Наконец он выключил магнитофон и обратил­ся к Шмидту.
- Ну вот, Дмитрий Андреевич, теперь сам видишь, что без нас тебе из этой ситуации не выкрутиться. Тем более, один ты эту стройку века все равно не потянешь. Слишком много вокруг голодных волков. Съедят и не подавят­ся. Так что расскажи-ка мне подробнее о вашем нефтегиганте. Какие трудности?
Шмидт невесело усмехнулся. Ну вот, и госу­дарственные органы туда же! Введенский вни­мательно выслушал его подробный рассказ о нефтяном проекте. Было видно, что он очень им заинтересовался.
- Хотите получить контрольный пакет? - прямо спросил у пего Шмидт.
- Нет, зачем же? Нам, - Введенский особо подчеркнул это слово, - нам достаточно иметь хотя бы блокирующий пакет акций. На осталь­ное пусть фрицы раскошелятся. Контрольный мы им уступим, тем более, что они и с кон­трольным пакетом ничего не смогут сделать.
А криминалу - ворам и чеченцам, мы с тобой покажем большой кукиш. Не сразу, конечно. Сначала нужно встретить немцев.
Шмидт посмотрел на часы. До прилета гос­под Райнеке и Шнапскопфа, представителей немецкой фирмы-партнера, оставались ровно сутки.
XXXI
Господа Генрих Райнеке и Вилли Шнап-скопф выглядели полной противоположностью друг другу. Тощий Райнеке напоминал Гиммле­ра, а толстяк Шнапскопф - помесь Геббельса и Геринга, какими их рисовали на карикатурах художники Кукрыниксы. Разве что оба были го­раздо моложе руководителей Третьего рейха.
Для них была снята скромная шестикомнатная квартира в недавно отреставрированном престижном доме на набережной в центре Москвы. Райнеке, считавший себя знатоком истории, был восхищен видом из окна гости­ной на памятник Петру Первому. Гигантский истукан - царь-шкипер - взгромоздился на несоразмерно маленький кораблик российской государственности. «Интересно, отдавал ли се­бе скульптор отчет в том, насколько верно он отразил соотношение сил в тогдашнем, да и не только тогдашнем, российском обществе?» - подумал Райнеке с усмешкой...
Дав гостям отдохнуть с дороги, тем же вече­ром их пригласили на переговоры в офис Фонда «Реставрация». На встрече, кроме немцев, присутствовали Шмидт, Асланбек Мокоев, Муса Джохаров и Тариэл. Вор был представ­лен немцам как представитель фирмы-подряд­чика. Его участие очень не понравилось чечен­цам, но протестовать они не решились. Чечен­ская диаспора в Москве переживала далеко не лучшие времена.
Немцы приемлемо говорили по-русски. Чи­тали, видимо, несколько хуже, так как очень долго изучали представленные российской стороной документы. Все бумаги по проекту были составлены еще Пчелой, осталось только даты обновить... Выглядели документы безуко­ризненно. Наконец немцы закончили изучение материалов.
- Хотелось бы посмотреть на месте объем работ и то, что уже сделано, - проговорил Рай­неке. - Мы должны отчитаться перед своими акционерами за каждый пфенниг.
Шнапскопф поддержал коллегу. Он доба­вил также, что немецкая сторона готова увели­чить размер капиталовложений, но в таком случае следует пересмотреть доли доходов и размеры пакетов акций.
Шмидт согласился от имени российской стороны, но тут вмешался Муса Джохаров. То, что выступил он, а не старший по возрасту Ас­ланбек Мокоев, означало, что Муса озвучивает их общие мысли.
- Мы предлагаем рассмотреть, как один из вариантов, продажу российской стороной час­ти своих акций немецкой стороне, - сказал он.
Немцы переглянулись и обменялись не­сколькими фразами на своем языке. Говорили они тихо, но Шмидту показалось, что такой ва­риант они предвидели. Наконец Шнапскопф сказал:
- Мы согласны купить ваши акции, но толь­ко весь пакет. Все сто процентов. Иначе, - он виновато улыбнулся и развел руками, - никто не гарантирует, что у нашего нефтяного завода не окажется два контрольных пакета акций. Такова специфика российского бизнеса.
- Но мы не собираемся продавать свою часть, - заявил Шмидт.
Тариэл, которого, впрочем, никто и не спра­шивал, поддержал его.
- Э, слушай, зачем продавать? Ничего про­давать не будем, э!
Шнапскопф расплылся в вежливой улыбке и развел руками.
- Господа, договаривайтесь между собой. Или мы покупаем весь пакет, или оставляем все как есть. Если вы захотите, мы рассмотрим ваше предложение и вернем вам часть акций. Но, повторяю, только после покупки нашей фирмой всего пакета.
- Это неприемлемо, - подвел итог Шмидт. - Я предлагаю работать по согласованному рань­ше плану.
Чеченцы вынуждены были скрыть свое не­довольство, но Шмидту было ясно, что на этом они не остановятся. И если им понадо­бился весь российский пакет акций, они его получат...
После совещания при очередной встрече Введенский подтвердил его опасения.
- За Асланбеком и Мусой стоит Зорин. Это очень опасно. Он крышует бандитов. Будь вдвойне осторожен...
Тариэл отправился к Алмазу в его убогую квартирку и там дал волю чувствам.
- Слушай, я солидный бизнесмен. Хватит с меня этих наездов-налетов. Купил-продал и смылся! Культурно жить надо, э!
Алмаз только головой качал. Ему эта ком­мерция давно стала поперек горла. Понятия, правильные законы воровской жизни - все катилось в пропасть. Глядя на это, жить старому вору не хотелось. Но и умирать он пока не собирался...
Кабан потерял покой и сон. Даже похудел, гоняясь за Юриком Невзглядовым. Кроме то­го, он поднял все свои былые связи. Бабок по­обещал - немерено. Теперь все его люди иска­ли Белова. Тот был слишком заметной фигу­рой, чтобы остаться незамеченным. Но его никто не видел. Неужели Белова действитель­но нет в живых?
Последней его надеждой был журналист. Встреча Кабана с каскадером Славой кончи­лась ничем. Тот, хоть и пьяный, на посулы не поддался, а в ответ на угрозы пообещал отмете­лить Кабана, как боксерскую грушу. В старые добрые времена каскадера вывезли бы в укром­ное место и через пятнадцать минут услышали бы от него все, что тот знал и даже то, о чем не ведал. Но сейчас Кабан не имел такой возмож­ности, нужно было сидеть тихо, и лишние при­ключения ему были не нужны
Правда, он все-таки получил кое-какую по­лезную информацию. За двадцать долларов бар­мен сообщил ему, что репортер, который разго­варивал со Славой, вышел из бара в тот момент, когда Кабан туда входил. Кабан сумел припом­нить внешность парня, с которым едва не столк­нулся при входе в тошниловку. Бармен назвал также фамилию и место работы журналиста. По­сле этого добыть номер его телефона не пред­ставляло труда...
Телефонный звонок разбудил Юрика в са­мый неподходящий момент. Он тяжело мучал-ся с похмелья. Кассету Андрею Литвиненко он еще не отдал, но уже успел подсчитать буду­щую прибыль и занять под нее у соседа сотню баксов. На нее и расслабился. На всю. Теперь требовалось где-то изыскать денег хотя бы на пиво. И тут зазвонил телефон.
- Чего надо? - страдальческим тоном про­изнес Невзглядов.
- Спускайся, разговор есть, - ответил не­знакомец. - Не пожалеешь.
- Не могу. Болею, - отрезал журналист и собрался положить трубку, но незнакомец бы­стро произнес: - Я от Зорина. Спускайся быст­рее, я жду внизу. Если болеешь, поправлю.
Услышав это, Невзглядов не заставил себя ждать. Через минуту он уже выходил из подъезда. Звонившего он определил сразу. Тот, соб­ственно, и не прятался. Стоял рядом с маши-пой и пялился на окна квартиры журналиста. Юрий подошел к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61