– Ему ведь только двадцать лет! Ну ладно, уже двадцать один…
– Черт возьми, мы ведь с самого начала знали, что он пудрит нам мозги! Однако именно из-за этого нам с Питером и пришлось побултыхать его в воздухе. Мы просто не могли мириться с этим, правда ведь? Ну и что с того, что он твой брат? Ну скажи же, Джейни!
– Да, но он все же действительно мой брат, Рик, черт тебя дери!
Рик с силой захлопнул крышку своего ноутбука.
– Да, черт побери, но ты не можешь защитить его от всего! Бригада тебе не детский сад! Мы здесь охотимся на торнадо! За каким чертом ты вообще притащила его сюда?
– Ну… – медленно проговорила Джейн. – Ты обещаешь, что никому не скажешь?
Рик помрачнел и – настороженно взглянул на нее.
– А что?
– У меня не осталось ни гроша, Рик. А у Алекса денег полно.
Рик поморщился – разговоры о деньгах были в бригаде абсолютным табу. Судя по выражению его круглого, заросшего щетиной лица, он испытывал неподдельные душевные муки. Джейн заранее знала, что он будет слишком смущен, чтобы продолжать этот разговор.
Она задумчиво смотрела на двадцатикилометровую грозовую тучу, вздымавшуюся впереди над горизонтом, размышляя о том, бывало ли когда-нибудь время, когда иметь деньги было действительно просто удовольствием. Может быть, раньше – прежде чем началась плохая погода, в те времена, когда мир был тихим и упорядоченным. Когда еще не грянула «экономия информации», пав на головы своих же искренних фанатиков-создателей, как когда-то коммунизм. Когда существовали стабильные и реальные курсы национальных валют. И фондовые биржи, не метавшиеся туда-сюда, как сумасшедшие. И банки, которые принадлежали отдельным странам и подчинялись законам, в отличие от теперешних глобальных пиратских банков, не существующих нигде конкретно и стряпающих собственные законы при помощи тарелок из мелкой проволочной сетки, системы кодов и полного навсенаплевательства.
Хуанита Унгер волею судьбы была богатой наследницей. Доведись ей родиться на сотню лет раньше, и из нее могла бы получиться вполне милая старомодная богатая дама в стиле двадцатого века. С семейным капиталом, вложенным во что-нибудь изящное и старомодное, промышленное и подобающее леди, вроде хозяйственного мыла или жевательной резинки. И если бы она вдруг воспылала неистовой страстью к какому-нибудь молодому ученому, она могла бы, скажем, учредить для него фонд поддержки, который выдавал бы ему дотации – в разумных пределах. И по три раза в неделю приезжать к нему в исследовательский центр на своей огромной трехтонке с двигателем на органическом топливе и трахаться с ним до потери пульса на заднем сиденье размером с хороший диван.
Может быть, где-нибудь когда-нибудь какая-нибудь женщина двадцатого века и на самом деле проделывала все это. Если так, Джейн не питала к ней неприязни. Ей, пожалуй, даже хотелось бы, чтобы эта наследница двадцатого века насладилась своей жизнью сполна, бездумно растрачивая ресурсы планеты и живя как откормленное животное в стойле. И чтобы в конце концов все закончилось для этой женщины хорошо и она успела как следует повеселиться и умереть прежде, чем осознала бы, что ее образ жизни сделал с планетой. Возможно, в тех условиях это действительно была милая и приятная жизнь. Но чертовски очевидно, что она не имела никакого сходства с той жизнью, какую когда-либо вела Джейн Унгер.
Джейн была членом ураганной бригады. Просто случилось так, что у нее были капиталы, а она никогда не встречала людей, столь решительно настроенных против денег, как ее нынешние товарищи. Они искренне считали, что вполне смогут прожить на обломках, отходах, выброшенных компьютерах, дружеских чувствах, бесплатном программном обеспечении, дешевых эмоциях и харизме Джерри. И, учитывая, насколько безнадежно непрактичными были их идеи самодостаточности, им удавалось справляться на удивление неплохо. Они подрабатывали ремонтными работами, иногда спасали из районов катастроф какое-нибудь имущество. Большинство устраивались на зиму работать где-нибудь в городе, а у некоторых, как и у нее самой, даже оставались какие-то обломки некогда многообещающей карьеры. Таким образом, им удавалось наскрести некоторое количество денег. И если вспомнить, что почти все бригадиры выросли в городе, оставалось только удивляться, что у них так хорошо получалось питаться тем, что они убивали и (или) выкапывали из земли.
Однако настоящих, первоклассных исследований они не проводили, поскольку для настоящей науки у них было недостаточно капитала – до тех пор, пока не появилась Джейн Унгер.
Впервые Джейн наткнулась на одну из работ доктора Джеральда Малкэхи в каком-то закоулке одного из научных сайтов Санта-Фе – очень странную, очень головоломную и настолько заваленную нелинейной атмосферной математикой, что ее могли бы понять, наверное, только пять человек на всей планете. Джейн была не первым дизайнером, кто откопал эту работу Малкэхи, о ней уже ходили разговоры в интернетовских кругах. Разговоры эти были, правда, довольно камерными, но у Джейн был хороший слух на такие вещи.
Первобытная энергия его графики поразила ее. Это было виртуозное представление – а ведь этот парень даже не старался! Это гипнотическое виртуальное пространство извивающихся и переплетающихся галлюцинаторных потоков он создал в серьезной попытке научно описать поведение реального мира. С подходящим интерфейсом и редактурой, а также гораздо более тщательным выбором цветов, ракурсов и деталей, работа имела несомненный коммерческий потенциал.
Итак, Джейн, умело использовав сетевую магию, выследила доктора Джеральда Малкэхи. Она пришла в его исследовательский лагерь, располагавшийся в какой-то забытой всеми дыре посреди пустого места, поговорила с ним и заключила сделку. Она сама переоформила его графику и выпустила ее с новым интерфейсом на сайте, посвященном искусству. И хотя современная структура авторских прав и интеллектуальной собственности представляла собой откровенную шутку – она разбилась вдребезги во времена чрезвычайного положения и с тех пор так и не была никогда, никем и нигде ни восстановлена, ни хотя бы стабилизирована, – Джейн даже удалось сделать на этом кое-какие деньги. И она выдала Малкэхи гонорар.
Стоит ли говорить, что Малкэхи тут же вложил все свои деньги в новую аппаратуру. А затем он потратил и ее долю. После этого они, уже вдвоем, продолжали в приятной, коллегиальной манере тратить еще и еще, уже из ее личных запасов.
И вот теперь от всех ее денег не оставалось практически ничего. Хотя, конечно же, они собрали чертовски отличную команду. Может быть, ей когда-нибудь даже удастся вернуть свои деньги обратно.
Если они найдут Ф-6.
Джейн была не настолько глупа, чтобы думать, что бригада сможет заполучить такую вещь, как Ф-6, в свое полное распоряжение. Она видела составленные Джерри модели, и если он был хотя бы наполовину прав относительно природы этого монстра, то Ф-6 будет представлять собой слишком очевидное зрелище, слишком впечатляющую катастрофу, чтобы его пропустить. Но если бригада найдет Ф-6 первой, у нее будет огромное преимущество перед любым другим участником гонки в СМИ. Потому что бригадиры будут единственными в мире людьми, действительно представляющими себе потенциал и устрашающий размах того, чему они станут свидетелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Черт возьми, мы ведь с самого начала знали, что он пудрит нам мозги! Однако именно из-за этого нам с Питером и пришлось побултыхать его в воздухе. Мы просто не могли мириться с этим, правда ведь? Ну и что с того, что он твой брат? Ну скажи же, Джейни!
– Да, но он все же действительно мой брат, Рик, черт тебя дери!
Рик с силой захлопнул крышку своего ноутбука.
– Да, черт побери, но ты не можешь защитить его от всего! Бригада тебе не детский сад! Мы здесь охотимся на торнадо! За каким чертом ты вообще притащила его сюда?
– Ну… – медленно проговорила Джейн. – Ты обещаешь, что никому не скажешь?
Рик помрачнел и – настороженно взглянул на нее.
– А что?
– У меня не осталось ни гроша, Рик. А у Алекса денег полно.
Рик поморщился – разговоры о деньгах были в бригаде абсолютным табу. Судя по выражению его круглого, заросшего щетиной лица, он испытывал неподдельные душевные муки. Джейн заранее знала, что он будет слишком смущен, чтобы продолжать этот разговор.
Она задумчиво смотрела на двадцатикилометровую грозовую тучу, вздымавшуюся впереди над горизонтом, размышляя о том, бывало ли когда-нибудь время, когда иметь деньги было действительно просто удовольствием. Может быть, раньше – прежде чем началась плохая погода, в те времена, когда мир был тихим и упорядоченным. Когда еще не грянула «экономия информации», пав на головы своих же искренних фанатиков-создателей, как когда-то коммунизм. Когда существовали стабильные и реальные курсы национальных валют. И фондовые биржи, не метавшиеся туда-сюда, как сумасшедшие. И банки, которые принадлежали отдельным странам и подчинялись законам, в отличие от теперешних глобальных пиратских банков, не существующих нигде конкретно и стряпающих собственные законы при помощи тарелок из мелкой проволочной сетки, системы кодов и полного навсенаплевательства.
Хуанита Унгер волею судьбы была богатой наследницей. Доведись ей родиться на сотню лет раньше, и из нее могла бы получиться вполне милая старомодная богатая дама в стиле двадцатого века. С семейным капиталом, вложенным во что-нибудь изящное и старомодное, промышленное и подобающее леди, вроде хозяйственного мыла или жевательной резинки. И если бы она вдруг воспылала неистовой страстью к какому-нибудь молодому ученому, она могла бы, скажем, учредить для него фонд поддержки, который выдавал бы ему дотации – в разумных пределах. И по три раза в неделю приезжать к нему в исследовательский центр на своей огромной трехтонке с двигателем на органическом топливе и трахаться с ним до потери пульса на заднем сиденье размером с хороший диван.
Может быть, где-нибудь когда-нибудь какая-нибудь женщина двадцатого века и на самом деле проделывала все это. Если так, Джейн не питала к ней неприязни. Ей, пожалуй, даже хотелось бы, чтобы эта наследница двадцатого века насладилась своей жизнью сполна, бездумно растрачивая ресурсы планеты и живя как откормленное животное в стойле. И чтобы в конце концов все закончилось для этой женщины хорошо и она успела как следует повеселиться и умереть прежде, чем осознала бы, что ее образ жизни сделал с планетой. Возможно, в тех условиях это действительно была милая и приятная жизнь. Но чертовски очевидно, что она не имела никакого сходства с той жизнью, какую когда-либо вела Джейн Унгер.
Джейн была членом ураганной бригады. Просто случилось так, что у нее были капиталы, а она никогда не встречала людей, столь решительно настроенных против денег, как ее нынешние товарищи. Они искренне считали, что вполне смогут прожить на обломках, отходах, выброшенных компьютерах, дружеских чувствах, бесплатном программном обеспечении, дешевых эмоциях и харизме Джерри. И, учитывая, насколько безнадежно непрактичными были их идеи самодостаточности, им удавалось справляться на удивление неплохо. Они подрабатывали ремонтными работами, иногда спасали из районов катастроф какое-нибудь имущество. Большинство устраивались на зиму работать где-нибудь в городе, а у некоторых, как и у нее самой, даже оставались какие-то обломки некогда многообещающей карьеры. Таким образом, им удавалось наскрести некоторое количество денег. И если вспомнить, что почти все бригадиры выросли в городе, оставалось только удивляться, что у них так хорошо получалось питаться тем, что они убивали и (или) выкапывали из земли.
Однако настоящих, первоклассных исследований они не проводили, поскольку для настоящей науки у них было недостаточно капитала – до тех пор, пока не появилась Джейн Унгер.
Впервые Джейн наткнулась на одну из работ доктора Джеральда Малкэхи в каком-то закоулке одного из научных сайтов Санта-Фе – очень странную, очень головоломную и настолько заваленную нелинейной атмосферной математикой, что ее могли бы понять, наверное, только пять человек на всей планете. Джейн была не первым дизайнером, кто откопал эту работу Малкэхи, о ней уже ходили разговоры в интернетовских кругах. Разговоры эти были, правда, довольно камерными, но у Джейн был хороший слух на такие вещи.
Первобытная энергия его графики поразила ее. Это было виртуозное представление – а ведь этот парень даже не старался! Это гипнотическое виртуальное пространство извивающихся и переплетающихся галлюцинаторных потоков он создал в серьезной попытке научно описать поведение реального мира. С подходящим интерфейсом и редактурой, а также гораздо более тщательным выбором цветов, ракурсов и деталей, работа имела несомненный коммерческий потенциал.
Итак, Джейн, умело использовав сетевую магию, выследила доктора Джеральда Малкэхи. Она пришла в его исследовательский лагерь, располагавшийся в какой-то забытой всеми дыре посреди пустого места, поговорила с ним и заключила сделку. Она сама переоформила его графику и выпустила ее с новым интерфейсом на сайте, посвященном искусству. И хотя современная структура авторских прав и интеллектуальной собственности представляла собой откровенную шутку – она разбилась вдребезги во времена чрезвычайного положения и с тех пор так и не была никогда, никем и нигде ни восстановлена, ни хотя бы стабилизирована, – Джейн даже удалось сделать на этом кое-какие деньги. И она выдала Малкэхи гонорар.
Стоит ли говорить, что Малкэхи тут же вложил все свои деньги в новую аппаратуру. А затем он потратил и ее долю. После этого они, уже вдвоем, продолжали в приятной, коллегиальной манере тратить еще и еще, уже из ее личных запасов.
И вот теперь от всех ее денег не оставалось практически ничего. Хотя, конечно же, они собрали чертовски отличную команду. Может быть, ей когда-нибудь даже удастся вернуть свои деньги обратно.
Если они найдут Ф-6.
Джейн была не настолько глупа, чтобы думать, что бригада сможет заполучить такую вещь, как Ф-6, в свое полное распоряжение. Она видела составленные Джерри модели, и если он был хотя бы наполовину прав относительно природы этого монстра, то Ф-6 будет представлять собой слишком очевидное зрелище, слишком впечатляющую катастрофу, чтобы его пропустить. Но если бригада найдет Ф-6 первой, у нее будет огромное преимущество перед любым другим участником гонки в СМИ. Потому что бригадиры будут единственными в мире людьми, действительно представляющими себе потенциал и устрашающий размах того, чему они станут свидетелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95