В свое время его торговыми партнерами были «Дженерал моторс», «Алкоа» и лондонская «Филип Хилл инвестмент груп».
Лорд Кейт, председатель «Филип Хилл инвестмент груп», сохранил о нем самые лучшие воспоминания: «Он был очень обаятельным человеком и умел многое предвидеть. Кроме того, он был прекрасным торговцем. Он умел находить замечательные участки и возводил на них великолепные здания. Все, что он делал, приносило отличные результаты и имело огромный успех. Но на эти замечательные проекты ушло гораздо больше времени и денег, чем он предполагал. Ему бы следовало немного притормозить и заняться чем-нибудь одним. Но все это его слишком захватывало. Беда в том, что у него одновременно было слишком много идей».
К концу пятидесятых годов та самая предприимчивость и инициативность Зеккендорфа, которая вывела «Уэбб энд Кнапп» из разряда консервативных компаний по недвижимости и превратила ее в одну из крупнейших в мире империй по разработке земельных участков, едва не привели ее к полному краху. Отказавшись от своей проверенной формулы успеха: минимально использовать наличные и максимально — всевозможные остроумные способы раздобывания денег для финансирования проектов, приносящих наличные, — Зеккендорф бросил компанию в управление отелями, строительство, перепланировку и участие в печально известном ньюйоркском проекте парка развлечений под названием «Фридомленд». Парк задумывался как вариант «Диснейленда» в Бронксе, но копия оказалась неудачной, и парк начал приносить убытки с первого дня. Этот участок земли был в конце концов продан под жилищное строительство, а слово «Фридомленд» с тех пор стало в лексиконе нью-йоркцев синонимом неудачной сделки в торговле с недвижимостью.
В 1959 году «Уэбб энд Кнапп» сообщила, что ее активы составляют триста миллионов долларов.
В 1960 году «Уэбб энд Кнапп» объявила о своих строительных проектах на сумму пятьсот миллионов долларов.
Но пока Зеккендорф негроможден одну идею на другую, цены росли, и вместе с ними росли проценты по займам. Долги компании вскоре перевалили стомиллионную отметку. Зеккендорфу пришлось закладывать активы, занимая деньги под почти ростовщические проценты. Большинство людей уже ясно понимало, что происходит. Но он отвечал своим критикам: «Лучше я выживу за 18%, чем умру за обычную ставку».
Примерно ту же мысль повторяло и вставленное в рамочку изречение, висевшее на стене у его рабочего стола: «Если бы я попытался хотя бы прочесть все критические замечания в мой адрес, не говоря уже о том, чтобы на них отвечать, то ничем другим я бы уже не имел времени заниматься. Я делаю только то, что умею, и стараюсь делать это так хорошо, как могу. И я намерен продолжать в том же духе до самого конца».
Но теперь этот конец уже был виден.
В 1962 году «Уэбб энд Кнапп» потерпела убытков на двадцать миллионов долларов, а в 1963-м — на тридцать два миллиона. Пытаясь предотвратить дальнейшее сползание вниз, компания продала часть своего имущества. Для заключения новых сделок средств оставалось все меньше и меньше.
Список кредиторов увеличивался. «Ю-эс стил». «Лазар фререс». «Кемикал бэнк». «Ройал бэнк оф Кэнэда». Один нью-йоркский юрист вспоминает, что однажды, где-то в 1960-1961 годах, он оказался в офисе Зеккендорфа, когда тот в девять утра начал переговоры по продаже некоей недвижимости. Переговоры шли без перерывов почти до полуночи, и Зеккендорфу пришлось сдаться, потому что деньги, которые он получал от этой продажи, нужны были ему уже утром, чтобы заплатить проценты по кредиту.
Первой устала ждать «Марин Мидлэнд траст компани».
У нее имелись долговые обязательства Зеккендорфа на 4,2 миллиона долларов, и весной 1965 года она принудила «Уэбб энд Кнапп» к банкротству.
Время царствования Зеккендорфа окончилось.
«Можно сказать, что сейчас, когда все тревоги и неприятности позади, я чувствую себя как бы в отставке, — объяснил он журналу „Ньюсуик“. — Мы получили столько же предупреждений, сколько правительство Соединенвых Штатов перед Пёрл-Харбором… Нам всегда удавалось уходить от банкротства, и мы могли бы и на этот раз что-нибудь придумать. Но что можно сделать, когда тебя бьют по больному месту?»
В самом конце дела его компании были уже так плохи, что она даже не смогла наскрести наличных, чтобы нанять аудитора для их последнего годового отчета.
Падение Уолтера-Джуда Кассубы, магната недвижимости из Палм-Бич, штат Флорида, чья империя когда-то оценивалась в восемьсот миллионов, было чуть менее грандиозным.
Кассуба, специализировавшийся на строительстве и эксплуатации жилых комплексов, передвижных автостоянок и мотелей, подобно Зеккендорфу, взял на себя слишком много долговых обязательств. Однако между банкротствами Кассубы и Зеккендорфа есть несколько существенных отличий. Общая сумма обязательств Зеккендорфа сводились к каким-то шестидесяти миллионам долларов, в то время как сумма обязательств Кассубы приближалась к пятистам миллионам. И если Зеккендорф потерял все, то Кассубе удалось избежать полного краха. Он потребовал судебной защиты по статье 11, и его кредиторы согласились продлить срок выплаты долгов, снизить процентные ставки и даже в нескольких случаях установить двухлетний мораторий на выплату долга.
Согласно статье 11, сторона, ищущая защиты, не должна изменять условия займа. Однако Кассуба, проявив удивительную ловкость, убедил своих кредиторов, что единственный выход для них — лишить его права выкупа заложенного имущества и взять на себя управление его собственностью.
С самого начала это была одна из тех редких ликвидаций, когда все понимали, что должник выгадает гораздо больше, чем его несчастные кредиторы.
Разумеется, это и должно быть целью (провозглашенной или подразумеваемой) каждого финансиста, попадающего в беду.
По всей видимости, этими же соображениями руководствовался и лондонский солиситор, Фридрих Грюнвальд, он же Фред Гринвуд. Правда, его попытки завладеть в шестидесятых годах несколькими компаниями по недвижимости оказались одной из самых крупных финансовых махинаций в послевоенной Англии.
В 1938 году, когда ему было четырнадцать лет, его семья, спасаясь от гитлеровского режима, бежала в Великобританию. В 1948 году Грюнвальд занял у отца двести фунтов и открыл юридическую практику. Список его клиентов рос, и вскоре его офис перебрался в фешенебельный Мэйфер. Именно там Грюнвальд начал сотрудничать со «Стэйт билдинг сосайэти», акционерной компанией, занимавшейся приемом вкладов и выдачей займов. Через своего директора-распорядителя Герберта Мюррея «Стэйт билдинг сосайэти» передавала чеки Грюнвальду и доверяла ему обеспечивать некоторые закладные. Вместо этого Грюнвальд использовал эти деньги на перекупку компаний по недвижимости. Контрольные пакеты акций они с Мюрреем распределяли между собой. Затем эти компании использовались как гаранты займов у «Стэйт билдинг сосайэти», которые теперь заменяли первоначальные «заимствования».
Эта хитрая система безукоризненно сработала первые четыре раза. Но в пятый раз (при попытке овладеть пивоварней «Элай брюэри» в Кардиффе и компанией «Линтанг инвестментс», которой, помимо всего прочего, принадлежал лондонский Долфин-сквер — крупнейший жилой комплекс в Европе) все пошло прахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96