Кэролайн показалось, что старая леди смотрит на племянника враждебно, а в каркающем голосе старухи было что-то коварное и мерзкое. Внезапно она почувствовала себя словно запятнанной.
— Если ваша светлость меня извинит, — сказала она негромко, — я вернусь в дом. Леди Брекон, возможно, нужны мои услуги.
— Я вас, конечно, извиню, — ответила леди Августа, — и его светлость тоже, хотя уверена, что ему не хочется вас отпускать. Послушайте моего совета, мисс Фрай, избегайте тех домов, где вашим нанимателем будет холостяк. Они опасны для таких хорошеньких девушек, как вы, и хотя любят они с большим шиком, это редко бывает всерьез.
— Тетя Августа! — сердито запротестовал лорд Брекон, а Кэролайн, покраснев от унижения, повернулась и быстро побежала к дому.
Лорд Брекон проводил ее взглядом, потом сжал губы, и глаза его потемнели от гнева. Он нагнулся за своей шляпой и хлыстом, а леди Августа протянула к нему руку:
— Подайте мне руку, Вэйн, и нечего испепелять меня гневным взором. Я больше не боюсь страстей. С моей стороны разумно предупредить девчушку. Она прехорошенькая, не буду отрицать, и, если я хоть немного разбираюсь в представительницах моего пола, ее сердечко начинает колотиться всякий раз, когда она видит ваше интересное лицо. Но что в том толку? Она всего-навсего компаньонка, Вэйн, и вам следует помнить о своем положении в обществе.
— Вряд ли я его когда-нибудь забуду, тетя Августа, — с горечью сказал лорд Брекон.
— Нет, конечно, но женщины принимают такие вещи близко к сердцу. Будьте разумным, мой мальчик, чтобы потом не раскаиваться.
Некоторое время лорд Брекон молчал. Рука об руку они очень медленно шли по ровной травянистой дорожке. Перед ними высился замок: казалось, его огромные каменные башни каким-то образом поглощают солнечный свет и остаются мрачными и темными даже в такой яркий день.
Лорд Брекон взглянул на замок, и его лицо стало непроницаемым. Только когда они подошли к двери, ведущей в замок со стороны сада, он снова заговорил:
— Как вы сказали, моя дорогая тетя, — заметил он негромко, — я буду… разумным.
В убежище своей спальни Кэролайн молча стояла у зеркала, глядя на свое отражение. Ее щеки горели, губы чуть надулись, и в глазах вспыхивал протест каждый раз, когда она вспоминала о намеках леди Августы.
Но ее сердце продолжало взволнованно биться, исполненное чувств, которые пробудил в ней лорд Брекон. Никогда еще она не чувствовала ничего подобного.
Медленно она поднесла руки к пылающим щекам.
Потом внезапно опустилась на табуретку перед туалетным столиком и закрыла лицо руками. Что с ней происходит? Никогда еще она не испытывала подобного: она возбуждена, разгорячена, взволнована, и чувства сменяются одно за другим в бесконечном калейдоскопе эмоций. Все ее существо стремится к какой-то цели, неясной, неосознанной, которую она не решилась бы назвать.
Она долго сидела, закрыв лицо, забыв обо всем, кроме серо-стальных глаз, глядевших в ее глаза, твердо очерченных губ, произносивших необычайно важные слова, и лица, которое, казалось, навсегда запечатлелось в ее памяти.
Размышления Кэролайн прервала Мария, которая вошла в комнату с кружевами и носовыми платками, которые уносила погладить.
— Ох, прошу меня извинить, миледи! — воскликнула она. — Я не думала, что вы здесь.
— Я только что вернулась из дома священника, — сказала Кэролайн, чуть отступая от истины. — Я заходила узнать, нет ли мне писем. Было письмо от миссис Эджмонт: она говорит, что у нее нет новостей и в Мэндрейке все в порядке.
Мария вздохнула:
— Кажется, со времени нашего отъезда прошел целый век. Когда мы сможем вернуться?
— Не знаю, Мария, и ничего не могу сказать. Мы еще не сделали того, ради чего приехали сюда.
— Спасти его светлость? — спросила Мария. — Иногда мне начинает казаться, миледи, что вы ошиблись.
— Ты ничего не слышала о Джервисе Уорлингеме?
— Ничего полезного, ваша светлость. Но могу сказать, что днем за едой я сидела рядом с другой горничной. Она глупая девушка, но служит в доме последние пять лет. «Мистер Уорлингем приятный? — спрашиваю я ее. — Я слышала, он красивый джентльмен». Она захихикала: «В замке одна так думает», — говорит она. «Кто бы это мог быть?» — спрашиваю ее, но она не стала отвечать. Только хихикает и говорит, что она слишком дорожит местом, чтобы рассказывать такие вещи. И потом добавила: «Ты и сама узнаешь, когда он сюда приедет». — «И когда же это будет?» — это я ее спросила, а она только плечами пожимает. «Может, сегодня, может, завтра, а может, послезавтра, — говорит она. — Мистер Джервис приезжает и уезжает, когда ему вздумается, да и почему бы нет, если все это когда-нибудь будет его?» — «В этом уверенности нет, — говорю я, — ведь его светлость недурен собою. Если у него будет сын — почему бы ему не иметь их и полдюжины, — то где же окажется твой распрекрасный мистер Джервис?» Но она только хихикает, и от нее ничего больше не добьешься.
Кэролайн поднялась и медленно прошла по комнате.
— Не странно ли, Мария, что она так считает? — Неожиданно она остановилась: ей вспомнились слова миссис Миллер, сказанные прошлой ночью: «Когда я здесь буду хозяйкой…»
Да, постепенно складывалась полная картина. Мистер Джервис и миссис Миллер… Не было сомнений, что лорд Брекон в опасности, в смертельной опасности, и по крайней мере она знала, откуда она исходит.
Пока Кэролайн размышляла, Мария выскользнула из комнаты, чтобы принести платье, которое она оставила в комнате горничных. Через мгновение она вернулась и бесшумно проскользнула в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
— Скорее, миледи, — сказала она, доставая что-то из кармана фартука.
— Что это? — спросила Кэролайн.
— На столе лежал список гостей, — сказала Мария, — и никого в комнате не было. Быстро взгляните на него, миледи, а потом мне надо его вернуть. Если узнают, что я его взяла, меня запросто уволят.
Кэролайн взяла у Марии список. Он был написан неаккуратным, причудливым почерком, который, как почувствовала Кэролайн, должен был принадлежать миссис Миллер. Напротив имен гостей значилось, какие комнаты для них отведены. Большинство гостей составляли джентльмены, как заметила Кэролайн. Когда она прочла все имена, ее беспокойство улеглось.
Нет, ни с одним из них она, скорее всего, не встречалась во время своего сезона в Лондоне. У большинства из них были странные имена, и у нее создалось впечатление, что они не принадлежали к высшему свету.
Только одно имя было ей немного знакомо — имя достопочтенного Томаса Стрэттона. Но она была почти уверена, что не встречалась с ним.
— Я прочла его, — сказала она наконец и отдала список взволнованной Марии. — Мы в безопасности. В нем нет никого из наших знакомых.
Мария даже не задержалась, чтобы поболтать. Кэролайн прислушалась, как удаляются ее торопливые шаги, а потом, взглянув на часы, увидела, что уже почти половина четвертого. Она пригладила волосы и пошла в комнату вдовствующей леди. Леди Брекон встретила Кэролайн улыбкой и, протянув томик поэзии, попросила почитать вслух. Кэролайн открыла книжечку, и остаток дня прошел приятно. Они разговаривали за чашкой чая, когда раздался стук в дверь и Доркас объявила, что пришел лорд Брекон.
— Попроси его войти, — сказала леди Брекон, а поднявшейся было Кэролайн добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75