Он будет издали следить за ее жизнью и будет приходить ей на помощь всегда, когда ей понадобится его готовность отдать ей все…
Резкий звонок прервал его мысли.
Бенц вздрогнул и насторожился. Кто это? Елена, Лафарж или кто-нибудь из прислуги? Пока он терялся в догадках, звонок повторился, длинный и настойчивый. Бенц спохватился, что забыл погасить в гостиной свет. Звонивший был уверен, что в доме кто-то есть.
Бенц решил выждать.
Если это Лафарж или Елена, они смогли бы предупредить его, например, тихим окликом. Затем эта мысль показалась ему нелепой. Мог ли он допустить, что после случившегося Елена придет первой? А Лафарж ушел всего четверть часа назад. Зачем ему так поспешно возвращаться?
Скорее всего, звонил кто-нибудь из прислуги. Но в таком случае они могли отпереть дверь своим ключом. Действительно, они могли подумать, что, раз никто не открывает, значит, Елена и Лафарж ушли, забыв выключить свет. Хорошо было бы, если бы это звонила Сильви. Бенц по-прежнему доверял ей. А если лакей? Это предположение заставило Бенца вспомнить об унылом и неприглядном убежище на чердаке.
Пока Бенц колебался, послышался еще звонок, а за ним – торопливые, сильные удары в дверь. Такие же, но более глухие удары донеслись со стороны черного хода. Затем послышался треск взламываемой двери.
События развивались стремительно и неожиданно.
Бенц не успел принять никакого решения. Несколько секунд он простоял в оцепенении, потом, инстинктивно сунув руку в карман, где лежал пистолет, направился в прихожую с тем, чтобы подняться на чердак. В эту минуту он уже не мог рассуждать и подчинялся лишь безотчетному инстинкту.
Когда он вышел из темной столовой, яркий свет из открытой двери гостиной, проникавший в прихожую, ослепил его, и несколько мгновений он ничего не различал. Потом глаза его свыклись со светом, и он увидел, что перед ним стоят зуавы. Они были в красных кепи и голубоватых шинелях, яркие белки глаз придавали их наглым физиономиям зловещую выразительность.
Несколько мгновений окаменевший и ничего не соображающий Бенц смотрел на направленные ему в грудь дула карабинов. Затем он машинальным движением выхватил и вскинул пистолет. В какое-то невероятно напряженное мгновение Бенц успел заметить, как глаза зуавов широко раскрылись. Потом грянул оглушительный залп, и Бенц рухнул на пол.
Зуавы ворвались в прихожую. Один из них наклонился и поднял Бенцу голову.
Глаза Бенца с загадочным синим блеском смотрели неподвижно.
Потом по телу его прошла судорога, руки вытянулись, изо рта медленно потекла струйка крови.
Зуавы молча наблюдали за агонией.
Они с удивлением заметили, что лицо этого рослого, стройного «боша» за несколько мгновений до смерти застыло в странной, почти счастливой улыбке.
Поздно вечером капитан Пьер Жан Лафарж вошел в кабинет полковника Монталу, начальника разведки при штабе генерала Кретьена. Бледный, осунувшийся, взволнованный только что услышанной новостью, Лафарж остановился перед письменным столом, за которым сидел полковник, и глухо спросил:
– Господин полковник, лицо, предавшее немецкого офицера, – женщина?
Полковник Монталу недовольно поднял свою лысую голову. Случай, по его мнению, был маловажный, и Лафарж мог бы навести справки на следующий день, в отведенное для доклада время. Но он не рассердился – Лафарж был лучшим его офицером.
– Молодая, очень красивая женщина? – повторил Лафарж, затаив дыхание.
– Да, молодая и очень красивая женщина, – подтвердил полковник.
И он поглядел на Лафаржа, ожидая услышать нечто интересное.
Но Лафарж отвернулся к окну и устало глядел сквозь темные стекла в черную осеннюю ночь.
С брезгливостью и грустью думал он о Елене…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Резкий звонок прервал его мысли.
Бенц вздрогнул и насторожился. Кто это? Елена, Лафарж или кто-нибудь из прислуги? Пока он терялся в догадках, звонок повторился, длинный и настойчивый. Бенц спохватился, что забыл погасить в гостиной свет. Звонивший был уверен, что в доме кто-то есть.
Бенц решил выждать.
Если это Лафарж или Елена, они смогли бы предупредить его, например, тихим окликом. Затем эта мысль показалась ему нелепой. Мог ли он допустить, что после случившегося Елена придет первой? А Лафарж ушел всего четверть часа назад. Зачем ему так поспешно возвращаться?
Скорее всего, звонил кто-нибудь из прислуги. Но в таком случае они могли отпереть дверь своим ключом. Действительно, они могли подумать, что, раз никто не открывает, значит, Елена и Лафарж ушли, забыв выключить свет. Хорошо было бы, если бы это звонила Сильви. Бенц по-прежнему доверял ей. А если лакей? Это предположение заставило Бенца вспомнить об унылом и неприглядном убежище на чердаке.
Пока Бенц колебался, послышался еще звонок, а за ним – торопливые, сильные удары в дверь. Такие же, но более глухие удары донеслись со стороны черного хода. Затем послышался треск взламываемой двери.
События развивались стремительно и неожиданно.
Бенц не успел принять никакого решения. Несколько секунд он простоял в оцепенении, потом, инстинктивно сунув руку в карман, где лежал пистолет, направился в прихожую с тем, чтобы подняться на чердак. В эту минуту он уже не мог рассуждать и подчинялся лишь безотчетному инстинкту.
Когда он вышел из темной столовой, яркий свет из открытой двери гостиной, проникавший в прихожую, ослепил его, и несколько мгновений он ничего не различал. Потом глаза его свыклись со светом, и он увидел, что перед ним стоят зуавы. Они были в красных кепи и голубоватых шинелях, яркие белки глаз придавали их наглым физиономиям зловещую выразительность.
Несколько мгновений окаменевший и ничего не соображающий Бенц смотрел на направленные ему в грудь дула карабинов. Затем он машинальным движением выхватил и вскинул пистолет. В какое-то невероятно напряженное мгновение Бенц успел заметить, как глаза зуавов широко раскрылись. Потом грянул оглушительный залп, и Бенц рухнул на пол.
Зуавы ворвались в прихожую. Один из них наклонился и поднял Бенцу голову.
Глаза Бенца с загадочным синим блеском смотрели неподвижно.
Потом по телу его прошла судорога, руки вытянулись, изо рта медленно потекла струйка крови.
Зуавы молча наблюдали за агонией.
Они с удивлением заметили, что лицо этого рослого, стройного «боша» за несколько мгновений до смерти застыло в странной, почти счастливой улыбке.
Поздно вечером капитан Пьер Жан Лафарж вошел в кабинет полковника Монталу, начальника разведки при штабе генерала Кретьена. Бледный, осунувшийся, взволнованный только что услышанной новостью, Лафарж остановился перед письменным столом, за которым сидел полковник, и глухо спросил:
– Господин полковник, лицо, предавшее немецкого офицера, – женщина?
Полковник Монталу недовольно поднял свою лысую голову. Случай, по его мнению, был маловажный, и Лафарж мог бы навести справки на следующий день, в отведенное для доклада время. Но он не рассердился – Лафарж был лучшим его офицером.
– Молодая, очень красивая женщина? – повторил Лафарж, затаив дыхание.
– Да, молодая и очень красивая женщина, – подтвердил полковник.
И он поглядел на Лафаржа, ожидая услышать нечто интересное.
Но Лафарж отвернулся к окну и устало глядел сквозь темные стекла в черную осеннюю ночь.
С брезгливостью и грустью думал он о Елене…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49