Ведь мы с военкомом не подписывали такую телеграмму. Кто-то допустил серьезную оплошность. И как узел связи мог передать не заверенное мной распоряжение? Начали разбираться. Вот уже 5 часов утра, а концов никак не можем найти.
Заглянувший в нашу комнату генерал Жигарев удивился тому, что у меня собралось так много людей.
— Что у вас тут произошло? — спросил он.
Я доложил ему обо всем.
— Напрасно шумите, — с улыбкой заметил командующий ВВС. — Все правильно, кончайте шум. Докладывайте обстановку.
Началась боевая работа. А к вечеру из Москвы поступило приказание: «Жигареву немедленно явиться в Москву. Вызывает Верховный Главнокомандующий». Павел Федорович попрощался с нами, сел в машину и уехал.
На следующее утро он позвонил мне. Голос у него был озабоченный.
— Не волнуйтесь, — старался успокоить меня Жига-рев. — Все будет в порядке. К вам едут.
Я все понял… В дальнейшем моя догадка подтвердилась.
Комбриг М. М. Громов — выдающийся летчик — пользовался у И. В. Сталина большим авторитетом. Командовать дивизией он послал Михаила Михайловича для тою, чтобы тот приобрел на фронте боевой опыт. Когда закончилась Московская битва, Сталин вызвал Громова на беседу. В конце разговора Верховный сказал:
— Желаю вам успеха, возвращайтесь в дивизию.
— Мне некуда ехать, — ответил Громов.
— То есть как некуда?
— Меня сняли с должности.
— Кто снял с должности?
— Руденко!
Вот тогда-то и поступил к нам первый запрос: кто снял с должности Громова? Потом второй, третий… Мы едва успевали давать объяснения. Признав их неубедительными, Сталин решил снять с должности не только меня, но и военного комиссара, начальника штаба, начальника связи…
Как-то вечером ко мне на квартиру зашли Громов, Дагаев и Бабак. Я сразу догадался, что это новое командование ВВС Калининского фронта. Громов показал мне приказ Верховного: «Комбриг Громов назначается командующим ВВС Калининского фронта. Командующий ВВС Калининского фронта генерал-майор авиации Руденко направляется в распоряжение командующего ВВС». Снимаю телефонную трубку и докладываю И. С. Коневу о прибытии нового командующего ВВС.
— Завтра утром приезжайте ко мне вдвоем, — говорит Иван Степанович.
И вот мы у Конева.
— Очень сожалею, что так произошло, — говорит он. — Я просил Верховного за вас, но ничего не получилось.
Иван Степанович приказал мне сдать дела и убыть в Москву. На прощание посоветовал не унывать. И мы расстались.
Обидно и горько было уезжать с Западного направления. Здесь начался боевой путь нашей дивизии, пережиты тяжелые дни битвы под Москвой. В сражениях за столицу мы получили закалку и первый боевой опыт.
Как выросли бойцы, командиры и политработники за эти восемь месяцев войны! Прежде всего мы научились организовывать и осуществлять взаимодействие авиации с сухопутными войсками.
В горниле войны рождались новые тактические приемы Мы поняли и крепко усвоили, что для победы в бою нужно быть всегда новым, «неизвестным» для противника, добиваться внезапности, действовать исходя из конкретной обстановки. Командиры приобрели твердые навыки по организации управления частями и подразделениями.
* * *
Прибыв из Калинина, мы поселились в гостинице Центрального Дома Красной Армии. В штабе ВВС мне сказали: «Жди». Так прошло два дня. В Москве было осадное положение. После 10 часов вечера движение по улицам прекращалось .
Чтобы мы не скучали, мне и другим прибывшим в столицу товарищам дали билеты на концерт в Дом Союзов. Поехали все вместе. Там я встретил двух однокашников по академии имени Жуковского, в то время уже эвакуированной на Урал. Они служили в академии и приехали в Москву в командировку. В антракте мы покурили, побеседовали.
Один из них и говорит: «Концерт серенький, не хочется больше слушать, поедем к нам, посидим часок-другой». Я согласился. Оделись и поехали. Заговорились и не заметили, как промелькнул вечер. Друзья говорят: «Ты сейчас не доберешься, уже одиннадцатый час, оставайся у нас. Переночуешь, а завтра утром поедем вместе. Нам тоже нужно явиться в ВВС».
— Ну хорошо, — дал я согласие.
Переночевали, а рано утром выехали. Я решил сначала заглянуть в гостиницу. Прибыл туда часов в восемь. Поднялся к себе на этаж, а на доске ключа не оказалось. Пошел к дежурной. Она с кем-то разговаривала по телефону. Увидев меня, воскликнула:
— А вот он сам. Передаю трубку.
Звонил порученец Жигарева:
— Командующий уехал из штаба недавно, уже из дома позвонил и сказал: как вас найдут — предупредить, чтобы никуда не уходили.
Примерно часов в двенадцать дежурная снова позвала меня к телефону. Опять звонил порученец Жигарева.
— За вами послана машина. Павел Федорович скоро будет в штабе.
Когда я приехал в штаб, командующего еще не было там. Порученец стал рассказывать, как меня искали всю ночь. Вскоре появился Жигарев и жестом пригласил меня в кабинет.
— Понимаешь, какой скандал получился, — заговорил он озабоченно. — Был я у Сталина на докладе. Принял он меня примерно в двенадцать ночи. Когда кончил докладывать, Сталин сказал: «Ну-ка, покажите мне этого Руденко». Позвонил в штаб — там тебя не оказалось. В гостинице — тоже. А уже час ночи. Стали тебя искать. Сталина я заверил, что ты сейчас будешь. Сижу у Поскребышева и жду.
Звонок от Сталина. Спрашивает:
— Нашли?
— Нет, товарищ Сталин.
— Ищите.
Проходит час, другой, третий. Поскребышев всех поднял на ноги: пропал генерал. В пять утра меня вызывает Сталин, спрашивает:
— Где Руденко?
— Не найдем, товарищ Сталин.
— Пьянствует где-нибудь ваш генерал.
Я ему говорю:
— Товарищ Сталин, он не пьет.
— Ну так где же он?
— Не знаю.
Словом, влетело мне по первое число. А твое дело, по-моему, совсем труба. Никуда не отлучайся, жди вызова. Жигарев вызвал порученца и предупредил:
— Его никуда не выпускать, пусть сидит здесь. И сразу выезжает, если Сталин позвонит.
Меня даже в столовую не отпустили. Пришлось обедать прямо в секретариате командующего. «Совсем потерял доверие», — невольно подумалось мне.
Примерно в шесть вечера раздался телефонный звонок. Павел Федорович распорядился, чтобы мне дали машину и привезли к нему на квартиру. Командующий заранее вышел из дома. Когда мы подъехали, он уже ждал нас у ворот.
— Поедем в Кремль, — отрывисто бросил он, садясь в машину. — Сталин приказал привезти тебя к нему.
«Нехорошо получается, — не без тревоги размышлял я. — На фронте с Громовым недоразумение вышло, в Москве опять скандал». А Жигарев и не собирался меня успокаивать:
— Не думал, что он будет с тобой возиться. Но вот приказал приехать вдвоем.
В Кремле машина остановилась у дома, где находился рабочий кабинет Верховного Главнокомандующего. Когда шли по длинному коридору, Павел Федорович спросил у меня:
— Зачем ты комдива аристократом назвал? Меня уже дважды на Политбюро за твои слова гоняли.
Я совсем расстроился:
— Не помню даже такого случая.
А Жигарев не унимался:
— Сталин обязательно спросит у тебя об этом. Какое обидное название придумал.
Зашли в приемную. Поскребышев говорит: «Вас ждут» — и открывает дверь. Вот как, думаю, и опомниться не дали.
В кабинете кроме Верховного Главнокомандующего находились Г. М. Маленков, Б. М. Шапошников, генерал-лейтенанты Ф. И. Голиков и Я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Заглянувший в нашу комнату генерал Жигарев удивился тому, что у меня собралось так много людей.
— Что у вас тут произошло? — спросил он.
Я доложил ему обо всем.
— Напрасно шумите, — с улыбкой заметил командующий ВВС. — Все правильно, кончайте шум. Докладывайте обстановку.
Началась боевая работа. А к вечеру из Москвы поступило приказание: «Жигареву немедленно явиться в Москву. Вызывает Верховный Главнокомандующий». Павел Федорович попрощался с нами, сел в машину и уехал.
На следующее утро он позвонил мне. Голос у него был озабоченный.
— Не волнуйтесь, — старался успокоить меня Жига-рев. — Все будет в порядке. К вам едут.
Я все понял… В дальнейшем моя догадка подтвердилась.
Комбриг М. М. Громов — выдающийся летчик — пользовался у И. В. Сталина большим авторитетом. Командовать дивизией он послал Михаила Михайловича для тою, чтобы тот приобрел на фронте боевой опыт. Когда закончилась Московская битва, Сталин вызвал Громова на беседу. В конце разговора Верховный сказал:
— Желаю вам успеха, возвращайтесь в дивизию.
— Мне некуда ехать, — ответил Громов.
— То есть как некуда?
— Меня сняли с должности.
— Кто снял с должности?
— Руденко!
Вот тогда-то и поступил к нам первый запрос: кто снял с должности Громова? Потом второй, третий… Мы едва успевали давать объяснения. Признав их неубедительными, Сталин решил снять с должности не только меня, но и военного комиссара, начальника штаба, начальника связи…
Как-то вечером ко мне на квартиру зашли Громов, Дагаев и Бабак. Я сразу догадался, что это новое командование ВВС Калининского фронта. Громов показал мне приказ Верховного: «Комбриг Громов назначается командующим ВВС Калининского фронта. Командующий ВВС Калининского фронта генерал-майор авиации Руденко направляется в распоряжение командующего ВВС». Снимаю телефонную трубку и докладываю И. С. Коневу о прибытии нового командующего ВВС.
— Завтра утром приезжайте ко мне вдвоем, — говорит Иван Степанович.
И вот мы у Конева.
— Очень сожалею, что так произошло, — говорит он. — Я просил Верховного за вас, но ничего не получилось.
Иван Степанович приказал мне сдать дела и убыть в Москву. На прощание посоветовал не унывать. И мы расстались.
Обидно и горько было уезжать с Западного направления. Здесь начался боевой путь нашей дивизии, пережиты тяжелые дни битвы под Москвой. В сражениях за столицу мы получили закалку и первый боевой опыт.
Как выросли бойцы, командиры и политработники за эти восемь месяцев войны! Прежде всего мы научились организовывать и осуществлять взаимодействие авиации с сухопутными войсками.
В горниле войны рождались новые тактические приемы Мы поняли и крепко усвоили, что для победы в бою нужно быть всегда новым, «неизвестным» для противника, добиваться внезапности, действовать исходя из конкретной обстановки. Командиры приобрели твердые навыки по организации управления частями и подразделениями.
* * *
Прибыв из Калинина, мы поселились в гостинице Центрального Дома Красной Армии. В штабе ВВС мне сказали: «Жди». Так прошло два дня. В Москве было осадное положение. После 10 часов вечера движение по улицам прекращалось .
Чтобы мы не скучали, мне и другим прибывшим в столицу товарищам дали билеты на концерт в Дом Союзов. Поехали все вместе. Там я встретил двух однокашников по академии имени Жуковского, в то время уже эвакуированной на Урал. Они служили в академии и приехали в Москву в командировку. В антракте мы покурили, побеседовали.
Один из них и говорит: «Концерт серенький, не хочется больше слушать, поедем к нам, посидим часок-другой». Я согласился. Оделись и поехали. Заговорились и не заметили, как промелькнул вечер. Друзья говорят: «Ты сейчас не доберешься, уже одиннадцатый час, оставайся у нас. Переночуешь, а завтра утром поедем вместе. Нам тоже нужно явиться в ВВС».
— Ну хорошо, — дал я согласие.
Переночевали, а рано утром выехали. Я решил сначала заглянуть в гостиницу. Прибыл туда часов в восемь. Поднялся к себе на этаж, а на доске ключа не оказалось. Пошел к дежурной. Она с кем-то разговаривала по телефону. Увидев меня, воскликнула:
— А вот он сам. Передаю трубку.
Звонил порученец Жигарева:
— Командующий уехал из штаба недавно, уже из дома позвонил и сказал: как вас найдут — предупредить, чтобы никуда не уходили.
Примерно часов в двенадцать дежурная снова позвала меня к телефону. Опять звонил порученец Жигарева.
— За вами послана машина. Павел Федорович скоро будет в штабе.
Когда я приехал в штаб, командующего еще не было там. Порученец стал рассказывать, как меня искали всю ночь. Вскоре появился Жигарев и жестом пригласил меня в кабинет.
— Понимаешь, какой скандал получился, — заговорил он озабоченно. — Был я у Сталина на докладе. Принял он меня примерно в двенадцать ночи. Когда кончил докладывать, Сталин сказал: «Ну-ка, покажите мне этого Руденко». Позвонил в штаб — там тебя не оказалось. В гостинице — тоже. А уже час ночи. Стали тебя искать. Сталина я заверил, что ты сейчас будешь. Сижу у Поскребышева и жду.
Звонок от Сталина. Спрашивает:
— Нашли?
— Нет, товарищ Сталин.
— Ищите.
Проходит час, другой, третий. Поскребышев всех поднял на ноги: пропал генерал. В пять утра меня вызывает Сталин, спрашивает:
— Где Руденко?
— Не найдем, товарищ Сталин.
— Пьянствует где-нибудь ваш генерал.
Я ему говорю:
— Товарищ Сталин, он не пьет.
— Ну так где же он?
— Не знаю.
Словом, влетело мне по первое число. А твое дело, по-моему, совсем труба. Никуда не отлучайся, жди вызова. Жигарев вызвал порученца и предупредил:
— Его никуда не выпускать, пусть сидит здесь. И сразу выезжает, если Сталин позвонит.
Меня даже в столовую не отпустили. Пришлось обедать прямо в секретариате командующего. «Совсем потерял доверие», — невольно подумалось мне.
Примерно в шесть вечера раздался телефонный звонок. Павел Федорович распорядился, чтобы мне дали машину и привезли к нему на квартиру. Командующий заранее вышел из дома. Когда мы подъехали, он уже ждал нас у ворот.
— Поедем в Кремль, — отрывисто бросил он, садясь в машину. — Сталин приказал привезти тебя к нему.
«Нехорошо получается, — не без тревоги размышлял я. — На фронте с Громовым недоразумение вышло, в Москве опять скандал». А Жигарев и не собирался меня успокаивать:
— Не думал, что он будет с тобой возиться. Но вот приказал приехать вдвоем.
В Кремле машина остановилась у дома, где находился рабочий кабинет Верховного Главнокомандующего. Когда шли по длинному коридору, Павел Федорович спросил у меня:
— Зачем ты комдива аристократом назвал? Меня уже дважды на Политбюро за твои слова гоняли.
Я совсем расстроился:
— Не помню даже такого случая.
А Жигарев не унимался:
— Сталин обязательно спросит у тебя об этом. Какое обидное название придумал.
Зашли в приемную. Поскребышев говорит: «Вас ждут» — и открывает дверь. Вот как, думаю, и опомниться не дали.
В кабинете кроме Верховного Главнокомандующего находились Г. М. Маленков, Б. М. Шапошников, генерал-лейтенанты Ф. И. Голиков и Я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118