Мы много путешествовали… Палм-Бич… Аспен… Нигерия… рождественские праздники в Сент-Барте… неделя на вилле Армани на Пантеллерии… и Бобби позаботился о том, чтобы работы мне всегда хватало, и тогда все это стало выглядеть как Синди Кроуфорд, и Полина Поризкова, и… и Клаудиа Шиффер… и Ясмин Гаури… Карен Мюльдер, и Хлое Бирнс, и Тамми Девол, и Наоми, и Линда, и Элен, и… и Джейми Филдс… и ты должен знать, с кем и как говорить, чтобы преуспеть в этом мире… все это похоже на тайный язык знаков… и люди учились, как им вести себя в моем присутствии… и девушки относились ко мне теперь совсем по-другому, после того как я стала подругой Бобби Хьюза… а затем стала накатывать какая-то тоска… и я сказала Бобби: «Никто не хочет быть самим собой, все ведут себе как полные идиоты», а Бобби прошептал мне: «Тсс!», а затем добавил: «Они и есть полные идиоты»… Бобби пытался просветить меня… научить меня понимать… то, что он делает… зачем ему все это надо… и он сказал мне: «Зайка, Джордж Вашингтон тоже был террористом»… а я посмотрела ему в глаза и… увидела эти губы… эти ресницы… и тут же для меня все прояснилось и стало абсолютно понятным… Он говорил мне: «Для того чтобы научить мир чему-то, ты должен преподать ему урок…» Он давал мне почитать новеллы Э.М.Форстера, а я так в них ничего не поняла, но по какой-то причине… Бобби это даже успокоило… Он говорил мне: «Зайка, мы всего лишь отражение нашего времени» или что-нибудь столь же туманное… Я могла задать ему вопрос: «Что означает выражение fin de si исlе ?», а он в ответ начинал часами распинаться на тему прирожденного зла… в хип-хопе… и музыка The Who постоянно играла где-то на заднем плане… Я знала, что Бобби изменяет мне… что он спит со всеми известными моделями… а еще с хорошо сохранившимися светскими львицами… время от времени с каким-нибудь парнем… или с несовершеннолетними девчонками — из тех, что посещают Spence, Chapin или Sacred Heart, а если попадет в историю, то и с их мамашами тоже… Девочек он обычно сначала взвешивал… Ему нужно было, чтобы они весили не меньше определенного веса… и еще были выше определенного роста… но это необязательно… чтобы получить право трахаться с Бобби Хьюзом… если ты соответствовала его параметрам… то он тебя трахал…
Я поменял позу, потому что уже отлежал себе руку, и закурил новый косяк, который протянул мне кто-то из киношников.
— Многие из девушек исчезали бесследно… или передозировались… или «попадали в аварию»… так что к тому времени, когда со мной случилась истерика на «конкорде», когда я своими глазами увидела, что Земля — круглая, а облака летят под нами на расстоянии, как мне показалось, нескольких сотен миль… и тогда я психанула… несмотря на мощную дозу ксанакса и на то, что меня знала каждая собака… считали даже, что я повинна в повышении уровня самоубийств среди молодых женщин и девочек-подростков, потому что они поняли, что никогда не смогут выглядеть так же, как я… Я читала об этом в редакционных статьях… в злобных письмах от матерей, страдающих избыточным весом… в женских эссе в «NOW»… мне говорили, что я ломаю судьбы… но все это меня совсем не трогало, потому что все люди, которых мы знали, были абсолютно нереальны… они выглядели… как ненастоящие и… Бобби нравилось, что я воспринимаю мир так… «Так проще», — говорил он… да и вообще я стала слишком знаменитой, чтобы он мог от меня легко отделаться…
Ее голос дрожит, затем вновь становится звучным, затем опять куда-то пропадает, а она продолжает что-то бормотать о разучивании ролей, о том, как она двигалась на съемках, о ее первом кино — «Ночь в бездонном колодце», о фальшивых паспортах, о наемниках из Таиланда, Боснии, Юты, новых номерах социального страхования, о том, что если по голове ударить достаточно сильно, то она лопается, как яйцо, сваренное всмятку, о методе пытки, при котором жертву заставляют глотать веревку. «А в Бомбее… — и тут ее начинает колотить, она пытается проглотить комок в горле, жмурится, слезы льются ручьем по щекам, — а в Бомбее…» Тут она решает не продолжать и выкрикивает что-то о серийном убийце, с которым Бобби подружился в Берлине, и тогда я выскакиваю из постели и говорю режиссеру: «Все, сцена отснята», — и пока они собирают аппаратуру, Джейми корчится в истерике на постели, выкрикивая что-то похожее на арабские ругательства.
33
На улице перед тем самым домом то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане, скрытая клочками плывущего в воздухе тумана, съемочная группа под руководством режиссера и оператора Феликса готовится отснять задающий настроение кадр, в котором наша шестерка «весело» направляется к черному «ситроену», ждущему у края тротуара, чтобы отвезти нас на вечеринку в «Natacha». Но этой съемочной группе неизвестно то, что в первой половине дня Бобби впустил в дом другую съемочную группу — ту, с которой я познакомился в «Hфtel Costes», и киношники оттуда провели последние три часа за протягиванием проводов, установкой света, съемкой эпизодов, в которых я не принимаю участия, включая длинную и безрезультатную перепалку между Тамми и Брюсом, постельную сцену между Бобби и Джейми, еще одну сцену, в которой Брюс в одиночестве играет на гитаре старую песню группы Bread, которая называется «It Don't Matter To Me», и вот теперь они, стараясь не шуметь, расхаживают по гостиной — электрики, красивая костюмерша и чернобородый режиссер, — болтая при этом с оператором, который похож на Брэда Питта в «Джонни-Замше», а наверху в комнате Бентли первый ассистент режиссера раздвигает глухие шторы от Магу Bright и выглядывает на улицу, где находится вторая съемочная группа, диктуя последние поправки, в то время как издалека доносятся звуки новой перепалки между Тамми и Брюсом (на этот раз ее не снимают), причиной которой служит актер, исполняющий роль сына французского премьера, и, как легко догадаться, кто-то хлопает дверью, разговаривает на повышенных тонах, снова хлопает дверью.
На мне костюм от Prada, причем я совершенно не понимаю, кто на меня его надел, и я сижу на одном из стульев от Dialogica в гостиной, болтая ложечкой в кружке лимонно-зеленого чая, которую, как кто-то решил, я должен держать в руках. На экране телевизора с выключенным звуком крутится, бесконечно повторяясь, одна и та же кассета с утренними программами, которую кто-то вставил в видеомагнитофон. Реквизитор вручает мне блокнот с заметками, которые Бобби, как мне объясняют, сделал специально для меня. В блокноте — карты континентов, схемы этажей отеля «Ritz», компьютерная распечатка плана терминала авиакомпании TWA в аэропорту имени Шарля де Голля, диаграммы интерьера бара «Harry's» в Венеции, интервью с экспертами-графологами, занимающимися идентификацией подписей, выдержки из дневника какого-то типа по имени Кейт, который тот вел во время своего путешествия в Оклахома-Сити, страницы с информацией о пластических взрывчатых веществах, советы о том, как лучше спаять схему, выбрать таймер, подобрать корпус и детонатор.
Я читаю: «Семтекс производится в Чехословакии». Я читаю: «Семтекс — пластическая взрывчатка без цвета и запаха». Я читаю: «В распоряжении Ливии имеются тонны семтекса». Я читаю: «Для того чтобы взорвать пассажирский самолет, требуется шесть унций». Я читаю заметку о новой пластической взрывчатке под названием «ремформ», которая производится и распространяется в США только «подпольно» и на настоящий момент недоступна в Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Я поменял позу, потому что уже отлежал себе руку, и закурил новый косяк, который протянул мне кто-то из киношников.
— Многие из девушек исчезали бесследно… или передозировались… или «попадали в аварию»… так что к тому времени, когда со мной случилась истерика на «конкорде», когда я своими глазами увидела, что Земля — круглая, а облака летят под нами на расстоянии, как мне показалось, нескольких сотен миль… и тогда я психанула… несмотря на мощную дозу ксанакса и на то, что меня знала каждая собака… считали даже, что я повинна в повышении уровня самоубийств среди молодых женщин и девочек-подростков, потому что они поняли, что никогда не смогут выглядеть так же, как я… Я читала об этом в редакционных статьях… в злобных письмах от матерей, страдающих избыточным весом… в женских эссе в «NOW»… мне говорили, что я ломаю судьбы… но все это меня совсем не трогало, потому что все люди, которых мы знали, были абсолютно нереальны… они выглядели… как ненастоящие и… Бобби нравилось, что я воспринимаю мир так… «Так проще», — говорил он… да и вообще я стала слишком знаменитой, чтобы он мог от меня легко отделаться…
Ее голос дрожит, затем вновь становится звучным, затем опять куда-то пропадает, а она продолжает что-то бормотать о разучивании ролей, о том, как она двигалась на съемках, о ее первом кино — «Ночь в бездонном колодце», о фальшивых паспортах, о наемниках из Таиланда, Боснии, Юты, новых номерах социального страхования, о том, что если по голове ударить достаточно сильно, то она лопается, как яйцо, сваренное всмятку, о методе пытки, при котором жертву заставляют глотать веревку. «А в Бомбее… — и тут ее начинает колотить, она пытается проглотить комок в горле, жмурится, слезы льются ручьем по щекам, — а в Бомбее…» Тут она решает не продолжать и выкрикивает что-то о серийном убийце, с которым Бобби подружился в Берлине, и тогда я выскакиваю из постели и говорю режиссеру: «Все, сцена отснята», — и пока они собирают аппаратуру, Джейми корчится в истерике на постели, выкрикивая что-то похожее на арабские ругательства.
33
На улице перед тем самым домом то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане, скрытая клочками плывущего в воздухе тумана, съемочная группа под руководством режиссера и оператора Феликса готовится отснять задающий настроение кадр, в котором наша шестерка «весело» направляется к черному «ситроену», ждущему у края тротуара, чтобы отвезти нас на вечеринку в «Natacha». Но этой съемочной группе неизвестно то, что в первой половине дня Бобби впустил в дом другую съемочную группу — ту, с которой я познакомился в «Hфtel Costes», и киношники оттуда провели последние три часа за протягиванием проводов, установкой света, съемкой эпизодов, в которых я не принимаю участия, включая длинную и безрезультатную перепалку между Тамми и Брюсом, постельную сцену между Бобби и Джейми, еще одну сцену, в которой Брюс в одиночестве играет на гитаре старую песню группы Bread, которая называется «It Don't Matter To Me», и вот теперь они, стараясь не шуметь, расхаживают по гостиной — электрики, красивая костюмерша и чернобородый режиссер, — болтая при этом с оператором, который похож на Брэда Питта в «Джонни-Замше», а наверху в комнате Бентли первый ассистент режиссера раздвигает глухие шторы от Магу Bright и выглядывает на улицу, где находится вторая съемочная группа, диктуя последние поправки, в то время как издалека доносятся звуки новой перепалки между Тамми и Брюсом (на этот раз ее не снимают), причиной которой служит актер, исполняющий роль сына французского премьера, и, как легко догадаться, кто-то хлопает дверью, разговаривает на повышенных тонах, снова хлопает дверью.
На мне костюм от Prada, причем я совершенно не понимаю, кто на меня его надел, и я сижу на одном из стульев от Dialogica в гостиной, болтая ложечкой в кружке лимонно-зеленого чая, которую, как кто-то решил, я должен держать в руках. На экране телевизора с выключенным звуком крутится, бесконечно повторяясь, одна и та же кассета с утренними программами, которую кто-то вставил в видеомагнитофон. Реквизитор вручает мне блокнот с заметками, которые Бобби, как мне объясняют, сделал специально для меня. В блокноте — карты континентов, схемы этажей отеля «Ritz», компьютерная распечатка плана терминала авиакомпании TWA в аэропорту имени Шарля де Голля, диаграммы интерьера бара «Harry's» в Венеции, интервью с экспертами-графологами, занимающимися идентификацией подписей, выдержки из дневника какого-то типа по имени Кейт, который тот вел во время своего путешествия в Оклахома-Сити, страницы с информацией о пластических взрывчатых веществах, советы о том, как лучше спаять схему, выбрать таймер, подобрать корпус и детонатор.
Я читаю: «Семтекс производится в Чехословакии». Я читаю: «Семтекс — пластическая взрывчатка без цвета и запаха». Я читаю: «В распоряжении Ливии имеются тонны семтекса». Я читаю: «Для того чтобы взорвать пассажирский самолет, требуется шесть унций». Я читаю заметку о новой пластической взрывчатке под названием «ремформ», которая производится и распространяется в США только «подпольно» и на настоящий момент недоступна в Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160