмбера», теперь остается только привязать шар к канатам от колец, наполнить его нагретым воздухом с помощью маленькой печи и рубленой соломы, которые теперь уже заготовлены на берегу, — и через какие-нибудь пять минут вы увидите на поверхности озера ваш «Римэмбер». Но вам надо будет поспешить воспользоваться коротким моментом, в течение которого нам можно будет сообщиться с ним, так как шар почти наверное не выдержит увеличившейся тяжести судна вне воды и лопнет почти в тот самый момент, когда судно появится над поверхностью.
Все это Джильпинг говорил, продолжая продвигаться вперед, и вскоре собеседники, в сопровождении туземца, вышли на берег озера.
Здесь было все в полной готовности; Тукас и Дансон были на своих местах. Джонатан Спайерс был вне себя от радости: он уже не сомневался в полном успехе придуманного Джильпингом приема и, в порыве невыразимой благодарности судьбе, даровавшей ему спасение тогда, когда он все считал безвозвратно погибшим, внутренне дал клятву во имя графа и ради тех добрых людей, которые захотели помочь ему теперь, посвятить весь остаток дней своих на благо человечеству, а не на горе ему, как он мечтал раньше.
«Покорив Ивановича и рассчитавшись с ним, я употреблю свое изобретение на то, чтобы даровать народам мир вместо уничтожения и войны. Народы восстают друг на друга, только побуждаемые или принуждаемые к тому честолюбивыми завоеваниями и человекоубийцами, себялюбивыми и жестокими, между тем сами по себе они желают жить в мире и трудиться над своим благосостоянием. И я буду стоять на стороне народов против тех, которые натравливают их друг на друга для своих личных выгод и тщеславия; буду стоять за слабых против сильных, за жертв против их палачей!» — думал Красный Капитан.
Между тем время шло; звезды начинали бледнеть на горизонте; близился рассвет. Очевидно, и Иванович дожидался этого момента, чтобы действовать с большей уверенностью и полнее насладиться своею местью.
Капитан вырвал из своей записной книжки листок и набросал на нем карандашом следующие строки:
«Все обстоит хорошо. Через четверть часа я буду на „Римэмбере“! Предупредите нагарнукских воинов, чтобы они рассыпались по всему лесу, так как возможно, что, потерпев поражение, „человек в маске“ покинет своих и будет стараться укрыться в лесу. Не надо дать ему возможности бежать: настал час возмездия за все его преступления!»
Эту записку он отослал с туземцем молодому графу, чтобы успокоить его.
— На места, господа! — скомандовал Джильпинг.
Красный Капитан встал на самом краю берега, как раз против того места, где в нескольких саженях от берега находился его «Римэмбер», готовый каждую минуту кинуться в воду и вплавь добраться до своего судна.
— Биган, растопите печь! — продолжал Джильпинг.
Солома разом вспыхнула и ярко запылала; люди без устали подбрасывали ее в огонь, и спустя несколько минут аэростат стал надуваться.
Оба механика держали наготове причалы, чтобы спустить по первому слову команды…
Вернемся, однако, к тому, что происходило внутри судна, которое теперь поднимали на поверхность воды. Прошло всего только пять дней с того времени, как капитан покинул «Римэмбер», но эти пять дней показались целою вечностью экипажу. Мрачный и безмолвный, как грозный призрак, Самуэль Дэвис наблюдал за тем, чтобы все исправляли свою службу совершенно так же, как при капитане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
— Да это очень просто! Могу вас уверить, я вам обещал окончить эту историю к сегодняшнему вечеру, но, видя, что ваш «Римэмбер» нужен вам, сейчас же решил позвать своего осла Пасифика.
— Мистер Джильпинг! — воскликнул капитан, едва сдерживаясь.
— Вы понимаете?! Да, я позвал Пасифика и сказал ему тихонько, потому что он ужасно не любит, когда с ним обращаются резко: друг мой, нам необходимо быть ровно в десять минут на прииске!
— Мистер Джильпинг! — снова воскликнул капитан умоляющим тоном.
— Что? Вы больны? Нет!.. Прекрасно, так я продолжаю; мы отправились с ним на прииск; я шел рядом — когда нам надо спешить, то мы скорее идем пешком оба. Ровно в десять минут мы были на прииске; люди не прекращали работы, и иголки работали быстро и хорошо!
— Иголки? — переспросил капитан.
— Ну да, иголки — парусный холст лежал грудами.
— Парусный холст? — повторил капитан.
— Ну да… ведь не думали же вы, в самом деле, что я его построю из дерева! — И англичанин громко расхохотался.
Джонатан Спайерс ничего не мог взять в толк: ему казалось, что он теряет рассудок.
— Построить из дерева… что? — переспросил он.
— Что? Ну конечно, тот аппарат, который должен поднять на поверхность ваш «Римэмбер»! При мне в какие-нибудь четверть часа все было окончено и перевезено на берег озера, равно как и десять снопов соломы и маленькая печь. С восходом солнца, как только немного рассветет, мы приступим к делу
— и ваш «Римэмбер» будет на поверхности озера. Я, конечно, не могу вам обещать, что он долго продержится, нет, так как аппарат очень слаб, но все же мы его поднимем.
Из всего, что говорил Джильпинг, капитан ничего не мог сообразить; он понял лишь одно: что англичанин сдержит свое обещание и, не будучи долее в состоянии владеть собой, под влиянием внезапного прилива крови к голове, слабо вскрикнул и без чувств скатился на траву.
V
Приготовления. — Идея мистера Джильпинга. — На борту «Римэмбера». — Волнения Джонаса Хабакука Литльстона. — Заговор.
И нагарнук, и Джильпинг бросились на помощь капитану, но последний усилием воли уже поднялся на ноги и прежде всего бросился к Джильпингу и, до боли пожимая ему руки, воскликнул:
— Сто раз за эту ночь я обещал полжизни за обладание «Римэмбером» в течение одного часа, а потому я теперь говорю вам, мистер Джильпинг: когда бы вам ни понадобилась моя жизнь и при каких бы то ни было условиях, она — ваша!
— Полноте, капитан! Да это такая простая штука, что ребенок мог бы ее придумать! Вес «Римэмбера», по вашим словам, превосходит весьма немного его водоизмещение; потому-то он и может держаться между двумя водами — и подыматься, и опускаться при самом незначительном давлении. Он и подымается, и опускается под водою на основании тех же законов, как и воздушный шар в атмосфере. Сжатый воздух между стенками его корпуса легче воды и заменяет ему газ. Если вы выпустите часть этого сжатого воздуха, «Римэмбер» опустится ко дну, а как только ваша машина, вырабатывающая воздух, возместит утраченное количество воздуха, он начнет всплывать. Но для управления надо, чтобы ваше судно во всякое время было послушно малейшему давлению. Так вот, это небольшое количество воздуха, которое вы не в состоянии при настоящих условиях возместить ему, так как находитесь вне вашего судна, я думаю заменить маленьким воздушным шаром.
— Шаром! Действительно, как это просто! — воскликнул Джонатан Спайерс.
— Это положительно «Колумбово яйцо». Как это не пришло мне в голову!
— Единственное затруднение, — продолжал Джильпинг, — это было соединить наш шар с вашим судном, лежащим на глубине 40 сажен от поверхности озера. Я придумал сделать это с помощью двух колец из кованого железа, укрепленных на длинных канатах и надетых одно на нос, другое на корму судна, после чего канаты обоих колец, соединенные вместе, привяжут к канатам шара — и дело в шляпе! Еще вчера ночью Биган, Тукас и я на одной из шлюпок «Феодоровны» навели и надели кольца на нос и на корму «Римэмбера», теперь остается только привязать шар к канатам от колец, наполнить его нагретым воздухом с помощью маленькой печи и рубленой соломы, которые теперь уже заготовлены на берегу, — и через какие-нибудь пять минут вы увидите на поверхности озера ваш «Римэмбер». Но вам надо будет поспешить воспользоваться коротким моментом, в течение которого нам можно будет сообщиться с ним, так как шар почти наверное не выдержит увеличившейся тяжести судна вне воды и лопнет почти в тот самый момент, когда судно появится над поверхностью.
Все это Джильпинг говорил, продолжая продвигаться вперед, и вскоре собеседники, в сопровождении туземца, вышли на берег озера.
Здесь было все в полной готовности; Тукас и Дансон были на своих местах. Джонатан Спайерс был вне себя от радости: он уже не сомневался в полном успехе придуманного Джильпингом приема и, в порыве невыразимой благодарности судьбе, даровавшей ему спасение тогда, когда он все считал безвозвратно погибшим, внутренне дал клятву во имя графа и ради тех добрых людей, которые захотели помочь ему теперь, посвятить весь остаток дней своих на благо человечеству, а не на горе ему, как он мечтал раньше.
«Покорив Ивановича и рассчитавшись с ним, я употреблю свое изобретение на то, чтобы даровать народам мир вместо уничтожения и войны. Народы восстают друг на друга, только побуждаемые или принуждаемые к тому честолюбивыми завоеваниями и человекоубийцами, себялюбивыми и жестокими, между тем сами по себе они желают жить в мире и трудиться над своим благосостоянием. И я буду стоять на стороне народов против тех, которые натравливают их друг на друга для своих личных выгод и тщеславия; буду стоять за слабых против сильных, за жертв против их палачей!» — думал Красный Капитан.
Между тем время шло; звезды начинали бледнеть на горизонте; близился рассвет. Очевидно, и Иванович дожидался этого момента, чтобы действовать с большей уверенностью и полнее насладиться своею местью.
Капитан вырвал из своей записной книжки листок и набросал на нем карандашом следующие строки:
«Все обстоит хорошо. Через четверть часа я буду на „Римэмбере“! Предупредите нагарнукских воинов, чтобы они рассыпались по всему лесу, так как возможно, что, потерпев поражение, „человек в маске“ покинет своих и будет стараться укрыться в лесу. Не надо дать ему возможности бежать: настал час возмездия за все его преступления!»
Эту записку он отослал с туземцем молодому графу, чтобы успокоить его.
— На места, господа! — скомандовал Джильпинг.
Красный Капитан встал на самом краю берега, как раз против того места, где в нескольких саженях от берега находился его «Римэмбер», готовый каждую минуту кинуться в воду и вплавь добраться до своего судна.
— Биган, растопите печь! — продолжал Джильпинг.
Солома разом вспыхнула и ярко запылала; люди без устали подбрасывали ее в огонь, и спустя несколько минут аэростат стал надуваться.
Оба механика держали наготове причалы, чтобы спустить по первому слову команды…
Вернемся, однако, к тому, что происходило внутри судна, которое теперь поднимали на поверхность воды. Прошло всего только пять дней с того времени, как капитан покинул «Римэмбер», но эти пять дней показались целою вечностью экипажу. Мрачный и безмолвный, как грозный призрак, Самуэль Дэвис наблюдал за тем, чтобы все исправляли свою службу совершенно так же, как при капитане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151