Из глаз лились слезы, по двум пальцам в унитаз стекала отвратительно горькая слюна, липкая и вонючая, но из глубины желудка не вырывалась, как обычно, больная и мерзкая жидкость. Генрих мучился еще минут пятнадцать, пока наконец его вырвало темной жидкостью, очень темной и едкой. Супермен боялся поглядеть в унитаз, дабы не увидеть там сгнившие кусочки своего бедного желудка… Он понял, поднимаясь с полу, полоща рот и умываясь, что наступил, может быть, последний-последний период. Доктор Милтон подсознательно был слишком добр к Генриху, потому он в свое время увеличил все сроки, все этапы, предстоящие Генриху, по меньшей мере в два раза. Удлинил, добрая душа. Доктор Милтон — один из немногих его друзей.
Внизу, в вестибюле отеля, на него, как ему показалось, с удивлением и тревогой поглядел ассистент менеджера. Может быть, он что-то знает, подумал Супермен, может быть, он тоже видел фотографии, сделанные банковской кинокамерой в газетах? Супермену уже было почти все равно. Только бы успеть отправить Алиску. И он пошел, стараясь идти твердо и глядеть твердо перед собой на только что прибывших туристов из Англии (целый автобус их подкатил к отелю), и белл-бои были заняты затаскиванием вещей рождественских туристов в отель. Новогодних туристов в отель… Несколько мужчин в зеленых теплых пальто как на подбор, хорошо экипированные для недельного пребывания в Париже, посторонились, пропуская человека с суровой физиономией.
Проходя мимо зеркала в холле, он заметил свое бледно-зеленое лицо. «Будь готов к смерти, Генрих-Супермен, посему всякую минуту нужно красить рожу в живой цвет, раз уж живой цвет покинул ее. Куплю на обратном пути розовый макияж, — решил Генрих. — Если успею, если смогу. Щеки должны быть розоватого цвета».
Уже в «Forum voyage», перед миловидным созданием лет 25-ти, круглолицей и темноволосой Мари-Пьер (рекламная брошюра, которую «Форум» два раза в год присылал Супермену на рю д'Экуфф, утверждала, что Мари-Пьер очень спортивна и любит лыжи и теннис, не замужем), Генриха в очередной раз атаковала дикая боль в желудке… Стараясь не показать своих стиснутых челюстей очень спортивной Мари-Пьер, он поставил локти на ее стол и закрыл руками лицо. Приступ боли прошел, но, оправившись от боли и глядя на прояснившееся внезапно перед ним лицо Мари-Пьер, Супермен с ужасом понял, что до Бразилии он не доедет.
— I am sorry, — сказал он, — я изменил свой план. Мне нужен один туристский билет.
— Хорошо, — сказала Мари-Пьер и пожала плечами. — Десять дней и семь ночей пребывания в Бразилии, включая отель, завтрак, это будет… — Мари-Пьер быстро-быстро засчитала на своем калькуляторе. — 5.970 франков, — объявила она.
— Я вспомнил, что у меня должна состояться важнейшая финансовая встреча восьмого января, — Супермен счел нужным оправдаться перед Мари-Пьер за то, что вначале заставил ее сделать пересчет из расчета на двух персон, а потом отказался. — Но я не хочу лишать мою племянницу удовольствия, я обещал ей эту поездку. Ну ничего, она взрослая девочка, ей уже 19, думаю, она достаточно самостоятельна, чтобы совершить эту поездку одна?
— Не волнуйтесь, — Мари-Пьер решила ободрить англичанина, который покупал уже, это было очевидно, держал в руках конверт с дорогим билетом в Бразилию. — Это групповая поездка. Бразильские представители агентства встречают группу в аэропорту и на автобусах везут группу в отель. Ваша племянница никогда не будет одна… если, конечно, не захочет этого сама…
Супермен подумал, что Алиска наверняка будет терроризировать приличных французских туристов, наверняка сбежит от них при первом же посещении бразильских достопримечательностей. Вообще судьба Алиски, если Супермен глядел на бразильскую судьбу Алиски отсюда, из Парижа, представлялась ему увлекательной и безграничной. Супермен не волновался за девчонку, у нее есть характер… она способна натворить глупостей, но она не пропадет в конечном счете.
Уже выплачивая Мари-Пьер пятисот-франковые купюры, выкладывая их на стол, Генрих подумал, что Алис не поверит тому, что он, Супермен, появится в Бразилии через неделю после приземления там Алис Малолетней. Единственное, что может заставить ее поверить, — билет на самолет.
— Знаете что, — объявил Генрих тоном наивного богатого человека, привыкшего к мгновенным сменам своего капризного настроения, а вместе с настроением и к смене своих планов, — я подумал сейчас и решил, а почему я должен лишать себя удовольствия? Я могу полететь туда через неделю и, таким образом, провести три дня с племянницей.
— Конечно, — согласилась и обрадовалась Мари-Пьер. Ей платили проценты от количества проданных билетов. А про себя подумала, что мсье наверняка не понимает, что такое туристская поездка. В день, когда он прилетит в Рио-де-Жанейро, его племянница, возможно, будет осматривать ботанический сад в каком-нибудь Сан-Паоло или задирать голову на небоскребы новой столицы государства — города Бразилиа…
Генрих заплатил и за второй билет, Мари-Пьер с удовлетворением унесла пачку денег во внутренние покои агентства и, вернувшись, отдала Генриху все бумаги и билеты и на прощание напомнила, что его племянница улетает в среду 5-го января, в 9:30 утра, а он — Генрих — в то же самое время, но 12-го января. Аэропорт Шарль де Голль. Авиакомпания «Аэр-Франс».
Рядом с «Форум вуайяж» кафе «Ля Канетт». Войдя в кафе, Генрих заказал себе стэйк с гарниром из риса, салат по-провансальски и бутылку вина. «Съем и вырву, — решил Супермен. Потрогав свои скулы, он сокрушенно нащупал на них слишком много кости и мало мяса. — Интересно, успевает ли пища, побывав в кишках полчаса, принести мне какую-нибудь пользу?» — подумал Генрих. Неизвестно. Возможно, пища принесет ему больше вреда за эти полчаса, но был ли другой выход? Не было.
Что он скажет Алис? Алис он скажет то, что его начальство сегодня связалось с ним и хочет, чтобы он выполнил одно задание, после которого они наконец оставят его в покое…
«Можно ли не выполнить задание и убежать, улететь от них?» — конечно, спросит храбрая Алис. «Нет, — скажет Генрих, — ты не знаешь этой организации. У них везде люди, бэби, везде. И лучше с ними не связываться». До сих пор Генриху удавалось счастливо лавировать и вырываться из-под их власти. Нет-нет, он сделает то, чего от него хочет организация, и будет свободен…
«Они тебя обманут, Генри, — скажет Алис убежденно. — Я читала…»
«Kid, — ответит Генрих, — не волнуйся. Мой босс — генерал Владимир Зеленко обещал мне лично, что после выполнения этого задания они позволят мне отойти от дел. Всего неделю, бэби, ты проведешь без меня», — добавит Генрих, и Алис успокоится.
Генрих осторожно, разрезая стэйк на микроскопические кусочки, жевал… и с ужасом проглатывал. Что происходило дальше с проглоченной пищей… об этом Генрих старался не думать. В последние дни он обнаруживал себя все чаще представляющим влажные, сине-черные стенки своего желудка. Стоя у витрины готового платья, шагая вдоль освещенных внутренностей борделей на Пигаль, он видел эти жуткие, в дырочках рака, агонизирующие свои внутренности и смотрел на них, тяжело дыша… Дневные сны, так сказать. Весь Париж затягивало теперь не дождем или туманом, как обычно в мутные и слякотные парижские зимы, но этими тканями суперменовского желудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Внизу, в вестибюле отеля, на него, как ему показалось, с удивлением и тревогой поглядел ассистент менеджера. Может быть, он что-то знает, подумал Супермен, может быть, он тоже видел фотографии, сделанные банковской кинокамерой в газетах? Супермену уже было почти все равно. Только бы успеть отправить Алиску. И он пошел, стараясь идти твердо и глядеть твердо перед собой на только что прибывших туристов из Англии (целый автобус их подкатил к отелю), и белл-бои были заняты затаскиванием вещей рождественских туристов в отель. Новогодних туристов в отель… Несколько мужчин в зеленых теплых пальто как на подбор, хорошо экипированные для недельного пребывания в Париже, посторонились, пропуская человека с суровой физиономией.
Проходя мимо зеркала в холле, он заметил свое бледно-зеленое лицо. «Будь готов к смерти, Генрих-Супермен, посему всякую минуту нужно красить рожу в живой цвет, раз уж живой цвет покинул ее. Куплю на обратном пути розовый макияж, — решил Генрих. — Если успею, если смогу. Щеки должны быть розоватого цвета».
Уже в «Forum voyage», перед миловидным созданием лет 25-ти, круглолицей и темноволосой Мари-Пьер (рекламная брошюра, которую «Форум» два раза в год присылал Супермену на рю д'Экуфф, утверждала, что Мари-Пьер очень спортивна и любит лыжи и теннис, не замужем), Генриха в очередной раз атаковала дикая боль в желудке… Стараясь не показать своих стиснутых челюстей очень спортивной Мари-Пьер, он поставил локти на ее стол и закрыл руками лицо. Приступ боли прошел, но, оправившись от боли и глядя на прояснившееся внезапно перед ним лицо Мари-Пьер, Супермен с ужасом понял, что до Бразилии он не доедет.
— I am sorry, — сказал он, — я изменил свой план. Мне нужен один туристский билет.
— Хорошо, — сказала Мари-Пьер и пожала плечами. — Десять дней и семь ночей пребывания в Бразилии, включая отель, завтрак, это будет… — Мари-Пьер быстро-быстро засчитала на своем калькуляторе. — 5.970 франков, — объявила она.
— Я вспомнил, что у меня должна состояться важнейшая финансовая встреча восьмого января, — Супермен счел нужным оправдаться перед Мари-Пьер за то, что вначале заставил ее сделать пересчет из расчета на двух персон, а потом отказался. — Но я не хочу лишать мою племянницу удовольствия, я обещал ей эту поездку. Ну ничего, она взрослая девочка, ей уже 19, думаю, она достаточно самостоятельна, чтобы совершить эту поездку одна?
— Не волнуйтесь, — Мари-Пьер решила ободрить англичанина, который покупал уже, это было очевидно, держал в руках конверт с дорогим билетом в Бразилию. — Это групповая поездка. Бразильские представители агентства встречают группу в аэропорту и на автобусах везут группу в отель. Ваша племянница никогда не будет одна… если, конечно, не захочет этого сама…
Супермен подумал, что Алиска наверняка будет терроризировать приличных французских туристов, наверняка сбежит от них при первом же посещении бразильских достопримечательностей. Вообще судьба Алиски, если Супермен глядел на бразильскую судьбу Алиски отсюда, из Парижа, представлялась ему увлекательной и безграничной. Супермен не волновался за девчонку, у нее есть характер… она способна натворить глупостей, но она не пропадет в конечном счете.
Уже выплачивая Мари-Пьер пятисот-франковые купюры, выкладывая их на стол, Генрих подумал, что Алис не поверит тому, что он, Супермен, появится в Бразилии через неделю после приземления там Алис Малолетней. Единственное, что может заставить ее поверить, — билет на самолет.
— Знаете что, — объявил Генрих тоном наивного богатого человека, привыкшего к мгновенным сменам своего капризного настроения, а вместе с настроением и к смене своих планов, — я подумал сейчас и решил, а почему я должен лишать себя удовольствия? Я могу полететь туда через неделю и, таким образом, провести три дня с племянницей.
— Конечно, — согласилась и обрадовалась Мари-Пьер. Ей платили проценты от количества проданных билетов. А про себя подумала, что мсье наверняка не понимает, что такое туристская поездка. В день, когда он прилетит в Рио-де-Жанейро, его племянница, возможно, будет осматривать ботанический сад в каком-нибудь Сан-Паоло или задирать голову на небоскребы новой столицы государства — города Бразилиа…
Генрих заплатил и за второй билет, Мари-Пьер с удовлетворением унесла пачку денег во внутренние покои агентства и, вернувшись, отдала Генриху все бумаги и билеты и на прощание напомнила, что его племянница улетает в среду 5-го января, в 9:30 утра, а он — Генрих — в то же самое время, но 12-го января. Аэропорт Шарль де Голль. Авиакомпания «Аэр-Франс».
Рядом с «Форум вуайяж» кафе «Ля Канетт». Войдя в кафе, Генрих заказал себе стэйк с гарниром из риса, салат по-провансальски и бутылку вина. «Съем и вырву, — решил Супермен. Потрогав свои скулы, он сокрушенно нащупал на них слишком много кости и мало мяса. — Интересно, успевает ли пища, побывав в кишках полчаса, принести мне какую-нибудь пользу?» — подумал Генрих. Неизвестно. Возможно, пища принесет ему больше вреда за эти полчаса, но был ли другой выход? Не было.
Что он скажет Алис? Алис он скажет то, что его начальство сегодня связалось с ним и хочет, чтобы он выполнил одно задание, после которого они наконец оставят его в покое…
«Можно ли не выполнить задание и убежать, улететь от них?» — конечно, спросит храбрая Алис. «Нет, — скажет Генрих, — ты не знаешь этой организации. У них везде люди, бэби, везде. И лучше с ними не связываться». До сих пор Генриху удавалось счастливо лавировать и вырываться из-под их власти. Нет-нет, он сделает то, чего от него хочет организация, и будет свободен…
«Они тебя обманут, Генри, — скажет Алис убежденно. — Я читала…»
«Kid, — ответит Генрих, — не волнуйся. Мой босс — генерал Владимир Зеленко обещал мне лично, что после выполнения этого задания они позволят мне отойти от дел. Всего неделю, бэби, ты проведешь без меня», — добавит Генрих, и Алис успокоится.
Генрих осторожно, разрезая стэйк на микроскопические кусочки, жевал… и с ужасом проглатывал. Что происходило дальше с проглоченной пищей… об этом Генрих старался не думать. В последние дни он обнаруживал себя все чаще представляющим влажные, сине-черные стенки своего желудка. Стоя у витрины готового платья, шагая вдоль освещенных внутренностей борделей на Пигаль, он видел эти жуткие, в дырочках рака, агонизирующие свои внутренности и смотрел на них, тяжело дыша… Дневные сны, так сказать. Весь Париж затягивало теперь не дождем или туманом, как обычно в мутные и слякотные парижские зимы, но этими тканями суперменовского желудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64