https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-poddony/glubokie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Так, американский гражданин, родившийся в России, который до революции был знаком со Скрыпником, посетил его в 1933 году и встретился так же и с другими украинскими лидерами. Скрыпник назвал ему «минимум» восемь миллионов, умерших на Украине и Северном Кавказе.[] Глава ГПУ Украины Балицкий тоже сказал ему, что погибло 8–9 миллионов; Балицкий добавил при этом, что цифра эта была предъявлена Сталину, хотя в качестве приблизительной.[] Другой офицер Госбезопасности писал, что, возможно, на более раннем этапе ГПУ представляло Сталину цифру в 3,3–3,5 миллиона, умерших от голода[]. Иностранному коммунисту называли цифру в 10 миллионов умерших в целом по СССР.[]
Другой иностранный рабочий на Харьковском заводе, где голод далеко не ушел еще в прошлое, слышал от местных властей, что Петровский допускает число в 5 миллионов, умерших от голода «на сегодняшний день».[]
Уолтер Дюранти сказал в британском посольстве в сентябре 1933 года, что «население Северного Кавказа и Нижний Волги сократилось за прошлый год на 3 миллиона, а население Украины – на 4 или 5 миллионов» и что ему представляется «весьма вероятной» общая цифра смертности в 10 миллионов. Разумно предположить, что цифры Дюранта добыты из тех же источников, которые никогда не публиковались, но были даны кому-то из его коллег неким высоким чиновником или почерпнуты им из тех официальных данных, которые имелись в то время в распоряжении властей.
Американский коммунист, работавший в Харькове, определяет потери в 4,5 миллиона умерших только от голода и еще несколько миллионов – от болезней, связанных с плохим питанием.[] Другому американцу высокий украинский чиновник сказал, что в 1933 году умерло 6 миллионов человек[]. Канадский коммунист, украинец, который учился в Высшей партшколе при ЦК Украины, узнал, что секретный отчет для ЦК Украины привел цифру в 10 000 000 умерших[].
Что касается других областей, то для Центральной и Нижней Волги, а также для Дона по имеющимся данным потери пропорционально были так же велики, как и для Украины. Директор Челябинского тракторного завода Ловин сказал иностранному корреспонденту, что на Урале, в Восточной Сибири и Заволжье погибло более миллиона человек.[]
Следует оговориться, что все эти подсчеты не обязательно совпадают друг с другом, поскольку не всегда ясно, когда цифры относятся к показателям числа смертей только на Украине, или же – какие годы охватывают эти цифры смертности, или включены ли в них также показатели смертей от болезней, связанных с голоданием…
Во всех случаях даже официальные секретные отчеты дают между собой разнобой в несколько миллионов жертв. Мы не должны полагать, что возможно получить точные или хотя бы приблизительные цифры (как это явно вытекает из оценок Балицкого). Как говорит Леонид Плющ, «члены партии приводят цифры, равные пяти или шести миллионам, а другие говорят о десяти миллионах жертв. Истинная цифра, видимо, лежит посередине».[]

* * *
Если в полученной нами цифре приблизительно в 11 миллионов преждевременных смертей в 1926–1937 гг. можно быть уверенными, то приблизительная цифра в 7 миллионов из 11 для умерших от голода должна быть названа лишь вероятной или предполагаемой. Если она верна, то, значит, приблизительно 4 миллиона из них падает на смерти в процессе раскулачивания или коллективизации (или на все, что имело место до 1937 года) .
Эти 4 миллиона включают и умерших в период казахстанской трагедии. Среди казахов потери населения между переписями 1926-го и 1939 гг. (даже если принять цифры последней) составляли 3 968 300 минус 3 100 900 равно 867 400. Корректировка цифр переписи 1939 года по усредненной шифре национального состава (как мы это сделали для украинцев) дает итог в 948 000. Но в 1939 году численность казанского населения по сравнению с 1926 годом должна была возрасти до 4 598 000 (при весьма минимальном допущении, республиканский прирост равен в среднем приросту населения в СССР, составлявшему 15,7 процента. На самом деле в мусульманских советских республиках, исключая Казахстан, численность населения росла куда быстрее среднего уровня). Это означает, что по проекции населения должно было оказаться в Казахстане более чем на 1,5 миллиона больше реально известного нам числа. Если допустить, что на долю нерожденных детей приходится 300 000, а на долю удачно эмигрировавших в Китай из районов, близлежащих к Синьцзяну, еще 200 000, то мы получим цифру смертности казахов, равную одному миллиону.
Таким образом, мы получили 3 миллиона потерь населения с 1926 по 1937 год, понесенных в процессе депортации кулаков. Мы уже обсудили цифру высланных и коэффициент смертности, приводимый в источниках. Цифра в 3 миллиона согласуется с нашими подсчетами (если предположить, что 30 процентов высланных умерло, то высланных окажется 9 миллионов, а если – что умерло 25 процентов, то общая цифра высланных составит 12 миллионов).
К 1935 году, согласно одному источнику[] приводящему лишь примерную цифру, третья часть из 11 миллионов высланных умерла; треть находилась в «специальных поселениях» и треть – в лагерях принудительного труда. По имеющимся данным, общая цифра обитателей лагерей принудительного труда в 1935 году достигала примерно 5 миллионов человек[], и до массовых арестов служащих и партийных чиновников в 1936–1938 гг., 70–80 процентов от этих 5 миллионов в соответствии со всеми источниками преимущественно приходилось на крестьян.[]
Из примерно 4 миллионов крестьян, вероятно, сидевших в лагерях принудительного труда в 1935 году, большая часть, видимо, дожила до 1937-го или 1938 гг., но позднее до освобождения дожило скорее всего не более 10 процентов из них. Таким образом, как уже отмечалось, мы должны прибавить еще минимум 3,5 миллиона умерших к цифре погибших крестьян.

* * *
Во всех вычислениях наши выводы основаны либо на точных и твердых цифрах, либо на убедительных минимальных посылках. Так, если мы приходим к выводу, что не менее 14 миллионов с лишним крестьян погибло в результате описанных в этой книге событий, то даже и эта цифра может оказаться заниженной. Во всех случаях цифра в 11 с лишним миллионов умерших, по показаниям переписи 1937 года, вряд ли может быть предметом серьезных поправок.
Цифры смертности от голода одинаково правдоподобны – и сами по себе и в сопоставлении с данными переписи – точно так же, как и цифры смертности от раскулачивания.
Почему мы не в состоянии привести более точные цифры – читателю очевидно. В своих мемуарах Хрущев говорит: «Я не могу привести точной цифры, потому что никто не вел учета. Единственное, что мы знали, – люди умирали в огромных количествах.»[]
Показательно, что статистика смертности крупного рогатого скота, даже если данные ее сомнительны, все-таки была опубликована, а вот статистика человеческой смертности не обнародовалась никогда. Поэтому у нас есть какие-то данные о том, что происходило за эти пятьдесят лет со скотом, но нет никаких сведений о том, что же случилось с человеческими жизнями. В речи, произнесенной Сталиным спустя несколько лет и часто переиздававшейся, вождь сказал, что людям надо уделять больше внимания, и привел в пример случай с ним самим в сибирской ссылке: переходя реку вброд вместе с крестьянами, он увидел, что те всеми силами стараются сохранить лошадей, но даже и не думают, что может утонуть кто-то из людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
 сантехника для ванной комнаты 

 монополе елена