Когда я убрал последний обломок, который мог быть
сдвинут с места, открылась темная расселина, достаточно широкая для того,
чтобы в нее мог пролезть человек.
Я включил фонарь и, направив его луч в глубь отверстия, увидел
беспорядочное нагромождение камней, уходившее вниз под углом примерно в 45
градусов. Между ним и уровнем земли оказалось обширное пустое пространство,
ограниченное сверху полукруглым сводчатым потолком. В это было трудно
поверить, но под песками пустыни сохранилась часть грандиозного каменного
строения, каким-то чудом пережившего длинную цепь геологических катастроф,
сотрясавших нашу планету на протяжении многих сотен и даже тысяч веков.
Сейчас, оглядываясь назад, я не могу назвать свои тогдашние действия
иначе, как безрассудными и безумными. В самом деле, какой здравомыслящий
человек решился бы на спуск в неведомую подземную бездну, не приняв хотя бы
минимальных мер предосторожности - а ведь в то время никто из членов
экспедиции не знал ни о сделанном мною открытии, ни о моем местонахождении
вообще. Вновь, в который уж раз я чувствовал себя лишь послушным орудием,
направляемым волей судьбы и немеющим права на собственный выбор.
Протиснувшись в отверстие, я начал спускаться вниз; изредка - дабы не
расходовать зря батареи - я включал фонарь и в зависимости от характера
очередного участка склона двигался лицом вперед, или же пятился на
четвереньках, нащупывая ногой опору. Слева и справа в луче фонаря я на
довольно значительном удалении видел сложенные из мощных блоков стены.
Впереди луч не встречал никакой преграды, растворяясь в черной пустоте.
Не могу сказать точно, сколько времени занял мой спуск - все
представления о реальных вещах отступили куда-то на задний план под натиском
фантастических образов и невозможных, казалось бы, ассоциаций. Физические
ощущения напрочь отсутствовали, а ставшее уже привычным чувство страха
превратилось в некое подобие застывшей уродливой маски, безучастно взирающей
на меня откуда-то извне.
Но вот наконец я достиг уровня пола, загроможденного отвалившимися
фрагментами каменной кладки и покрытого слоем песка и всевозможных мелких
осколков. По обе стороны - на расстоянии 30-ти футов друг от друга -
поднимались внушительные стены, высоко над головой завершавшиеся сводчатым
потолком. По всей длине стен тянулись ряды иероглифов, значение и смысл
которых я был не в силах постичь.
Особенно меня впечатлял каменный свод этого помещения. Верхняя его
часть оказалась недосягаемой для света карманного фонаря, но я смог
разглядеть основание монументальных алчных перекрытий, потрясших меня своим
абсолютным сходством с некоторыми деталями моих снов.
Вверху за моей спиной слабое пятно лунного света обозначало далекий
выход наружу. Я мельком отметил про себя, что мне не следует упускать это
пятно из виду, дабы не заблудиться потом при возвращении. Медленно и
осторожно я продвигался вперед, придерживаясь левой стены - путь по
горизонтальному коридору оказался не менее трудным, чем предшествовавший ему
спуск. В одном месте я сдвинул в сторону несколько крупных глыб и отгреб
ногой каменную крошку, чтобы взглянуть на покрытие пола. Здесь я нашел то,
что в сущности и ожидал - пол был вымощен плотно подогнанными друг к другу
тяжелыми восьмиугольными плитами.
Отступив на несколько шагов от стены, я внимательно осмотрел ее при
свете фонаря. Поверхность песчаника носила явные признаки многолетнего
воздействия воды, которая, однако, не смогла полностью уничтожить резные
узоры и надписи. Местами кладка была сильно повреждена и расшатана, поневоле
наведя меня на мысль о тех немногих уже веках, что смогут застать это
древнее сооружение в его первозданном виде.
Но более всего меня тревожили иероглифы. Несмотря на разрушительную
работу времени и стихий, надписи при близкой рассмотрении были достаточно
различимы и полностью, вплоть до мельчайших деталей, совпадали с теми, что я
видел в снах. Все прочие совпадения, касавшиеся архитектурных элементов, при
их безусловной неординарности все же не выходили за рамки вероятного.
Произведя сильное впечатление на наших далеких предков, эти руины вполне
могли найти отражение и в их мифологии, впоследствии ставшей предметом моих
исследований в период амнезии и породившей всю эту длинную цепь
гипнотических воспоминаний.
Но как объяснить совершенное сходство каждой линии, каждого ее изгиба и
завитка, высеченного на стенах подземного здания с соответствующими
изображениями из вот уже многие годы преследовавших меня снов? Возможно ли
вообще столь полное слияние реальности и мысленных представлений о ней,
полученных самым косвенным образом?
А здесь не могло быть и речи о какой-либо приблизительности. Без всяких
сомнений, этот построенный миллионы лет назад коридор был подлинником того,
что являлся мне сотни ночей подряд и который я знал не хуже, чем свой
собственный дом на Крэйн-стрит в Аркхэме. Правда, в моих снах отсутствовали
все имевшиеся здесь следы разрушений, но в данном случае это было не столь
уж существенно.
Важнее всего было то, что я узнал место, где я находился. Знакомо мне
было и расположение самого этого дома среди прочих ему подобных в городе
моих сновидений. Внезапно я понял, что могу без труда отыскать любое нужное
мне помещение как непосредственно здесь, так и в любом другой части
погребенного под землей мегаполиса - при условии, разумеется, их теперешней
сохранности. Что, в конце концов, это все могло означать? Какая страшная
реальность могла еще скрываться за фасадом старинных легенд о существах,
некогда населявших эти доисторические лабиринты?
Слова не в состоянии передать весь жуткий сумбур, творившийся в моей
голове. Я знал это место. Я знал, что находится глубоко внизу, и что
находилось на верхних этажах огромной башни до того, как она обрушилась,
рассеяв свои обломки по земле, которая целую вечность спустя станет частью
Большой Песчаной Пустыни. Не без внутреннего содрогания я понял, что теперь
не было нужды оглядываться на бледное пятнышко лунного света - заблудиться
здесь я не мог.
Я стоял в нерешительности; чувство самосохранения подсказывало - беги!
- но лихорадочное любопытство и какая-то странная обреченность толкали меня
вперед. Что произошло с этим гигантским городом за миллионы лет, разделившие
время моих снов и мое настоящее бытие? Уцелела ли сеть подземных ходов,
связывавших между собой все эти громадные дворцы и башни? Что еще могло
уцелеть от того невозможно далекого мира Великой Расы? Найду ли я вновь тот
дом, где меня некогда обучали письму, или ту башню, на стенах которой
С-гг-ха, пленный разум из числа хищных звездоголовых хозяев Антарктики,
вырезал свои ни на что не похожие письмена? Не завалилась ли наклонная
галерея, ведущая в Зал Пленных Сознаний двумя уровнями ниже этого? Я
вспомнил одного из пленников - полупластического обитателя внутренних
полостей неизвестной нам планеты, лежащей за орбитой Плутона, которому
суждено будет жить еще через 18 миллионов лет - он хранил в этом зале свое
творение - что-то вроде скульптурной композиции, вылепленной из большого
куска сырой глины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25