.. Женщина, которая, как сама судьба, круто повернула его жизнь.
Если бы она не предала его тогда, десять лет назад... А, собственно, почему предала? Это только в книжках все просто. Свои - чужие, герои - предатели. Красные хорошие, белые плохие. Потом наоборот...
Не дождалась его - значит дрянь, преда­тельница?! Но ведь недаром солдаты-срочники говорят, что если девушка дождалась парня из армии, то это музейная редкость... Нет, в жизни все гораздо сложнее.
А что было бы, если бы и в самом деле Лена не связалась с Мухой, а дождалась бы возвращения своего Санечки с далеких Памирских гор? Мо­жет быть, закончил бы он горный институт, стал бы геологом, как мечтал. И что бы он сейчас де­лал? Прятался бы в экспедициях от голодных взглядов жены и детей? То есть, - я честно рабо­таю, а мне не платят. Нет, это был не его путь...
Вместо этого случилось то, что случилось. В его жизни появилась Ольга, потом Ванька. Он стал частью Бригады, а Бригада стала частью его жизни! И Лене в ней места не осталось! Он вычеркнул ее из памяти, постарался забыть. Да­же думал, что забыл. И только сейчас, когда уви­дел, понял: ничто не забыто, как ни банально это звучит...
Белов не сразу сообразил, что не имеет ни ма­лейшего представления, куда именно он попал.
- Где я? - спросил он. Лена горько усмехнулась.
- Помнишь, в школе пьесу Максима Горь­кого проходили? «На дне» называется. Вот это оно и есть - дно. Ниже просто некуда. Ах, Са­ша-Сашенька! Вот уж кого точно никак не жда­ла здесь встретить, так это тебя. И каким же ве­тром тебя сюда занесло?
Белов попытался восстановить в памяти картины недавнего прошлого... Мысли разбега­лись, не желая сосредоточиться на чем-то кон­кретном. Сплошной туман и кисель.
- Ни фига не могу вспомнить, - признался он. - Все время птицы какие-то в голову лезут. Одна белая, другая черная. И серая... И это по­чему-то очень важно. Бред, одним словом. Ты лучше о себе расскажи.
Лена встала и прошла к столу. Возле стены стояла закопченная керосинка. Лена зажгла фи­тиль и поставила чайник. Потом достала сигаре­ты, сняла чайник и прикурила от керосинки. Было заметно, что за суетливыми движениями кроется желание оттянуть начало неприятного разговора. Нужно ли Саше знать, что с ней про­изошло? Что было, то быльем поросло...
Молчание затягивалось. Наконец она при­няла решение: лучше, если он узнает ее исто­рию от нее самой, чем от кого-то другого.
- А что обо мне рассказывать? Крутилась, как могла. Денег не было, а жить хотелось. По­далась на Тверскую. Там он меня и нашел.
- Кто? - не понял Александр.
- Володя Каверин.
«Опять Каверин! Когда же, наконец, он пе­рестанет попадаться на моем пути»? - с раз­дражением подумал Александр. Но вслух ска­зал только: - И что?
Лена опустила голову и принялась мять в пальцах сигарету. Только сейчас Белов обра­тил внимание, что она упорно не поворачива­ется к нему правой стороной. Сейчас это стало особенно заметными.
- Повернись, - не попросил, а приказал он. Лена вздрогнула.
- Зачем? А впрочем...
Она посмотрела на него прямо. Впервые с момента их нечаянной встречи. И Белов уви­дел, что всю ее правую щеку крест накрест пе­ресекает глубокий, уродливый шрам.
- Кто это сделал? - спросил он.
- Каверин, - тихо призналась Лена.
- Но за что?
- Он сказал, что в смерти Мухи виновата я. Белов стиснул зубы от нахлынувшей боли и ярости. Ведь Каверин возомнил себя Богом, твор­цом судеб, суперменом... Бог-опер, Опербог!
Если бы он, Саша, мог, то убивал бы этого подонка снова и снова, и сто, тысячу раз подряд! Если бы это было возможно! Тогда Белов посадил бы его на цепь и каждый день ножов­кой отпиливал бы ему полголовы. И еще кое-что в придачу.
- А как ты попала сюда? - спросил он. ког­да немного успокоившись.
- Меня привел другой наш общий знако­мый. Бакена помнишь?
Господи, как давно это было! Александр вспомнил, как одним ударом отбил у сопливого длинноволосого алкаша охоту клеиться к Лене. Да, выходит, мир еще теснее, чем о нем думают...
- Он тоже здесь?
- Мотает пятнадцать суток за мелкую хули­ганку. На днях должен выйти.
Белов поморщился. Встреча со старым знако­мым не обещала быть ни томной, ни приятной.
- А как я к тебе попал? - спросил он.
- Тебя наши ребята на свалке подобрали, - от­ветила Лена. - Витька Злой, Федя Лукин и Степаныч. И на машине Степаныча сюда привезли. А Доктор Ватсон тебя прооперировал, две пули из тебя достал. Я ему помогала. Ассистировала.
Белов с удивлением смотрел на подругу юности.
- А что, у вашего доктора мужиков для это­го не нашлось?
Лена махнула рукой.
- Куда им, они крови боятся.
- А ты, значит, не боишься...- задумчиво протянул Александр. - И я не боялся. Ни кро­ви не боялся, ни смерти. Вот и очутился на по­мойке, - и он нервно рассмеялся.
X
Полковник ФСБ Игорь Леонидович Вве­денский хлопнул дверцей большого черного «сааба». С недавних пор он предпочитал эту машину даже продвинутым немецким маркам. С одной стороны так демократичнее, а с другой оригинальнее. Да и определенный стиль вла­дельца чувствуется...
Он прошел в стеклянные двери под хорошо знакомой вывеской «Фонд «Реставрация». Показал охраннику свое удостоверение. Хотя оно и произвело должное впечатление на ох­ранника, но все же он не сразу пропустил пол­ковника.
- Извините, но я должен предупредить на­чальника, - твердо сказал он.
В молодости Игорь Леонидович, наверное, обиделся бы. Не за себя, за фирму. Вспылил бы, обругал охранника и пообещал, что зав­тра его уволят. Теперь он научился быть спокойным и выдержанным. В конце кон­цов, охранник для того и стоит, чтобы не пу­скать посторонних, независимо от их ведом­ственной принадлежности. А иначе он - ме­бель.
Охранник набрал номер внутреннего теле­фона.
- Дмитрий Андреевич? - спросил он. - К вам полковник ФСБ Введенский. - Выслу­шал ответ и кивнул. - Так точно, пропускаю. Лифты направо по коридору. - Он показал ру­кой, куда идти. - Вам на восьмой этаж.
- Восьмой? - удивился Введенский. - Обычно начальство выше второго-третьего не поднимается.
- Сейчас фирмой временно руководит на­чальник службы безопасности Дмитрий Анд­реевич Шмидт, - пояснил охранник. - а он считает, что сверху лучше видно.
На восьмом этаже Введенского уже встреча­ли. Крепко сбитый огненно-рыжий парень в черном костюме пригласил его войти.
- Прошу, Дмитрий Андреевич ждет.
Кабинет начальника не поражал ни роско­шью, ни размерами. Шмидт намеренно не пе­ребирался вниз, в апартаменты Белова и его друзей, словно хотел подчеркнуть, что он здесь не начальник, а только временно исполняет его обязанности.
Введенский уже начал подозревать, что это бритоголовый крепыш вовсе не такой дуболом, каким хотел казаться.
Он вошел в кабинет и как можно нейтраль­ней поздоровался. Шмидт предложил полков­нику кресло.
- Чай, кофе? - осведомился он.
- Спасибо, не надо.
Введенский не опасался, что ему подмеша­ют снотворное или транквилизатор и попро­буют разговорить. Но, все-таки, работая с та­кими ушлыми ребятами, следовало быть по­осторожнее.
- Так чем обязан? - спросил хозяин кабине­та без всякого подобострастия. - Обычно со­трудники вашего ведомства к себе приглашают.
Введенский отметил, что держится Шмидт неплохо: с чувством собственного достоинства, гораздо более свободно, чем в те времена, когда он был киллером на посылках у Белова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61