То же самое он думает о французах. Когда начинаешь ему рассказывать о Джиме Хайнце, скромном преподавателе английского языка и литературе, сорок лет он живёт в Париже в мастерской на Монмартре и кормит все эти годы сотни людей в своей мастерской, или о том что француз, как грузин ведёт тебя приятеля в ресторан, даже если он беднее тебя, русский высокомерно улыбнётся. Он не верит, а вообще убеждён в русском превосходстве: Наши «братья» № 2 и № 3 круче всех бандитов мира, наши женщины красивее всех, наши мошенники самые изобретательные… Наши подлецы самые подлые.
Русским надо долго смотреть на себя и свои поступки в зеркало. Как бывшая красавица, по привычке считает себя красивой, так и Россия на самом деле давно не красива, стара, плохо пахнет, плохо ходит, скаредна, немилосердна, полна предрассудков. Русские давно не щедры, они давно не лучшие солдаты, они давно не добры, они далеко не самые лучшие спортсмены (что отлично показала Зимняя олимпиада, а почему, уже другой вопрос, плохому танцору, говорят, яйца мешают), и как криминалы все братья — 2 и 3 и более скорее проявят себя в бессмысленных преступлениях.
Зачем я разоблачаю русский народ? Затем, чтобы он осознал в каком он сейчас состоянии и предпринял меры, для того чтобы воистину быть щедрым, добрым, храбрым, героическим, солдатским, умным и весёлым народом. Похабные мессианские заклинания о нашей святости, беспорочности, жертвенности, особо тяжкой и особо великой судьбе следует прекратить. Замолчать. нужно стать великим, а не болтать о былом величии.
Надо стать добрыми. Те же старухи, те же пенсионеры что стенают о святой и несчастной Руси без жалости доносят на бежавших из тюрем или колоний несчастных зэков. Стукачество на Святой Руси ныне культивируется на телевидении, есть передача "Внимание, розыск!" И граждане охотненько стучат. И за смертную казнь высказываются, руки тянут, добряки с русской душой. Никакой доброты нет в русском народе. Скорее я констатирую определённую жестокость в русском народе. Скорее наши традиции палачества (достаточно побывать в любом отделении милиции одну ночь) сильнее чем традиции доброты.
Русские не очень любят иностранцев, критически писавших о России, особенно ненавистен им до Кюстин, однако, Гоголь ещё страшнее изобразил русских. Ко всему этому нужно прислушаться и приглядеться. Некоторые человеческие типы хорошо бы исчезли из набора российских типажей. Не хер тащить всех Ноздревых и Коробочек через века?!
Иностранцы часто замечают, что русские «тяжёлые». Действительно, сядет такой, поддаст и загружает собой всех до упора. Люди хотят общаться, а он всех загрузил. Навязчивой болтливостью и свинцовой тяжестью бездельной души у нас обладают многие. Многие — это ещё не народ конечно, но уже многие. Такие люди — как бездонные бочки. Они охотно общаются, поглощая ночи напролёт энергию других. Знаменитые Достоевские разговоры русских ведь ничто иное как демагогия праздных болтунов и позёров.
Я — органичная часть русского народа, другого у меня нет. Меня угораздило родиться из русского лона, из русской спермы я зачат. Никем другим я быть не могу и не хочу. Тем более ответственности я испытываю за свой народ. Я хочу, чтобы он был иным, здоровым, умным, добрым, честным, справедливым и милосердным. Я ненавижу тех, кто сдаёт зэков, бедных и затравленных. "Ну-ка положи трубку телефона, старая сука!"
Интересно, что когда мой защитник обратился с просьбой написать поручительство за меня русские патриоты Солженицын, Зиновьев и Говорухин отказались. Охотно пописал, пришёл ко мне в тюрьму (добился разрешения) прислал мне телевизор, депутат Гос Думы латыш Виктор Имантович Алкснис. Самым спокойным, достойным и дружелюбным сокамерником из тех с кем я до сих пор сидел, оказался чеченский боевик подельник Радуева Аслан Алхазуров. Самым выносимым как бы это выразиться, ну человечным что ли, в бригаде следователей оказался дагестанец майор Юсуфов, русские подполковники Баранов и Шишкин — просто подлейшие, мелочные исчадия ада.
Новый русский народ нужен, только и всего. Старый выродился. Это мой вывод. "Русские, — в жопе узкие…" вот что.
Ну ясно, не всё так мрачно. Есть толя Быков — народный олигарх — щедрый человек. Есть молодой Сергей Шаргунов отдавший мне свою государственную премию «Дебют» за лучшее прозаическое произведение, это около двух тысяч долларов, спасибо Сергей, но я говорю не о людях исключительных, такие есть.
Нормальные русские невыносимы. Однако есть ещё Россия — тайная душа. Это солдаты с автоматами бегущие в кровавую самоволку. Это девочки, взявшись за руки падающие с крыш. Это заключённые, бегущие из тюрем. Мне близки эти братишки и сестрёнки, потому что они страдают. Мы — это Россия, тайная душа.
МЫ — СТРАНА ВЕЛИКОЙ КУЛЬТУРЫ…
Некто Лукин, известный депутат Гос Думы от фракции «Яблоко» во время телепередачи "Свобода слова" сообщил собравшимся что Россия — "страна великой культуры". Предполагается верить на слово этому утверждению, широко распространённому и никем не оспариваемому.
На самом деле Россия пришла в культуру довольно поздно, позднее многих европейских стран. У нас существовала религиозная живопись, — искусство иконописи, завезённое из Византии. И это неоспоримо. Целью иконописи было изготовление предмета культа, культовых изображений, так что это было скорее ремесло, чем искусство. Что касается светской живописи, то она появилась у нас достаточно поздно. Где-то в позднем 18 веке появились наши первые портретисты изготовлявшие портреты знатных людей. Вспомним, что в Италии уже в ранние средние века, а в Северной Европе в 15-ом и 16-ом веках существовали Великие Школы живописи и Великие живописцы. Джотто, Пьетро де ла Франческо, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Рубенс, Босх, Брейгель — и сотни других имён, каждое ярче всех российских живописцев вместе взятых. Позднее в 19 веке Иванов, Брюллов, Репин или Серов, Айвазовский или Левитан — и не поднялись с колен, это вполне третьеразрядные дарования. Приходится признать, что наша живопись ничтожна. Правда по части эксцентричности репутацию России на живописном фронте несколько спасают сразу за порогом двадцатого века авангардисты 10-х и 20-х годов — во главе с Кандинским, Малевичем, Шагалом. Ну и конечно такие фигуры, примыкающие к живописи как Петлин, Мельников или Родченко.
может быть наша литература — Великая литература? Я считаю что литература у нас очень бедненькая. Неяркая, как среднерусский пейзаж. первый русский поэт Василий Васильевич Тредьяковский в 18 веке бывал порою бит при дворе палками. ни русского Вольтера ни русского Руссо, ни Свифта, и Гете, не де Сада у нас не было. Ну скажем из Ломоносова мог был бы в других условиях получиться энциклопедист Дидро. А вообще-то ничего выдающегося в нашей литературе не наблюдается до середины 19 века. Хвалёный Пушкин — банален, Пушкиных во Франции было в его времена завались — штуки три или пять… вот, тычу наугад: Проспер Мериме, Альфред де Мюссе, Альфред де Виньи… Потом появился уникальный загадочный Гоголь и после него дело поправилось. С 1850 по 1920-е годы мы стали поставлять если не уникальных метров литературы, то поставили всё же несколько тяжеловесов хорошего уровня (Пока при Советах не образовалась опять мерзость загустения).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Русским надо долго смотреть на себя и свои поступки в зеркало. Как бывшая красавица, по привычке считает себя красивой, так и Россия на самом деле давно не красива, стара, плохо пахнет, плохо ходит, скаредна, немилосердна, полна предрассудков. Русские давно не щедры, они давно не лучшие солдаты, они давно не добры, они далеко не самые лучшие спортсмены (что отлично показала Зимняя олимпиада, а почему, уже другой вопрос, плохому танцору, говорят, яйца мешают), и как криминалы все братья — 2 и 3 и более скорее проявят себя в бессмысленных преступлениях.
Зачем я разоблачаю русский народ? Затем, чтобы он осознал в каком он сейчас состоянии и предпринял меры, для того чтобы воистину быть щедрым, добрым, храбрым, героическим, солдатским, умным и весёлым народом. Похабные мессианские заклинания о нашей святости, беспорочности, жертвенности, особо тяжкой и особо великой судьбе следует прекратить. Замолчать. нужно стать великим, а не болтать о былом величии.
Надо стать добрыми. Те же старухи, те же пенсионеры что стенают о святой и несчастной Руси без жалости доносят на бежавших из тюрем или колоний несчастных зэков. Стукачество на Святой Руси ныне культивируется на телевидении, есть передача "Внимание, розыск!" И граждане охотненько стучат. И за смертную казнь высказываются, руки тянут, добряки с русской душой. Никакой доброты нет в русском народе. Скорее я констатирую определённую жестокость в русском народе. Скорее наши традиции палачества (достаточно побывать в любом отделении милиции одну ночь) сильнее чем традиции доброты.
Русские не очень любят иностранцев, критически писавших о России, особенно ненавистен им до Кюстин, однако, Гоголь ещё страшнее изобразил русских. Ко всему этому нужно прислушаться и приглядеться. Некоторые человеческие типы хорошо бы исчезли из набора российских типажей. Не хер тащить всех Ноздревых и Коробочек через века?!
Иностранцы часто замечают, что русские «тяжёлые». Действительно, сядет такой, поддаст и загружает собой всех до упора. Люди хотят общаться, а он всех загрузил. Навязчивой болтливостью и свинцовой тяжестью бездельной души у нас обладают многие. Многие — это ещё не народ конечно, но уже многие. Такие люди — как бездонные бочки. Они охотно общаются, поглощая ночи напролёт энергию других. Знаменитые Достоевские разговоры русских ведь ничто иное как демагогия праздных болтунов и позёров.
Я — органичная часть русского народа, другого у меня нет. Меня угораздило родиться из русского лона, из русской спермы я зачат. Никем другим я быть не могу и не хочу. Тем более ответственности я испытываю за свой народ. Я хочу, чтобы он был иным, здоровым, умным, добрым, честным, справедливым и милосердным. Я ненавижу тех, кто сдаёт зэков, бедных и затравленных. "Ну-ка положи трубку телефона, старая сука!"
Интересно, что когда мой защитник обратился с просьбой написать поручительство за меня русские патриоты Солженицын, Зиновьев и Говорухин отказались. Охотно пописал, пришёл ко мне в тюрьму (добился разрешения) прислал мне телевизор, депутат Гос Думы латыш Виктор Имантович Алкснис. Самым спокойным, достойным и дружелюбным сокамерником из тех с кем я до сих пор сидел, оказался чеченский боевик подельник Радуева Аслан Алхазуров. Самым выносимым как бы это выразиться, ну человечным что ли, в бригаде следователей оказался дагестанец майор Юсуфов, русские подполковники Баранов и Шишкин — просто подлейшие, мелочные исчадия ада.
Новый русский народ нужен, только и всего. Старый выродился. Это мой вывод. "Русские, — в жопе узкие…" вот что.
Ну ясно, не всё так мрачно. Есть толя Быков — народный олигарх — щедрый человек. Есть молодой Сергей Шаргунов отдавший мне свою государственную премию «Дебют» за лучшее прозаическое произведение, это около двух тысяч долларов, спасибо Сергей, но я говорю не о людях исключительных, такие есть.
Нормальные русские невыносимы. Однако есть ещё Россия — тайная душа. Это солдаты с автоматами бегущие в кровавую самоволку. Это девочки, взявшись за руки падающие с крыш. Это заключённые, бегущие из тюрем. Мне близки эти братишки и сестрёнки, потому что они страдают. Мы — это Россия, тайная душа.
МЫ — СТРАНА ВЕЛИКОЙ КУЛЬТУРЫ…
Некто Лукин, известный депутат Гос Думы от фракции «Яблоко» во время телепередачи "Свобода слова" сообщил собравшимся что Россия — "страна великой культуры". Предполагается верить на слово этому утверждению, широко распространённому и никем не оспариваемому.
На самом деле Россия пришла в культуру довольно поздно, позднее многих европейских стран. У нас существовала религиозная живопись, — искусство иконописи, завезённое из Византии. И это неоспоримо. Целью иконописи было изготовление предмета культа, культовых изображений, так что это было скорее ремесло, чем искусство. Что касается светской живописи, то она появилась у нас достаточно поздно. Где-то в позднем 18 веке появились наши первые портретисты изготовлявшие портреты знатных людей. Вспомним, что в Италии уже в ранние средние века, а в Северной Европе в 15-ом и 16-ом веках существовали Великие Школы живописи и Великие живописцы. Джотто, Пьетро де ла Франческо, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Рубенс, Босх, Брейгель — и сотни других имён, каждое ярче всех российских живописцев вместе взятых. Позднее в 19 веке Иванов, Брюллов, Репин или Серов, Айвазовский или Левитан — и не поднялись с колен, это вполне третьеразрядные дарования. Приходится признать, что наша живопись ничтожна. Правда по части эксцентричности репутацию России на живописном фронте несколько спасают сразу за порогом двадцатого века авангардисты 10-х и 20-х годов — во главе с Кандинским, Малевичем, Шагалом. Ну и конечно такие фигуры, примыкающие к живописи как Петлин, Мельников или Родченко.
может быть наша литература — Великая литература? Я считаю что литература у нас очень бедненькая. Неяркая, как среднерусский пейзаж. первый русский поэт Василий Васильевич Тредьяковский в 18 веке бывал порою бит при дворе палками. ни русского Вольтера ни русского Руссо, ни Свифта, и Гете, не де Сада у нас не было. Ну скажем из Ломоносова мог был бы в других условиях получиться энциклопедист Дидро. А вообще-то ничего выдающегося в нашей литературе не наблюдается до середины 19 века. Хвалёный Пушкин — банален, Пушкиных во Франции было в его времена завались — штуки три или пять… вот, тычу наугад: Проспер Мериме, Альфред де Мюссе, Альфред де Виньи… Потом появился уникальный загадочный Гоголь и после него дело поправилось. С 1850 по 1920-е годы мы стали поставлять если не уникальных метров литературы, то поставили всё же несколько тяжеловесов хорошего уровня (Пока при Советах не образовалась опять мерзость загустения).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47