Уколы гепатизированным алкоголем. . . Предотвращает галлюцинации. - Он рассмеялся. - Забавно. Первый синдром рабства, когда они вырубают вам живую воду, - это галлюцинации. . . Первое соприкосновение с реальностью. Это должно о многом говорить, только не знаю, о чем. Я встретил там нескольких друзей. И среди прочих - Арбуа, бывшего посла Швейцарии в Москве. Тридцать лет карьеры. Он все время листает ежегодный телефонный справочник, чтобы наладить контакт с реальностью и живыми людьми. У него уже накопилась приличная подборка этих справочников, со всего мира, в том числе и из Москвы. Он считает, что это - одна из лучших книг, которые когда-либо были написаны, насыщенная правдой и переполненная людьми, которые в самом деле существуют. Он даже прочел мне вслух несколько замечательных страниц из нью-йоркского, и иногда он заказывает телефонные переговоры с Буэнос-Айресом или с Чикаго, пытается убедиться, что книга не обманывает, что всё это - не мифология и эти люди действительно существуют. Что ты хочешь, тридцать лет быть дипломатом. . . Время от времени, чаще всего посреди ночи, он вызывает к телефону сам себя, чтобы удостовериться, что и он реально существует, что это не самообман. Очень недоверчивый господин. Зеркалам он тоже категорически не доверяет, по его мнению, они совершенно ничего не доказывают: обман зрения. Вот так. Вы видите вокруг слишком жестокую реальность, которая, однако, не может вас коснуться, вы - вне всего, под стеклянным колпаком дипломатической неприкосновенности, а кончается все тем, что посреди ночи вы зовете самого себя к телефону, чтобы убедиться, что вы еще существуете реально, что вы еще здесь. Я думаю подать в отставку. Листая журналы, я тут решил, что мог бы неплохо зарабатывать манекенщиком, кажется, им нужны зрелые респектабельные мужчины, знаешь, в духе "седеющие виски". "Швепс", "Кэмел", "Бурбон" и все такое прочее. Может быть, я просто пытаюсь доказать, что Аллан Донахью все еще способен удивлять. Ты не находишь, что я слишком самоуверен. . .
- И когда ты перестанешь наконец пытаться избавиться от себя самого, дорогой мой папочка?.. Мне кажется, что юмор, он, как и все остальное: в основном сходит на нет.
- Тем временем я принял важное решение. Я несколько подотстал на профессиональном поприще. В последнее время я не предпринимал решительных действий для достижения целей нашей внешней политики. Так что теперь мы дадим большой коктейль, как обычно в подобных случаях. Если мне не изменяет память, последний коктейль у нас быль в честь Берлинской стены. То есть против, я хочу сказать. Никакого шика, сотни приглашенных будет достаточно. Чтобы совсем уж не забывали. Можем продать наш императорский золотой портсигар. Это помогло бы нам продержаться на плаву еще какое-то время. - Золотой портсигар уже уплыл. - И все же меня весьма интересует, собирается ли американская дипломатия что-либо предпринять, чтобы положить конец этой ужасной Берлинской стене.
- Она не станет приглашать русских на наш коктейль, вот что она собирается предпринять.
- Студенческий кружок увешан фотографиями этого мальчика, которого они послали умирать на то минное поле.
- Дети должны оставаться детьми. Таково мнение русских, насколько я могу судить.
- А потом нужно идти на занятия по литературе и изучать Малларме!
- Да, нужно иметь сильный характер.
- Неужели Америка правда ничего не может сделать?
- Я обещал врачам больше не прикасаться к алкоголю. Это - единственное заявление, которое я готов сделать в данный момент.
Он теребил рекламную брошюрку, которую достал из бардачка. - "Самсон Далила со своими кошечками". . . Что это еще такое? Джесс, почему ты плачешь? Если из-за Берлинской стены, то, право же. . .
- Я продала твой портсигар неделю назад. Бакалейщик серьезно угрожал подать жалобу в протокольный отдел. . . Но у нас еще остался персидский ковер. . . Ах, это. . . это - новая рок-группа, знаешь, как "Черные носки" или "Крафти Дед". . . Это такая прорва, такая. . . Я больше не могу. Одна спасательная операция за другой. . . невыносимо!
- Самсон Далила со своими "Черными носками". . . то есть со своими кошечками. . . Да! Но кто знает, может быть, они и правы, в конце-то концов. Они стойко принимают вызов, брошенный молодым вселенской нелепостью. . . Думаю, нам стоит сходить послушать этих кошечек. Кажется, у них в самом деле есть что сказать.
- Полный ноль. Рэй Чарльз приезжает на следующей неделе, и Поль обещал достать билеты. Одни только негры чего-то еще стоят, несмотря на конкуренцию.
- Знаешь, улыбка у них кажется шире, потому что губы у них толще. Мои иллюзии южанина насчет черной расы испарились. Я-то надеялся, что между нами и правда есть какая-то разница, а теперь. . . даже не знаю.
- Ты никогда не принимаешь меня всерьез, да? В твоих глазах всегда такое веселье, когда ты на меня смотришь. Знаю, на меня смешно смотреть. Да только это - твоя шутка. Это ты так пошутил. И глупо смеяться над собственными шутками. По-французски сказали бы: "Zut!"[31]
- Есть кое-что, Джесс, чего я никак не могу понять. Мы находимся по другую сторону границы, во Франции. Двадцать минут на машине - и ты уже в Женеве. Получается, у нас - две страны, две возможности делать долги, вместо одной, которой обычно располагает дипломат. Идеальная ситуация. Как же тогда получается, что мы так быстро исчерпали наши фонды сразу в двух местах?
- Объединение Швейцарии и Франции, хуже ничего и быть не может. Им нельзя доверять. Их уже не проведешь. Ты можешь щеголять в костюме от Балансиаги, они все равно знают, что ты на мели. Эти два народа самые чувствительные и восприимчивые в мире, если речь идет о деньгах. Очень старая цивилизация, этим все и объясняется.
- Как пожелаю им всем "Самсона Далилы с его кошечками"! Ты выкарабкаешься, Джесс. Я в тебя верю. Что с этого персидского ковра, так он только глаза мозолит. Пусть лучше летит нам на помощь.
Весь путь от Женевы до границы был усыпан розовым снегом цветущих вишен и яблонь, к тому же как раз сейчас наступил сезон бабочек: тысячи и тысячи бело-желтых воздушных созданий кружили в вихре брачного танца; ей было страшно и противно смотреть, как они разбиваются о лобовое стекло, как их маленькие тельца расплющиваются, прилипая с другой стороны, однако не станет же она переживать еще и из-за бабочек, нужно все-таки меру знать. Да, она становилась более черствой. Хватит строить из себя Марию Башкирцеву, размазывать сопли конца века, "ту вазу, где цветок ты сберегала нежный, ударом веера толкнула ты небрежно", все эти телячьи нежности Сюлли-Прюдома, к черту эту чувствительную сумеречную размазню, подайте нам "Крафти Дед" и "Черные носки". Таможенники встретили их обычным приветствием: "Здравствуйте, мадемуазель Донахью, здравствуйте, господин консул", и они проехали без очереди, сопровождаемые яростным взглядом швейцарских автомобилистов, которые совершенно справедливо полагали, что привилегии дипломатов принадлежали к прошедшей эпохе, как и сами дипломаты. Дом находился в глубине сада, в сотне метров от дороги, и запах сирени и роз тянулся за Джесс до самой кухни, куда она пошла отнести корзину с провизией и озерного гольца от Монье, лучшего кулинара в Женеве; так или иначе, все постепенно устраивалось. . . но когда она вошла в гостиную и увидела его сгорбленные плечи - он стоял к ней спиной, читая письмо в желтом полумраке штор, - сердце ее упало, и она выкрикнула, злобно, с той визгливой, почти истерической ноткой, которая появлялась в ее голосе, когда ей было страшно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53