Так возникает первый вопрос: за что зацепиться, где островки твердой почвы посреди этого болота?
Может быть, это политические партии?
Однако они формируются не обязательно из лучших представителей общества. За политическими интересами всегда стоят интересы экономические. Импульсом к созданию партии могут служить кристально-чистые идеи, но они закономерно замутняются тем грязным финансовым потоком, в который обязана встраиваться структура. Обязана, чтобы удовлетворять все возрастающие потребности своей верхушки и успешно участвовать в коммерческом предприятии под названием «демократические выборы».
Удивительно ли, что сейчас мы не имеем ни одной серьезной и честной русской партии?!
Несмотря на разнообразие вывесок, современный мир партий сводится к балагану марионеток на службе паразитарных финансовых, реже промышленных кругов и группировок. Но даже если бы существовали партии и движения иного рода, они не нашли бы никакого отклика в лишенной исторических корней и зрелой политической воли народной массе. Она реагирует лишь на тех, кто бессовестно сулит золотой дождь материальных благ, льгот и гарантий. Если же заставлять вибрировать не только эти струны, то большинство можно задеть за живое лишь в плоскости страстей и темных глубин подсознательного, объективно лишенных стабильности и созидательной направляющей. Именно на этих струнах играют сегодня фабриканты мифов, демагоги-реформаторы.
Однако потенциал энтузиазма, возбуждаемый таким образом, бесследно и быстро исчезает. Требуется подпитка все новыми мифологемами. Никакое коллективное движение, опирающееся на подобные силы, не способно существовать долго. Не способно, если оно лишено того глубинного измерения, с которым нас связывают священные символы.
Атомизированный человек становится лицом к лицу с новым феноменом жизни – «коллективизацией» машин и – что самое страшное – информационных потоков! Национальное самосознание русских почти полностью вытеснено на периферию их сознания, перегруженного телевизионной псевдоактуальностью. Люди озабоченно переживают (или пережевывают) огромный поток информации, злободневность и истинность которой они не могут знать.
Поток этих, зачастую бессвязных сведений служит набором условных рефлекторных сигналов. Человека «включают» на страх или на негодование, или на гнев, играя на самых сильных и примитивных страстях. Потребителю же информации совершенно искренне кажется, что он узнает «новости». Более того, обывателю внушается его сопричастность со всем происходящим. При этом он не осознает своей прямой подключенности к источнику социокодирования, к системе, где он приравнен к биороботу, к биологическому атому. Потерявший духовную и национальную основу человек представляет собой более чем слабое подобие личности.
В 1932 году академик И.Павлов писал: «Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека, он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами.»
Второй вопрос: где должны сосредоточиться аккумуляторы национального самосознания? Где должна формироваться реальная картина мира?
Это особенно важно в условиях, когда средства массовой информации становятся филиалами банков, а «аналитические центры» сидят в кармане таких господ, как Дж.Сорос.
Массы нуждаются в личности, способной изменить обычные правила политической игры или отменить эту игру вовсе.
Многое будет зависеть от того, насколько еще не утрачен государственный инстинкт и политическая воля у лучшей части граждан, пребывающих в атомарном, распыленном виде.
Третий вопрос: в какое состояние это броуновское движение потенциальной элиты должно прийти, чтобы выдвинуть национального лидера? Того, кто способен в силу своих индивидуальных качеств донести священные символы (в обычном состоянии общества они мертвы для широких масс) до максимального числа соотечественников?
Мы должны избавиться от иллюзий стихийного почвеннического демократизма и попыток путем заклинаний «соборности» оживить массы людей. Важнее, чтобы те немногие, кто жив для Русской Идеи, нашли друг друга. В этом взаимном поиске многое будет зависеть от языка символов, от того первого шага невербального общения, когда значок на лацкане пиджака уже может стать поводом для продуктивного контакта между двумя или несколькими православными славянами.
Символ способен кристаллизовать отдельные атомы русской потенциальной элиты в новую аристократию. Она волевым усилием вернет себе Русский Дом и откроет его всем ищущим.
Наше соборное движение будет иметь элитарныхй характер. Предстоит кропотливая «штучная» работа, где каждый новый надежный член братства – дороже помпезного многотысячного форума, который кажется грандиозным лишь в момент его проведения.
Подход таков: и один в поле воин, если он по-русски скроен.
Элита хранит и идеологически оформляет в соответствии с историческим временем священные основы национального бытия, ценностные и мировоззренческие ориентиры общества, обусловливает идентичность преемственности идеалов и поколений. Элита определяет национально-государственное, культурное и цивилизационное лицо этноса. Национальная элита живо связана с народом, но не сводима лишь к выражению народной культуры на более высоком интеллектуальной уровне. Элита – сама генератор идей, волевой творец культуры. Элита – не политический истэблишмент. Она не имеет сегодня обусловленных социальных преград.
Увы, сегодня русский народ не имеет своей элиты. Есть люди-маяки русской культуры, художники, писатели. Есть храбрые русские офицеры. Есть замечательные священники. А элиты нет.
Задачу воспитания волевой элиты поставили перед русским обществом его лучшие представители – философы «серебряного» века. Блестящий мыслитель К.Н.Леонтьев и автор теоретического труда «Монархическая государственность» Л.А.Тихомиров одними из первых сформулировали: необходимо создать духовные ордена.
Лев Александрович Тихомиров писал: «Конечно, тут дело касалось не какого-нибудь Иезуитского Ордена, а мысли наши бродили вот над чем. Борьба за наши идеалы встречает организационное противодействие враждебных партий. Мы же являемся разрозненными. Правительственная поддержка скорее вредна, чем полезна, тем более, что власть, как государственная, так и церковная, – не дает свободы действия и навязывает свои казенные рамки, которые сами по себе стесняют всякое личное соображение. Необходимо поэтому образовать особое Общество, которое бы поддерживало людей нашего образа мыслей повсюду – в печати, на службе, в частной деятельности, всюду выдвигая более способных и энергичных. Очень важное и трудное условие составляет то, чтобы Общество было неведомым для противников, а следовательно, ему приходится и вообще быть тайным…»
Действительно, тайная борьба против России, о которой мы знаем, должна иметь адекватный ответ. Причем, ответ в той плоскости, которая недоступна государственным учреждениям, именуемым «спецслужбами».
Вот что писал о неиспользованных возможностях в незримой битве с мировым масонством один из наиболее ярких представителей русской эмиграции историк Б.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99