В результате противодействия властей большинства периферийных провинций и достигнутого «компромисса» формулировка о правах аборигенов Канады, первоначально более распространенная и вразумительная, была сведена к следующей фразе (статья 35): «Настоящим признаются и подтверждаются существующие аборигенные и договорные права коренных народов Канады». Эта окончательная формулировка не содержит объяснения понятия «аборигенные права», которое, в сочетании с добавленным (навязанным представителями провинциальных властей) словом «существующие», может трактоваться как только права на охоту и рыбную ловлю, но никак не на территорию, ибо территориальные права, которых аборигены до сих пор не добились, не могут считаться «существующими»!
По оценке, прозвучавшей на XXV съезде Коммунистической партии Канады (1982 г.), права коренных народов фактически просто «отрицаются» в конституции страны. Это, впрочем, стало ясно всем, и не случайно после официального утверждения Конституционного Акта 1982 г. была намечена серия «конституционных конференций», посвященных разработке текста теперь уже поправок к конституции, определяющих права коренных жителей страны. Характерно, что предложение о признании права коренных народов страны на политическую автономию, с которым П. Трюдо выступил на последней для него (вскоре он ушел в отставку) конференции в марте 1984 г., было отвергнуто представителями властей большинства провинций.
В 80-е годы правительство перешло к политике сокращения и бюджетных ассигнований на нужды общин коренного населения. На эти «финансовые репрессии» властей коренные народы ответили ростом политической оппозиции, сначала в провинции Манитоба, где региональный бюджет министерства по делам индейцев и Севера был в 1982/83 году сокращен на 18%, а затем и в других провинциях страны.
В 1982 г. в Манитобе был образован «Бюджетный комитет вождей», который обвинил правительство в том, что, принимая произвольные решения относительно объема и целевого назначения направляемых индейцам средств, оно натравливает общины коренных жителей страны друг на друга в соперничестве за «безнадежно недостаточные средства», отпускаемые на развитие социальной инфраструктуры резерваций. Комитет предложил министру по делам индейцев и Севера подписать совместный меморандум (он был поддержан общеканадской организацией коренного населения – «Ассамблеей первых наций»), который содержал требования разработки политического механизма для совместного с индейцами рассмотрения касающихся их бюджетных вопросов и пересмотра «многолетнего рабочего плана» министерства в соответствии с нуждами и приоритетами индейцев. В особом заявлении Комитета подчеркивается, что обязательства федерального правительства перед коренными канадцами должны выполняться независимо от места их проживания.
На состоявшейся в 1977 г. в Норт-Слоуп-Боро (Аляска) первой международной конференции эскимосов, на которой присутствовали делегаты от Канады, Гренландии, США и наблюдатели от девяти стран, была принята резолюция, в которой поддерживались «требования канадских эскимосов о признании их прав на самоопределение на своей родной земле». В особой резолюции были также поддержаны требования ассоциации эскимосов Лабрадора (Ньюфаундленд) о признании их территориальных прав. Одна из резолюций призывала к «мирному и экологически безопасному использованию территории Арктики».
Сходные решения были приняты и на 2-й международной конференции 1980 г. в Нууке (Гренландия), а резолюция, требующая признания Арктики безъядерной зоной, единогласно принятая на 3-й конференции в Икалуите (Фробишер-Бей, Канада) в 1983 г., содержала также требование запретить размещение ракет MX на Аляске и испытания американских крылатых ракет на территории канадской Арктики.
Таким образом, коренное население канадского Севера, которым совсем еще недавно интересовались в основном только этнографы и которое лишь в предыдущем десятилетии начали всерьез принимать в расчет экономисты, с 70-х годов стало выступать в качестве определенной самостоятельной политической силы на федеральной и даже на международной арене. Растущая политическая активность жителей Севера все больше меняет тот выгодный для монополий «политический климат», которым характеризовался до последнего времени крупнейший из территориально-ресурсных резервов империализма – канадский Север.
А. Черкасов
Путешествие на Коппермайн
Рассказ о знаменитом походе, составленный Фарли Моуэтом по дневникам Сэмюэла Хирна
Августовским днем 1947 года мы с Охото добрались на каноэ до большого озера Ангикуни, что находится в самом сердце Бесплодных земель Киватина. Солнце яростно палило, как нередко случается летом в высоких северных широтах, и некуда было скрыться от его долго копивших силу лучей – все вокруг было голо, как обглоданный скелет. Мы медленно выплыли в безветренный залив, и очертания необитаемых берегов растворились: впереди расстилался безграничный простор белесых вод, из которых огромное солнце высосало все краски и всю жизнь.
Далеко, в южной части озера, между распростертыми навстречу нам отрогами поднималась голая скала. Эскимос вдруг поднял весло и, указав им на эту едва видневшуюся скалу, воскликнул: «Тут были люди!»
Щурясь от слепящего солнца, я разглядел замеченный им знак. Над поверхностью дикого мрачного камня с трещинами от сильных морозов слегка возвышалась невзрачная каменная пирамидка; на плоском островке она была словно маяк, установленный, чтобы приободрить нас в нашем одиночестве.
Мы быстро заработали веслами, а когда достигли берега, увидели следы множества людей, побывавших здесь до нас. Тысячи лет стада карибу – животворного начала этих мест – пользовались скалой как ступенькой в их кочевьях на юг в далекие леса и обратно. Не всегда им удавалось проделать весь путь невредимыми, об этом говорила расставленная по гребню островка череда гранитных столбов, издали напоминающих человека, которые предназначались для того, чтобы направить стадо к засадам лучников, предков Охото.
Совершенно очевидно, что здесь бывали эскимосы озерного края. Но еще до них тут бывали и другие люди, потому что в одной из трещин в камне мы обнаружили втиснутый туда кусочек хрупкой бересты. Вырезанный за три сотни миль отсюда, там, где лежит граница лесов, он был перенесен сюда теперь уже почти забытыми индейцами тундры.
Перебравшись через каменные позвонки хребта острова, мы подошли к пирамиде. Это была приземистая горка камней, не выше роста человека, но она царила над всем вокруг, ибо, хотя и была сложена из того же камня, казалась чем-то чужеродным. Она не имела ничего общего с теми едва заметными следами, что оставили по себе жившие в тундре народы. Вне всякого сомнения, пирамидка была делом рук чужеземца, и доказательством тому оказалась находка под плоским камнем в ее основании. Я взял найденный предмет – полурассыпавшиеся дощечки дубовой шкатулки – в руки, и тут время исчезло.
Я словно воочию увидел белого человека, бредущего на восток по бесконечной равнине: подобно парии, он следовал за группой безразличных к его участи индейцев-кочевников. Видел, как он возводил этот символ непобедимости своего духа на крошечном островке посреди неведомого озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
По оценке, прозвучавшей на XXV съезде Коммунистической партии Канады (1982 г.), права коренных народов фактически просто «отрицаются» в конституции страны. Это, впрочем, стало ясно всем, и не случайно после официального утверждения Конституционного Акта 1982 г. была намечена серия «конституционных конференций», посвященных разработке текста теперь уже поправок к конституции, определяющих права коренных жителей страны. Характерно, что предложение о признании права коренных народов страны на политическую автономию, с которым П. Трюдо выступил на последней для него (вскоре он ушел в отставку) конференции в марте 1984 г., было отвергнуто представителями властей большинства провинций.
В 80-е годы правительство перешло к политике сокращения и бюджетных ассигнований на нужды общин коренного населения. На эти «финансовые репрессии» властей коренные народы ответили ростом политической оппозиции, сначала в провинции Манитоба, где региональный бюджет министерства по делам индейцев и Севера был в 1982/83 году сокращен на 18%, а затем и в других провинциях страны.
В 1982 г. в Манитобе был образован «Бюджетный комитет вождей», который обвинил правительство в том, что, принимая произвольные решения относительно объема и целевого назначения направляемых индейцам средств, оно натравливает общины коренных жителей страны друг на друга в соперничестве за «безнадежно недостаточные средства», отпускаемые на развитие социальной инфраструктуры резерваций. Комитет предложил министру по делам индейцев и Севера подписать совместный меморандум (он был поддержан общеканадской организацией коренного населения – «Ассамблеей первых наций»), который содержал требования разработки политического механизма для совместного с индейцами рассмотрения касающихся их бюджетных вопросов и пересмотра «многолетнего рабочего плана» министерства в соответствии с нуждами и приоритетами индейцев. В особом заявлении Комитета подчеркивается, что обязательства федерального правительства перед коренными канадцами должны выполняться независимо от места их проживания.
На состоявшейся в 1977 г. в Норт-Слоуп-Боро (Аляска) первой международной конференции эскимосов, на которой присутствовали делегаты от Канады, Гренландии, США и наблюдатели от девяти стран, была принята резолюция, в которой поддерживались «требования канадских эскимосов о признании их прав на самоопределение на своей родной земле». В особой резолюции были также поддержаны требования ассоциации эскимосов Лабрадора (Ньюфаундленд) о признании их территориальных прав. Одна из резолюций призывала к «мирному и экологически безопасному использованию территории Арктики».
Сходные решения были приняты и на 2-й международной конференции 1980 г. в Нууке (Гренландия), а резолюция, требующая признания Арктики безъядерной зоной, единогласно принятая на 3-й конференции в Икалуите (Фробишер-Бей, Канада) в 1983 г., содержала также требование запретить размещение ракет MX на Аляске и испытания американских крылатых ракет на территории канадской Арктики.
Таким образом, коренное население канадского Севера, которым совсем еще недавно интересовались в основном только этнографы и которое лишь в предыдущем десятилетии начали всерьез принимать в расчет экономисты, с 70-х годов стало выступать в качестве определенной самостоятельной политической силы на федеральной и даже на международной арене. Растущая политическая активность жителей Севера все больше меняет тот выгодный для монополий «политический климат», которым характеризовался до последнего времени крупнейший из территориально-ресурсных резервов империализма – канадский Север.
А. Черкасов
Путешествие на Коппермайн
Рассказ о знаменитом походе, составленный Фарли Моуэтом по дневникам Сэмюэла Хирна
Августовским днем 1947 года мы с Охото добрались на каноэ до большого озера Ангикуни, что находится в самом сердце Бесплодных земель Киватина. Солнце яростно палило, как нередко случается летом в высоких северных широтах, и некуда было скрыться от его долго копивших силу лучей – все вокруг было голо, как обглоданный скелет. Мы медленно выплыли в безветренный залив, и очертания необитаемых берегов растворились: впереди расстилался безграничный простор белесых вод, из которых огромное солнце высосало все краски и всю жизнь.
Далеко, в южной части озера, между распростертыми навстречу нам отрогами поднималась голая скала. Эскимос вдруг поднял весло и, указав им на эту едва видневшуюся скалу, воскликнул: «Тут были люди!»
Щурясь от слепящего солнца, я разглядел замеченный им знак. Над поверхностью дикого мрачного камня с трещинами от сильных морозов слегка возвышалась невзрачная каменная пирамидка; на плоском островке она была словно маяк, установленный, чтобы приободрить нас в нашем одиночестве.
Мы быстро заработали веслами, а когда достигли берега, увидели следы множества людей, побывавших здесь до нас. Тысячи лет стада карибу – животворного начала этих мест – пользовались скалой как ступенькой в их кочевьях на юг в далекие леса и обратно. Не всегда им удавалось проделать весь путь невредимыми, об этом говорила расставленная по гребню островка череда гранитных столбов, издали напоминающих человека, которые предназначались для того, чтобы направить стадо к засадам лучников, предков Охото.
Совершенно очевидно, что здесь бывали эскимосы озерного края. Но еще до них тут бывали и другие люди, потому что в одной из трещин в камне мы обнаружили втиснутый туда кусочек хрупкой бересты. Вырезанный за три сотни миль отсюда, там, где лежит граница лесов, он был перенесен сюда теперь уже почти забытыми индейцами тундры.
Перебравшись через каменные позвонки хребта острова, мы подошли к пирамиде. Это была приземистая горка камней, не выше роста человека, но она царила над всем вокруг, ибо, хотя и была сложена из того же камня, казалась чем-то чужеродным. Она не имела ничего общего с теми едва заметными следами, что оставили по себе жившие в тундре народы. Вне всякого сомнения, пирамидка была делом рук чужеземца, и доказательством тому оказалась находка под плоским камнем в ее основании. Я взял найденный предмет – полурассыпавшиеся дощечки дубовой шкатулки – в руки, и тут время исчезло.
Я словно воочию увидел белого человека, бредущего на восток по бесконечной равнине: подобно парии, он следовал за группой безразличных к его участи индейцев-кочевников. Видел, как он возводил этот символ непобедимости своего духа на крошечном островке посреди неведомого озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79