Он сказал также, что если об этом самолете что-либо известно в СССР, то просит русских сообщить об этом, чтобы не продлевать поиски.
Но в то время, когда в Вашингтоне пытались завуалировать миссию Пауэрса, из американского посольства в Москве поступил сигнал, отбросивший все ложные версии. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Дело в том, что вечером 5 мая на приеме в посольстве Эфиопии в Москве посол США Л. Томпсон случайно услышал разговор между заместителем министра иностранных дел СССР Я. Маликом и шведским послом. Швед спрашивал, как правительство СССР будет квалифицировать инцидент с У-2. «Не знаю, — сказал Малик, — еще продолжаются допросы пилота». «Допросы пилота…» — эти слова как молния поразили Томпсона. Он бросился в свое посольство и дал телефонограмму с грифом «Вне всякой очереди» в Вашингтон. Она опоздала на 4 минуты: второе заявление НАСА уже передавалось прессе {407}.
Заявления, сделанные в Вашингтоне, только подлили масла в огонь. 7 мая Хрущев вновь выступил перед депутатами и сообщил, что летчик жив и находится в СССР, американские официальные круги признали факт преднамеренного вторжения в воздушное пространство Советского Союза. Президент Д. Эйзенхауэр подтвердил на пресс-конференции 11 мая, что полеты американских самолетов-разведчиков над территорией СССР являются одним из элементов системы сбора информации о Советском Союзе и проводились планомерно в течение ряда лет. Он заявил, что «отдавал приказы о сборе любыми возможными способами информации, необходимой для защиты Соединенных Штатов и свободного мира от внезапного нападения и для того, чтобы дать им возможность провести эффективные приготовления к обороне». Он заявил также, что эти мероприятия необходимы, так как в «Советском Союзе секретность и тайны стали фетишем». На следующий день он отдал распоряжение прекратить полеты У-2 над Советским Союзом {408}.
Инцидент с У-2 имел весьма серьезные последствия: намеченное на 16 мая в Париже совещание в верхах не состоялось, хотя главы правительств США, СССР и Великобритании прибыли в Париж; визит Эйзенхауэра в СССР, запланированный на 10 июня, был отменен, отношения СССР с США ухудшились. Что касается разведывательных полетов американской авиации над СССР, то они были прекращены.
Так закончился первый этап попыток США «открыть небо» над Советским Союзом, проникнуть в тайны программ его вооружения, тщательно охраняемые при развернувшемся состязании в военном могуществе двух сверхдержав.
Небезынтересна судьба самого Пауэрса. Она сложилась достаточно трагично. В августе 1960 года в течение трех дней в Колонном зале Дома Союзов в Москве проходил открытый судебный процесс, на котором он был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет… На суде присутствовали его родители и жена Барбара. В феврале 1962 года Пауэрса обменяли на арестованного в США советского разведчика-нелегала Р. Абеля.
По возвращении в США Ф. Г. Пауэрс в 1963 году развелся с женой и в том же году женился на сотруднице ЦРУ Сью Дауни, с которой ранее был связан по службе. Отношение соотечественников к нему вначале было весьма негативным. Его обвиняли в том, что он не взорвал свой самолет после его поражения, не покончил жизнь самоубийством с помощью данной ему иголки с ядом, признал себя виновным на суде.
Однако главное, что волновало ЦРУ и руководство Пентагона, был вопрос, на какой высоте произошло первое попадание ракеты в самолет Пауэрса. На суде в Москве (и раньше, на допросах в КГБ) он говорил, что это произошло на высоте 68 тысяч футов (около 20 тысяч метров). По возвращении в США он продолжал утверждать то же самое, но добавлял, что он специально ввел советское следствие в заблуждение, подчеркивая эту высоту как максимальную для У-2, хотя истинный потолок У-2—22 тысячи метров. Он говорил, что сделал такое признание советскому суду для того, чтобы не подвергать опасности своих товарищей, которые должны были выполнять разведывательные задания после него {409}. Однако военные специалисты в США не хотели ему верить. Они ссылались на то, что У-2 № 360, на котором он летел, до его полета проходил капитальный ремонт и не был столь надежен, как новые самолеты, а поэтому его приборы могли дать погрешность. Некоторые коллеги Пауэрса утверждали, что в разговорах с ними он называл высоту, на которой его поразила ракета, равной 45 тысячам футов (15 тысяч метров).
Конструктор У-2 К. Джонсон, который специально приезжал (инкогнито) в Москву посмотреть на обломки У-2 в парке имени Горького, пришел к выводу, что самолет был сбит на меньшей, чем говорил Пауэрс, высоте. Высота поражения У-2—68 тысяч футов — подверглась сомнению и комиссией Сената, которой Пауэрс давал показания {410}. Этот вопрос обсуждался и десятилетия спустя на конференции «У-2: революция в разведке», проведенной в Вашингтоне в 1998 году {411}. В ней принял участие и автор настоящей книги. Там я познакомился с вдовой Пауэрса, а еще раньше — с его сыном Ф. Г. Пауэрсом во время его приезда в Москву.
Однако еще тогда, в 60-е, ЦРУ вскоре выступило с заявлением о добросовестном выполнении Пауэрсом своих обязанностей в соответствии с контрактом и своим долгом гражданина США. Он был принят на работу, реабилитирован в глазах общественного мнения. Он получил все причитающиеся ему от ЦРУ деньги (2500 долларов в месяц за время нахождения в заключении и по 1000 долларов за месяц службы в подразделении «10—10» с лета 1956 года по май 1960 года, недополученных в соответствии с контрактом). В 1970 году он написал книгу о своем полете. Руководство ЦРУ требовало ознакомить его с рукописью. Но издательство было против. Получив отказ Пауэрса, ЦРУ осталось крайне недовольно содержанием этой книги после ее выхода в свет. Пауэрсу пришлось уволиться из НАСА, где он работал. С 1971 года он работал в телевизионной компании в Калифорнии.
Пауэрс погиб 1 августа 1977 года во время катастрофы вертолета при полете в районе Лос-Анджелеса по служебным делам, при довольно странных (и окончательно не установленных до сих пор) обстоятельствах. Он не дожил до 48 лет. Он был объявлен заслуженным ветераном и с согласия президента США Картера похоронен с подобающими почестями в столице США Вашингтоне, на Арлингтонском кладбище, недалеко от могилы президента Кеннеди…
После международного скандала, вызванного инцидентом с Пауэрсом, программа систематических разведывательных полетов над СССР была прекращена. Но самолеты-разведчики продолжали выполнять задания по разведке Советских Вооруженных Сил без нарушения границ СССР, хотя и это случалось.
Так, 1 июля 1960 года, ровно через два месяца после провала миссии Пауэрса, в Баренцевом море, у побережья Кольского полуострова был сбит самолет-разведчик ВВС США RB-47. На борту его было шесть человек. Вылетев из Англии, самолет вышел на секретный маршрут «Бостон Кэспер», выводящий к советской границе в районе мыса Святой Нос. В 17.28 RB-47 вошел в воздушное пространство СССР. Через несколько минут к нему приблизился советский истребитель МИГ-17. Летчик капитан Василий Поляков дал сигнал «следуй за мной», но RB-47 продолжал движение по своему маршруту. На предупредительные выстрелы Полякова второй пилот RB-47 капитан Брюс Олмстед ответил огнем 20-миллиметровой пушки. В следующую минуту два спаренных левых двигателя самолета-разведчика были поражены очередью Полякова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Но в то время, когда в Вашингтоне пытались завуалировать миссию Пауэрса, из американского посольства в Москве поступил сигнал, отбросивший все ложные версии. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Дело в том, что вечером 5 мая на приеме в посольстве Эфиопии в Москве посол США Л. Томпсон случайно услышал разговор между заместителем министра иностранных дел СССР Я. Маликом и шведским послом. Швед спрашивал, как правительство СССР будет квалифицировать инцидент с У-2. «Не знаю, — сказал Малик, — еще продолжаются допросы пилота». «Допросы пилота…» — эти слова как молния поразили Томпсона. Он бросился в свое посольство и дал телефонограмму с грифом «Вне всякой очереди» в Вашингтон. Она опоздала на 4 минуты: второе заявление НАСА уже передавалось прессе {407}.
Заявления, сделанные в Вашингтоне, только подлили масла в огонь. 7 мая Хрущев вновь выступил перед депутатами и сообщил, что летчик жив и находится в СССР, американские официальные круги признали факт преднамеренного вторжения в воздушное пространство Советского Союза. Президент Д. Эйзенхауэр подтвердил на пресс-конференции 11 мая, что полеты американских самолетов-разведчиков над территорией СССР являются одним из элементов системы сбора информации о Советском Союзе и проводились планомерно в течение ряда лет. Он заявил, что «отдавал приказы о сборе любыми возможными способами информации, необходимой для защиты Соединенных Штатов и свободного мира от внезапного нападения и для того, чтобы дать им возможность провести эффективные приготовления к обороне». Он заявил также, что эти мероприятия необходимы, так как в «Советском Союзе секретность и тайны стали фетишем». На следующий день он отдал распоряжение прекратить полеты У-2 над Советским Союзом {408}.
Инцидент с У-2 имел весьма серьезные последствия: намеченное на 16 мая в Париже совещание в верхах не состоялось, хотя главы правительств США, СССР и Великобритании прибыли в Париж; визит Эйзенхауэра в СССР, запланированный на 10 июня, был отменен, отношения СССР с США ухудшились. Что касается разведывательных полетов американской авиации над СССР, то они были прекращены.
Так закончился первый этап попыток США «открыть небо» над Советским Союзом, проникнуть в тайны программ его вооружения, тщательно охраняемые при развернувшемся состязании в военном могуществе двух сверхдержав.
Небезынтересна судьба самого Пауэрса. Она сложилась достаточно трагично. В августе 1960 года в течение трех дней в Колонном зале Дома Союзов в Москве проходил открытый судебный процесс, на котором он был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет… На суде присутствовали его родители и жена Барбара. В феврале 1962 года Пауэрса обменяли на арестованного в США советского разведчика-нелегала Р. Абеля.
По возвращении в США Ф. Г. Пауэрс в 1963 году развелся с женой и в том же году женился на сотруднице ЦРУ Сью Дауни, с которой ранее был связан по службе. Отношение соотечественников к нему вначале было весьма негативным. Его обвиняли в том, что он не взорвал свой самолет после его поражения, не покончил жизнь самоубийством с помощью данной ему иголки с ядом, признал себя виновным на суде.
Однако главное, что волновало ЦРУ и руководство Пентагона, был вопрос, на какой высоте произошло первое попадание ракеты в самолет Пауэрса. На суде в Москве (и раньше, на допросах в КГБ) он говорил, что это произошло на высоте 68 тысяч футов (около 20 тысяч метров). По возвращении в США он продолжал утверждать то же самое, но добавлял, что он специально ввел советское следствие в заблуждение, подчеркивая эту высоту как максимальную для У-2, хотя истинный потолок У-2—22 тысячи метров. Он говорил, что сделал такое признание советскому суду для того, чтобы не подвергать опасности своих товарищей, которые должны были выполнять разведывательные задания после него {409}. Однако военные специалисты в США не хотели ему верить. Они ссылались на то, что У-2 № 360, на котором он летел, до его полета проходил капитальный ремонт и не был столь надежен, как новые самолеты, а поэтому его приборы могли дать погрешность. Некоторые коллеги Пауэрса утверждали, что в разговорах с ними он называл высоту, на которой его поразила ракета, равной 45 тысячам футов (15 тысяч метров).
Конструктор У-2 К. Джонсон, который специально приезжал (инкогнито) в Москву посмотреть на обломки У-2 в парке имени Горького, пришел к выводу, что самолет был сбит на меньшей, чем говорил Пауэрс, высоте. Высота поражения У-2—68 тысяч футов — подверглась сомнению и комиссией Сената, которой Пауэрс давал показания {410}. Этот вопрос обсуждался и десятилетия спустя на конференции «У-2: революция в разведке», проведенной в Вашингтоне в 1998 году {411}. В ней принял участие и автор настоящей книги. Там я познакомился с вдовой Пауэрса, а еще раньше — с его сыном Ф. Г. Пауэрсом во время его приезда в Москву.
Однако еще тогда, в 60-е, ЦРУ вскоре выступило с заявлением о добросовестном выполнении Пауэрсом своих обязанностей в соответствии с контрактом и своим долгом гражданина США. Он был принят на работу, реабилитирован в глазах общественного мнения. Он получил все причитающиеся ему от ЦРУ деньги (2500 долларов в месяц за время нахождения в заключении и по 1000 долларов за месяц службы в подразделении «10—10» с лета 1956 года по май 1960 года, недополученных в соответствии с контрактом). В 1970 году он написал книгу о своем полете. Руководство ЦРУ требовало ознакомить его с рукописью. Но издательство было против. Получив отказ Пауэрса, ЦРУ осталось крайне недовольно содержанием этой книги после ее выхода в свет. Пауэрсу пришлось уволиться из НАСА, где он работал. С 1971 года он работал в телевизионной компании в Калифорнии.
Пауэрс погиб 1 августа 1977 года во время катастрофы вертолета при полете в районе Лос-Анджелеса по служебным делам, при довольно странных (и окончательно не установленных до сих пор) обстоятельствах. Он не дожил до 48 лет. Он был объявлен заслуженным ветераном и с согласия президента США Картера похоронен с подобающими почестями в столице США Вашингтоне, на Арлингтонском кладбище, недалеко от могилы президента Кеннеди…
После международного скандала, вызванного инцидентом с Пауэрсом, программа систематических разведывательных полетов над СССР была прекращена. Но самолеты-разведчики продолжали выполнять задания по разведке Советских Вооруженных Сил без нарушения границ СССР, хотя и это случалось.
Так, 1 июля 1960 года, ровно через два месяца после провала миссии Пауэрса, в Баренцевом море, у побережья Кольского полуострова был сбит самолет-разведчик ВВС США RB-47. На борту его было шесть человек. Вылетев из Англии, самолет вышел на секретный маршрут «Бостон Кэспер», выводящий к советской границе в районе мыса Святой Нос. В 17.28 RB-47 вошел в воздушное пространство СССР. Через несколько минут к нему приблизился советский истребитель МИГ-17. Летчик капитан Василий Поляков дал сигнал «следуй за мной», но RB-47 продолжал движение по своему маршруту. На предупредительные выстрелы Полякова второй пилот RB-47 капитан Брюс Олмстед ответил огнем 20-миллиметровой пушки. В следующую минуту два спаренных левых двигателя самолета-разведчика были поражены очередью Полякова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122