На большом столе лежала карта. Маршал попросил меня доложить обстановку на фронте 56-й армии и поставить задачи авиации. Я ответил, что нынешней обстановки не знаю, так как выехал из армии пять дней назад.
- Хорошо, доложите данные на день вашего отъезда.
Стало понятно, что маршала интересует не обстановка, а моя оперативно-тактическая подготовка.
Я подробно рассказал о наземной и воздушной обстановке на фронте 56-й армии и поставил задачи авиации. На этом аудиенция закончилась.
Возвратившись в Ростов, я прямо с аэродрома позвонил генералу Ф. Н. Ремезову. Командарм с нарочитой бодростью сказал:
- Приезжай, за обедом поговорим. Меня и члена Военного совета С. И. Мельникова уже освободили... Тебя, наверно, тоже снимут...
Чувствовалось, что он тяжело переживает отстранение от должности. Я, конечно, не ожидал такого поворота дела.
На следующий день прибыл новый командарм генерал В. В. Цыганов, а в первых числах января 1942 года мне было приказано сдать должность Ф. С. Скоблику и самолетом прибыть в Воронеж.
О своем прибытии я доложил командующему ВВС Юго-Западного направления генералу Ф. Я. Фалалееву.
Вместе с ним мы спустились в полуподвальное помещение Воронежского телеграфа, где С. К. Тимошенко заслушивал доклады командармов. Здесь мне объявили приказ о назначении на должность командующего ВВС Брянского фронта.
Утром я улетел в Елец, к месту дислокации фронтового штаба.
Елец... В 1918 году там базировался 11-й авиаотряд нашего дивизиона. Рассказывали, что город чистенький, много в нем садов. А что еще я знаю о Ельце?
В годы гражданской войны здесь, под Ельцом, трагически погиб командир 23-го авиаотряда красвоенлет И. В. Сатунин. Иван Ульянович Павлов рассказывал, что Сатунин с несколькими сослуживцами должен был ехать в Москву. Неподалеку от Ельца путники были вынуждены заночевать в деревне. На авиаторов набросились бандиты и зверски их убили...
Невеселые воспоминания были скоро прерваны. На горизонте показался Елец. Еще с воздуха увидел я вдали золотистые купола елецких церквей. Город разделяет на две части полузамерзшая река Сосна. В северной части Ельца аэродром. Взметая тучи снежной пыли, шли на взлет истребители. "Значит, где-то поблизости воздушный противник",- подумал я.
На аэродроме меня встретили генерал Ф. П. Полынин и полковой комиссар С. Н. Ромазанов. Сразу же поехали в штаб ВВС, находившийся в центре города, в приземистом кирпичном здании банка.
Вскоре меня вызвали в штаб фронта. Командующий Я. Т. Черевиченко и начальник штаба В. Я. Колпакчи информировали об обстановке. В состав Брянского фронта входили три наземные армии - 61, 3, 13-я и несколько авиачастей, в которых после боев на подступах к Москве насчитывалось в общей сложности сто девять исправных самолетов.
Противник не имел в районе Орла подготовленных аэродромов, и его авиация почти не проявляла активности. Однако из-за недостатка самолетов и плохой погоды мы не могли в полной мере воспользоваться благоприятными для нас условиями. Правда, разведывательные полеты совершались в любое время дня и ночи. Особенно отличался лейтенант Василий Александрович Леонтьев. Вместе со штурманом Михаилом Ивановым и стрелком-радистом Михаилом Артемьевым он не раз выполнял самые ответственные задания и возвращался на аэродром с ценными разведывательными данными. За мужество и храбрость Василий Леонтьев был награжден орденом Ленина, а его боевые товарищи - орденом Отечественной войны I степени.
В конце февраля 1942 года фашистским истребителям удалось поджечь самолет Леонтьева, но отважный лейтенант нашел в себе достаточно сил и мужества, чтобы выдержать суровые испытания в тылу врага и вернуться в строй. Василий Леонтьев на своем Пе-2 громил врага под Орлом и Бобруйском, под Варшавой и Берлином. Всего за войну он совершил сто шестьдесят пять боевых вылетов и был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. По состоянию здоровья В. А. Леонтьев был вынужден оставить военную авиацию и перейти в Гражданский воздушный флот. Сейчас он работает диспетчером в одном из аэропортов.
На подступах к Мценску шли напряженные бои. Немецкое командование постепенно наращивало силы своей авиации в этом районе. Сопротивление врага усиливалось, и попытки 3-й армии прорвать вражескую оборону не дали ожидаемого эффекта. Сказывалось отсутствие опыта организации наступательных операций: неся неоправданные потери, мы упорно стремились прорвать вражескую оборону в одном и том же месте, маневр силами на другие направления, где противник был слабее, не применялся.
Неудачное проведение наступательной операции явилось причиной отстранения от должности Я. Т. Черевиченко. В командование фронтом вступил генерал Ф. И. Голиков.
Во время январских боев основная тяжесть борьбы в воздухе легла на авиационные части 3-й армии, которыми командовал дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко. Еще в довоенные годы молва о подвигах Григория Пантелеевича на Халхин-Голе широко разнеслась по стране. Однако, несмотря на высокое воинское звание и большие заслуги, держал он себя скромно, всегда проявлял вежливость и присущий ему такт. Это был способный командир, смелый воздушный боец.
После расформирования ВВС 3-й армии Кравченко был назначен командиром 215-й авиационной дивизии. Он не раз лично участвовал в воздушных боях, выполнял самые трудные задания. Ни высокое положение, ни почести не умерили в нем духа солдата. Когда он погиб, летчики клялись: "Будем драться, как командир!" "За командира!" - писали авиаторы на фюзеляжах самолетов и смело шли в бой.
В ВВС 3-й армии хорошо была поставлена служба авиационной разведки, которой много внимания уделял начальник штаба полковник Ф. С. Гудков, знакомый мне по службе в Ленинградском военном округе. Здесь разведку могли вести все летчики. Идет ли экипаж на бомбометание, патрулирует ли в воздухе, он обязательно наблюдает и за землей. Именно экипажи из частей Кравченко первыми сообщили ценные сведения о подвозе противником в район Курска цистерн с горючим, боеприпасов.
На Брянском фронте, на аэродроме Чернь, у меня произошла любопытная встреча. К вечеру я приехал в один из штурмовых авиаполков. Когда начальник штаба докладывал об итогах боевой работы за день, дверь крестьянской избы медленно открылась и в проеме показалась голова в шапке-ушанке. Заглянув, солдат так и не решился переступить порог, захлопнул дверь.
- Кто это? - спросил я.
Начальник штаба вышел и через минуту привел ко мне небольшого широкоплечего бойца в шинели.
- Наш воздушный стрелок Алексей Каравацкий. Говорит, что ваш земляк...
Выяснилось, что мы действительно земляки. Солдат объяснил:
- Мы служим вместе с братом в одном полку. Когда узнали, что приехал генерал Красовский, брат послал меня посмотреть, не наш ли земляк... Раньше я вас никогда не видел, но зато хорошо знал в Глухах ваших братьев. Односельчане говорили, что все шестеро Красовских очень похожи друг на друга. Поэтому, когда я увидел вас, сразу догадался, что вы из нашего села.
Я ничего не знал о судьбе матери, о братьях. И сразу спросил у Алексея о родных.
- Братья ваши в Красную Армию пошли, а что с мамашей - не знаю. Там у нас партизанский отряд формировали, может, туда попала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
- Хорошо, доложите данные на день вашего отъезда.
Стало понятно, что маршала интересует не обстановка, а моя оперативно-тактическая подготовка.
Я подробно рассказал о наземной и воздушной обстановке на фронте 56-й армии и поставил задачи авиации. На этом аудиенция закончилась.
Возвратившись в Ростов, я прямо с аэродрома позвонил генералу Ф. Н. Ремезову. Командарм с нарочитой бодростью сказал:
- Приезжай, за обедом поговорим. Меня и члена Военного совета С. И. Мельникова уже освободили... Тебя, наверно, тоже снимут...
Чувствовалось, что он тяжело переживает отстранение от должности. Я, конечно, не ожидал такого поворота дела.
На следующий день прибыл новый командарм генерал В. В. Цыганов, а в первых числах января 1942 года мне было приказано сдать должность Ф. С. Скоблику и самолетом прибыть в Воронеж.
О своем прибытии я доложил командующему ВВС Юго-Западного направления генералу Ф. Я. Фалалееву.
Вместе с ним мы спустились в полуподвальное помещение Воронежского телеграфа, где С. К. Тимошенко заслушивал доклады командармов. Здесь мне объявили приказ о назначении на должность командующего ВВС Брянского фронта.
Утром я улетел в Елец, к месту дислокации фронтового штаба.
Елец... В 1918 году там базировался 11-й авиаотряд нашего дивизиона. Рассказывали, что город чистенький, много в нем садов. А что еще я знаю о Ельце?
В годы гражданской войны здесь, под Ельцом, трагически погиб командир 23-го авиаотряда красвоенлет И. В. Сатунин. Иван Ульянович Павлов рассказывал, что Сатунин с несколькими сослуживцами должен был ехать в Москву. Неподалеку от Ельца путники были вынуждены заночевать в деревне. На авиаторов набросились бандиты и зверски их убили...
Невеселые воспоминания были скоро прерваны. На горизонте показался Елец. Еще с воздуха увидел я вдали золотистые купола елецких церквей. Город разделяет на две части полузамерзшая река Сосна. В северной части Ельца аэродром. Взметая тучи снежной пыли, шли на взлет истребители. "Значит, где-то поблизости воздушный противник",- подумал я.
На аэродроме меня встретили генерал Ф. П. Полынин и полковой комиссар С. Н. Ромазанов. Сразу же поехали в штаб ВВС, находившийся в центре города, в приземистом кирпичном здании банка.
Вскоре меня вызвали в штаб фронта. Командующий Я. Т. Черевиченко и начальник штаба В. Я. Колпакчи информировали об обстановке. В состав Брянского фронта входили три наземные армии - 61, 3, 13-я и несколько авиачастей, в которых после боев на подступах к Москве насчитывалось в общей сложности сто девять исправных самолетов.
Противник не имел в районе Орла подготовленных аэродромов, и его авиация почти не проявляла активности. Однако из-за недостатка самолетов и плохой погоды мы не могли в полной мере воспользоваться благоприятными для нас условиями. Правда, разведывательные полеты совершались в любое время дня и ночи. Особенно отличался лейтенант Василий Александрович Леонтьев. Вместе со штурманом Михаилом Ивановым и стрелком-радистом Михаилом Артемьевым он не раз выполнял самые ответственные задания и возвращался на аэродром с ценными разведывательными данными. За мужество и храбрость Василий Леонтьев был награжден орденом Ленина, а его боевые товарищи - орденом Отечественной войны I степени.
В конце февраля 1942 года фашистским истребителям удалось поджечь самолет Леонтьева, но отважный лейтенант нашел в себе достаточно сил и мужества, чтобы выдержать суровые испытания в тылу врага и вернуться в строй. Василий Леонтьев на своем Пе-2 громил врага под Орлом и Бобруйском, под Варшавой и Берлином. Всего за войну он совершил сто шестьдесят пять боевых вылетов и был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. По состоянию здоровья В. А. Леонтьев был вынужден оставить военную авиацию и перейти в Гражданский воздушный флот. Сейчас он работает диспетчером в одном из аэропортов.
На подступах к Мценску шли напряженные бои. Немецкое командование постепенно наращивало силы своей авиации в этом районе. Сопротивление врага усиливалось, и попытки 3-й армии прорвать вражескую оборону не дали ожидаемого эффекта. Сказывалось отсутствие опыта организации наступательных операций: неся неоправданные потери, мы упорно стремились прорвать вражескую оборону в одном и том же месте, маневр силами на другие направления, где противник был слабее, не применялся.
Неудачное проведение наступательной операции явилось причиной отстранения от должности Я. Т. Черевиченко. В командование фронтом вступил генерал Ф. И. Голиков.
Во время январских боев основная тяжесть борьбы в воздухе легла на авиационные части 3-й армии, которыми командовал дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко. Еще в довоенные годы молва о подвигах Григория Пантелеевича на Халхин-Голе широко разнеслась по стране. Однако, несмотря на высокое воинское звание и большие заслуги, держал он себя скромно, всегда проявлял вежливость и присущий ему такт. Это был способный командир, смелый воздушный боец.
После расформирования ВВС 3-й армии Кравченко был назначен командиром 215-й авиационной дивизии. Он не раз лично участвовал в воздушных боях, выполнял самые трудные задания. Ни высокое положение, ни почести не умерили в нем духа солдата. Когда он погиб, летчики клялись: "Будем драться, как командир!" "За командира!" - писали авиаторы на фюзеляжах самолетов и смело шли в бой.
В ВВС 3-й армии хорошо была поставлена служба авиационной разведки, которой много внимания уделял начальник штаба полковник Ф. С. Гудков, знакомый мне по службе в Ленинградском военном округе. Здесь разведку могли вести все летчики. Идет ли экипаж на бомбометание, патрулирует ли в воздухе, он обязательно наблюдает и за землей. Именно экипажи из частей Кравченко первыми сообщили ценные сведения о подвозе противником в район Курска цистерн с горючим, боеприпасов.
На Брянском фронте, на аэродроме Чернь, у меня произошла любопытная встреча. К вечеру я приехал в один из штурмовых авиаполков. Когда начальник штаба докладывал об итогах боевой работы за день, дверь крестьянской избы медленно открылась и в проеме показалась голова в шапке-ушанке. Заглянув, солдат так и не решился переступить порог, захлопнул дверь.
- Кто это? - спросил я.
Начальник штаба вышел и через минуту привел ко мне небольшого широкоплечего бойца в шинели.
- Наш воздушный стрелок Алексей Каравацкий. Говорит, что ваш земляк...
Выяснилось, что мы действительно земляки. Солдат объяснил:
- Мы служим вместе с братом в одном полку. Когда узнали, что приехал генерал Красовский, брат послал меня посмотреть, не наш ли земляк... Раньше я вас никогда не видел, но зато хорошо знал в Глухах ваших братьев. Односельчане говорили, что все шестеро Красовских очень похожи друг на друга. Поэтому, когда я увидел вас, сразу догадался, что вы из нашего села.
Я ничего не знал о судьбе матери, о братьях. И сразу спросил у Алексея о родных.
- Братья ваши в Красную Армию пошли, а что с мамашей - не знаю. Там у нас партизанский отряд формировали, может, туда попала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102