Этот центр — источник всего страха. Но что происходит: переживание страха или осознание причины страха, от которого убегает мысль? Физическая самозащита здрава, нормальна, но всякая другая форма самозащиты — внутренняя — означает сопротивление, она всегда накапливает и формирует ту силу, которая и есть страх. Этот внутренний страх делает внешнюю безопасность проблемой класса, престижа, власти, и отсюда безжалостная конкуренция.
Когда весь этот процесс мысли, времени и страха воспринят, не в качестве идеи, интеллектуальной формулы, приходит полное окончание страха, осознанного или скрытого. Понимание себя — это пробуждение и окончание страха.
И когда прекращается страх, прекращается также и способность порождать иллюзии, мифы, видения с их надеждами и отчаянием, и только тогда начинается движение выхода за пределы сознания, то есть мысли и чувства. Это опустошение сокровенных уголков от глубоко скрытых потребностей и желаний. Когда присутствует эта полная пустота, когда не остаётся абсолютно и буквально ничего — никакого влияния, никаких ценностей, никаких границ, никакого слова, — тогда, в этой полной тишине и покое времени-пространства, пребывает то, что не имеет имени.
15 сентября
Был славный вечер, небо ясное, и несмотря на огни города, звёзды сияли; хотя башня была залита светом со всех сторон, можно было увидеть и далёкий горизонт, и блики света внизу на реке; несмотря на постоянный рёв уличного движения, это был тихий вечер. Медитация подкралась как волна, набегающая на песчаный пляж. Это была не та медитация, которую мозг мог бы уловить в сети своей памяти; она была чем-то таким, чему мозг сдался без всякого сопротивления. Это была медитация, далеко выходящая за пределы любой формулы, метода; метод, формула и повторение разрушают медитацию. В своём движении она вбирала всё: звёзды, шум, покой, водный простор. Но медитирующего не было; медитирующий, наблюдающий должен исчезнуть, чтобы могла быть медитация. Разрушение медитирующего — тоже медитация, но когда медитирующий перестаёт существовать, тогда это совсем иная медитация.
Было очень раннее утро; Орион поднимался над горизонтом, а Плеяды стояли почти над головой. Шум города утих, огней в окнах в этот час не было, и дул приятный, прохладный ветерок. В полном внимании нет переживания. В невнимании оно присутствует; именно невнимание накапливает переживания, опыт, умножая память, выстраивая стены сопротивления; именно невнимание порождает эгоцентрическую деятельность. Невнимание — это концентрация, исключающая, отсекающая; концентрация знает рассеяние и бесконечный конфликт контроля и дисциплины. В состоянии невнимания всякий отклик на любой вызов неадекватен; эта неадекватность есть переживание. Переживание ведёт к бесчувственности, притупляет механизм мысли, укрепляет стены памяти — и привычка, рутина становится нормой. Переживание, невнимание — не освобождение. Невнимание — это медленная деградация.
В полном внимании нет переживания, нет центра, который переживает, или периферии, в которой может иметь место переживание. Внимание — не концентрация, которая сужает, ограничивает. Полное внимание включает и никогда не исключает. Поверхностность внимания означает невнимание; полное внимание включает в себя поверхностное и скрытое, прошлое и его влияние на настоящее, продвигающееся в будущее. Всё сознание избирательно, ограничено, и полное внимание включает в себя сознание с его ограничениями, и потому оно способно разрушить эти барьеры и ограничения. Всякая мысль обусловлена — и мысль не может избавиться от обусловленности. Мысль—это время и опыт; она, по сути дела, — результат невнимания.
Что принесёт полноту внимания? Не какой-нибудь метод или система; они приносят результат, обещанный ими. Но полное внимание — не результат, так же, как не является результатом и любовь; его нельзя возбудить, нельзя вызвать каким-то действием. Полное внимание есть отрицание результатов невнимания, и это отрицание не есть следствие знания того, что такое внимание. Что ложно, то должно быть отвергнуто, и не потому, что вы уже знаете, что истинно: если бы вы знали, что истинно, ложного не существовало бы. Истинное — не противоположность ложного; как и любовь — не противоположность ненависти. Из-за того, что вы знаете ненависть, вы не знаете любви. Отрицание ложного, отрицание невнимания — не результат желания достигнуть полного внимания. Видение ложного как ложного, истинного как истинного и истинного в ложном — не результат сравнения. Видеть ложное как ложное — это и есть внимание. Ложное нельзя увидеть как ложное, пока есть мнение, суждение, оценка, привязанность и тому подобное, которые являются результатом невнимания. Видение всего механизма невнимания и есть полное внимание. Внимательный ум — это пустой ум.
Чистота иного — его безмерная и непостижимая сила. И этим утром оно было здесь со своей необычайной тишиной.
16 сентября
Вечер был ясный и светлый, на небе ни облачка. Он был такой прелестный, что было даже удивительно, что такой вечер может случиться в городе. Луна стояла между арками башни, и вся картина выглядела весьма искусственной и нереальной. Воздух был такой мягкий и приятный, что это вполне мог бы быть летний вечер. На балконе было очень спокойно, всякая мысль замерла, и медитация казалась случайным движением без всякого направления; но направление всё же было. Она начиналась ниоткуда и шла в безмерную, бездонную пустоту, где пребывает сущность всего. В этой пустоте есть расширяющееся, взрывное движение, чей взрыв — творение и разрушение. Любовь — сущность этого разрушения.
Либо мы ищем в страхе, либо — будучи свободными от него — мы ищем без всякого мотива. Этот поиск не исходит из недовольства; не быть удовлетворённым любой формой мысли и чувства, видеть их смысл не означает недовольства. Недовольство так легко удовлетворяется, когда мысль и чувство нашли в какой-то форме убежище, успех, удовлетворяющую позицию, веру, и так далее, — только для того, чтобы снова возникнуть, если убежище подверглось нападению, повреждено или разрушено. С этим циклом надежды и отчаяния большинство из нас знакомо. Поиск, мотивом которого является недовольство, может вести лишь к какой-нибудь иллюзии, к иллюзии коллективной или личной, к тюрьме множества привязанностей. Но есть поиск и без всякого мотива вообще; но поиск ли это тогда? Поиск подразумевает — не такли? — объект, цель, уже известную, прочувствованную или сформулированную. Если она сформулирована, то это расчёт мысли, комбинирующей и соединяющей то, что мысль познала или пережила; для того, чтобы найти то, что ищется, изобретены методы и системы. Но это вообще не поиск, это просто желание достичь удовлетворяющего результата или укрыться в какой-то фантазии или в том, что обещает какая-нибудь теория, какое-нибудь верование. Это не поиск. Когда страх, удовлетворение, стремление уклониться или убежать потеряли свой смысл, есть ли тогда вообще поиск?
Если мотив всякого поиска иссяк, недовольство и жажда успеха умерли, есть ли тогда поиск? И если поиска нет, будет ли сознание деградировать, впадать в застой? Наоборот, именно этот поиск, переход от одного убеждения к другому, от одной церкви к другой, ослабляет ту необычайно важную энергию, которая необходима, чтобы понять то, что есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Когда весь этот процесс мысли, времени и страха воспринят, не в качестве идеи, интеллектуальной формулы, приходит полное окончание страха, осознанного или скрытого. Понимание себя — это пробуждение и окончание страха.
И когда прекращается страх, прекращается также и способность порождать иллюзии, мифы, видения с их надеждами и отчаянием, и только тогда начинается движение выхода за пределы сознания, то есть мысли и чувства. Это опустошение сокровенных уголков от глубоко скрытых потребностей и желаний. Когда присутствует эта полная пустота, когда не остаётся абсолютно и буквально ничего — никакого влияния, никаких ценностей, никаких границ, никакого слова, — тогда, в этой полной тишине и покое времени-пространства, пребывает то, что не имеет имени.
15 сентября
Был славный вечер, небо ясное, и несмотря на огни города, звёзды сияли; хотя башня была залита светом со всех сторон, можно было увидеть и далёкий горизонт, и блики света внизу на реке; несмотря на постоянный рёв уличного движения, это был тихий вечер. Медитация подкралась как волна, набегающая на песчаный пляж. Это была не та медитация, которую мозг мог бы уловить в сети своей памяти; она была чем-то таким, чему мозг сдался без всякого сопротивления. Это была медитация, далеко выходящая за пределы любой формулы, метода; метод, формула и повторение разрушают медитацию. В своём движении она вбирала всё: звёзды, шум, покой, водный простор. Но медитирующего не было; медитирующий, наблюдающий должен исчезнуть, чтобы могла быть медитация. Разрушение медитирующего — тоже медитация, но когда медитирующий перестаёт существовать, тогда это совсем иная медитация.
Было очень раннее утро; Орион поднимался над горизонтом, а Плеяды стояли почти над головой. Шум города утих, огней в окнах в этот час не было, и дул приятный, прохладный ветерок. В полном внимании нет переживания. В невнимании оно присутствует; именно невнимание накапливает переживания, опыт, умножая память, выстраивая стены сопротивления; именно невнимание порождает эгоцентрическую деятельность. Невнимание — это концентрация, исключающая, отсекающая; концентрация знает рассеяние и бесконечный конфликт контроля и дисциплины. В состоянии невнимания всякий отклик на любой вызов неадекватен; эта неадекватность есть переживание. Переживание ведёт к бесчувственности, притупляет механизм мысли, укрепляет стены памяти — и привычка, рутина становится нормой. Переживание, невнимание — не освобождение. Невнимание — это медленная деградация.
В полном внимании нет переживания, нет центра, который переживает, или периферии, в которой может иметь место переживание. Внимание — не концентрация, которая сужает, ограничивает. Полное внимание включает и никогда не исключает. Поверхностность внимания означает невнимание; полное внимание включает в себя поверхностное и скрытое, прошлое и его влияние на настоящее, продвигающееся в будущее. Всё сознание избирательно, ограничено, и полное внимание включает в себя сознание с его ограничениями, и потому оно способно разрушить эти барьеры и ограничения. Всякая мысль обусловлена — и мысль не может избавиться от обусловленности. Мысль—это время и опыт; она, по сути дела, — результат невнимания.
Что принесёт полноту внимания? Не какой-нибудь метод или система; они приносят результат, обещанный ими. Но полное внимание — не результат, так же, как не является результатом и любовь; его нельзя возбудить, нельзя вызвать каким-то действием. Полное внимание есть отрицание результатов невнимания, и это отрицание не есть следствие знания того, что такое внимание. Что ложно, то должно быть отвергнуто, и не потому, что вы уже знаете, что истинно: если бы вы знали, что истинно, ложного не существовало бы. Истинное — не противоположность ложного; как и любовь — не противоположность ненависти. Из-за того, что вы знаете ненависть, вы не знаете любви. Отрицание ложного, отрицание невнимания — не результат желания достигнуть полного внимания. Видение ложного как ложного, истинного как истинного и истинного в ложном — не результат сравнения. Видеть ложное как ложное — это и есть внимание. Ложное нельзя увидеть как ложное, пока есть мнение, суждение, оценка, привязанность и тому подобное, которые являются результатом невнимания. Видение всего механизма невнимания и есть полное внимание. Внимательный ум — это пустой ум.
Чистота иного — его безмерная и непостижимая сила. И этим утром оно было здесь со своей необычайной тишиной.
16 сентября
Вечер был ясный и светлый, на небе ни облачка. Он был такой прелестный, что было даже удивительно, что такой вечер может случиться в городе. Луна стояла между арками башни, и вся картина выглядела весьма искусственной и нереальной. Воздух был такой мягкий и приятный, что это вполне мог бы быть летний вечер. На балконе было очень спокойно, всякая мысль замерла, и медитация казалась случайным движением без всякого направления; но направление всё же было. Она начиналась ниоткуда и шла в безмерную, бездонную пустоту, где пребывает сущность всего. В этой пустоте есть расширяющееся, взрывное движение, чей взрыв — творение и разрушение. Любовь — сущность этого разрушения.
Либо мы ищем в страхе, либо — будучи свободными от него — мы ищем без всякого мотива. Этот поиск не исходит из недовольства; не быть удовлетворённым любой формой мысли и чувства, видеть их смысл не означает недовольства. Недовольство так легко удовлетворяется, когда мысль и чувство нашли в какой-то форме убежище, успех, удовлетворяющую позицию, веру, и так далее, — только для того, чтобы снова возникнуть, если убежище подверглось нападению, повреждено или разрушено. С этим циклом надежды и отчаяния большинство из нас знакомо. Поиск, мотивом которого является недовольство, может вести лишь к какой-нибудь иллюзии, к иллюзии коллективной или личной, к тюрьме множества привязанностей. Но есть поиск и без всякого мотива вообще; но поиск ли это тогда? Поиск подразумевает — не такли? — объект, цель, уже известную, прочувствованную или сформулированную. Если она сформулирована, то это расчёт мысли, комбинирующей и соединяющей то, что мысль познала или пережила; для того, чтобы найти то, что ищется, изобретены методы и системы. Но это вообще не поиск, это просто желание достичь удовлетворяющего результата или укрыться в какой-то фантазии или в том, что обещает какая-нибудь теория, какое-нибудь верование. Это не поиск. Когда страх, удовлетворение, стремление уклониться или убежать потеряли свой смысл, есть ли тогда вообще поиск?
Если мотив всякого поиска иссяк, недовольство и жажда успеха умерли, есть ли тогда поиск? И если поиска нет, будет ли сознание деградировать, впадать в застой? Наоборот, именно этот поиск, переход от одного убеждения к другому, от одной церкви к другой, ослабляет ту необычайно важную энергию, которая необходима, чтобы понять то, что есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69