Пусть пекутся и о самих этих питательницах, чтобы они воздаивали детей умеренно, вовремя…»
Эти предложения, которые Эдуард Целлер называет «уничижением брака до политико-экономического выращивания людей», были возможны только потому, что у греков не было ни собственно семейной жизни, ни любви между супругами. Кроме идеи евгенизма, Платон, предлагая общность жен и детей и коммунальный брак, имел в виду еще и другую точку зрения: с уничтожением отношений родителей к детям все люди приблизительно одного возраста должны были считаться в новом государстве братьями и сестрами, и широкие родственные отношения должны были занять место действительного, но узкого родства, что должно было, в свою очередь, привести к высшей мере органического единства и тесной связи в обществе.
В последнем своем сочинении, в «Законах», Платон, по-видимому, отказался от идеи общности жен и сношений многих мужчин со многими женщинами. В восьмой книге «Законов» он не только рекомендует относительное половое воздержание, «чтобы по возможности меньше упражнять силу сладострастия и стараться отвлечь телесными упражнениями все, чем она питается, в другие части тела», но предлагает также законодательные меры, чтобы «из людей благородного и свободного происхождения никто не смел прикасаться к другой женщине, кроме как к своей законной жене, и осквернять свое семя путем ли разврата с наложницами и зачатия незаконных детей, или же путем неестественных отношений с мужчинами, которые совсем не могут дать потомства. Или чтобы мы, по крайней мере, совершенно искоренили позорный разврат с мальчиками, а при сношениях с женщинами соблюдали следующий похвальный закон: всякий, вступающий в сношение с другой женщиной, кроме той, которую он ввел в свой дом при обращении к богам и выполнении всех религиозных церемоний во время свадьбы, должен путем купли или другим каким-нибудь образом взять эту наложницу к себе, и если это не останется скрытым перед всем светом, как в отношении мужчины, так и в отношении женщины, он должен быть лишен всех гражданских и почетных прав, так, чтобы он действительно остался чужим в нашем государстве».
Несмотря на такое возвращение к строгой моногамии, Платон и в «Законах» единственной целью брака считает потомство.
«Муж и жена должны думать о том, чтобы по возможности родить государству самых красивых и лучших детей». А потому он и в этом сочинении рекомендует государственный надзор за рождением детей и за их родителями и возлагает эту обязанность на состоящих на государственной службе надзирательниц, то есть признает своего рода принудительный закон, чтобы рожать детей в цветущем возрасте, требует запрещения гетеросексуальных сношений в незрелом возрасте и всяких вообще гомосексуальных сношений. Весьма замечательно, что как средство, способствующее половому воздержанию, Платон рекомендует совместное воспитание обоих полов и совершенно свободные отношения между юношами и молодыми девушками в одежде, мало закрывающей тело и потому не возбуждающей похоти, а также гимнастику для отвлечения избытка сил.
Аналогичные рассуждения, в которых главную роль играет опять-таки принцип евгенизма, мы встречаем и у остальных философов и в философских школах.
Начиная с Гиппократа, вопросы евгенизма и расовой гигиены обстоятельно обсуждались также врачами, которые придавали половым сношениям несколько большее значение для индивидуума и для его здоровья. Однако и врачи придерживались того мнения, что «большинство браков заключается не ради сладострастия, а для получения потомства», и потому нужно обращать большее внимание на то, способна ли женщина к зачатию и к родам, а не на то, много ли у нее знаменитых предков и каково ее состояние.
С точки зрения расовой гигиены и евгенизма нужно рассматривать и своеобразный обычай, совершенно чуждый и отталкивающий для современного человека. Я говорю о столь частом в древности подкидывании или даже умерщвлении детей, а также об ограничении числа деторождений, частью путем изгнания плода, частью путем воздержания или гомосексуальных сношений.
Уже законодательство Ликурга безжалостно проводило такую расово-гигиеническую линию. Плутарх («Ликург») сообщает: «Одного желания отца воспитывать ребенка было недостаточно.
Отец должен был приносить ребенка в известное место, так называемое Леше, где собирались все старейшины общины. Они тщательно осматривали ребенка и, если он был крепок и хорошо сложен, приказывали воспитывать его и предназначали ему один из девяти тысяч жребиев; напротив, если ребенок был слаб и плохо сложен, они приказывали сейчас же спустить его в глубокую яму в Тайгетской горе. Ибо в то время думали, что человек, который уже с самого рождения обладает слабым и хворым телом, должен быть лишь бременем как для самого себя, так и для государства. По этой причине женщины купали новорожденного не в воде, а в вине, чтобы таким образом испытать состояние его здоровья: говорят, что эпилептический или вообще болезненный ребенок от вина падает в обморок или умирает, здоровые же дети, напротив, приобретают еще больше крепости и силы».
Не так сурово поступали в Древнем Риме: «Ромул сделал свой город богатым по количеству народонаселения, между прочим и благодаря своему повелению выращивать всех родившихся мальчиков и перворожденных девочек; кроме того, он приказал не умерщвлять ни одного ребенка до трех лет, за исключением калек и уродов, но и последних можно было опорочивать, лишь показав их предварительно пяти соседям и получив на то их согласие» (Дионисий из Галикарнаса).
Философы того времени решительно одобряют опорочивание детей, как, например, Платон и Аристотель. Последний говорит: «По вопросам, связанным с опорочиванием новорожденных детей и их кормлением, пусть в силе будет тот закон, что ни одного калеку-ребенка кормить не следует. Что же касается числа детей, то если установившиеся обычаи воспрещают опорочивание кого-либо из новорожденных, оно и не должно иметь места, так как количество деторождения при этом все-таки строго определено. Если у состоящих в супружеском сожительстве должен родиться ребенок сверх этого положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем ребенок созрел; преступлением против божеских и государственных установлений будет (совершение аборта), если зародыш уже вполне созрел».
Расово-гигиеническая идея о хороших качествах потомства настолько господствовала в древности, что вопрос о количестве детей уже само собой отходил на второй план; но, с другой стороны, у древних существовал страх перенаселения, которое для маленьких греческих городов-государств действительно было нежелательным. Опасность эта уже рано принималась во внимание на практике законодателями. Особенно должен был этого опасаться господствующий класс, получавший доходы от земельных владений. Этим объясняется, почему различные формы практического мальтузианства нашли в то время отклик и одобрение. Мы встречаем здесь добровольную бездетность, что рекомендовали, например, Демокрит и Фалес (ок. 625 – ок.547 до н.э.), из которых Фалес остался холостым, потому что «слишком любил детей» (Плутарх. «Солон»); или в браке ограничивали рождаемость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Эти предложения, которые Эдуард Целлер называет «уничижением брака до политико-экономического выращивания людей», были возможны только потому, что у греков не было ни собственно семейной жизни, ни любви между супругами. Кроме идеи евгенизма, Платон, предлагая общность жен и детей и коммунальный брак, имел в виду еще и другую точку зрения: с уничтожением отношений родителей к детям все люди приблизительно одного возраста должны были считаться в новом государстве братьями и сестрами, и широкие родственные отношения должны были занять место действительного, но узкого родства, что должно было, в свою очередь, привести к высшей мере органического единства и тесной связи в обществе.
В последнем своем сочинении, в «Законах», Платон, по-видимому, отказался от идеи общности жен и сношений многих мужчин со многими женщинами. В восьмой книге «Законов» он не только рекомендует относительное половое воздержание, «чтобы по возможности меньше упражнять силу сладострастия и стараться отвлечь телесными упражнениями все, чем она питается, в другие части тела», но предлагает также законодательные меры, чтобы «из людей благородного и свободного происхождения никто не смел прикасаться к другой женщине, кроме как к своей законной жене, и осквернять свое семя путем ли разврата с наложницами и зачатия незаконных детей, или же путем неестественных отношений с мужчинами, которые совсем не могут дать потомства. Или чтобы мы, по крайней мере, совершенно искоренили позорный разврат с мальчиками, а при сношениях с женщинами соблюдали следующий похвальный закон: всякий, вступающий в сношение с другой женщиной, кроме той, которую он ввел в свой дом при обращении к богам и выполнении всех религиозных церемоний во время свадьбы, должен путем купли или другим каким-нибудь образом взять эту наложницу к себе, и если это не останется скрытым перед всем светом, как в отношении мужчины, так и в отношении женщины, он должен быть лишен всех гражданских и почетных прав, так, чтобы он действительно остался чужим в нашем государстве».
Несмотря на такое возвращение к строгой моногамии, Платон и в «Законах» единственной целью брака считает потомство.
«Муж и жена должны думать о том, чтобы по возможности родить государству самых красивых и лучших детей». А потому он и в этом сочинении рекомендует государственный надзор за рождением детей и за их родителями и возлагает эту обязанность на состоящих на государственной службе надзирательниц, то есть признает своего рода принудительный закон, чтобы рожать детей в цветущем возрасте, требует запрещения гетеросексуальных сношений в незрелом возрасте и всяких вообще гомосексуальных сношений. Весьма замечательно, что как средство, способствующее половому воздержанию, Платон рекомендует совместное воспитание обоих полов и совершенно свободные отношения между юношами и молодыми девушками в одежде, мало закрывающей тело и потому не возбуждающей похоти, а также гимнастику для отвлечения избытка сил.
Аналогичные рассуждения, в которых главную роль играет опять-таки принцип евгенизма, мы встречаем и у остальных философов и в философских школах.
Начиная с Гиппократа, вопросы евгенизма и расовой гигиены обстоятельно обсуждались также врачами, которые придавали половым сношениям несколько большее значение для индивидуума и для его здоровья. Однако и врачи придерживались того мнения, что «большинство браков заключается не ради сладострастия, а для получения потомства», и потому нужно обращать большее внимание на то, способна ли женщина к зачатию и к родам, а не на то, много ли у нее знаменитых предков и каково ее состояние.
С точки зрения расовой гигиены и евгенизма нужно рассматривать и своеобразный обычай, совершенно чуждый и отталкивающий для современного человека. Я говорю о столь частом в древности подкидывании или даже умерщвлении детей, а также об ограничении числа деторождений, частью путем изгнания плода, частью путем воздержания или гомосексуальных сношений.
Уже законодательство Ликурга безжалостно проводило такую расово-гигиеническую линию. Плутарх («Ликург») сообщает: «Одного желания отца воспитывать ребенка было недостаточно.
Отец должен был приносить ребенка в известное место, так называемое Леше, где собирались все старейшины общины. Они тщательно осматривали ребенка и, если он был крепок и хорошо сложен, приказывали воспитывать его и предназначали ему один из девяти тысяч жребиев; напротив, если ребенок был слаб и плохо сложен, они приказывали сейчас же спустить его в глубокую яму в Тайгетской горе. Ибо в то время думали, что человек, который уже с самого рождения обладает слабым и хворым телом, должен быть лишь бременем как для самого себя, так и для государства. По этой причине женщины купали новорожденного не в воде, а в вине, чтобы таким образом испытать состояние его здоровья: говорят, что эпилептический или вообще болезненный ребенок от вина падает в обморок или умирает, здоровые же дети, напротив, приобретают еще больше крепости и силы».
Не так сурово поступали в Древнем Риме: «Ромул сделал свой город богатым по количеству народонаселения, между прочим и благодаря своему повелению выращивать всех родившихся мальчиков и перворожденных девочек; кроме того, он приказал не умерщвлять ни одного ребенка до трех лет, за исключением калек и уродов, но и последних можно было опорочивать, лишь показав их предварительно пяти соседям и получив на то их согласие» (Дионисий из Галикарнаса).
Философы того времени решительно одобряют опорочивание детей, как, например, Платон и Аристотель. Последний говорит: «По вопросам, связанным с опорочиванием новорожденных детей и их кормлением, пусть в силе будет тот закон, что ни одного калеку-ребенка кормить не следует. Что же касается числа детей, то если установившиеся обычаи воспрещают опорочивание кого-либо из новорожденных, оно и не должно иметь места, так как количество деторождения при этом все-таки строго определено. Если у состоящих в супружеском сожительстве должен родиться ребенок сверх этого положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем ребенок созрел; преступлением против божеских и государственных установлений будет (совершение аборта), если зародыш уже вполне созрел».
Расово-гигиеническая идея о хороших качествах потомства настолько господствовала в древности, что вопрос о количестве детей уже само собой отходил на второй план; но, с другой стороны, у древних существовал страх перенаселения, которое для маленьких греческих городов-государств действительно было нежелательным. Опасность эта уже рано принималась во внимание на практике законодателями. Особенно должен был этого опасаться господствующий класс, получавший доходы от земельных владений. Этим объясняется, почему различные формы практического мальтузианства нашли в то время отклик и одобрение. Мы встречаем здесь добровольную бездетность, что рекомендовали, например, Демокрит и Фалес (ок. 625 – ок.547 до н.э.), из которых Фалес остался холостым, потому что «слишком любил детей» (Плутарх. «Солон»); или в браке ограничивали рождаемость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96