Приехав на место, бригада Винта рассредоточилась. Собственно, на этот раз она состояла из старого знакомца Инвалида, пацана Димки, хахаля заказчицы и самой заказчицы, отмороженной девчухи. Девчуху оставили в машине, строго-настрого приказав носа не высовывать, сами залегли в подлеске, выбрав удобное место для обзора, а Димка со своим стволом засел в одном из дальних домиков. Как оказалось, правильную позицию выбрал.
— Смотри, смотри, — кивнул Инвалид в сторону подстреленного журналиста. Выбравшись из машины, спрятанной в лесу, через поляну к Кузу бежала Настя.
Калмыков увидел ее, когда обернулся, прежде чем заскочить в дом.
Ах, вот в чем дело. Жалко, Моня эту сучку не пришил. Ненависть захлестнула его, он замер, представляя собой удобную мишень, прицелился и выстрелил. Настя, так и не добежав до Куза, рухнула в траву.
Инвалид вопросительно посмотрел на Винта. Тот кивнул.
— Меньше народу, больше кислороду, — сказал он и хмыкнул.
Они подождали минут пять. Выстрелов в доме не было слышно.
— О, мать ее етти! — Винт увидел, что Настя поднялась с земли. Она, похоже, даже не была ранена.
— Со страху, что ли, рубанулась? — спросил у самого себя Инвалид.
— Может, и к лучшему, — пробурчал Винт. — Поглядим.
На крыльцо вышел Димка.
— Идите сюда! — крикнул он засевшим в засаде. — Готов парень.
* * *
Вырубленный ударом в затылок, Калмыков был без сознания.
— Ну, что, заказчик? — спросил Инвалид у подошедшей Насти. — Деньги давай.
— Вы еще не сделали то, что я просила.
— В смысле?
— Под поезд его надо.
— Ну, девка, ты даешь. Мало тебе? Надо еще пару штук накинуть, — заметил Инвалид. — Тащить его...
— Железка рядом, — сказал Димка. — Давайте закончим это дело.
Инвалид и Винт молча переглянулись. В это время дверь в домик со скрипом открылась. Три ствола мгновенно поднялись и уперлись в грудь вошедшего.
— Тьфу ты, черт, — сказал Винт, опуская свою «беретту». — Потерь, значится, нет.
На пороге стоял Куз. Лицо его было серым, он зажимал ладонью плечо. Пиджак был в травяной зелени и в крови.
— Ладно, — Инвалид посмотрел на своего бригадира. — Вязать, что ли?
* * *
Они вернулись через полчаса. За это время Настя, как могла, перевязала рану Куза. Ему было плохо, нужно было срочно ехать в город. Там возникнут еще проблемы, в больнице с такими ранами без ментов не обойтись. Если только крутые бабки заплатить.
— Посмотри-ка, Настя, в чемодане. Хватит мне на лечение?
— Хватит, — ответила Настя. — Мне не сосчитать, сколько тут вообще.
Она не очень рассчитывала на эти деньги, и пять тысяч, причитающиеся за работу бандитам, у нее были. Они с Кузом вчера съездили к родителям Волкова, взяли у них две, тысячу, «заветную», как он выразился, дал Марк, две занял у дружков Димка. Под проценты или, помрачнев, сообщил он, под отработку.
Когда Инвалид, Винт и Димка подошли к ним, Настя уже закрыла кейс. Димка встал рядом с Настей.
— Ну, хозяйка, давай расчет, — сказал Винт. — Все в лучшем виде сделано. Приятель твой подтвердит.
Настя вытащила из кармана пять тысяч, протянула Инвалиду. Тот, не считая, сунул деньги за пазуху. Наступила пауза.
Они стояли на поляне друг против друга. Настя, раненый Куз и Димка. Перед ними — два бандита с пистолетами в руках.
— Слушай, а чего там в этом чемодане-то? — лениво спросил Инвалид. — Покажи, а? Хочется знать, за что боролись.
Он протянул руку, но Настя отстранилась.
Тогда Винт поднял пистолет.
— Ребята, давайте по-хорошему. Без стрельбы...
Настя смотрела на ствол пистолета. Вот он поднялся на уровень Димкиной груди — Винт целился в единственного представляющего реальную опасность противника. Раздался выстрел, и Настя вздрогнула. Вот и все. Поиграли в бандитов...
Винт с удивлением на лице пошатнулся и упал навзничь. В ту же секунду Димка ногой изо всей силы врезал по руке Инвалида. Пистолет, описав в воздухе длинную дугу, исчез в кустах. Второй раз Димка ударил генерала подземных нищих кулаком в челюсть, и его тщедушное тельце отлетело на несколько метров в сторону.
— Бежим! — Он подхватил Куза за плечи, и тот громко застонал. — Бежим, блин, Настя! — Димка выхватил у нее чемодан и кинулся к машине Калмыкова. Куза он почти нес на себе.
Настя очнулась от столбняка и рванулась следом за ними, услышав сзади еще один выстрел. Но свиста пули слышно не было, видимо, стреляли не в них.
Димка буквально швырнул обмякшего у него на руках Куза на заднее сиденье «вольво», сам прыгнул за руль, распахнул дверцу перед Настей. Он уже завел мотор, когда заднее стекло машины разлетелось от настигшей их пули.
Не оборачиваясь на выстрелы, Димка рванул вперед.
— Пристегнись, — сквозь зубы процедил он.
Машина прыгала, взлетала на ухабах, тряслась, проносясь по толстым корням старых деревьев, которые и не подозревали, что уже выписана и оформлена лицензия на их уничтожение.
Настя обернулась. Погони не было.
— Сейчас выходим на трассу, тачку бросим. В город на этом гробу опасно въезжать, — говорил Димка. — Там КПП на въездах. Один бы я, может, проскочил, а с раненым, с баксами, без документов, блин, не отмажемся.
Въехав в курортную зону, Димка остановил машину, загнав ее в лес. Пиджак Куза пришлось выбросить, Димка дал ему свою спортивную легкую куртку.
— Держись, дружище, держись. Если доберемся до дома, будет тебе домашний личный врач, с такими бабками вылечат тебя, будешь еще лучше, чем раньше.
Куз плохо соображал. Ослабев от потери крови, он был на грани обморока и действовал механически. Вернее, не действовал, а безропотно позволял себя тащить, заталкивать куда-то, машинально переставлял ноги, когда его полунесли-полутолкали. Временами он впадал в забытье, почти не представляя, что с ним происходит. Вроде трясутся они в какой-то машине, шум вокруг, гам, кто-то громко говорит, кричит.
По ступеням Настиного подъезда Димка уже нес Куза на себе.
Когда Настя открывала дверь, Димка услышал громкий собачий лай и, прислонив Куза к стене, резко обернулся, сунув руку за пазуху, где был спрятан пистолет.
— Все, Димочка, все, — сказала Настя. — Успокойся. Это дог Николая Егоровича. В соседней квартире. Когда хозяина дома нет, он иногда голос подает.
* * *
Николай Егорович вернулся домой поздно. Много времени ушло на расспросы Инвалида. Он остался цел и невредим, хотя пульки у Димки были тяжелыми, успел даже пару раз пальнуть в отъезжающую машину. Не хотел говорить, сука, но Дядя, как звали Николая Егоровича близкие знакомые, умел развязывать языки. Он оставил его там, на лесопилке. Затащил в домик Рыбу, Винта и этого доходягу, от которого после его расспросов осталось мокрое место. Поджег домик и, не оборачивась, отправился пешком через лес. На электричку. Он не любил лишний понт. А на Настю у него давно были свои виды.
* * *
— Ну что, довольна? — спросил Димка.
— Не знаю.
— И я не знаю. Но хоть деньги теперь есть, проживем.
Настя пристально смотрела на него. Потом спросила:
— Проживем вместе?
Димка отошел к окну.
— Хочешь, Настя, я скажу тебе то, чего Моня недоговорил?
— Не надо. Хватит гадостей. Не говори ничего. Я так устала. Как дальше жить-то?
Она помолчала. Потом, странно посмотрев на Димку, сказала:
— А у наших ведь в этом году экзамены.
И сколько печали было в ее голосе.
— Какие экзамены? — не понял Димка.
— Выпускные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86