Конечно, заметил, даже внизу оглянулся, а я все таращилась. Могу сразу сказать, он мне не понравился!
— Ну и зря! — разозлилась я — враг или не враг, но если у меня с ним что-то было, значит, он того стоит. — Почему не понравился?
— Потому что вид у него был как раз тот самый, — со значением произнесла Янка.
Я поняла её с полуслова. Годы дружбы бесследно не проходят. Пришлось попридержать своё возмущение.
— Ты так считаешь?
— Типичное, понимаешь, выражение лица… И пёс мне не понравился. Под стать хозяину. Такой же вальяжный, надутый, словом, важная шишка. И тоже без чувства юмора, уверяю тебя: у них у обоих с юмором плоховато.
— Не может быть. Он неоднократно его проявлял.
— Проявлял или имел?
— Ну ладно, что дальше?
— Я перестала звонить — потом оказалось, Маньки дома не было — и сошла за ним вниз. Не сразу — сразу не решилась. Видела их уже издали, оба шли такие представительные… Вообще по виду он типичный хладнокровный педант.
— Вполне возможно. Скандалил довольно хладнокровно… Что ещё?
— Ничего. Мало тебе?
— Как?! И ты его просто так отпустила? Надо было подойти и попросить пять злотых. С Коперником. Лишний раз подкрепила бы его мнение о слабом поле.
— Не пришло, понимаешь, в голову, от неожиданности реакция подвела. А вообще я рада, что поглядела на него. Ага, наконец сообразила, что мне в нем не понравилось больше всего. Это его отношение к женщинам у него на лице прямо-таки написано.
— Да пусть хоть калёным железом выжжено. Слышать о нем не могу! Вот уж попала впросак, такого со мной ещё не бывало!
— Хотела бы я знать, почему он потом снова…
— В отличие от тебя я ничего о нем знать не хочу. Думаю, мы с ним в этом смысле квиты. Два сапога пара, оба дурака сваляли…
— Тут я спорить не буду…
Закончив наш разговор, я предприняла слабую попытку разделаться со статьёй. Дома культуры внушали мне все большее отвращение..
Телефон зазвонил, когда я подбиралась к концу.
— Слушаю, — буркнула я недовольно.
— Алло, на связи Скорбут. Операция сегодня, в двадцать три тридцать…
Черт подери, опять сбили с толку. Ну чего этим людям неймётся, и вообще, сколько их? Снова другой голос, такое ощущение, что полгорода дурью мается.
— Ведь назначили на завтра, на двадцать три ноль-ноль, — с досадой сказала я.
— Срок ускорен, завтра будет поздно. В остальном без изменений.
— Где это видано, переносить в последнюю минуту! — возмутилась я. Хотела ещё добавить, что такие игры не по мне, да вовремя вспомнила, что я тут сбоку припёка, пусть себе меняют сроки, пусть хоть застрелятся со своей галиматьёй.
— Так надо. Лучше действовать внезапно, — нетерпеливо объяснил мой собеседник и отключился.
Я не стала отвлекаться на загадку телефонных звонков, а сразу же вернулась к статье, чтоб не утерять нить рассуждений. В час ночи поставила последнюю точку и тотчас улеглась спать.
Телефон вырвал меня из объятий Морфея в полтретьего. Я сонно потянулась к трубке.
— Слушаю…
— Скорбут, Скорбут..
Голос был очень нервный. Ну нет, хорошего понемногу. Я очень люблю шутки, но не в такое же время, чувство юмора посреди ночи мне отказывает.
— Ничего не выйдет, — отрезала я, имея в виду, что не намерена играть в их игры, да ещё по ночам, и собралась швырнуть трубку на рычаг, но поскольку со сна движения у меня были замедленными, то успела услышать ответ, от которого оторопела:
— Есть! Немедленно спускаемся! — с готовностью и явным облечением объявил нервный голос и отключился раньше меня.
Только сейчас я в полной мере осознала необычность этих звонков. В растерянности положила трубку и откинулась на подушку, окончательно проснувшись. Смотрела в темноту широко раскрытыми глазами и чувствовала, как сердце начинает колотиться в сладкой тревоге.
Тут-то у меня впервые возникло подозрение, что это не просто ошибка. Просто ошибиться можно раз, ну два, здесь же звонят регулярно, ещё и называя номер, который числится и числился моим с незапамятных времён. Глупая шутка? Исключено. Сколько же это людей должно в ней участвовать, да и кого потянет на розыгрыш в три часа ночи? А голоса, интонации?.. Профессиональных актёров, что ли, они там набрали? И кто набрал? Нет, на злостные шутки явно не похоже.
И вдруг я чуть не ахнула — со всей ясностью дошло наконец, что дело нечисто. Спускаются… Немедленно спускаются… О ужас, целая шайка, что ли? А этот Скорбут… Стоп, это же опознавательный пароль банды, планирующей какой-то налёт! Они общаются по телефону с помощью шифра!
Ну ладно, банда бандой, но при чем тут я, какого беса я сюда встряла? Чего они ко мне лезут? Никогда в жизни у меня не было никаких точек соприкосновения с преступным миром, да и мои знакомые не имеют чести вращаться в таких кругах. С какой стати они почтили меня своим вниманием? Спускаются… Откуда, черт подери, они спускаются? С лестницы? Судя по нервному голосу того бандита, у них там что-то не заладилось, случился какой-то прокол…
Ну нет, все это чересчур заманчиво, чтобы оказаться всамделишным. Сколько себя помню, я всегда мечтала влипнуть в какую-нибудь необыкновенную, авантюрную историю, но чтобы так уж повезло?! Ишь чего захотела — чуда, да ещё в собственных четырех стенах! Тут тебе не костёл в Новолипках!
Томясь надеждой и сомнениями, я стала лихорадочно прикидывать, как им попал в руки мой телефон и почему они отличили именно меня. Чем я лучше других?
Слабый проблеск мелькнул в голове и тут же угас. Неуловимая, смутная мысль о чем-то чрезвычайно важном, что я непременно должна знать и что могло их вывести на мой телефон. Там-то и зарыта собака, вот только где — там? Где?!
Пытаясь поймать ускользающую ниточку, я отвлеклась от самой банды и загадочной её деятельности, впрочем, мысли мои все равно расплывались, и я снова уснула, ничего интересного не придумав. Вернулась я к своим размышлениям лишь наутро, уже по дороге на работу. Утро вечера, как известно, мудрёнее. С глубоким прискорбием я вынуждена была признать, что увлекательная бандитская афёра — не что иное, как плод моих пустых мечтаний, а телефонные звонки — месть моей жертвы за перенесённые преследования и заодно за болгарские помидоры. Скорей всего, это он натравил на меня всех своих коллег, благо уж им-то сноровки в голосовых модуляциях не занимать.
* * *
Статья была, слава богу, готова, оставалось только подобрать иллюстративный материал. День стоял солнечный, Весенний, и я выбралась в родимую свою редакцию кружным путём. Впрочем, если по-честному, когда бы меня в ту сторону судьба ни заносила, ноги сами вели к гостинице “Варшава”. Без всякой надежды, без повода, вели — и все тут.
По дороге я размышляла о таинственных звонках. Странные позывные “Скорбут, Скорбут” не давали мне покоя. Я перебирала в голове самые разные догадки и так увлеклась, что лишь в последний момент заметила идущего мне навстречу долговязого субъекта. Узнала я его мигом, хотя видела лишь однажды, тогда в “Бристоле”, и, если бы не шедшая рядом с ним женщина, непременно бы поздоровалась.
Заметив их слишком поздно, я не успела рассмотреть спутницу. А жаль, имею законное право знать, как выглядит дамочка, чьей соперницей мне довелось прослыть. Проморгав такую возможность, я вздохнула и вернулась к своим захватывающим думам о Скорбуте.
Фотографии в редакции удалось подобрать очень быстро, и уже через полчаса я переступила порог своего бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Ну и зря! — разозлилась я — враг или не враг, но если у меня с ним что-то было, значит, он того стоит. — Почему не понравился?
— Потому что вид у него был как раз тот самый, — со значением произнесла Янка.
Я поняла её с полуслова. Годы дружбы бесследно не проходят. Пришлось попридержать своё возмущение.
— Ты так считаешь?
— Типичное, понимаешь, выражение лица… И пёс мне не понравился. Под стать хозяину. Такой же вальяжный, надутый, словом, важная шишка. И тоже без чувства юмора, уверяю тебя: у них у обоих с юмором плоховато.
— Не может быть. Он неоднократно его проявлял.
— Проявлял или имел?
— Ну ладно, что дальше?
— Я перестала звонить — потом оказалось, Маньки дома не было — и сошла за ним вниз. Не сразу — сразу не решилась. Видела их уже издали, оба шли такие представительные… Вообще по виду он типичный хладнокровный педант.
— Вполне возможно. Скандалил довольно хладнокровно… Что ещё?
— Ничего. Мало тебе?
— Как?! И ты его просто так отпустила? Надо было подойти и попросить пять злотых. С Коперником. Лишний раз подкрепила бы его мнение о слабом поле.
— Не пришло, понимаешь, в голову, от неожиданности реакция подвела. А вообще я рада, что поглядела на него. Ага, наконец сообразила, что мне в нем не понравилось больше всего. Это его отношение к женщинам у него на лице прямо-таки написано.
— Да пусть хоть калёным железом выжжено. Слышать о нем не могу! Вот уж попала впросак, такого со мной ещё не бывало!
— Хотела бы я знать, почему он потом снова…
— В отличие от тебя я ничего о нем знать не хочу. Думаю, мы с ним в этом смысле квиты. Два сапога пара, оба дурака сваляли…
— Тут я спорить не буду…
Закончив наш разговор, я предприняла слабую попытку разделаться со статьёй. Дома культуры внушали мне все большее отвращение..
Телефон зазвонил, когда я подбиралась к концу.
— Слушаю, — буркнула я недовольно.
— Алло, на связи Скорбут. Операция сегодня, в двадцать три тридцать…
Черт подери, опять сбили с толку. Ну чего этим людям неймётся, и вообще, сколько их? Снова другой голос, такое ощущение, что полгорода дурью мается.
— Ведь назначили на завтра, на двадцать три ноль-ноль, — с досадой сказала я.
— Срок ускорен, завтра будет поздно. В остальном без изменений.
— Где это видано, переносить в последнюю минуту! — возмутилась я. Хотела ещё добавить, что такие игры не по мне, да вовремя вспомнила, что я тут сбоку припёка, пусть себе меняют сроки, пусть хоть застрелятся со своей галиматьёй.
— Так надо. Лучше действовать внезапно, — нетерпеливо объяснил мой собеседник и отключился.
Я не стала отвлекаться на загадку телефонных звонков, а сразу же вернулась к статье, чтоб не утерять нить рассуждений. В час ночи поставила последнюю точку и тотчас улеглась спать.
Телефон вырвал меня из объятий Морфея в полтретьего. Я сонно потянулась к трубке.
— Слушаю…
— Скорбут, Скорбут..
Голос был очень нервный. Ну нет, хорошего понемногу. Я очень люблю шутки, но не в такое же время, чувство юмора посреди ночи мне отказывает.
— Ничего не выйдет, — отрезала я, имея в виду, что не намерена играть в их игры, да ещё по ночам, и собралась швырнуть трубку на рычаг, но поскольку со сна движения у меня были замедленными, то успела услышать ответ, от которого оторопела:
— Есть! Немедленно спускаемся! — с готовностью и явным облечением объявил нервный голос и отключился раньше меня.
Только сейчас я в полной мере осознала необычность этих звонков. В растерянности положила трубку и откинулась на подушку, окончательно проснувшись. Смотрела в темноту широко раскрытыми глазами и чувствовала, как сердце начинает колотиться в сладкой тревоге.
Тут-то у меня впервые возникло подозрение, что это не просто ошибка. Просто ошибиться можно раз, ну два, здесь же звонят регулярно, ещё и называя номер, который числится и числился моим с незапамятных времён. Глупая шутка? Исключено. Сколько же это людей должно в ней участвовать, да и кого потянет на розыгрыш в три часа ночи? А голоса, интонации?.. Профессиональных актёров, что ли, они там набрали? И кто набрал? Нет, на злостные шутки явно не похоже.
И вдруг я чуть не ахнула — со всей ясностью дошло наконец, что дело нечисто. Спускаются… Немедленно спускаются… О ужас, целая шайка, что ли? А этот Скорбут… Стоп, это же опознавательный пароль банды, планирующей какой-то налёт! Они общаются по телефону с помощью шифра!
Ну ладно, банда бандой, но при чем тут я, какого беса я сюда встряла? Чего они ко мне лезут? Никогда в жизни у меня не было никаких точек соприкосновения с преступным миром, да и мои знакомые не имеют чести вращаться в таких кругах. С какой стати они почтили меня своим вниманием? Спускаются… Откуда, черт подери, они спускаются? С лестницы? Судя по нервному голосу того бандита, у них там что-то не заладилось, случился какой-то прокол…
Ну нет, все это чересчур заманчиво, чтобы оказаться всамделишным. Сколько себя помню, я всегда мечтала влипнуть в какую-нибудь необыкновенную, авантюрную историю, но чтобы так уж повезло?! Ишь чего захотела — чуда, да ещё в собственных четырех стенах! Тут тебе не костёл в Новолипках!
Томясь надеждой и сомнениями, я стала лихорадочно прикидывать, как им попал в руки мой телефон и почему они отличили именно меня. Чем я лучше других?
Слабый проблеск мелькнул в голове и тут же угас. Неуловимая, смутная мысль о чем-то чрезвычайно важном, что я непременно должна знать и что могло их вывести на мой телефон. Там-то и зарыта собака, вот только где — там? Где?!
Пытаясь поймать ускользающую ниточку, я отвлеклась от самой банды и загадочной её деятельности, впрочем, мысли мои все равно расплывались, и я снова уснула, ничего интересного не придумав. Вернулась я к своим размышлениям лишь наутро, уже по дороге на работу. Утро вечера, как известно, мудрёнее. С глубоким прискорбием я вынуждена была признать, что увлекательная бандитская афёра — не что иное, как плод моих пустых мечтаний, а телефонные звонки — месть моей жертвы за перенесённые преследования и заодно за болгарские помидоры. Скорей всего, это он натравил на меня всех своих коллег, благо уж им-то сноровки в голосовых модуляциях не занимать.
* * *
Статья была, слава богу, готова, оставалось только подобрать иллюстративный материал. День стоял солнечный, Весенний, и я выбралась в родимую свою редакцию кружным путём. Впрочем, если по-честному, когда бы меня в ту сторону судьба ни заносила, ноги сами вели к гостинице “Варшава”. Без всякой надежды, без повода, вели — и все тут.
По дороге я размышляла о таинственных звонках. Странные позывные “Скорбут, Скорбут” не давали мне покоя. Я перебирала в голове самые разные догадки и так увлеклась, что лишь в последний момент заметила идущего мне навстречу долговязого субъекта. Узнала я его мигом, хотя видела лишь однажды, тогда в “Бристоле”, и, если бы не шедшая рядом с ним женщина, непременно бы поздоровалась.
Заметив их слишком поздно, я не успела рассмотреть спутницу. А жаль, имею законное право знать, как выглядит дамочка, чьей соперницей мне довелось прослыть. Проморгав такую возможность, я вздохнула и вернулась к своим захватывающим думам о Скорбуте.
Фотографии в редакции удалось подобрать очень быстро, и уже через полчаса я переступила порог своего бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43