В глухой лесной деревушке Залатве, где находилось в то время командование партизанских отрядов Могилевщины, все знали ее и оказывали всяческое внимание.
Начальник штаба партизанского движения Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, будучи как-то в Ельце, предложил мне перевезти мать через линию фронта.
- Боюсь, что она не выдержит воздушного путешествия, да еще над линией фронта. Ведь ей семьдесят лет! - поблагодарил я Пантелеймона Кондратьевича.
Выпив ради встречи рюмочку коньяку, мать будто помолодела. А в дом все шли и шли односельчане, старики и молодежь, родственники и незнакомые мне люди. Я узнал среди них и Ивана Каравацкого - отца двух воздушных стрелков, сражавшихся на Воронежском фронте во 2-й армии.
От души мне было жаль отца, потерявшего на фронте детей, но война есть война, она без разбору сеет смерть. Да разве словами утешишь горе! Слова тут ни к чему, и в горнице на минуту все притихли.
Я вновь вспомнил, как встретил одного из братьев Каравацких на полевом аэродроме. Позже узнал, что оба они сражались достойно и умерли как герои.
- А мой сын Иван был на фронте танкистом,- вступил в разговор сосед Круталевич. - Сейчас на него тяжко смотреть: ни рук, ни ног...
Война, кажется, не обошла ни одной семьи. У брата моего, Андрея, фашисты расстреляли дочку и сына, помогавших партизанам. С презрением и ненавистью говорили люди о бывших фашистских прихвостнях. Зато сколько гордости можно было прочитать в их глазах, когда речь шла об односельчанах, отличившихся на фронте и в партизанском тылу!
Я рассказал о земляках В. К. Крикуненко, Е. П. Путранкове, Н. И. Веселовском, с которыми встречался на фронте, об их доблести в боях за Родину. Чувство гордости охватило меня, когда узнал, что один из моих племянников, Василий, получил прозвище Бесстрашного Партизана. Позже мне стало известно, что Василий Красовский и в мирные дни остался бойцом. Когда партия призвала молодежь на освоение целины, он одним из первых выехал с отрядом энтузиастов из Белоруссии в Казахстан. Несчастный случай трагически оборвал его жизнь, и Бесстрашный Партизан навсегда остался на целине...
До позднего вечера продолжался в нашем доме задушевный разговор. Верилось, что односельчане трудом своим поднимут из пепла колхоз, заново узнают щедрость родной земли. Ведь не зря же лучшие из них шли на бой и на смерть, глубоко убежденные в том, что те, кому доведется жить после победы, будут счастливы. Узнав, что я направляюсь в Москву, на Парад Победы, люди желали мне здоровья, успехов в службе в мирные дни.
- Ты честно служи, Степан, - снова, как когда-то, провожая в армию, давала мне наставления мать, - и все будет хорошо.
Рано утром я выехал на аэродром и улетел в Москву. На Параде Победы у меня произошел разговор с А. И. Покрышкиным. Он нес знамя сводной колонны 1-го Украинского фронта. В ожидании торжественного марша я спросил, какие у него планы.
- Учиться, товарищ командующий. Сейчас об этом каждый думает, - ответил трижды Герой Советского Союза.
Да, таким, как Покрышкин и сотням других наших молодых командиров, кому не исполнилось еще и тридцати, самая пора учиться. Война им дала колоссальный боевой опыт. Теперь к этому опыту надо добавить солидную теоретическую базу, и тогда послевоенная армия получит великолепных специалистов.
После незабываемого парада на Красной площади я возвращался в Дрезден в приподнятом настроении. На аэродроме в Дрездене меня встретил начальник штаба армии генерал Качев и сразу же познакомил с обстановкой. Соединения и части нашей армии в ближайшие дни должны были перебазироваться на аэродромы Австрии, Венгрии и Чехословакии. Там предстояло привести в порядок материальную часть, демонтировать устаревшие и выработавшие ресурс самолеты, а моторы и прочее оборудование пустить в металлолом для отправки в Советский Союз. Одновременно надо было расформировать многие части и соединения, организованно провести демобилизацию старших возрастов военнослужащих и специалистов, в которых остро нуждалось народное хозяйство.
- Главное, -- предупредил нас командующий ВВС,- сохранить ценные кадры летчиков, штурманов, техников. Наиболее отличившихся в боях направлять на учебу в академии.
Штаб армии расположился в живописном пригороде Вены - Лизинге. Обстановка для работы здесь была превосходная. Отделы штаба разместились в домах, где еще недавно были общежития для рабочих. Неподалеку от штаба - посадочная площадка для приема связных самолетов.
По воскресеньям офицеры выезжали в горы, на озера, в Вену, где многое напоминало о Моцарте, Штраусе, Стефане Цвейге... Из окон коттеджей по вечерам далеко разносились мелодии штраусовских вальсов, и Венский лес, прославленный великим композитором, наяву манил под свою прохладную тень.
Давно мы по-настоящему не отдыхали и теперь использовали выходные дни, как говорится, по их прямому назначению. Однако отдых отдыхом, а боевая учеба для армии - главное.
Однажды командующий ВВС созвал начальствующий состав на сборы, где широко обсуждался вопрос о боевой подготовке в мирное время. Все говорили о трудностях переходного периода, и мне невольно припомнилось окончание гражданской войны. Тогда перед нами тоже встал вопрос о том, как учить войска в мирное время. Теоретически подготовленных офицеров, особенно в авиации, было очень мало, да и сама авиационная наука делала только первые шаги. Как учить летчиков оперативно-тактическому искусству? Где те основы боевого применения авиации, о которых у многих из нас было самое смутное представление? И ветераны гражданской войны находили самый облегченный путь - полеты! И тут уж никто не мог превзойти их в мастерстве. Они рассуждали так: летчик прежде всего должен уметь летать, а обо всем другом позаботятся штабы.
На фронте во время оперативных пауз больше всего уделяли внимания полетам, отрабатывали технику пилотирования, основы воздушного боя, бомбометание и стрельбу - словом, учили тому, с чем завтра же летчик может столкнуться в бою. По-настоящему разобраться в том, от чего зависели удачи или промахи той или иной операции, не хватало времени. И вот теперь предстояло в корне пересмотреть организацию нашей боевой подготовки во всех звеньях, начиная с солдата и кончая командиром корпуса, командующим армией.
На сборах была представлена вся новейшая боевая техника, в том числе и авиационная, с которой мы завершили войну. Теперь задача заключалась в том, чтобы научить солдат, сержантов и офицеров мастерски владеть ею, еще выше поднять боевую готовность частей, несмотря на то, что идет демобилизация.
Все пришли к единодушному мнению, что надо провести оперативно-тактические конференции, на которых следует обстоятельно разобрать крупнейшие операции минувшей войны, обобщить боевой опыт лучших частей и соединений, посоветоваться, какими методами внедрять этот опыт в боевую подготовку.
Интересно прошли конференции по обобщению опыта войны. В них приняли участие не только летчики, штурманы, инженеры, техники и младшие специалисты, но и представители наземных войск, Главного штаба ВВС и Краснознаменной академии командного и штурманского состава. Участники конференций очень подробно анализировали действия 2-й воздушной армии в операциях на Волге, в Курской битве, в битве за Берлин и при освобождении Праги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Начальник штаба партизанского движения Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, будучи как-то в Ельце, предложил мне перевезти мать через линию фронта.
- Боюсь, что она не выдержит воздушного путешествия, да еще над линией фронта. Ведь ей семьдесят лет! - поблагодарил я Пантелеймона Кондратьевича.
Выпив ради встречи рюмочку коньяку, мать будто помолодела. А в дом все шли и шли односельчане, старики и молодежь, родственники и незнакомые мне люди. Я узнал среди них и Ивана Каравацкого - отца двух воздушных стрелков, сражавшихся на Воронежском фронте во 2-й армии.
От души мне было жаль отца, потерявшего на фронте детей, но война есть война, она без разбору сеет смерть. Да разве словами утешишь горе! Слова тут ни к чему, и в горнице на минуту все притихли.
Я вновь вспомнил, как встретил одного из братьев Каравацких на полевом аэродроме. Позже узнал, что оба они сражались достойно и умерли как герои.
- А мой сын Иван был на фронте танкистом,- вступил в разговор сосед Круталевич. - Сейчас на него тяжко смотреть: ни рук, ни ног...
Война, кажется, не обошла ни одной семьи. У брата моего, Андрея, фашисты расстреляли дочку и сына, помогавших партизанам. С презрением и ненавистью говорили люди о бывших фашистских прихвостнях. Зато сколько гордости можно было прочитать в их глазах, когда речь шла об односельчанах, отличившихся на фронте и в партизанском тылу!
Я рассказал о земляках В. К. Крикуненко, Е. П. Путранкове, Н. И. Веселовском, с которыми встречался на фронте, об их доблести в боях за Родину. Чувство гордости охватило меня, когда узнал, что один из моих племянников, Василий, получил прозвище Бесстрашного Партизана. Позже мне стало известно, что Василий Красовский и в мирные дни остался бойцом. Когда партия призвала молодежь на освоение целины, он одним из первых выехал с отрядом энтузиастов из Белоруссии в Казахстан. Несчастный случай трагически оборвал его жизнь, и Бесстрашный Партизан навсегда остался на целине...
До позднего вечера продолжался в нашем доме задушевный разговор. Верилось, что односельчане трудом своим поднимут из пепла колхоз, заново узнают щедрость родной земли. Ведь не зря же лучшие из них шли на бой и на смерть, глубоко убежденные в том, что те, кому доведется жить после победы, будут счастливы. Узнав, что я направляюсь в Москву, на Парад Победы, люди желали мне здоровья, успехов в службе в мирные дни.
- Ты честно служи, Степан, - снова, как когда-то, провожая в армию, давала мне наставления мать, - и все будет хорошо.
Рано утром я выехал на аэродром и улетел в Москву. На Параде Победы у меня произошел разговор с А. И. Покрышкиным. Он нес знамя сводной колонны 1-го Украинского фронта. В ожидании торжественного марша я спросил, какие у него планы.
- Учиться, товарищ командующий. Сейчас об этом каждый думает, - ответил трижды Герой Советского Союза.
Да, таким, как Покрышкин и сотням других наших молодых командиров, кому не исполнилось еще и тридцати, самая пора учиться. Война им дала колоссальный боевой опыт. Теперь к этому опыту надо добавить солидную теоретическую базу, и тогда послевоенная армия получит великолепных специалистов.
После незабываемого парада на Красной площади я возвращался в Дрезден в приподнятом настроении. На аэродроме в Дрездене меня встретил начальник штаба армии генерал Качев и сразу же познакомил с обстановкой. Соединения и части нашей армии в ближайшие дни должны были перебазироваться на аэродромы Австрии, Венгрии и Чехословакии. Там предстояло привести в порядок материальную часть, демонтировать устаревшие и выработавшие ресурс самолеты, а моторы и прочее оборудование пустить в металлолом для отправки в Советский Союз. Одновременно надо было расформировать многие части и соединения, организованно провести демобилизацию старших возрастов военнослужащих и специалистов, в которых остро нуждалось народное хозяйство.
- Главное, -- предупредил нас командующий ВВС,- сохранить ценные кадры летчиков, штурманов, техников. Наиболее отличившихся в боях направлять на учебу в академии.
Штаб армии расположился в живописном пригороде Вены - Лизинге. Обстановка для работы здесь была превосходная. Отделы штаба разместились в домах, где еще недавно были общежития для рабочих. Неподалеку от штаба - посадочная площадка для приема связных самолетов.
По воскресеньям офицеры выезжали в горы, на озера, в Вену, где многое напоминало о Моцарте, Штраусе, Стефане Цвейге... Из окон коттеджей по вечерам далеко разносились мелодии штраусовских вальсов, и Венский лес, прославленный великим композитором, наяву манил под свою прохладную тень.
Давно мы по-настоящему не отдыхали и теперь использовали выходные дни, как говорится, по их прямому назначению. Однако отдых отдыхом, а боевая учеба для армии - главное.
Однажды командующий ВВС созвал начальствующий состав на сборы, где широко обсуждался вопрос о боевой подготовке в мирное время. Все говорили о трудностях переходного периода, и мне невольно припомнилось окончание гражданской войны. Тогда перед нами тоже встал вопрос о том, как учить войска в мирное время. Теоретически подготовленных офицеров, особенно в авиации, было очень мало, да и сама авиационная наука делала только первые шаги. Как учить летчиков оперативно-тактическому искусству? Где те основы боевого применения авиации, о которых у многих из нас было самое смутное представление? И ветераны гражданской войны находили самый облегченный путь - полеты! И тут уж никто не мог превзойти их в мастерстве. Они рассуждали так: летчик прежде всего должен уметь летать, а обо всем другом позаботятся штабы.
На фронте во время оперативных пауз больше всего уделяли внимания полетам, отрабатывали технику пилотирования, основы воздушного боя, бомбометание и стрельбу - словом, учили тому, с чем завтра же летчик может столкнуться в бою. По-настоящему разобраться в том, от чего зависели удачи или промахи той или иной операции, не хватало времени. И вот теперь предстояло в корне пересмотреть организацию нашей боевой подготовки во всех звеньях, начиная с солдата и кончая командиром корпуса, командующим армией.
На сборах была представлена вся новейшая боевая техника, в том числе и авиационная, с которой мы завершили войну. Теперь задача заключалась в том, чтобы научить солдат, сержантов и офицеров мастерски владеть ею, еще выше поднять боевую готовность частей, несмотря на то, что идет демобилизация.
Все пришли к единодушному мнению, что надо провести оперативно-тактические конференции, на которых следует обстоятельно разобрать крупнейшие операции минувшей войны, обобщить боевой опыт лучших частей и соединений, посоветоваться, какими методами внедрять этот опыт в боевую подготовку.
Интересно прошли конференции по обобщению опыта войны. В них приняли участие не только летчики, штурманы, инженеры, техники и младшие специалисты, но и представители наземных войск, Главного штаба ВВС и Краснознаменной академии командного и штурманского состава. Участники конференций очень подробно анализировали действия 2-й воздушной армии в операциях на Волге, в Курской битве, в битве за Берлин и при освобождении Праги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102