По общему признанию, английские бронетанковые войска 27 мая понесли тяжелые потери, но 32-я армейская танковая бригада со своими 100 тяжелыми пехотными танками еще не участвовала в боях, а при сложившейся обстановке ввод в сражение свежего и нетронутого танкового соединения мог бы сыграть решающую роль. Однако главное заключалось в том, чтобы согласовать действия [97 – схема 16; 98] бронетанковых бригад и направить их к общей цели. Любой ценой Ритчи следовало держать свои бронетанковые части на наших коммуникациях. Боевые действия 28 мая являются разительным примером плохого управления английским командованием своими войсками. 22-я бронетанковая бригада целый день только «наблюдала» за 15-й дивизией на кряже Ригель, а 4-я бронетанковая бригада ограничивалась тем, что беспокоила 90-ю дивизию, хотя делать этого не следовало, так как дивизия была хорошо обеспечена противотанковыми средствами. 1-я армейская танковая бригада и 2-я бронетанковая бригада действовали южнее Найтсбриджа и нанесли потери дивизии «Ариете»; 32-я армейская танковая бригада вовсе ничего не делала, оставаясь позади 1-й южноафриканской дивизии.
События 27 мая не поколебали решимости Роммеля, и 28-го он приказал Африканскому корпусу возобновить наступление на север. У 15-й дивизии не было горючего, и она не могла двигаться, но 21-я дивизия разгромила. английскую колонну севернее кряжа Ригель и достигла высот южнее шоссе Виа-Бальбиа. Сам Роммель в тот день не был в Африканском корпусе; его штаб находился в Бир-эль-Хармате, и когда он пытался проехать к кряжу Ригель, оказалось, что дорога блокирована английскими танками. Пока он отсутствовал, штаб танковой армии был атакован английскими танками и рассеян, а транспортные колонны тщетно пытались найти безопасный путь через дорогу Тарик-Капуццо.
В это время я находился в штабе Крювеля западнее Эль-Газалы. Мы получили из танковой армии радиограмму с настойчивым требованием прорвать эль-газальский оборонительный рубеж и соединиться с 20-м итальянским корпусом около Бир-эль-Хармата. Упорное сопротивление, которое встретили наши атаки 27 и 28 мая, предпринятые с целью прощупать оборону противника, не предвещало успеха; тем не менее Крювель приказал дивизии «Саб-рата» 29 мая начать наступление на позиции южноафриканцев. Ночью итальянцы выдвинулись на исходные позиции, а на рассвете решительно атаковали противника около Алам-Хамза. Они были встречены ураганным огнем, минные поля преодолеть не сумели, а 400 человек были отрезаны огнем южноафриканцев и взяты в плен.
Утром 29 мая положение Африканского корпуса стало отчаянным, но личное руководство Роммеля спасло положение. Приняв командование над транспортными колоннами, он провел их через разрыв, который обнаружил накануне вечером, к 15-й дивизии на кряж Ригель. Роммель теперь разместил свой командный пункт вместе с Африканским корпусом и нанес сильный удар по 2-й бронетанковой бригаде, которая двигалась от Найтсбриджа в западном направлении и пыталась вбить клин между дивизией «Ариете», расположенной южнее Тарик-Капуццо, и двумя танковыми дивизиями севернее этой дороги.
Этот день был одним из самых тяжелых за всю кампанию; один из английских источников{113} характеризует его как, «пожалуй, день наиболее ожесточенных боев» и продолжает: «Гранты» стреляли великолепно, то и дело выводя изстроя приземистые черные Т-III и T-IV». На помощь 2-й бронетанковой бригаде прибыла 22-я бронетанковая бригада, но, к большому счастью для нас, 4-я бронетанковая бригада оставалась в корпусном резерве около Эль-Адема почти до самого вечера, когда она двинулась на Бир-эль-Хармат, чтобы вступить в бой с 90-й дивизией. Горячий ветер и крутящиеся песчаные смерчи изматывали силы и без того уставших от постоянного напряжения танковых экипажей, и к вечеру обе стороны были рады передышке. Несмотря на значительные потери танковых дивизий, этот день был для нас успешным: 90-я дивизия «Ариете» и Африканский корпус находились теперь вместе.
Английские бронетанковые силы понесли большие потери – опять их командование не сумело организовать взаимодействия танковых бригад.
Однако решающим фактором по-прежнему оставалось снабжение. Хотя Роммель и провел колонны к Африканскому корпусу утром 29 мая, но было очевидно, что путь подвоза в обход Бир-Хакейма был слишком длинным и ненадежным. К вечеру 29 мая Африканский корпус остался почти без боеприпасов, а у многих машин были пустые баки; выполнение первоначального плана – атаки эль-газальского оборонительного рубежа с тыла – стало невозможным. Роммель решил отойти к Сиди-Муфтаху, расчистить проход в английских минных полях, восстановить непосредственную связь с группой Крю-веля и обеспечить себе путь подвоза. Это не означало, что Роммель считал сражение проигранным. Напротив, упорство и мужество этого человека проявились здесь как нельзя лучше. Он был даже готов несколько отойти, чтобы, как только снабжение наладится, снова двинуться вперед и добиваться решающей победы над 8-й английской армией.
«КОТЕЛ»
29 мая был сбит самолет генерала Крювеля, когда он пролетал над позициями противника, направляясь в 10-й итальянский корпус. Крювель попал в плен к англичанам, и мне пришлось временно возглавить штаб группы. Очень кстати прибыл фельдмаршал Кессельринг – он хотел ознакомиться с ходом сражения, – и я попросил его взять на себя командование группой, пока Роммель не сделает другое распоряжение. Кессельрингу это показалось забавным, и он заметил, что как фельдмаршал он вряд ли может получать приказания от генерал-полковника Роммеля. Но я указал, что в такой критической обстановке нам было бы нежелательно иметь во главе группы Крювеля итальянского генерала, и Кессельринг согласился принять командование на несколько дней{114}. Это был один из немногих случаев за время войны, когда мне пришлось близко соприкасаться с этим выдающимся немецким полководцем, чье руководство итальянской кампанией всегда будет расцениваться как шедевр оборонительной стратегии.
Хотя атаки группы Крювеля на позиции южноафриканцев и были отражены, 10-му итальянскому корпусу все же удалось проделать проходы в минных полях в районе дороги Тарик-Капуццо. 50-я английская пехотная дивизия оборонялась на слишком растянутом фронте, и между 150-й бригадой у Сиди-Муфтаха и французскими войсками у Бир-Хакейма был примерно двадцатипятикилометровый разрыв; таким образом, многие участки английских «минных болот» не были прикрыты огнем. Создавая эль-газальский рубеж, английское командование пренебрегло элементарным тактическим принципом, что «минное поле само по себе не имеет никакого значения; важен огонь, который его прикрывает». Проходам, проделанным итальянцами, предстояло сыграть важную роль при отступлении Роммеля в район Сиди-Муфтаха 30 мая.
Во второй половине дня 30 мая Роммель сам проехал через минное поле для встречи с Кессельрингом и личным адъютантом Гитлера майором фон Беловом. Положение танковой армии все еще было очень тяжелым, так как 150-я бригада прочно окопалась в Сиди-Муфтахе и держала проходы в минных полях под непрерывным артиллерийским огнем. Роммель считал, что англичане немедленно предпримут крупную танковую атаку, а учитывая острую нехватку боеприпасов в Африканском корпусе, нам было бы трудно ее отразить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
События 27 мая не поколебали решимости Роммеля, и 28-го он приказал Африканскому корпусу возобновить наступление на север. У 15-й дивизии не было горючего, и она не могла двигаться, но 21-я дивизия разгромила. английскую колонну севернее кряжа Ригель и достигла высот южнее шоссе Виа-Бальбиа. Сам Роммель в тот день не был в Африканском корпусе; его штаб находился в Бир-эль-Хармате, и когда он пытался проехать к кряжу Ригель, оказалось, что дорога блокирована английскими танками. Пока он отсутствовал, штаб танковой армии был атакован английскими танками и рассеян, а транспортные колонны тщетно пытались найти безопасный путь через дорогу Тарик-Капуццо.
В это время я находился в штабе Крювеля западнее Эль-Газалы. Мы получили из танковой армии радиограмму с настойчивым требованием прорвать эль-газальский оборонительный рубеж и соединиться с 20-м итальянским корпусом около Бир-эль-Хармата. Упорное сопротивление, которое встретили наши атаки 27 и 28 мая, предпринятые с целью прощупать оборону противника, не предвещало успеха; тем не менее Крювель приказал дивизии «Саб-рата» 29 мая начать наступление на позиции южноафриканцев. Ночью итальянцы выдвинулись на исходные позиции, а на рассвете решительно атаковали противника около Алам-Хамза. Они были встречены ураганным огнем, минные поля преодолеть не сумели, а 400 человек были отрезаны огнем южноафриканцев и взяты в плен.
Утром 29 мая положение Африканского корпуса стало отчаянным, но личное руководство Роммеля спасло положение. Приняв командование над транспортными колоннами, он провел их через разрыв, который обнаружил накануне вечером, к 15-й дивизии на кряж Ригель. Роммель теперь разместил свой командный пункт вместе с Африканским корпусом и нанес сильный удар по 2-й бронетанковой бригаде, которая двигалась от Найтсбриджа в западном направлении и пыталась вбить клин между дивизией «Ариете», расположенной южнее Тарик-Капуццо, и двумя танковыми дивизиями севернее этой дороги.
Этот день был одним из самых тяжелых за всю кампанию; один из английских источников{113} характеризует его как, «пожалуй, день наиболее ожесточенных боев» и продолжает: «Гранты» стреляли великолепно, то и дело выводя изстроя приземистые черные Т-III и T-IV». На помощь 2-й бронетанковой бригаде прибыла 22-я бронетанковая бригада, но, к большому счастью для нас, 4-я бронетанковая бригада оставалась в корпусном резерве около Эль-Адема почти до самого вечера, когда она двинулась на Бир-эль-Хармат, чтобы вступить в бой с 90-й дивизией. Горячий ветер и крутящиеся песчаные смерчи изматывали силы и без того уставших от постоянного напряжения танковых экипажей, и к вечеру обе стороны были рады передышке. Несмотря на значительные потери танковых дивизий, этот день был для нас успешным: 90-я дивизия «Ариете» и Африканский корпус находились теперь вместе.
Английские бронетанковые силы понесли большие потери – опять их командование не сумело организовать взаимодействия танковых бригад.
Однако решающим фактором по-прежнему оставалось снабжение. Хотя Роммель и провел колонны к Африканскому корпусу утром 29 мая, но было очевидно, что путь подвоза в обход Бир-Хакейма был слишком длинным и ненадежным. К вечеру 29 мая Африканский корпус остался почти без боеприпасов, а у многих машин были пустые баки; выполнение первоначального плана – атаки эль-газальского оборонительного рубежа с тыла – стало невозможным. Роммель решил отойти к Сиди-Муфтаху, расчистить проход в английских минных полях, восстановить непосредственную связь с группой Крю-веля и обеспечить себе путь подвоза. Это не означало, что Роммель считал сражение проигранным. Напротив, упорство и мужество этого человека проявились здесь как нельзя лучше. Он был даже готов несколько отойти, чтобы, как только снабжение наладится, снова двинуться вперед и добиваться решающей победы над 8-й английской армией.
«КОТЕЛ»
29 мая был сбит самолет генерала Крювеля, когда он пролетал над позициями противника, направляясь в 10-й итальянский корпус. Крювель попал в плен к англичанам, и мне пришлось временно возглавить штаб группы. Очень кстати прибыл фельдмаршал Кессельринг – он хотел ознакомиться с ходом сражения, – и я попросил его взять на себя командование группой, пока Роммель не сделает другое распоряжение. Кессельрингу это показалось забавным, и он заметил, что как фельдмаршал он вряд ли может получать приказания от генерал-полковника Роммеля. Но я указал, что в такой критической обстановке нам было бы нежелательно иметь во главе группы Крювеля итальянского генерала, и Кессельринг согласился принять командование на несколько дней{114}. Это был один из немногих случаев за время войны, когда мне пришлось близко соприкасаться с этим выдающимся немецким полководцем, чье руководство итальянской кампанией всегда будет расцениваться как шедевр оборонительной стратегии.
Хотя атаки группы Крювеля на позиции южноафриканцев и были отражены, 10-му итальянскому корпусу все же удалось проделать проходы в минных полях в районе дороги Тарик-Капуццо. 50-я английская пехотная дивизия оборонялась на слишком растянутом фронте, и между 150-й бригадой у Сиди-Муфтаха и французскими войсками у Бир-Хакейма был примерно двадцатипятикилометровый разрыв; таким образом, многие участки английских «минных болот» не были прикрыты огнем. Создавая эль-газальский рубеж, английское командование пренебрегло элементарным тактическим принципом, что «минное поле само по себе не имеет никакого значения; важен огонь, который его прикрывает». Проходам, проделанным итальянцами, предстояло сыграть важную роль при отступлении Роммеля в район Сиди-Муфтаха 30 мая.
Во второй половине дня 30 мая Роммель сам проехал через минное поле для встречи с Кессельрингом и личным адъютантом Гитлера майором фон Беловом. Положение танковой армии все еще было очень тяжелым, так как 150-я бригада прочно окопалась в Сиди-Муфтахе и держала проходы в минных полях под непрерывным артиллерийским огнем. Роммель считал, что англичане немедленно предпримут крупную танковую атаку, а учитывая острую нехватку боеприпасов в Африканском корпусе, нам было бы трудно ее отразить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113