это даже и не конспект лекции, а всего только небрежные наброски, вскрывающие, однако, основную тенденцию задумывавшейся книги.
Остановимся на первой главе.
В изображении автора завоевание Казани Иоанном Грозным (1552 г.) было проявлением «империализма», якобы характерного «до конца» для всей русской монархии. Служилый класс не хотел этой войны, поддерживая «малодержавную» программу; часть духовенства (Архиепископ Новгородский) тоже не сочувствовала делу и даже укрывала «детей боярских от воинской повинности». Завоевания требовали Иоанн IV и Митрополит Московский Макарий. Оснований для этого похода, в сущности, не было, кроме монархического и церковного империализма. Напрасно Макарий пишет якобы в духе западного католицизма (Папа Урбан II и крестовые походы), будто начинается священная война против неверных, «проливающих кровь христианскую, оскверняющих и разрушающих церкви православные». Барон Нольде знает лучше, что было и чего не было: «Тут, – пишет он, – несомненное преувеличение; не имеется никаких подтверждений, чтобы казанские татары того времени действительно оскверняли и разрушали русские церкви. Но таков уж был заказ официальной пропаганды в то время».
Далее рассказывается в двух словах, что в Казани татары и черемисы «защищались храбро»; что «активные защитники» были «избиты поголовно» и что сопротивление местных народов продолжалось еще «в течение следующих веков» – «то настоящими восстаниями, то отдельными проявлениями неподчинения, то просто разбоем»… А в 1574 и 1584 гг. и в самом деле черемисы жгли православные монастыри и церкви. Впоследствии татары, черемисы, чуваши веками соединялись с русскими «революционными атаманами» и отстаивали свою свободу. Дошло до того, что указ царя Алексея Михайловича от 1659 года «предоставлял землевладельцам, служилым людям, детям боярским и татарским мурзам Волжских областей право казнить смертью разбойников без предварительного обращения к властям»…
Прочтя это «историческое» освещение, читатель выносит следующее впечатление:
1. При царях в России происходило приблизительно то же самое, что при большевиках (империализм, лживая пропаганда, поощрение казней).
2. Имперские аннексии русских царей не имели никаких оснований, кроме завоевательной похоти монархов и столичного духовенства, ведшего по заказу воинственную пропаганду.
3. Малые народности, подвергавшиеся насилию, храбро сопротивлялись и потом еще веками боролись за свою национальную свободу.
4. Понятно, что справедливость требует ныне их освобождения т. е. расчленения России.
Автор не произносит этих выводов, о нет! Он только вкладывает их в душу читателя и слушателя; он только подсказывает ему программу расчленения России, «сгруппировав материал» и «осветив» по-своему ход истории. Что же было на самом деле?
1. Россия стонала под татарским игом 250 лет. Куликовская битва (1380 г.) не покончила с ним. Последовали еще два века татарских походов на Москву, сопровождавшихся резней и разгромом на пути. Уже в 1382 году из Сарая (Золотая Орда) явился хан Тохтамыш с войском, сжег и опустошил Москву. В 1395 году Темерлан разорил Россию до самого Ельца. В 1408 году Мурза Егидей разорил Россию, дошел до Москвы, взял выкуп и возобновил уплату дани. В 1439 г. хан Улу-Махмет явился из Казани и разгромил Московскую область; в 1445 году он явился вновь, громил Московское царство, разбил русских у Суздаля и забрал в плен Великого Князя Василия II Темного. В 1451 году последовало нашествие Мазовши. В 1472 году сарайский Ахмет доходил до Алексина, а в 1480 году до Воротынска. С начала 16 века начинаются набеги Крымских татар: они действовали совместно с казанскими татарами, как, например, в 1521 году, когда Россия была опустошена двумя братьями Магмет-Гиреем крымским и Саип-Гиреем казанским. В 1537 году казанский хан Сафа-Гирей (крымский царевич) опустошил весь восток и северо-восток Московского царства, а именно: муромскую и костромскую земли. В 1552 году Казань опять была в союзе с Крымом, и крымское войско доходило до Тулы. Так, татары громили Московское царство с трех сторон: от Казани, от Сарая и из Крыма. В последний раз Москва была сожжена при Иоанне Грозном в 1571 году крымским ханом Девлет-Гиреем и обложена Казы-Гиреем в 1591 году при Федоре Иоанновиче. Татары жгли, громили и грабили, убивали в сражениях храбрейших русских воинов, заставляли платить себе дань и развращали христианскую Россию страхом, привычкою к грабежу и погрому, жаждою мести, свирепостью и всякими обычаями. После Куликовской битвы, например, тогдашняя Россия была так обескровлена, что в 1382 irony Димитрий Донской не мог даже набрать войско против Тохтамыша.
2. Москва имела все основания считать Казань своим опаснейшим врагом; казанские татары были ближайшими, а потому и наиболее предприимчивыми громилами. Платонов пишет: казанские татары в союзе с черемисами и мордвою «обрушивались изгоном на русские окраины, разоряя жилища и пашни и уводя в полон; черемисская война жила без перестани в русском Заволжье; она не только угнетала хозяйство землевладельцев, но засоряла торговые и колонизационные пути». «Сообщение с русским северо-востоком, с Вяткою и Пермью должно было совершаться обходом далеко на север». Князь Курбский пишет: «И от Крыми, и от Казани – до полуземли пусто бяша». России оставалось – или стереться и не быть, или замирить буйных соседей оружием.
3. Тогдашний «полон» был явлением жестоким: он вел к пожизненному рабству с правом продажи в другие страны. По словам летописи, татары русских «куют (в цепи) и по ямам полон хоронят». Тотчас же после завоевания Казань выдала русских пленников сразу 2700 человек; 60000 пленных вернулось из Казани только через Свияжск; и несметное число вернулось на Вятку, Пермь, Вологду. Общее число освобожденных из одной Казани, наверное, доходило до 100000 человек. Это означает, что татары искореняли Русь не только грабежом, огнем и боевым мечом; они изводили ее и рабством плена.
4. Но тот, кто хочет понять все значение взятия Казани, тот должен раскрыть карту России и проследить течение русских рек. Издревле русские реки были торговыми путями страны. Один великий торговый путь шел «из варяг в греки»: от Невы и Волхова через Днепр в Черное море; другой от великих северо-западных озер через Шексну и Мологу, через Волгу и Каспийское море в Персию и Индию; третий, добавочный, от Северной Двины через Вятку и Каму в Волгу. В то время реки были артериями жизни – колонизации, торговли (транзита, экспорта и импорта) и культуры. По самому положению своему, по самой судьбе своей Москва находилась в речном центре страны, и борьба за речную свободу и речное замирение была для нее железною необходимостью. В глубоком материке, в суровом климате, задержанная игом, отдаленная от запада, осажденная со всех сторон, – шведами, ливонцами, литвой, поляками, венграми, турками, татарами крымскими, сарайскими (Золотая Орда) и казанскими, – Россия веками задыхалась в борьбе за национальную свободу и за веру и боролась за свои реки и за свободные моря. В этом и состоял ее так называемый «империализм», о котором любят болтать ее явные и тайные враги.
Обо всем этом г. Нольде счел полезным умолчать в своем изложении, несмотря на то что он мог и должен найти все эти и другие данные в летописях, и у С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Остановимся на первой главе.
В изображении автора завоевание Казани Иоанном Грозным (1552 г.) было проявлением «империализма», якобы характерного «до конца» для всей русской монархии. Служилый класс не хотел этой войны, поддерживая «малодержавную» программу; часть духовенства (Архиепископ Новгородский) тоже не сочувствовала делу и даже укрывала «детей боярских от воинской повинности». Завоевания требовали Иоанн IV и Митрополит Московский Макарий. Оснований для этого похода, в сущности, не было, кроме монархического и церковного империализма. Напрасно Макарий пишет якобы в духе западного католицизма (Папа Урбан II и крестовые походы), будто начинается священная война против неверных, «проливающих кровь христианскую, оскверняющих и разрушающих церкви православные». Барон Нольде знает лучше, что было и чего не было: «Тут, – пишет он, – несомненное преувеличение; не имеется никаких подтверждений, чтобы казанские татары того времени действительно оскверняли и разрушали русские церкви. Но таков уж был заказ официальной пропаганды в то время».
Далее рассказывается в двух словах, что в Казани татары и черемисы «защищались храбро»; что «активные защитники» были «избиты поголовно» и что сопротивление местных народов продолжалось еще «в течение следующих веков» – «то настоящими восстаниями, то отдельными проявлениями неподчинения, то просто разбоем»… А в 1574 и 1584 гг. и в самом деле черемисы жгли православные монастыри и церкви. Впоследствии татары, черемисы, чуваши веками соединялись с русскими «революционными атаманами» и отстаивали свою свободу. Дошло до того, что указ царя Алексея Михайловича от 1659 года «предоставлял землевладельцам, служилым людям, детям боярским и татарским мурзам Волжских областей право казнить смертью разбойников без предварительного обращения к властям»…
Прочтя это «историческое» освещение, читатель выносит следующее впечатление:
1. При царях в России происходило приблизительно то же самое, что при большевиках (империализм, лживая пропаганда, поощрение казней).
2. Имперские аннексии русских царей не имели никаких оснований, кроме завоевательной похоти монархов и столичного духовенства, ведшего по заказу воинственную пропаганду.
3. Малые народности, подвергавшиеся насилию, храбро сопротивлялись и потом еще веками боролись за свою национальную свободу.
4. Понятно, что справедливость требует ныне их освобождения т. е. расчленения России.
Автор не произносит этих выводов, о нет! Он только вкладывает их в душу читателя и слушателя; он только подсказывает ему программу расчленения России, «сгруппировав материал» и «осветив» по-своему ход истории. Что же было на самом деле?
1. Россия стонала под татарским игом 250 лет. Куликовская битва (1380 г.) не покончила с ним. Последовали еще два века татарских походов на Москву, сопровождавшихся резней и разгромом на пути. Уже в 1382 году из Сарая (Золотая Орда) явился хан Тохтамыш с войском, сжег и опустошил Москву. В 1395 году Темерлан разорил Россию до самого Ельца. В 1408 году Мурза Егидей разорил Россию, дошел до Москвы, взял выкуп и возобновил уплату дани. В 1439 г. хан Улу-Махмет явился из Казани и разгромил Московскую область; в 1445 году он явился вновь, громил Московское царство, разбил русских у Суздаля и забрал в плен Великого Князя Василия II Темного. В 1451 году последовало нашествие Мазовши. В 1472 году сарайский Ахмет доходил до Алексина, а в 1480 году до Воротынска. С начала 16 века начинаются набеги Крымских татар: они действовали совместно с казанскими татарами, как, например, в 1521 году, когда Россия была опустошена двумя братьями Магмет-Гиреем крымским и Саип-Гиреем казанским. В 1537 году казанский хан Сафа-Гирей (крымский царевич) опустошил весь восток и северо-восток Московского царства, а именно: муромскую и костромскую земли. В 1552 году Казань опять была в союзе с Крымом, и крымское войско доходило до Тулы. Так, татары громили Московское царство с трех сторон: от Казани, от Сарая и из Крыма. В последний раз Москва была сожжена при Иоанне Грозном в 1571 году крымским ханом Девлет-Гиреем и обложена Казы-Гиреем в 1591 году при Федоре Иоанновиче. Татары жгли, громили и грабили, убивали в сражениях храбрейших русских воинов, заставляли платить себе дань и развращали христианскую Россию страхом, привычкою к грабежу и погрому, жаждою мести, свирепостью и всякими обычаями. После Куликовской битвы, например, тогдашняя Россия была так обескровлена, что в 1382 irony Димитрий Донской не мог даже набрать войско против Тохтамыша.
2. Москва имела все основания считать Казань своим опаснейшим врагом; казанские татары были ближайшими, а потому и наиболее предприимчивыми громилами. Платонов пишет: казанские татары в союзе с черемисами и мордвою «обрушивались изгоном на русские окраины, разоряя жилища и пашни и уводя в полон; черемисская война жила без перестани в русском Заволжье; она не только угнетала хозяйство землевладельцев, но засоряла торговые и колонизационные пути». «Сообщение с русским северо-востоком, с Вяткою и Пермью должно было совершаться обходом далеко на север». Князь Курбский пишет: «И от Крыми, и от Казани – до полуземли пусто бяша». России оставалось – или стереться и не быть, или замирить буйных соседей оружием.
3. Тогдашний «полон» был явлением жестоким: он вел к пожизненному рабству с правом продажи в другие страны. По словам летописи, татары русских «куют (в цепи) и по ямам полон хоронят». Тотчас же после завоевания Казань выдала русских пленников сразу 2700 человек; 60000 пленных вернулось из Казани только через Свияжск; и несметное число вернулось на Вятку, Пермь, Вологду. Общее число освобожденных из одной Казани, наверное, доходило до 100000 человек. Это означает, что татары искореняли Русь не только грабежом, огнем и боевым мечом; они изводили ее и рабством плена.
4. Но тот, кто хочет понять все значение взятия Казани, тот должен раскрыть карту России и проследить течение русских рек. Издревле русские реки были торговыми путями страны. Один великий торговый путь шел «из варяг в греки»: от Невы и Волхова через Днепр в Черное море; другой от великих северо-западных озер через Шексну и Мологу, через Волгу и Каспийское море в Персию и Индию; третий, добавочный, от Северной Двины через Вятку и Каму в Волгу. В то время реки были артериями жизни – колонизации, торговли (транзита, экспорта и импорта) и культуры. По самому положению своему, по самой судьбе своей Москва находилась в речном центре страны, и борьба за речную свободу и речное замирение была для нее железною необходимостью. В глубоком материке, в суровом климате, задержанная игом, отдаленная от запада, осажденная со всех сторон, – шведами, ливонцами, литвой, поляками, венграми, турками, татарами крымскими, сарайскими (Золотая Орда) и казанскими, – Россия веками задыхалась в борьбе за национальную свободу и за веру и боролась за свои реки и за свободные моря. В этом и состоял ее так называемый «империализм», о котором любят болтать ее явные и тайные враги.
Обо всем этом г. Нольде счел полезным умолчать в своем изложении, несмотря на то что он мог и должен найти все эти и другие данные в летописях, и у С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128