Классический образчик "ученика
чародея"! Ну и досталось бы этим господам инженерам, если б он
действительно до них добрался! Впрочем, что инженеры - ему все
человечество подавай! Кажется, это называется паранойя... Посчастливилось
им с этим нелинейником, нечего сказать! Хотели завлечь покупателей,
пришлось наделить свой "товар" всяческими сверхдостоинствами; ну а
превосходство в той или иной области порождает чувство абсолютного
превосходства, мысль о том, что тебе предназначено вершить судьбами
человечества, - это уж прямое следствие. Ну и психи эти кибернетики!
Интересно, кто написал это письмо: ведь это-то, пожалуй, уже не подделка!
Иначе зачем бы ему... Он все время подчеркивает свое превосходство, из
чего следует, что мои усилия все равно обречены на провал - раз уж он
всегда был и будет совершенством, - и в то же время он желает мне успеха!
Знает, как совладать с человечеством, а мне не может подсказать, как
справиться с делами на этом чертовом корабле! Ему не хочется микроскопом
разбивать орехи! Хорошенькое дело! А может, и это все - лишь затем, чтобы
сбить меня с толку?"
Он вынул конверт из ящика, внимательно его осмотрел - никаких знаков,
надписей, ничего. "Почему Барнс ничего не сказал об этих колоссальных
различиях? Чувство радиоактивности, темп мышления и все прочее... спросить
его, что ли, об этом? Но ведь их могли выпустить разные фирмы, так что
Барнс, может, и вправду сконструирован иначе? Данных у меня вроде бы все
больше: похоже, что это писал Бартон или Кальдер, а на самом деле? Что
касается Броуна, имеются два противоположных утверждения: его собственное,
что он человек, и Томсона - что нет, но Томсон мог, в конце концов,
ошибиться. А Барнс? Нелинейник? Допустим. Получается, что в команде, по
меньшей мере, два нелинейника из пятерых? Гм! Принимая во внимание
количество фирм, по всей вероятности, их должно быть трое... Как они там
рассуждали, в фирмах? Что я буду делать все, лишь бы опорочить их
продукцию, что мне это не удастся и корабль попадет в какую-нибудь
передрягу. Например - перегрузки, авария котла или что-нибудь в этом роде.
Если в такой ситуации оба пилота выйдут из строя, ну и я тоже - кораблю
конец. Но это их не устроило бы. Значит, по меньшей мере, один пилот
должен быть нелинейником. Кроме того, необходим ядерщик. Меньше чем вдвоем
нельзя справиться с маневром посадки. Значит, самое меньшее - двое, а
скорее трое: Барнс, Броун или Бартон и еще кто-то. К черту все это, я же
решил больше не доискиваться! Самое важное сейчас - придумать что-нибудь.
Господи, я должен придумать. Должен".
Он погасил свет, лег, не раздеваясь, на койку и лежал, взвешивая
самые невероятные проекты и отбрасывая их один за другим.
"Нужно их как-то спровоцировать. Спровоцировать и натравить друг на
друга, но так, чтобы это произошло будто само собой, без моего участия.
Чтобы люди вынуждены были стать по одну сторону, а нелюди - по другую.
Разделяй и властвуй - так, что ли? Расслаивающая ситуация. Сначала должно
произойти нечто неожиданное, иначе ничего не получится. Но как это
подстроить? Допустим, кто-то вдруг исчезает. Нет, это уж совсем как в
дурацких детективах. Не буду же я кого-то убивать или похищать. Значит, он
должен быть со мной в сговоре. А разве я могу кому-нибудь их них
довериться? На моей стороне вроде бы четверо - Броун, Барнс, Томсон и
этот, мой корреспондент. Но все они ненадежные - ведь неизвестно, говорили
ли они правду, - а если я возьму в сообщники того, кто будет портить игру,
я здорово влипну! Надежней всех, пожалуй, автор письма - уж очень он
заинтересован в деле, хоть и смахивает на психа. Но, во-первых, я не знаю,
кто это, а он открываться не захочет, а во-вторых, с такими все же лучше
не связываться. Квадратура круга, ей-богу. Расколошматить корабль на
Титане, что ли? Но ведь они физически, кажется, действительно выносливей -
значит, я же первый и сверну себе шею. В смысле интеллекта они тоже не
выглядят слабосильными; вот только эта интуиция... это отсутствие
творческих способностей... но ведь и у большинства людей их нет! Что же
остается? Соперничество в эмоциях, если не в интеллекте? В так называемом
гуманизме? Человечности? Превосходно, но как же это сделать? В чем состоит
эта человечность, которой у них нет? Может, это действительно всего лишь
гибрид алогизма с пресловутой порядочностью, с "благородным сердцем", с
примитивным моральным инстинктом, который не способен охватить следующие
звенья причинной цепи? Поскольку цифровые машины неблагородны и
неалогичны... Тогда вся наша человечность - это только сумма наших
дефектов, наших изъянов, нашего несовершенства; это то, чем мы хотели быть
и чем быть не можем, не умеем, то есть просто зазор между идеалом и
осуществлением? Но тогда нужно соревноваться... в слабости? Иными словами,
найти ситуацию, в которой слабость и ущербность человека лучше, чем сила и
совершенство нечеловека..."
x x x
Эти заметки я пишу спустя год после завершения истории "Голиафа". Мне
удалось довольно неожиданно заполучить относящиеся к ней материалы. Хоть
они и подтверждают возникшие у меня подозрения, я все же решил их пока не
публиковать. В моей реконструкции событий все еще слишком много
предположений. Может быть, историки космонавтики когда-нибудь займутся
этим делом.
О процессе в Космическом трибунале ходили разные слухи. Говорили, что
определенным кругам, связанным с заинтересованными фирмами, было очень на
руку дискредитировать меня как командира корабля. Отзыв о результатах
экспериментального рейса, который я опубликовал в "Альманахе
космонавтики", имел бы сомнительную ценность, если б его автор был
заклеймен приговором трибунала за преступные ошибки в командовании
кораблем. С другой стороны, от одного человека, заслуживающего доверия, я
слышал, что состав трибунала не был случайным; меня тоже удивило такое
количество юристов, теоретиков космического права при наличии всего лишь
одного космонавта-практика. Поэтому на первый план выдвинулся чисто
формальный вопрос: согласовалось или не согласовалось мое поведение во
время аварии с уставом космической навигации. Меня ведь обвиняли в том,
что я был преступно пассивен, не отдавал приказов пилоту, который и начал
действовать по собственному усмотрению. Тот же человек убеждал меня, что,
как только я ознакомился с обвинительным заключением, мне следовало
немедленно предъявить иск указанным фирмам, поскольку они были косвенными
виновниками случившегося: ведь они заверяли ЮНЕСКО и меня, что
нелинейникам как членам команды можно доверять безгранично, а между тем
Кальдер чуть не поубивал нас всех. Я объяснил этому человеку с глазу на
глаз, почему я так не поступил. Те обвинения, с которыми я мог выступить
перед трибуналом, были бездоказательны. Поверенные фирм, несомненно,
утверждали бы, что Кальдер, сколько мог, пытался спасти и корабль, и всех
нас, что вращательная прецессия, которая заставила "Голиаф" закувыркаться,
была для Кальдера такой же неожиданностью, как и для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
чародея"! Ну и досталось бы этим господам инженерам, если б он
действительно до них добрался! Впрочем, что инженеры - ему все
человечество подавай! Кажется, это называется паранойя... Посчастливилось
им с этим нелинейником, нечего сказать! Хотели завлечь покупателей,
пришлось наделить свой "товар" всяческими сверхдостоинствами; ну а
превосходство в той или иной области порождает чувство абсолютного
превосходства, мысль о том, что тебе предназначено вершить судьбами
человечества, - это уж прямое следствие. Ну и психи эти кибернетики!
Интересно, кто написал это письмо: ведь это-то, пожалуй, уже не подделка!
Иначе зачем бы ему... Он все время подчеркивает свое превосходство, из
чего следует, что мои усилия все равно обречены на провал - раз уж он
всегда был и будет совершенством, - и в то же время он желает мне успеха!
Знает, как совладать с человечеством, а мне не может подсказать, как
справиться с делами на этом чертовом корабле! Ему не хочется микроскопом
разбивать орехи! Хорошенькое дело! А может, и это все - лишь затем, чтобы
сбить меня с толку?"
Он вынул конверт из ящика, внимательно его осмотрел - никаких знаков,
надписей, ничего. "Почему Барнс ничего не сказал об этих колоссальных
различиях? Чувство радиоактивности, темп мышления и все прочее... спросить
его, что ли, об этом? Но ведь их могли выпустить разные фирмы, так что
Барнс, может, и вправду сконструирован иначе? Данных у меня вроде бы все
больше: похоже, что это писал Бартон или Кальдер, а на самом деле? Что
касается Броуна, имеются два противоположных утверждения: его собственное,
что он человек, и Томсона - что нет, но Томсон мог, в конце концов,
ошибиться. А Барнс? Нелинейник? Допустим. Получается, что в команде, по
меньшей мере, два нелинейника из пятерых? Гм! Принимая во внимание
количество фирм, по всей вероятности, их должно быть трое... Как они там
рассуждали, в фирмах? Что я буду делать все, лишь бы опорочить их
продукцию, что мне это не удастся и корабль попадет в какую-нибудь
передрягу. Например - перегрузки, авария котла или что-нибудь в этом роде.
Если в такой ситуации оба пилота выйдут из строя, ну и я тоже - кораблю
конец. Но это их не устроило бы. Значит, по меньшей мере, один пилот
должен быть нелинейником. Кроме того, необходим ядерщик. Меньше чем вдвоем
нельзя справиться с маневром посадки. Значит, самое меньшее - двое, а
скорее трое: Барнс, Броун или Бартон и еще кто-то. К черту все это, я же
решил больше не доискиваться! Самое важное сейчас - придумать что-нибудь.
Господи, я должен придумать. Должен".
Он погасил свет, лег, не раздеваясь, на койку и лежал, взвешивая
самые невероятные проекты и отбрасывая их один за другим.
"Нужно их как-то спровоцировать. Спровоцировать и натравить друг на
друга, но так, чтобы это произошло будто само собой, без моего участия.
Чтобы люди вынуждены были стать по одну сторону, а нелюди - по другую.
Разделяй и властвуй - так, что ли? Расслаивающая ситуация. Сначала должно
произойти нечто неожиданное, иначе ничего не получится. Но как это
подстроить? Допустим, кто-то вдруг исчезает. Нет, это уж совсем как в
дурацких детективах. Не буду же я кого-то убивать или похищать. Значит, он
должен быть со мной в сговоре. А разве я могу кому-нибудь их них
довериться? На моей стороне вроде бы четверо - Броун, Барнс, Томсон и
этот, мой корреспондент. Но все они ненадежные - ведь неизвестно, говорили
ли они правду, - а если я возьму в сообщники того, кто будет портить игру,
я здорово влипну! Надежней всех, пожалуй, автор письма - уж очень он
заинтересован в деле, хоть и смахивает на психа. Но, во-первых, я не знаю,
кто это, а он открываться не захочет, а во-вторых, с такими все же лучше
не связываться. Квадратура круга, ей-богу. Расколошматить корабль на
Титане, что ли? Но ведь они физически, кажется, действительно выносливей -
значит, я же первый и сверну себе шею. В смысле интеллекта они тоже не
выглядят слабосильными; вот только эта интуиция... это отсутствие
творческих способностей... но ведь и у большинства людей их нет! Что же
остается? Соперничество в эмоциях, если не в интеллекте? В так называемом
гуманизме? Человечности? Превосходно, но как же это сделать? В чем состоит
эта человечность, которой у них нет? Может, это действительно всего лишь
гибрид алогизма с пресловутой порядочностью, с "благородным сердцем", с
примитивным моральным инстинктом, который не способен охватить следующие
звенья причинной цепи? Поскольку цифровые машины неблагородны и
неалогичны... Тогда вся наша человечность - это только сумма наших
дефектов, наших изъянов, нашего несовершенства; это то, чем мы хотели быть
и чем быть не можем, не умеем, то есть просто зазор между идеалом и
осуществлением? Но тогда нужно соревноваться... в слабости? Иными словами,
найти ситуацию, в которой слабость и ущербность человека лучше, чем сила и
совершенство нечеловека..."
x x x
Эти заметки я пишу спустя год после завершения истории "Голиафа". Мне
удалось довольно неожиданно заполучить относящиеся к ней материалы. Хоть
они и подтверждают возникшие у меня подозрения, я все же решил их пока не
публиковать. В моей реконструкции событий все еще слишком много
предположений. Может быть, историки космонавтики когда-нибудь займутся
этим делом.
О процессе в Космическом трибунале ходили разные слухи. Говорили, что
определенным кругам, связанным с заинтересованными фирмами, было очень на
руку дискредитировать меня как командира корабля. Отзыв о результатах
экспериментального рейса, который я опубликовал в "Альманахе
космонавтики", имел бы сомнительную ценность, если б его автор был
заклеймен приговором трибунала за преступные ошибки в командовании
кораблем. С другой стороны, от одного человека, заслуживающего доверия, я
слышал, что состав трибунала не был случайным; меня тоже удивило такое
количество юристов, теоретиков космического права при наличии всего лишь
одного космонавта-практика. Поэтому на первый план выдвинулся чисто
формальный вопрос: согласовалось или не согласовалось мое поведение во
время аварии с уставом космической навигации. Меня ведь обвиняли в том,
что я был преступно пассивен, не отдавал приказов пилоту, который и начал
действовать по собственному усмотрению. Тот же человек убеждал меня, что,
как только я ознакомился с обвинительным заключением, мне следовало
немедленно предъявить иск указанным фирмам, поскольку они были косвенными
виновниками случившегося: ведь они заверяли ЮНЕСКО и меня, что
нелинейникам как членам команды можно доверять безгранично, а между тем
Кальдер чуть не поубивал нас всех. Я объяснил этому человеку с глазу на
глаз, почему я так не поступил. Те обвинения, с которыми я мог выступить
перед трибуналом, были бездоказательны. Поверенные фирм, несомненно,
утверждали бы, что Кальдер, сколько мог, пытался спасти и корабль, и всех
нас, что вращательная прецессия, которая заставила "Голиаф" закувыркаться,
была для Кальдера такой же неожиданностью, как и для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23