Только теперь
я начал понимать своего отца, не пожелавшего продавать поместье Пибоди; он
мог узнать что-то от моего деда, который, скорее всего, собственноручно
уложил Эзафа в гроб лицом вниз. Как бы они оба не презирали все эти
суеверные легенды и предания, ни у кого из них не хватило духу открыто
пренебречь доставшимся им жутким наследством. Я понял также, почему отсюда
так поспешно съезжали все арендаторы - вероятно, на этом доме
фокусировались какие-то таинственные и недобрые силы, находящиеся за
пределами знаний и власти человека, равно как и любого другого живого
существа; и еще я понял, что сам уже попал в сферу притяжения этих
неведомых сил, сделавшись таким образом пленником старого дома и его
зловещего прошлого.
Только теперь я обратился к последнему еще не изученному мной
свидетельству - рукописи, которая, как оказалось, представляла собой
дневник моего прадеда. Не медля более ни секунды, я бросился к столу,
раскрыл лежавший на нем манускрипт и углубился в чтение. Записи, сделанные
беглым почерком Эзафа Пибоди, перемежались многочисленными вырезками из
писем, газет, журналов и даже книг, не имевшими между собой
непосредственной связи и интересовавшие его постольку, поскольку все они
касались необъяснимых и сверхъестественных событий, отражая общепринятые
представления о черной магии и колдовстве. Его собственные записи,
нерегулярные и отрывистые, были, однако, на редкость красноречивы.
"Сегодня сделал то, что должен был сделать гораздо раньше. Дж. начал
обрастать плотью - невероятно. Однако это только часть наследства.
Перевернутый в гробу, он возвращается к жизни. Снова приходит его младший
бес, с каждой новой жертвой тело все более набирает плоти. Переворачивать
его обратно теперь уже бессмысленно. Остается только огонь."
Далее: "Кто-то все время присутствует в доме. Кот? Я его часто вижу,
однако поймать не могу."
"Да, это черный кот. Не пойму, откуда он взялся. Беспокойная ночь.
Дважды снилась Черная Месса."
"Видел во сне кота. Он подвел меня к Черной Книге. Я поставил свою
подпись."
"Приснился чертенок по имени Бэлор. Славный малый. Объяснил мне все. Я
связан клятвой."
И вскоре после того:
"Сегодня приходил Бэлор. Не сразу его узнал. Он столь же приятен в
облике кота, сколь ранее - в образе черта. Я спросил его в каком обличьи он
служил Дж. Он ответил: в этом же самом. Привел меня в комнату наверху, один
из странных, преломляющих пространство углов которой является выходом
наружу. Все это сделал своими руками Дж. Кот объяснил мне, как надо
проходить."
Читать дальше я был уже не в силах. Я и так узнал более чем достаточно.
Я узнал теперь, что в действительности произошло с останками Джедедии
Пибоди. И я знал, что следует делать мне. Преодолевая страх и отвращение, я
направился к склепу, вошел внутрь и медленно приблизился к гробу своего
прадеда. Тут я впервые заметил бронзовую пластинку, прикрепленную под
именем Эзафа Пибоди, на которой было выбито следующее: "Горе тому, кто
потревожит его прах!"
Я поднял крышку.
Хоть я и ожидал увидеть нечто подробное, но полученное мною потрясение
от этого не стало меньше. С Эзафом Пибоди произошли чудовищные перемены.
То, что раньше было лишь кучей костей, прахом и жалкими клочьями платья,
теперь начало обретать прежнюю телесную форму. Кожа и мясо вновь нарастали
на скелете моего прадеда - плоть его постепенно возвращалась к жизни после
того рокового дня, когда я столь бездумно нарушил ход событий, перевернув
лежавшие в гробу останки. Здесь же, рядом с ним, я обнаружил еще один
ужаснувший меня предмет. Это было сморщенное, иссохшее тельце ребенка,
который, хотя он исчез из дома Джорджа Тэйлора менее десяти дней назад,
успел уже приобрести тот изжелта-пергаментный оттенок, который обычно
достигается полным обезвоживанием и мумификацией тела!
С трудом преодолев оцепенение, я покинул склеп и начал сооружать на
дворе костер. Я действовал с лихорадочной поспешностью, опасаясь быть
застигнутым за этим занятием кем-нибудь посторонним, хотя в глубине души
сознавал, насколько мала была эта возможность, ибо люди десятилетиями
избегали показываться вблизи усадьбы Пибоди. Сложив дрова в огромную кучу,
я вернулся в склеп и выволок наружу гроб с его жутким содержимым - точно
так же, как много лет назад поступил сам Эзаф Пибоди с гробом Джедедии.
Потом я стоял и смотрел, как огонь, разрастаясь, охватывает свою жертву, и
был единственным, кто слышал пронзительный вопль ярости, вырвавшийся из
самого сердца пламени.
Угли костра тлели всю ночь. Я наблюдал эту картину из окон дома. В один
из моментов я почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся к двери.
Большой черный кот сидел у входа в мою комнату, не сводя с меня зловеще
светившихся в полумраке глаз.
И я вспомнил тропу через болото, по которой я шел прошлой ночью,
отпечатки моих ног, испачканные в грязи ботинки. Я вспомнил глубокие порезы
на запястье, и Черную Книгу, в которой я поставил свою подпись. Точно так
же, как ранее сделал это Эзаф Пибоди.
Повернувшись лицом к тому месту, где в тени затаился кот, я осторожно и
даже ласково позвал его: "Бэлор!"
Он тотчас вошел в комнату и уселся напротив двери.
Стараясь не делать резких движений, я достал из ящика стола револьвер,
тщательно прицелился и выстрелил.
Кот остался сидеть неподвижно, не отрывая от меня взгляда. Выстрел не
произвел на него ни малейшего эффекта, даже кончики усов не шевельнулись.
Бэлор. Один из младших бесов.
Стало быть, пот оно - наследство Пибоди. Старый дом, парк и окружающий
лес - все это было лишь поверхностной, материальной стороной того, что
скрывалось за причудливо искаженными стенами тайной комнаты, за ночными
кошмарами, за походом через топь и дьявольским шабашом в лесной чаще -
того, что было отныне скреплено моей подписью на страницах Черной Книги...
Интересно, найдется ли кто-нибудь, кто после моей смерти - если я буду
погребен тем же способом, что и все колдуны - придет, чтобы перевернуть в
гробу мои останки?
===========================================================================
Примечания
1. Рассказ написан в соавторстве с Августом Дерлетом.
2. "Молот ведьм" и "Ведовство" - средневековые трактаты, излагавшие учение
католической церкви о колдовстве и являвшиеся руководством для инквизиции в
ведьмовских процессах. Ниже упоминаются также "Жизнеописания софистов", "О
природе демонов", "Бегство от Сатаны" и "Трактат о колдовстве".
3. Салемский процесс - речь идет об одном из религиозных процессов,
состоявшемся в 1692 году в г. Салем колонии Массачусетс и в немалой степени
инспирированном сочинениями Коттона Мазера (см. ниже). По подозрению в
связи с нечистой силой и порче детей было арестовано более 150 человек, из
них 19 повешено и один замучен до смерти; Коттон Мэзер (1663-1728) -
воинствующий пуританский богослов из Массачусетса, проповедник религиозной
нетерпимости. Автор трудов "Достопамятное провидение, касательно ведовства
и одержимости", "Великие деяния Христа в Америке, или Церковная история
Новой Англии" и др.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
я начал понимать своего отца, не пожелавшего продавать поместье Пибоди; он
мог узнать что-то от моего деда, который, скорее всего, собственноручно
уложил Эзафа в гроб лицом вниз. Как бы они оба не презирали все эти
суеверные легенды и предания, ни у кого из них не хватило духу открыто
пренебречь доставшимся им жутким наследством. Я понял также, почему отсюда
так поспешно съезжали все арендаторы - вероятно, на этом доме
фокусировались какие-то таинственные и недобрые силы, находящиеся за
пределами знаний и власти человека, равно как и любого другого живого
существа; и еще я понял, что сам уже попал в сферу притяжения этих
неведомых сил, сделавшись таким образом пленником старого дома и его
зловещего прошлого.
Только теперь я обратился к последнему еще не изученному мной
свидетельству - рукописи, которая, как оказалось, представляла собой
дневник моего прадеда. Не медля более ни секунды, я бросился к столу,
раскрыл лежавший на нем манускрипт и углубился в чтение. Записи, сделанные
беглым почерком Эзафа Пибоди, перемежались многочисленными вырезками из
писем, газет, журналов и даже книг, не имевшими между собой
непосредственной связи и интересовавшие его постольку, поскольку все они
касались необъяснимых и сверхъестественных событий, отражая общепринятые
представления о черной магии и колдовстве. Его собственные записи,
нерегулярные и отрывистые, были, однако, на редкость красноречивы.
"Сегодня сделал то, что должен был сделать гораздо раньше. Дж. начал
обрастать плотью - невероятно. Однако это только часть наследства.
Перевернутый в гробу, он возвращается к жизни. Снова приходит его младший
бес, с каждой новой жертвой тело все более набирает плоти. Переворачивать
его обратно теперь уже бессмысленно. Остается только огонь."
Далее: "Кто-то все время присутствует в доме. Кот? Я его часто вижу,
однако поймать не могу."
"Да, это черный кот. Не пойму, откуда он взялся. Беспокойная ночь.
Дважды снилась Черная Месса."
"Видел во сне кота. Он подвел меня к Черной Книге. Я поставил свою
подпись."
"Приснился чертенок по имени Бэлор. Славный малый. Объяснил мне все. Я
связан клятвой."
И вскоре после того:
"Сегодня приходил Бэлор. Не сразу его узнал. Он столь же приятен в
облике кота, сколь ранее - в образе черта. Я спросил его в каком обличьи он
служил Дж. Он ответил: в этом же самом. Привел меня в комнату наверху, один
из странных, преломляющих пространство углов которой является выходом
наружу. Все это сделал своими руками Дж. Кот объяснил мне, как надо
проходить."
Читать дальше я был уже не в силах. Я и так узнал более чем достаточно.
Я узнал теперь, что в действительности произошло с останками Джедедии
Пибоди. И я знал, что следует делать мне. Преодолевая страх и отвращение, я
направился к склепу, вошел внутрь и медленно приблизился к гробу своего
прадеда. Тут я впервые заметил бронзовую пластинку, прикрепленную под
именем Эзафа Пибоди, на которой было выбито следующее: "Горе тому, кто
потревожит его прах!"
Я поднял крышку.
Хоть я и ожидал увидеть нечто подробное, но полученное мною потрясение
от этого не стало меньше. С Эзафом Пибоди произошли чудовищные перемены.
То, что раньше было лишь кучей костей, прахом и жалкими клочьями платья,
теперь начало обретать прежнюю телесную форму. Кожа и мясо вновь нарастали
на скелете моего прадеда - плоть его постепенно возвращалась к жизни после
того рокового дня, когда я столь бездумно нарушил ход событий, перевернув
лежавшие в гробу останки. Здесь же, рядом с ним, я обнаружил еще один
ужаснувший меня предмет. Это было сморщенное, иссохшее тельце ребенка,
который, хотя он исчез из дома Джорджа Тэйлора менее десяти дней назад,
успел уже приобрести тот изжелта-пергаментный оттенок, который обычно
достигается полным обезвоживанием и мумификацией тела!
С трудом преодолев оцепенение, я покинул склеп и начал сооружать на
дворе костер. Я действовал с лихорадочной поспешностью, опасаясь быть
застигнутым за этим занятием кем-нибудь посторонним, хотя в глубине души
сознавал, насколько мала была эта возможность, ибо люди десятилетиями
избегали показываться вблизи усадьбы Пибоди. Сложив дрова в огромную кучу,
я вернулся в склеп и выволок наружу гроб с его жутким содержимым - точно
так же, как много лет назад поступил сам Эзаф Пибоди с гробом Джедедии.
Потом я стоял и смотрел, как огонь, разрастаясь, охватывает свою жертву, и
был единственным, кто слышал пронзительный вопль ярости, вырвавшийся из
самого сердца пламени.
Угли костра тлели всю ночь. Я наблюдал эту картину из окон дома. В один
из моментов я почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся к двери.
Большой черный кот сидел у входа в мою комнату, не сводя с меня зловеще
светившихся в полумраке глаз.
И я вспомнил тропу через болото, по которой я шел прошлой ночью,
отпечатки моих ног, испачканные в грязи ботинки. Я вспомнил глубокие порезы
на запястье, и Черную Книгу, в которой я поставил свою подпись. Точно так
же, как ранее сделал это Эзаф Пибоди.
Повернувшись лицом к тому месту, где в тени затаился кот, я осторожно и
даже ласково позвал его: "Бэлор!"
Он тотчас вошел в комнату и уселся напротив двери.
Стараясь не делать резких движений, я достал из ящика стола револьвер,
тщательно прицелился и выстрелил.
Кот остался сидеть неподвижно, не отрывая от меня взгляда. Выстрел не
произвел на него ни малейшего эффекта, даже кончики усов не шевельнулись.
Бэлор. Один из младших бесов.
Стало быть, пот оно - наследство Пибоди. Старый дом, парк и окружающий
лес - все это было лишь поверхностной, материальной стороной того, что
скрывалось за причудливо искаженными стенами тайной комнаты, за ночными
кошмарами, за походом через топь и дьявольским шабашом в лесной чаще -
того, что было отныне скреплено моей подписью на страницах Черной Книги...
Интересно, найдется ли кто-нибудь, кто после моей смерти - если я буду
погребен тем же способом, что и все колдуны - придет, чтобы перевернуть в
гробу мои останки?
===========================================================================
Примечания
1. Рассказ написан в соавторстве с Августом Дерлетом.
2. "Молот ведьм" и "Ведовство" - средневековые трактаты, излагавшие учение
католической церкви о колдовстве и являвшиеся руководством для инквизиции в
ведьмовских процессах. Ниже упоминаются также "Жизнеописания софистов", "О
природе демонов", "Бегство от Сатаны" и "Трактат о колдовстве".
3. Салемский процесс - речь идет об одном из религиозных процессов,
состоявшемся в 1692 году в г. Салем колонии Массачусетс и в немалой степени
инспирированном сочинениями Коттона Мазера (см. ниже). По подозрению в
связи с нечистой силой и порче детей было арестовано более 150 человек, из
них 19 повешено и один замучен до смерти; Коттон Мэзер (1663-1728) -
воинствующий пуританский богослов из Массачусетса, проповедник религиозной
нетерпимости. Автор трудов "Достопамятное провидение, касательно ведовства
и одержимости", "Великие деяния Христа в Америке, или Церковная история
Новой Англии" и др.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10