Кудрявцев.)
Поэтому на заседании Военного совета 24 мая Хрущев рассказал о назначении Алексеева и его сомнениях. В то же время он заявил, что «для спасения Кубинской революции требуется смелый шаг». Далее он сказал: «Поскольку в этом регионе мира соотношение сил не в нашу пользу (если бы только в этом регионе: общее соотношение в ядерных ракетах было 5000 : 300 в пользу США. — А.О.)… ракеты необходимо и размещать незаметно, с соблюдением предосторожности, чтобы поставить американцев перед свершившимся фактом». И добавил: «Ведь мы же вынуждены мириться с американскими ракетами, размещенными вблизи наших границ в Турции» {435}.
Как свидетельствуют участники и документы событий, Ф. Кастро воспринял советские предложения положительно. «Это очень смелый шаг, — сказал он, — и чтобы сделать его, мне необходимо посоветоваться с моими ближайшими соратниками. Но если принятие такого решения необходимо социалистическому лагерю, я думаю, мы дадим свое согласие на размещение советских ракет на нашем острове. Пусть мы будем первыми жертвами в схватке с американским империализмом» {436}.
В Москве же не думали доводить дело до ядерной войны. Хрущев считал, что американцы, разместившие свои ракеты в Европе, имеющие военную базу Гуантанамо, непосредственно на Кубе, должны смириться с тем, что на том же острове появятся и советские военные базы. Этот ответ на их ракеты в Италии, и особенно в Турции, они, по мнению Хрущева, должны были воспринять как ответный ход СССР с целью восстановить такое равновесие, которое существовало до развертывания «Тор» и «Юпитер» в Европе. Речь конечно же шла не об угрозе ракетного нападения на США, а о том, чтобы американцы поняли на собственном опыте, какие чувства испытывают народы СССР, находясь под угрозой удара американских ракет, расположенных вокруг Советского Союза.
Но Кремль не учитывал одного важного психологического фактора. США и НАТО приняли решение о размещении американских ракет средней дальности еще в 1957 году. Приняли открыто на сессии НАТО. Весь ход подготовки к их развертыванию не являлся секретом для мировой общественности. Было широкое движение протеста европейских народов, развертывание ракет освещалось в прессе. А Советский Союз делал это скрытно, тайно от мирового сообщества, что потом дорого обошлось Советскому Союзу в морально-психологическом аспекте, подорвало его престиж в мире.
А тем временем в конце мая на Кубу отправилась делегация в составе первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш. Рашидова, главкома Ракетных войск стратегического назначения С. Бирюзова, секретаря Совета обороны С. Иванова. Делегация должна была тщательно изучить возможности предстоящей дислокации ракетных частей, выявить оптимальные условия для их скрытного размещения, обеспечить маскировку, продумать, как избежать утечки секретной информации. Это была задача прежде всего военных — Бирюзова и Иванова.
Однако Рашидов торопился в Москву, чтобы скорее доложить о согласии Ф. Кастро принять советское предложение. Времени для детальной рекогносцировки местности, условий дислокации ракетных частей, их позиций Бирюзову и Иванову он не дал. Поэтому глубокого анализа и обоснованных предложений по размещению ракетных позиций и их маскировке не получилось. Впоследствии эта спешка дорого обошлась советским ракетным частям на Кубе. По приезде в Москву делегация доложила свои соображения: начинать операцию «Анадырь» можно.
Министр обороны Р. Малиновский принял решение создать на Кубе группу советских войск в составе ракетной дивизии (ракеты Р-12 и Р-14 и ядерные боеголовки к ним). Ракетную группировку должны были прикрывать с воздуха тактические бомбардировщики Ил-28, части истребителей-перехватчиков МИГ-21, зенитных ракет С-75, а с моря — ракеты береговой обороны «Комета», тактические ракетные комплексы «Луна» и быстроходные катера, вооруженные ракетами П-15 {437}.
В августе в Москву прибыл Че Гевара для окончательного согласования договора о поставке советских ракет на Кубу. Кастро предлагал немедленно опубликовать текст договора, считая, что это поднимет престиж Кубы как суверенного государства, заключившего договор с другим суверенным государством — СССР на основе международного права. Но в Москве это посчитали наивным. Хрущев сказал, что американцы найдут тысячи способов, чтобы не допустить доставку советских ракет на Кубу. Поэтому реален только необъявленный, тайный завоз советских ракет на «остров Свободы». Кубинцы согласились {438}.
Одновременно вставал вопрос, как всю эту столь большую группировку скрытно доставить за несколько тысяч километров на Кубу. Пришлось кардинально изменить весь план перевозок советского Министерства морского флота, зафрахтовать массу иностранных судов, причем вести дело так, чтобы хозяева и их экипажи не знали о содержании и конечном пункте назначения груза на их борту.
О конечных целях перемещения частей на начальном этапе не сообщалось даже офицерам, занимавшим высокие должности. Корабли выходили из различных портов европейской части страны. Поскольку для обороны ракетных позиций от нападения с воздуха требовались средства борьбы с воздушным противником, подразделения противовоздушной обороны отправлялись одними из первых. Уходили из Николаева. Прибывший в порт маршал авиации Судец, в то время главком Войск ПВО страны, вручил в день отплытия 12 июля старшему начальнику, возглавлявшему подразделение ПВО на крупнотоннажном судне «Хабаровск», пакет, скрепленный подписями министра обороны и министра морского флота, с указанием: «Вскрыть после Гибралтара. Для всех ваш корабль — судно, перевозящее специалистов-аграрников».
Так началась переброска советских войск на Кубу. Перевозка личного состава и техники производилась морем на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти, Мурманск). Суда приходили на разгрузку в 11 портов Кубы. Первым транспортом с техникой и людьми, прибывшим на остров 26 июля, был теплоход «Мария Ульянова». За ним 27-31 июля прибыли еще 9 судов. Транспорты с оружием и специалистами продолжали прибывать. Всего было запланировано 35 транспортов. С 9 сентября по 22 октября успело прибыть 24 судна. В сентябре на Кубе начала формироваться советская 51-я ракетная дивизия (командир — генерал-майор И. Стаценко). Выгрузка производилась только ночью, в условиях полного затемнения судов и портов. Все подступы к местам выгрузки охранялись советскими подразделениями, а с моря — сторожевыми катерами. Только ночью доставлялась и ракетная техника в районы постоянной дислокации. Личный состав, участвовавший в этих операциях, носил кубинскую военную форму {439}.
К 22 октября на острове были развернуты подразделения ракетных войск, ВВС, ПВО, мотострелковые части. Возглавлял группировку советских войск на Кубе генерал армии И. А. Плиев. Всего на острове дислоцировалось 40 тысяч солдат и офицеров, а также бомбардировщики Ил-28, тактические ракеты «Луна», истребители-перехватчики, зенитные ракеты и другие средства ПВО. Главной ударной силой являлись 42 стратегические ракеты Р-12 с дальностью действия до 2000 км и 36 ядерных боеголовок к ним {440}.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Поэтому на заседании Военного совета 24 мая Хрущев рассказал о назначении Алексеева и его сомнениях. В то же время он заявил, что «для спасения Кубинской революции требуется смелый шаг». Далее он сказал: «Поскольку в этом регионе мира соотношение сил не в нашу пользу (если бы только в этом регионе: общее соотношение в ядерных ракетах было 5000 : 300 в пользу США. — А.О.)… ракеты необходимо и размещать незаметно, с соблюдением предосторожности, чтобы поставить американцев перед свершившимся фактом». И добавил: «Ведь мы же вынуждены мириться с американскими ракетами, размещенными вблизи наших границ в Турции» {435}.
Как свидетельствуют участники и документы событий, Ф. Кастро воспринял советские предложения положительно. «Это очень смелый шаг, — сказал он, — и чтобы сделать его, мне необходимо посоветоваться с моими ближайшими соратниками. Но если принятие такого решения необходимо социалистическому лагерю, я думаю, мы дадим свое согласие на размещение советских ракет на нашем острове. Пусть мы будем первыми жертвами в схватке с американским империализмом» {436}.
В Москве же не думали доводить дело до ядерной войны. Хрущев считал, что американцы, разместившие свои ракеты в Европе, имеющие военную базу Гуантанамо, непосредственно на Кубе, должны смириться с тем, что на том же острове появятся и советские военные базы. Этот ответ на их ракеты в Италии, и особенно в Турции, они, по мнению Хрущева, должны были воспринять как ответный ход СССР с целью восстановить такое равновесие, которое существовало до развертывания «Тор» и «Юпитер» в Европе. Речь конечно же шла не об угрозе ракетного нападения на США, а о том, чтобы американцы поняли на собственном опыте, какие чувства испытывают народы СССР, находясь под угрозой удара американских ракет, расположенных вокруг Советского Союза.
Но Кремль не учитывал одного важного психологического фактора. США и НАТО приняли решение о размещении американских ракет средней дальности еще в 1957 году. Приняли открыто на сессии НАТО. Весь ход подготовки к их развертыванию не являлся секретом для мировой общественности. Было широкое движение протеста европейских народов, развертывание ракет освещалось в прессе. А Советский Союз делал это скрытно, тайно от мирового сообщества, что потом дорого обошлось Советскому Союзу в морально-психологическом аспекте, подорвало его престиж в мире.
А тем временем в конце мая на Кубу отправилась делегация в составе первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш. Рашидова, главкома Ракетных войск стратегического назначения С. Бирюзова, секретаря Совета обороны С. Иванова. Делегация должна была тщательно изучить возможности предстоящей дислокации ракетных частей, выявить оптимальные условия для их скрытного размещения, обеспечить маскировку, продумать, как избежать утечки секретной информации. Это была задача прежде всего военных — Бирюзова и Иванова.
Однако Рашидов торопился в Москву, чтобы скорее доложить о согласии Ф. Кастро принять советское предложение. Времени для детальной рекогносцировки местности, условий дислокации ракетных частей, их позиций Бирюзову и Иванову он не дал. Поэтому глубокого анализа и обоснованных предложений по размещению ракетных позиций и их маскировке не получилось. Впоследствии эта спешка дорого обошлась советским ракетным частям на Кубе. По приезде в Москву делегация доложила свои соображения: начинать операцию «Анадырь» можно.
Министр обороны Р. Малиновский принял решение создать на Кубе группу советских войск в составе ракетной дивизии (ракеты Р-12 и Р-14 и ядерные боеголовки к ним). Ракетную группировку должны были прикрывать с воздуха тактические бомбардировщики Ил-28, части истребителей-перехватчиков МИГ-21, зенитных ракет С-75, а с моря — ракеты береговой обороны «Комета», тактические ракетные комплексы «Луна» и быстроходные катера, вооруженные ракетами П-15 {437}.
В августе в Москву прибыл Че Гевара для окончательного согласования договора о поставке советских ракет на Кубу. Кастро предлагал немедленно опубликовать текст договора, считая, что это поднимет престиж Кубы как суверенного государства, заключившего договор с другим суверенным государством — СССР на основе международного права. Но в Москве это посчитали наивным. Хрущев сказал, что американцы найдут тысячи способов, чтобы не допустить доставку советских ракет на Кубу. Поэтому реален только необъявленный, тайный завоз советских ракет на «остров Свободы». Кубинцы согласились {438}.
Одновременно вставал вопрос, как всю эту столь большую группировку скрытно доставить за несколько тысяч километров на Кубу. Пришлось кардинально изменить весь план перевозок советского Министерства морского флота, зафрахтовать массу иностранных судов, причем вести дело так, чтобы хозяева и их экипажи не знали о содержании и конечном пункте назначения груза на их борту.
О конечных целях перемещения частей на начальном этапе не сообщалось даже офицерам, занимавшим высокие должности. Корабли выходили из различных портов европейской части страны. Поскольку для обороны ракетных позиций от нападения с воздуха требовались средства борьбы с воздушным противником, подразделения противовоздушной обороны отправлялись одними из первых. Уходили из Николаева. Прибывший в порт маршал авиации Судец, в то время главком Войск ПВО страны, вручил в день отплытия 12 июля старшему начальнику, возглавлявшему подразделение ПВО на крупнотоннажном судне «Хабаровск», пакет, скрепленный подписями министра обороны и министра морского флота, с указанием: «Вскрыть после Гибралтара. Для всех ваш корабль — судно, перевозящее специалистов-аграрников».
Так началась переброска советских войск на Кубу. Перевозка личного состава и техники производилась морем на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти, Мурманск). Суда приходили на разгрузку в 11 портов Кубы. Первым транспортом с техникой и людьми, прибывшим на остров 26 июля, был теплоход «Мария Ульянова». За ним 27-31 июля прибыли еще 9 судов. Транспорты с оружием и специалистами продолжали прибывать. Всего было запланировано 35 транспортов. С 9 сентября по 22 октября успело прибыть 24 судна. В сентябре на Кубе начала формироваться советская 51-я ракетная дивизия (командир — генерал-майор И. Стаценко). Выгрузка производилась только ночью, в условиях полного затемнения судов и портов. Все подступы к местам выгрузки охранялись советскими подразделениями, а с моря — сторожевыми катерами. Только ночью доставлялась и ракетная техника в районы постоянной дислокации. Личный состав, участвовавший в этих операциях, носил кубинскую военную форму {439}.
К 22 октября на острове были развернуты подразделения ракетных войск, ВВС, ПВО, мотострелковые части. Возглавлял группировку советских войск на Кубе генерал армии И. А. Плиев. Всего на острове дислоцировалось 40 тысяч солдат и офицеров, а также бомбардировщики Ил-28, тактические ракеты «Луна», истребители-перехватчики, зенитные ракеты и другие средства ПВО. Главной ударной силой являлись 42 стратегические ракеты Р-12 с дальностью действия до 2000 км и 36 ядерных боеголовок к ним {440}.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122