.. Если бы Папа своими глазами не видел, никогда бы не поверил. Но он видел!.. Такое видел!..
Папа налил еще один стакан. И залпом выпил.
За упокой души мочилы, который теперь в землю залег червей кормить.
А он. Папа, остался. И теперь может подумать...
Теперь, когда его не стало, можно было подумать о делах, в том числе об оставшемся бесхозном золоте партии.
Но не теперь подумать, завтра... Все — завтра...
Глава пятьдесят девятая
Киллеры тоже пили, пили положенные им боевые сто грамм, пили стоя, в соответствии со старой армейской традицией отмечая удачное завершение боевой операции.
Дело сделано, все живы и целы — чего еще надо.
— Ну, вздрогнули!..
Спирт из граненых стаканов перетек в луженые глотки. Все крякнули и сели.
Это не важно, что пили не за взятый караван и не за выход из окружения. Здесь тоже война. Здесь тоже стреляют. Ты стреляешь и в тебя стреляют...
Здесь они потеряли не меньше, чем там. Гришку потеряли, которого расстреляла охрана убитой им випперсоны. Сергея — его шлепнул при аресте милицейский снайпер, когда он отказался сдаваться. В отличие от него Пашка сдался, но его зарезали в следственном изоляторе урки.
— Ну что, еще по одной...
Они встречались редко, вернее, почти не встречались, так как давно работали соло. Профессия киллера не терпит толкотни — чем больше посвященных в планы операции, тем выше вероятность утечки информации. Раньше они верили друг другу безоговорочно, теперь — не могли. Теперь они верили только себе.
Последний заказ был исключением из правил. Последний заказ потребовал коллективной работы — так захотел заказчик. Впервые за многие месяцы они собрались вместе и почувствовали себя не киллерами, почувствовали — подразделением. Как раньше...
Это была глупая иллюзия. Но желанная иллюзия.
— Ну что?..
— Давай наливай.
Спирт лился легко, как лилась на боевых кровь. Они вспоминали о войне, где убивали больше и убивали бесплатно. Но те трупы они вспоминали с гордостью, а эти... Эти предпочитали не вспоминать. Хотя за эти они получали деньги.
— Ну что?..
— Наливай!..
Глава шестидесятая
Утром случилось похмелье. Потому что когда всю ночь столько водки, то можно представить!..
— Гля, — с трудом раскрыл глаза один из непротрезвевших братанов. — Чего это?
— Где?
— Да вона, в ящике!
По “ящику” шли новости. Наиболее почитаемый урками криминальный блок, где частенько можно было увидеть знакомых по делам и зоне. Но сегодня в новостях знакомых не показывали — показывали какого-то с перебинтованной головой мужика.
— Ну ты чего? Ну дали в кость лоху...
— Не, ты гля... Братва присмотрелась.
Лицо лоха, несмотря на то что было наполовину забинтовано, было знакомо. Ну очень знакомо...
— ...пострадавшего нашли недалеко от места, где было совершено тройное убийство, — сообщила миловидная ведущая. — По всей вероятности, это еще одна попытавшаяся скрыться от преступников жертва...
Далее зрителям были предъявлены прочие участники трагедии. Среди которых был показан умиротворенный труп Юрия Антоновича и его неиспользованный уругвайский паспорт.
— Так это же этот... Ну, который!.. Так, значит, тот... Значит, тот мочила, что ли?
Хмель враз вылетел из голов Папиных “шестерок”.
Забинтованный лох незакрытой половиной лица был сильно похож на Иванова.
А как же водка?..
“Шестерки” бросились к Папе. Но Папа был в курсе дела, Папа смотрел ту же самую передачу, где в этот момент говорили медики:
— В настоящее время больной находится без сознания. В целом его состояние можно оценить как крайне тяжелое, так как он получил несколько огнестрельных ранений в область головы и груди. Причем пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от жизненно важных органов....
— Но надежда есть? — спросила ведущая.
— Надежда умирает после пациентов. Умирает последней, — грустно пошутил врач.
На экране снова появился забинтованный, обмотанный проводами и обвешанный капельницами Иванов.
— Я их зубами, падл, порву! — злобно прошипел Папа.
И швырнул полупустую бутылку из-под водки в телевизор. Экран разлетелся на мелкие осколки. Как и надежды Папы на безмятежное будущее.
Иванов был жив.
Все еще жив.
Пока жив...
Глава шестьдесят первая
Телевизор смотрел не только Папа, телевизор смотрели многие. В том числе покушавшиеся на жизнь Иванова киллеры.
— Как же так, я же в него в упор, я же с метра стрелял! — ахнул киллер, стрелявший в Иванова из автомата. — Я же в него полрожка засадил!
— Значит, не туда засадил! Значит, промахнулся!
— Как же я мог промахнуться с метра! Он же как решето должен быть!
Вообще-то с метра промахнуться затруднительно. Особенно из автомата...
Киллеры внимательно посмотрели на своего приятеля. И переглянулись друг с другом.
— Да вы что, мужики?! Вы что думаете, что я специально мимо стрелял? Да зачем мне это нужно?.. Вроде незачем.
— Может, у него бронежилет был?
— Даже если был! Бронежилет с такого расстояния пулю не удержит.
— Может, их два было? Может, он их друг под друга надел?
Идея о двух бронежилетах звучала малоубедительно. Но, с другой стороны, он ведь как-то остался жив. Поэтому...
— Погодите, какой жилет, я же ему в голову стрелял! Контрольным! — вдруг вспомнил главный исполнитель.
Киллеры посмотрели на экран.
— Куда стрелял?
— Вот сюда.
В том месте, куда стрелял их приятель, сквозь бинты проступала кровь.
— У него что, и на башке броник был?
— Может, у него череп такой, ненормальный. Такой сверхпрочный.
— Как танк?
— Ну да, как танк...
Чего только не придумаешь, когда не знаешь, что подумать.
— Вообще-то такое бывает, — сказал кто-то. — Очень редко, но бывает. Например, у Кутузова было. Ему пуля в висок попала и чуть не полбашки снесла, а он жив остался. И потом Наполеона сделал.
Все облегченно вздохнули. Может, действительно он, как Кутузов?.. Наверное, как Кутузов. Потому что в противном случае придется предположить, что у него череп имеет стомиллиметровый броневой пояс.
— Нехорошо получилось, — выразил кто-то общую мысль.
Чего уж хорошего! Работа киллеров не терпит брака. Это тебе не токарь на заводе, который, запоров деталь, может ее тут же переточить. Допущенный киллером брак влечет куда более серьезные последствия. Недострелянная жертва после неудачного покушения может залечь на дно или, того хуже, выяснить, от кого поступил заказ, и, обидевшись, в свою очередь, заказать заказчиков.
Именно поэтому наемные убийцы в своем послужном списке обычно имеют один провал. После которого не имеют работы. И, значит, не имеют денег. К которым уже привыкли...
Единственная возможность избежать рекламаций и избежать нежелательного в кругах потенциальных заказчиков резонанса — это доделать недоделанное дело. Самим доделать. Бесплатно доделать. И как можно скорее доделать. Тогда промах спишут.
Короче, сам нагадил — сам подтирай... Что справедливо. И не подлежит обсуждению.
— Так в какой больнице, сказали, он лежит?..
Глава шестьдесят вторая
Иванов открыл глаза. Перед ним стоял человек в белом. И поодаль еще один человек и тоже в белом. И еще у Иванова сильно болела голова.
Он подумал о том, почему у него болит голова, и вспомнил, как стоял растянутый наручниками возле машины и как в него стреляли. В голову стреляли. В упор. Из пистолета...
Значит, эти люди в белом — ангелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Папа налил еще один стакан. И залпом выпил.
За упокой души мочилы, который теперь в землю залег червей кормить.
А он. Папа, остался. И теперь может подумать...
Теперь, когда его не стало, можно было подумать о делах, в том числе об оставшемся бесхозном золоте партии.
Но не теперь подумать, завтра... Все — завтра...
Глава пятьдесят девятая
Киллеры тоже пили, пили положенные им боевые сто грамм, пили стоя, в соответствии со старой армейской традицией отмечая удачное завершение боевой операции.
Дело сделано, все живы и целы — чего еще надо.
— Ну, вздрогнули!..
Спирт из граненых стаканов перетек в луженые глотки. Все крякнули и сели.
Это не важно, что пили не за взятый караван и не за выход из окружения. Здесь тоже война. Здесь тоже стреляют. Ты стреляешь и в тебя стреляют...
Здесь они потеряли не меньше, чем там. Гришку потеряли, которого расстреляла охрана убитой им випперсоны. Сергея — его шлепнул при аресте милицейский снайпер, когда он отказался сдаваться. В отличие от него Пашка сдался, но его зарезали в следственном изоляторе урки.
— Ну что, еще по одной...
Они встречались редко, вернее, почти не встречались, так как давно работали соло. Профессия киллера не терпит толкотни — чем больше посвященных в планы операции, тем выше вероятность утечки информации. Раньше они верили друг другу безоговорочно, теперь — не могли. Теперь они верили только себе.
Последний заказ был исключением из правил. Последний заказ потребовал коллективной работы — так захотел заказчик. Впервые за многие месяцы они собрались вместе и почувствовали себя не киллерами, почувствовали — подразделением. Как раньше...
Это была глупая иллюзия. Но желанная иллюзия.
— Ну что?..
— Давай наливай.
Спирт лился легко, как лилась на боевых кровь. Они вспоминали о войне, где убивали больше и убивали бесплатно. Но те трупы они вспоминали с гордостью, а эти... Эти предпочитали не вспоминать. Хотя за эти они получали деньги.
— Ну что?..
— Наливай!..
Глава шестидесятая
Утром случилось похмелье. Потому что когда всю ночь столько водки, то можно представить!..
— Гля, — с трудом раскрыл глаза один из непротрезвевших братанов. — Чего это?
— Где?
— Да вона, в ящике!
По “ящику” шли новости. Наиболее почитаемый урками криминальный блок, где частенько можно было увидеть знакомых по делам и зоне. Но сегодня в новостях знакомых не показывали — показывали какого-то с перебинтованной головой мужика.
— Ну ты чего? Ну дали в кость лоху...
— Не, ты гля... Братва присмотрелась.
Лицо лоха, несмотря на то что было наполовину забинтовано, было знакомо. Ну очень знакомо...
— ...пострадавшего нашли недалеко от места, где было совершено тройное убийство, — сообщила миловидная ведущая. — По всей вероятности, это еще одна попытавшаяся скрыться от преступников жертва...
Далее зрителям были предъявлены прочие участники трагедии. Среди которых был показан умиротворенный труп Юрия Антоновича и его неиспользованный уругвайский паспорт.
— Так это же этот... Ну, который!.. Так, значит, тот... Значит, тот мочила, что ли?
Хмель враз вылетел из голов Папиных “шестерок”.
Забинтованный лох незакрытой половиной лица был сильно похож на Иванова.
А как же водка?..
“Шестерки” бросились к Папе. Но Папа был в курсе дела, Папа смотрел ту же самую передачу, где в этот момент говорили медики:
— В настоящее время больной находится без сознания. В целом его состояние можно оценить как крайне тяжелое, так как он получил несколько огнестрельных ранений в область головы и груди. Причем пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от жизненно важных органов....
— Но надежда есть? — спросила ведущая.
— Надежда умирает после пациентов. Умирает последней, — грустно пошутил врач.
На экране снова появился забинтованный, обмотанный проводами и обвешанный капельницами Иванов.
— Я их зубами, падл, порву! — злобно прошипел Папа.
И швырнул полупустую бутылку из-под водки в телевизор. Экран разлетелся на мелкие осколки. Как и надежды Папы на безмятежное будущее.
Иванов был жив.
Все еще жив.
Пока жив...
Глава шестьдесят первая
Телевизор смотрел не только Папа, телевизор смотрели многие. В том числе покушавшиеся на жизнь Иванова киллеры.
— Как же так, я же в него в упор, я же с метра стрелял! — ахнул киллер, стрелявший в Иванова из автомата. — Я же в него полрожка засадил!
— Значит, не туда засадил! Значит, промахнулся!
— Как же я мог промахнуться с метра! Он же как решето должен быть!
Вообще-то с метра промахнуться затруднительно. Особенно из автомата...
Киллеры внимательно посмотрели на своего приятеля. И переглянулись друг с другом.
— Да вы что, мужики?! Вы что думаете, что я специально мимо стрелял? Да зачем мне это нужно?.. Вроде незачем.
— Может, у него бронежилет был?
— Даже если был! Бронежилет с такого расстояния пулю не удержит.
— Может, их два было? Может, он их друг под друга надел?
Идея о двух бронежилетах звучала малоубедительно. Но, с другой стороны, он ведь как-то остался жив. Поэтому...
— Погодите, какой жилет, я же ему в голову стрелял! Контрольным! — вдруг вспомнил главный исполнитель.
Киллеры посмотрели на экран.
— Куда стрелял?
— Вот сюда.
В том месте, куда стрелял их приятель, сквозь бинты проступала кровь.
— У него что, и на башке броник был?
— Может, у него череп такой, ненормальный. Такой сверхпрочный.
— Как танк?
— Ну да, как танк...
Чего только не придумаешь, когда не знаешь, что подумать.
— Вообще-то такое бывает, — сказал кто-то. — Очень редко, но бывает. Например, у Кутузова было. Ему пуля в висок попала и чуть не полбашки снесла, а он жив остался. И потом Наполеона сделал.
Все облегченно вздохнули. Может, действительно он, как Кутузов?.. Наверное, как Кутузов. Потому что в противном случае придется предположить, что у него череп имеет стомиллиметровый броневой пояс.
— Нехорошо получилось, — выразил кто-то общую мысль.
Чего уж хорошего! Работа киллеров не терпит брака. Это тебе не токарь на заводе, который, запоров деталь, может ее тут же переточить. Допущенный киллером брак влечет куда более серьезные последствия. Недострелянная жертва после неудачного покушения может залечь на дно или, того хуже, выяснить, от кого поступил заказ, и, обидевшись, в свою очередь, заказать заказчиков.
Именно поэтому наемные убийцы в своем послужном списке обычно имеют один провал. После которого не имеют работы. И, значит, не имеют денег. К которым уже привыкли...
Единственная возможность избежать рекламаций и избежать нежелательного в кругах потенциальных заказчиков резонанса — это доделать недоделанное дело. Самим доделать. Бесплатно доделать. И как можно скорее доделать. Тогда промах спишут.
Короче, сам нагадил — сам подтирай... Что справедливо. И не подлежит обсуждению.
— Так в какой больнице, сказали, он лежит?..
Глава шестьдесят вторая
Иванов открыл глаза. Перед ним стоял человек в белом. И поодаль еще один человек и тоже в белом. И еще у Иванова сильно болела голова.
Он подумал о том, почему у него болит голова, и вспомнил, как стоял растянутый наручниками возле машины и как в него стреляли. В голову стреляли. В упор. Из пистолета...
Значит, эти люди в белом — ангелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79